“Вот уже более полувека мы, пережившие те дни, вспоминаем о них, еще не придя в себя, не будучи в состоянии осознать случившееся или говорить о нем. Я не осмеливаюсь даже задумываться об этом. Для тех, кто не оказался жертвой этого почти смертельного удара, нанесенного нашему национальному существованию, слишком больно переживать прошлое, а потрясение все еще продолжается… На протяжении всего времени, когда писал эту книгу, я носил черные очки и делал вид, что мои глаза воспаляются от яркого солнца Калифорнии; причем, я поступал так не только на открытом воздухе, чтобы скрыть слезы. “Врач посоветовал”,- бормотал я… Я запретил себе что-либо ощущать, мысленно впрыскивал в свой организм новокаин - чтобы приглушить боль; вместе с тем, мое спокойствие приводило меня в изумление. Я должен был бесчувственно, без прикрас изобразить события - так, как я их помнил, но в уютной тишине моей комнаты слезы невольно катились по щекам: годами сдерживаемые слезы катились - словно из чужих глаз, тогда как человек прятался за черными очками.”

Книга, написанная автором этих строк писателем Левоном Завеном Сюрмеляном - “К вам обращаюсь, дамы и господа” - самое правдивое повествование о геноциде - история жизни сироты, пережившего эту трагедию и выжившего во время страшных событий. “Помните нас!”- эти слова, брошенные идущей на смерть тетушкой маленького мальчугана звенели в ушах зрелого человека, написавшего самый пронзительный роман - свидетельство, роман - воспоминание, роман - поэму, стоящий особняком в ряду прозаических произведений, посвященных теме геноцида. В письме, обращенном к Ваану Текеяну, Сюрмелян заметил, что американцы называют его “молчаливым армянином”, и по другому поводу добавил: “Мои знакомые американцы убеждали меня, что я обязательно изменюсь, американизируюсь. Я сказал им, что три американца не смогут изменить меня ни на йоту, а я, напротив, могу превратить троих американцев в армян…”

Человек, представлявшийся в студенческих аудиториях Америки словами: ”Меня зовут Левон Сюрмелян, и я – гордый армянин”, рассказал правдивую, глубоко личную и армянскую историю страданий, прославляющую жизнь, пронизанную мудростью, тонким юмором и оптимизмом. Не случайно Сюрмелян первоначально хотел назвать ее “Прелюдия жизни”. Автор, по собственному признанию, не взывает в романе к жалости читателя и не ищет его симпатии: он лишь расказывает историю взросления и мужания, словно говоря: “будьте добры, оставьте шипы сострадания при себе”. Он добавляет еще одну, армянскую страницу к своеобразной всемирной истории юношества.

“Во времена моей благочестивой нищеты,- пишет Сюрмелян,- и самых мрачных дней, когда я жил безалаберно, мне была опорой и поддержкой чистая радость воссоздания юношеских ощущений. И, может, в этом кроется причина, что эта книга или отдельные ее куски нашли отголосок в сердцах большого числа американских, английских, шведских, итальянских, греческих, немецких и даже бирманских читателей”.

Левон Завен Сюрмелян, начав свой путь в литературе со стихотворных произведений на армянском языке, свой первый роман - “К вам обращаюсь, дамы и господа”- написал на английском. В США он был опубликован в 1945 году и имел большой успех. Книгу сразу же раскупили- в магазинах Лос- Анджелеса, где жил Сюрмелян, не осталось ни одного экземпляра. Писатель же был недоволен, что его детище стало предметом купли - продажи, и даже стеснялся получать за роман деньги.