Любовь сквозь время

Я ошалело влетела в офис. Опоздать на работу на полтора часа! Да еще когда - в понедельник! Постыдно проспать любимое мероприятие шефа - еженедельную летучку! Нет мне прощения, пристрелите меня на месте... Срочно нужно придумать причину столь безобразному поведению. Что, ну что же? Будильник, авария, пробки, война с инопланетянами?
- Всем привет, я... - на выдохе я хотела выпалить прочувственную речь о тернистом пути на рабочее место, но шеф царственным жестом меня остановил.
- Вот и отдел по связям с общественностью решил присоединиться к нашей скромной компании. Очень-очень рады. Садиться не нужно, мы все уже собирались уходить. Ваши пунктуальные коллеги просветят Вас, - речь любимого шефа просто блистала изяществом. Так-так, день обещает быть трудным. Ладно, переживем.
В кабинете ожидала рутина: бумаги, бумажки и почта. Много почты. За выходные ящик распух еще на шестьдесят три письма. Боже, придумал ли Ты кару для спамеров? Если нет, тогда нужно поторопиться...
Где-то на третьем десятке я увидела ЭТО письмо.
Привет, милая. Прости, что не написал раньше, виновата природная рассеянность, потерял бумажку с твоим адресом. Искал - еле нашел. Я скучаю, мне без тебя трудно. Прошли месяцы, а мне каждую ночь снится наш отпуск на Чатыр-Даге, снишься ты. И продолжение - наши дети, мальчик и девочка. Я сойду с ума, если мы не встретимся и не поговорим. Правда, не нужно смеяться. Правда. Ведь между взрослыми людьми бывает и любовь. Только секс - мы ведь не животные, не все так просто. Напиши мне. Костя.
Отлично, у меня появился свой личный, персональный маньяк. Ну, это же надо, если не везет, так сразу по полной!
Стоп, ключевое слово "Чатыр-Даг". Это Крым. И я там была. Давно.
А когда же? До замужества, это точно. Замуж я вышла в 1999 году, значит, еще раньше...
Ой, как я могла забыть! Туристы, мои смешные друзья-барды, лохматый художник Лешка, идеалист-прокурор Сергей и вкусный дым от костра - я вас не помню. Что же ты сделала со мной, жизнь?
Мы уходили в Крымские горы два раза в год: на майские праздники и в последнюю неделю сентября. Загружали старые советские рюкзаки небогатой снедью и на неделю пропадали для цивилизации. Как все было просто... Мы были бедными и идейными, кто-то учился (как я), кто-то творил что-то, кто-то просто отдыхал.
С Костей мы познакомились в мой последний туристический сентябрь в 1995 году. Я закончила вуз, собиралась за границу на стажировку, поэтому мне уже было не до детских глупостей - впереди разворачивалась взрослая жизнь.
Мы встретились на "нашем месте", в сквере около симферопольского вокзала, новенького представили компании - ничего, симпатичный. Архитектор откуда-то с Западной Украины, семья живет на два дома: в Венгрии и в Украине. Не женат, двадцать девять лет. По-английски говорит лучше, чем по-русски. В совершенстве владеет французским. Не любит блондинок. "Какие удивительные у Вас волосы, как черный шелк" ( похвала моей косе).
Под дождем вдвоем в одной палатке. Мне двадцать лет, у Кости такие красивые пальцы и тонкие аристократические ладони. Ливень в горах, и щемящая искренняя нежность между двумя людьми.
Ночь всегда заканчивается. Приходит утро, а по утрам у меня случаются приступы переоценки ценностей, в острой форме один прошел и тогда. Я заявила, что бывает просто секс и он ничего не меняет. "Мы будем вести себя как вменяемые взрослые люди".
Костя спокойно согласился.
Да что это такое? "Прошли месяцы..." Прошло двенадцать лет! Я давно замужем, у меня двое детей, я руковожу PR-отделом в крупной компании. Я даже забыла о нем, о Косте! И он пишет безумное письмо... А у меня выскакивает сердце...
Бред. Надо ответить, чтоб неповадно было. Только куда? Обратного адреса просто нет.
На следующий день почту я просматривала с опаской. Подозрительных писем не обнаружилось, постепенно становилось проще и легче.
Второе письмо пришло через три месяца.
Ты не ответила, да я и не ждал. Я помню, у тебя есть цель. Ты очень взрослый и уверенный в себе человек. Ты выросла из глупостей. А я не могу без тебя. Я дышу, веря, что могу вдохнуть молекулу, которая была в твоих легких. Я ведь даже не знаю, где ты живешь. Думай обо мне. Костя.
Это точно психические проблемы, даже страшно. Поэтому я вызвонила свою старинную и единственную подругу Ленку и она прилетела прямо ко мне на работу.
- Какие маньяки нас одолевают? - бодро поинтересовалась с порога. Письма она прокомментировала однозначно:
- Ужас. Или он тебе из дурдома пишет, или издевается. Из прошлого писать он не может, это понятно. Ты же тогда еще здесь не работала, значит, у тебя не было этого адреса... - Ленка была потрясающе логична.
- Давай рассуждать поэтапно. В психушках Интернета нет, да и бред какой-то слишком слаженный. Так? Так. Получается, что? Издевается. Так что брось и не напрягайся. Да и вообще, чего ты понапридумывала? Вечная любовь? Страсть вне времени? Это не только с точки зрения физики невозможно, это всем законам психологии противоречит. - Ленка недавно развелась. В четвертый раз.
Так что после работы мы пили коньяк и говорили о шизофрении. Ночью мне снился Костя, а утром я о нем забыла. На полгода, до следующего письма.
Привет, как живешь? Надеюсь, у тебя все хорошо. Я собираюсь осенью в поход, давай встретимся как обычно на нашем месте. Я буду ждать.
Заглянем-ка в календарь. Получается, утром 24 сентября Костя будет ждать меня около вокзала в Симферополе, что ли? И просит меня приехать?! Он точно не в своем уме...
На работе я отпросилась, а дома сказала, что еду в командировку. Ленка со скрипом согласилась меня подстраховать и 24 сентября рано утром я вышла из поезда. На вкус крымский воздух остался таким же, только вот вокзал изменился и людей прибавилось.
Скверик был пуст. К семи утра подтянулась группа разномастно одетых молодых людей с гитарами, рюкзаками и в банданах. Они пошумели до десяти и ушли, оставив сдвинутые скамейки и шелуху от семечек. Ко мне пару раз подходили цыганские дети, просили "на хлебушек", семь раз предложили поверить в Иисуса, три раза - купить пищевые добавки, один раз спросили время и два раза курс валют. В десять вечера я поселилась в душной привокзальной гостинице, чтобы не ехать издалека завтра в пять утра. И послезавтра. И еще в среду, в четверг и в пятницу.
В субботу вечером я уехала домой. А Костя так и не пришел.
Я сидела на нижней полке в купе и под мирный храп соседей думала о том, что прошлое не возвращается, мы не становимся моложе. Умнее, видимо, тоже. Я помчалась за тридевять земель непонятно, зачем. Жизнь прагматично ткнула меня носом в реальность. Так что все справедливо.
Рабочий ритм закрутил меня с головой. Я продолжала опаздывать на летучки и совещания, ссориться с шефом и штамповать идеи. На одном дыхании проводила переговоры с кичливыми журналистами и пила кофе с лояльными редакторами, десятками писала отзывы, комментарии и рекомендации. В конце года организовала сверхудачную конференцию.
А на предновогодней вечеринке встретила Лешку, когда-то не очень талантливого, но умного и честного к себе художника. Как оказалось, художника в прошлом. Теперь он был лысоват, полноват, шумноват и ввозил в промышленных масштабах акриловые краски из Турции.
Мы уединились в углу и со слезами в голосе весь вечер вспоминали молодость. Довспоминались до того, что я начала ощущать себя старой-престарой вешалкой, а Лешку (простите, Алексея Александровича) начала ассоциировать с императором Клавдием, моим личным знакомым. Поговорили обо всех наших туристах - кто, с кем, где, обменялись телефонами. И вдруг мой предательски пискнувший голосок поинтересовался:
-Слушай, а ты не знаешь, что с Костей, помнишь, в 95-м с нами ходил. Ну, он еще в Венгрии, кажется, жил?
Лешка поднял брови:
- А ты что, не в курсе? Ах, да, ты же уехала... Он погиб. Такая идиотская смерть... Сразу, после гор, еще в Симферополе. Под машину попал. Вот, выходит, двенадцать лет его нет... А у вас, по-моему, что-то было?
Говорят, каждому человеку в этом мире полагается половинка. Что же, если одна половинка умерла, как быть тогда? Та, что жива, может, счастлива с не-половинкой, растит детей, ходит в гости, смеется и плачет. Иногда, правда, и у нее возникает чувство неполноценности, незавершенности. Но не-половинка утешит, и все пройдет, как снег в мае.
А как же быть умершей половинке? Она не может улететь в следующую жизнь, она боится потерять дорогое существо в круговороте времени и пространства и не найти его в следующий раз. Вот и остается половинка между мирами, ждет, сопереживает, ищет способ сказать о своей любви. Ей больно и страшно, но еще страшнее для нее - уйти................

__________________