Алексей КУЛЕБЯКИН

СТАРЫЙ ВАН


Причудливый город за метлами и
Под Ванской скалой приютился, -
Как будто-бы сверху желтый обрыв
Он грудой развалин скатился.

Турецких мечетей пестрят купола,
Как свечки, торчат минареты.

Там двор без ворот, там остаток угла,
Там вынутых окон просветы.
И трупы собак, черепа и тряпье,
И в лавках обломки товара.
Безлюдье и ужас. Пустое жилье.
Следы грабежа и пожара.

Там кости людей на навозе гнилом,
Там кучи разрытого хлама,
Там тесный проулок, открытый пролом
И стены армянского храма.

Кой-что уцелело. Кой-где серебром
Иконы белеют в уборе.
Но Господи! Господи! Что за разгром!
Какое ужасное горе!

Разбитая люстра лежит на полу,
Сквозят паутины волокна,
И свет золотистый роняют во мглу
Большие разбитые окна.

Уродливо боком висят образа,
Валяется в хламе кадило,
И только алтарь боевая гроза
Местами еще пощадила.

Узорами царские блещут врата,
И целы иконы святые.
Божественных обликов живы цвета
И ярки кресты золотые.

И кажется, смотрят святые со стен
И шепчут с упреком во взоре:
- Все злоба, все мерзость, могила и тлен,
Безумие, ужас и горе!..

ОБОРОНА ВАНА
(апрель 1915 года)

Ход весне открыт в апреле:
Зимний снег исчез в долинах
Всюду зелень птичьи трели
И цветы на луговинах.



Все в цвету - миндаль, черешни,
Виноград в зеленых лапах,
Полон солнца воздух вешний,
Полон силы нежный запах.

На деревьях, точно иней, -
Все одел узор цветочный.
Ван сверкает ширью синей,
Берега - ковер восточный.

Вся природа миром дышит,
Беспокойны только люди:
Воздух взрывами колышет
Непрерывный гром орудий.

Жизнь поникла в древнем Ване,
Гнев пылает, слезы льются.
Из последних сил армяне
В ожиданьи русских бьются.

Бьются с злой турецкой силой
За родное достоянье,
За поля отчизны милой,
За свое существованье.

Бьются, милости не просят,
Все усилья напрягают.
Хлеб, патроны жены носят,
Дети взрослым помогают.

Всюду в городе пожары
Возникают, догорают.
Под ружейный треск фанфары
Песни бодрые играют.

Много случаев геройства,
Много мужества и пыла,
Но борьба такого свойства,
Что в запасах только сила.

Постепенно мусульмане
Круг осады замыкают,
С каждым днем в упорном Ване
Силы храбрых иссякают.



А на помощь обороне
Уж давно спешат отряды
Видят дым на небосклоне,
Слышат грохот канонады.



Дом большой стоит над Ваном.
Там устроились аскеры
И стрельбой своей армянам
Надоели свыше меры.

Ночью к ним подходят люди.
Шорох, тьма, воды журчанье.
Вот к земле припали груди:
Окрик. Свист… В ответ молчанье.

Легкий стук… Не отвечают.
Смельчаки идут в ворота.
Турки залпом их встречают.
Слышат: ранили кого-то.

Все кидаются как звери.
Крик. Пальба. Удары. Стоны.
Колют, бьют, ломают двери.
Разряжают все патроны.

Турки сбиты. Шум, тревога…
А с зарей глядят армяне,-
Видят: вся черна дорога:
Отступают басурмане.

Теплой лаской воздух веет,
Синий Ван шумит в прибое.
Все цветет и зеленеет,
Блещет небо голубое.

А в дали за тополями
Приближается колонна:
Над свободными полями
Реют русские знамена.



ГИБЕЛЬ ВАНА
Отошли войска в июле
И с началом наступленья
Курды сразу заглянули
В беззащитные селенья.

Поднялась тревога в Ване:
- Ах, зачем ушли отряды? -
И ворвались мусульмане,
Избивая без пощады.

Загорелся город старый,
Шли на улицах сраженья,
Дымной тучею пожары
Охватили все строенья.

По ночам была картина:
Тьма над городом пылала,
Золотая паутина
Волны дыма застилала.

Шум пожара гаммой грозной
С треском выстрелов сливался
И, грустя в лазури звездной,
Месяц дымкой закрывался.

На смерть резались армяне,
В пламя женщины бросались.
Наконец в сожженном Ване
Лишь развалины остались.

Да обобранные трупы -
Грабежа немые знаки,
Стен обугленных уступы,
Злые кошки, да собаки.

Город страшный и унылый
Давит смертною тоскою,
Веет запахом могилы.
Дышет мерзостью людскою.

Только солнце с небосвода
Ту же ласку излучает,
И бессмертная природа
Ничего не замечает

__________________
«Никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит.»