Неподвижный с детства Максим нашел свою любовь в Египте



По прогнозам врачей, Максим Ситников не должен был дожить до двадцати… Сейчас ему 38. Не поднимаясь с инвалидной коляски, он стал успешным бизнесменом. Выучил 25 языков. И в далеком Египте нашел любовь своей жизни – вопреки судьбе!


Что ты делаешь, когда понимаешь, что твоя жизнь – чистый лист, до которого нельзя дотянуться рукой? И тебе отпущено только одно: кто-то толкает сзади твою коляску, и ее колеса отсчитывают дни на «бриллиантовом пути одиночества». Что ты делаешь тогда? Ведь тебя честно предупредили обо всем заранее.
Ты решаешь все равно написать книгу жизни. Без черновиков и скомканных листов – ибо на них не хватит бумаги. И даже если в ней окажется мало страниц – ты будешь ее писать. И на последней странице все будет хорошо.
Мактуб (Так написано. Коран). Нужно только решиться.
Уже после того, как объявлен твой приговор. Нужно только дотянуться до края листа, насмерть зажать ручку в пальцах, слабеющих с каждым днем. И из последних сил написать первое слово. И тогда воплотится судьба.
Именно так сделал Максим Ситников. «Дорогая Ханаа!» – стоит на последних страницах его книги. Если только решиться – в конце концов судьба делает свой царский подарок.
Две судьбы
Где бы они ни были, на них всегда будут оборачиваться. Недоумевать. Их фигуры режут глаз, не соотносятся с пейзажем. По одиночке, а особенно – вместе. Каждый из них – изгой своего общества. Оба – лучшие его представители. Восточная, заморских красок шаль его жены, низко опущенная на темные глаза, посреди занесенной снегом улочки в центре России... Русский на коляске, пробирающийся сквозь пряную толчею Каира... И – неважно где и когда – Ханаа на коленях у Макса. Вдруг на этой общей фотографии перестают читаться детали – спинка коляски, нездешнее женское платье. А остается только суть. В которую многим трудно поверить. «Со временем я все больше понимаю, что не нужно задаваться вопросами. Нужно просто поверить, что есть Добро, Жертва, Мужчина, Женщина, Любовь, Преданность, Бог».
Чтобы они встретились, столько всего должно было произойти!
«Сынок, торопись жить!»
Приговор был таким: пожизненное заключение. Души в теле, которое с каждым месяцем, с каждой неделей будет отказываться слушаться. Сейчас мальчику пять – протянет максимум до 20. Лечение? Миопатия неизлечима: мышцы отмирают одна за другой. Уже плохо завязывает шнурочки? В 20, если доживет, ваш сын не сможет пошевелить пальцем. Что делать?
Это, скорее, вопрос к небесам…
«Мне хотелось, чтобы мы полетели на самолете и попали в авиакатастрофу, – вспоминает его мама. – Умерли бы вместе и сразу. Но потом я поняла: просто в нашей жизни все будет происходить в три раза быстрее. Месяц – как год. В три раза сложнее. Накормить с ложечки, поднести к уху телефонную трубку. И все в его жизни будет во сто крат важнее. Я сказала Максиму: «Сынок, торопись жить!»
Все было так, как предупреждали врачи. Только в 20 он не умер. Не умер и в 30. Он хоронил друзей с таким же диагнозом, а сам продолжал жить и каждый новый день бил рекорды. Просто уже очень давно это была совсем другая жизнь – блистательная жизнь духа. А с тюремной камерой тела, в которую он заточен, приходилось мириться.
«В восточной религии сказано, что срок жизни измеряется количеством отнюдь не прожитых дней, а событий», – говорит Максим. И их в его фантастически длинной – по расчетам врачей, а на самом деле только-только созревшей, по человеческим меркам, жизни было столько, сколько нечасто укладывается в обыкновенную биографию. В школе (он успел поучиться только в первом классе, а потом начал падать на улице) его сочинения занимали первые места. Он писал их дома, когда мама уходила на работу, – а со сцены их читали девочки в белых гольфах. Институт, в который его не хотели принимать (мама сказала ректору: «Если мой сын не нужен этому обществу, я принесу вам топор – и зарубите его, пожалуйста, сами!»), окончил с красным дипломом. Один за одним, по учебникам, наитию и благодаря особому таланту, овладел 25 языками, от валлийского до церковнославянского. Изучил все религии. Одним из первых в городе освоил интернет. И завел бизнес.
Вопреки диагнозу
Первое в Республике Марий Эл международное брачное агентство «Вирджиния» в начале своей работы помещалось в маленькой квартире Ситниковых на окраине Йошкар-Олы. С утра до вечера дом был полон клиенток. Невесты усаживались на табуретках по углам дома и терпеливо ждали, когда Максим устроит их судьбу.
А что ты будешь делать, если твоя собственная судьба без твоего ведома уже расчерчена? «Бриллиантовый путь одиночества»…
Допотопный модем отбивал азбуку Морзе, Максим переводил чужие признания на английский и запускал по незримой почте за океан. Мама поила невест чаем, а те от полноты чувств мыли в квартире полы.
О чем по ночам этот человек без возраста плакал в подушку?..
Спустя некоторое время огромная ярко-синяя вывеска «Вирджиния» висела в центре города. К Максиму шли, как к фее-волшебнице – за своими бальными туфельками. Он выдавал замуж за солидных иностранцев измученных бытом многодетных матерей и боевых российских пенсионерок. Он творил чудеса. Спрос на счастливую судьбу был высок… Он, как никто, знал, что его товар – бесценен.
Когда ему нужно было открыть счет в банке и его коляска не проходила через вертушку, его заносили в зал на руках. Он переиграл эту жизнь. Но все равно был в ней чужим. Весь мир был у него на ладони: он выходил в интернет на суперсовременном ноутбуке – но собственная ладонь его уже не слушалась. Мама включала компьютер и вкладывала деревянное стило в пальцы сына. Так можно было дотронуться до букв на мониторе.
На него все равно всегда будут оборачиваться, а на колеса коляски – прилипать грязный снег.
В начале нашего века в офисных помещениях холдинга «Вирджиния» в центре Йошкар-Олы были открыты фотостудия, кадровое агентство, бюро путешествий, юридическая контора, курсы иностранных языков... Максим Ситников вошел в список самых успешных бизнесменов города.
Все это время великих свершений он провел за рабочим столом в инвалидной коляске. Но его жизнь на самом деле была полна событий.
Он сидел неподвижно – а его душа шла к звездам по туго натянутой струне. И эта струна могла оборваться.
«Роза пустыни»
Здесь никому не приходило в голову оглянуться на эту девушку, задержать на ней подозрительный взгляд. Здесь была ненастоящая жизнь – лишь ее вырванные из будней мгновенья. В Хургаде никому не было дела до девушки из Каира. До ее распущенных по плечам волос, до открытых запястий. На родной улице на нее показали бы пальцем.
Здесь никому не было дела до того, что она ушла из дома. И тем более – почему. Это только потом окажется, что ему, этому русскому на коляске, все это важно. И он все поймет.
Потому что он такой же, как она. Не такой, как все. Этому русскому с детства отказала сама жизнь. А ей, красавице Хане абу Ханташ, младшей дочери правоверного каирского инженера, ортодоксального мусульманина, изначально дано было все. Насильно. Согласно древней традиции. Все было решено за нее: за кого выйти замуж, что любить и кого слушаться. Сватавшийся саудовский шейх уже преподнес кольцо с бриллиантом… А она хотела сама отыскать свой путь.
Нужно лишь решиться.
Летом 2002 года Ханаа абу Ханташ ушла из дома. Ей было 26 лет. Она бегло говорила по-английски и любила американца Люка, с которым познакомилась в интернет-кафе своего дяди, где работала. В Каире отец нашел бы ее с помощью полиции, и поэтому она затерялась в курортной хургадской толпе, которая меняется с каждым заездом в отель. Она стала работать массажисткой в отеле «Роза пустыни» и ждать любимого, который должен был приехать и позвать замуж.
И она его дождалась.
Награда за страдания
Египет был не первой точкой на карте мира, куда приехали Ситниковы. Мама везла чемодан, а постоянный помощник Максима – коляску. Глобус крутился у них под ногами. И Фифи не была первой девушкой, которую повстречал уже 33-летний Максим. Но, тем не менее, его душа потянулась именно к ней.
Он увидел египтянку Фифи на пляже в Хургаде, и она попросила купить ей золотую цепочку. Бизнес-опыт подсказывал, что эта девушка промышляет курортными знакомствами и ей нужны от него лишь деньги. Но он хотел любить – и поверил. Знал, что его обманут, – и все-таки сделал эту ставку. Когда же после возвращения из Египта от Фифи по e-mail пришло письмо, подтверждающее его догадки, натянутая струна в душе оборвалась.
«Это была странная пустота, от которой во всем мире исчезли цвета, звуки и запахи, да и сама жизнь потеряла всякий смысл. Я чувствовал, что стремительно качусь в ад».
Он мечтал, что полетит на самолете – и этот самолет упадет.
«Я снова спешил в Египет. Конечно же, не для того, чтобы встретить Фифи. Но для того, чтобы встретить смерть – в авиакатастрофе. В море. Я даже оставил секретные инструкции своему юристу на случай моей смерти. Я знал, что должна произойти большая катастрофа».
И она произошла. Российский самолет с башкирскими детьми на борту упал в тот день в воды Боденского озера. Примерно в этот же час на север Африки легла вечерняя тень, и другая египетская девушка – Ханаа абу Ханташ – по прохладе вышла из отеля к морю. Никто и не догадывался, на каком «бриллиантовом пути одиночества» стояла она в этот момент, ожидая, когда за ней придет ее любовь.
Люк так больше и не приехал.
Навстречу ей кто-то катил инвалидную коляску с русоволосым человеком, и ее колеса застревали в песке.
Что делать, если она тоже любит?
Как поступить, если вы написали друг другу, как в сказке, уже тысячу и одно электронное письмо, но в реальности ваше счастье вдвоем можно увидеть лишь во сне? Она – девочка, сильная и отчаянная, добрый ангел, она просто не понимает, о чем говорит… Не понимает, как по полгода в этой стране идет снег и дождь, как его мама чистит ему по утрам зубы, как он не может поднести ко рту чашку воды, когда мучит жажда… Он может только писать, дотрагиваясь деревянной палочкой до виртуальных букв, открывать ей себя без конца.
Что ты будешь делать, если любишь – и можешь умереть в любой день?
«Вскоре после начала нашей переписки я забыла обо всех своих проблемах и даже о Люке! Я поняла, что испытываю совершенно особое чувство к Максиму, что Бог благословил нас», – говорит она.
«Дорогая Ханаа!
Мне нравится все в тебе: твое имя, все твои слова, мысли и чувства. Мне нравится заниматься с тобой чем угодно: изучать Коран или арабский язык, говорить о душе или покупать серебро. Ты сказала в день нашего знакомства: «Любовь слепа, она видит то, чего нет». А я ответил: «Любовь мудра, она видит то, чего не видят другие…» Наша с тобой история – это история черного воина и сияющего ангела. Да, я люблю тебя. Как человека, как ангела и как женщину. Но не волнуйся: это не причинит тебе никаких неудобств», – пишет он.
Что ты будешь делать, если она любит тоже? Нужно только в это поверить. Дашь ли несбыточной любви шанс? Нужно только решиться.
«Прими от меня подарок: приезжай в Россию и посмотри, как я живу. Если ты сейчас в розовых очках и потом они наконец упадут – что ж, пусть эта поездка будет моим прощальным подарком».
В том феврале был лютый мороз. Хане очень понравился снег.
Свадьба и манговый сад
Ханаа абу Ханташ и Максим Ситников женаты уже четыре года. Спустя ровно год после знакомства их расписали в каирском консульстве и выдали свидетельство о браке №1. На памяти этих служащих это был первый раз, когда египтянка выходила замуж за русского…
«Нашей истории мало кто верит. У меня нет миллионов долларов, ради которых стоило выходить за меня замуж. Я не осыпал ее бриллиантами и не купил виллу на берегу моря. Но сколько бы у меня ни было денег – они не стоят тех великих жертв, которые принесла ради меня Ханаа. И еще готова принести».
Мусульманка может выйти замуж лишь один раз. Разведенной женщине нет места в исламском обществе. Когда Ханаа ставила подпись на брачном контракте, она сжигала за собой все мосты. По законам ее религии, ей уже не было пути назад. Это ее мужчина, ее путь и судьба – отныне и навсегда.
Вера жены – религия фатализма. Максим Ситников тоже выбрал ислам – он принял его под именем Таха. «В Коране нет деталей, которые отвлекают от главного. И мне это нравится. Мне нравится, что в исламе тот отрезок твоего существования, который есть сейчас, – это лишь временное пребывание на Земле, подготовка к вечной жизни. Мое тело живет сейчас свою первую и – последнюю жизнь. Душа – вечна».
«Именно в России я по-настоящему поверила в Бога. В Йошкар-Оле я нашла саму себя».
Ханаа помирилась с родителями, помирилась сама с собой – и ее уже не увидишь без низко надвинутого на глаза платка, как велят правоверной мусульманке традиции отцов. Это харам (араб. запрет). В России она прожила четыре года – «мое самое счастливое время!», а потом Ситниковы решили перебраться в Египет. Оставить бизнес и возделывать землю.
Нельзя тратить время на пустяки. Это исраф (араб. напраслина).
…Владелец брачного агентства, пожалуй, заключил самый головокружительный международный брак! Когда 4 года назад Ситниковы праздновали свадьбу в Йошкар-Оле, на ней гуляла вся «Вирджиния». Ханаа в ярко-розовом платье фотографировалась среди берез… И хотя это резало глаз – скромный русский пейзаж и девушка из сказок Шехерезады, – даже по фотографиям было видно, что они счастливы. Ханаа в свадебном платье на коленях у Макса. Он в белой рубашке. Ангел и воин.
Что ты сделаешь теперь, когда судьба открыла наконец свои карты и подкинула козыри?
Ты посадишь сад, воспитаешь ребенка и напишешь свою книгу жизни – строчка за строчкой, пока хватит страниц.
Пусть этот сад будет – в предместьях Каира. Так захотела Ханаа – и выбрала землю. Пусть в этой жизни еще придется научиться выращивать манго, продавать апельсины и жить в тени пальм.
Пусть этот ребенок будет – из пробирки или из детского дома. Как согласится Аллах.
Пусть будет как можно больше страниц в этой книге.
Главное было – решиться.
***
…Самолет Москва – Каир вылетает из Шереметьево поздно вечером. Мама опять катит чемодан, помощник – коляску… Четыре часа пути – и теплой каирской ночью в аэропорту его встретит жена. Но сколько бы ни оставалось до отлета, сколько бы слов ни было сказано – кажется, никогда не разгадать тайну этих двоих…
«Вся наша история полна чудес. Новый год готовит для нас с Ханой новые повороты сюжета. Сейчас, перед поездкой в Египет, ко мне снова пришло грозное чувство приближения Чуда. Огромной волны. Огненного солнца. Называйте это как хотите...»
И что же ты сделаешь теперь?!
«Если выживешь, то станешь еще сильнее. А если погибнешь – то что за беда! Одна маленькая жизнь не имеет большого значения с точки зрения вечности. Таков путь истинного воина».
И ангела рядом с ним.
…«Привет, Полина! Долетели хорошо. В Каире плюс 25. Завтра еду смотреть сад».