Замерев в коридоре с пунцовым лицом, я на несколько секунд уставился в пустоту, и в голове у меня пробежало: "Бред!". Затем я перечитал послание... "Не ищи меня, я уезжаю, и приеду только когда родится наш ребенок". И даже после второго прочтения - бред! Ей на работу завтра. У нее отчет квартальный... и годовой! У нее карьера в Москве как раз пошла в гору. И дорого же ты стоишь, Горыныч, если девчонка променяла все на зыбкую надежду быть с тобой. Черт побери, я ее разыщу и верну, она не иголка и не бомжиха. Набрав домашний номер Светланы, я не дождался ответа.

- Агнесса Викторовна, это я, Гор, звоню Вам, чтобы понять, что случилось с Танькой. Вы ушли вместе, она должна быть у Вас, но только что я получил от нее сообщение, что она уезжает и чтобы я не искал ее. Перезвоните мне как только сможете, я буду ждать, - наговорив дрожащим от волнения голосом эту тираду, я продолжал стоять в коридоре клиники, не зная, как мне действовать дальше. Домой не хотелось совсем, а для гимнастического зала я не был одет. Друзья. Кто как не они сейчас могут мне помочь морально или даже на деле.
- Завен, ты дома? Никуда не собираетесь? Я сейчас подъеду к вам. Нет, ничего... то есть, не по телефону. Вам привезти чего-нибудь? Только хлеба? Я еду.
Завен жил на Лесной, и это было неблизко, но в этот час особого трафика в Москве не предвиделось, и я направил колеса в Центр.


- Привет, а Маха дома? - поинтересовался я прямо с порога, в надежде на то, что смогу поговорить с приятелем без вмешательства его женушки, которую я на дух не переношу.
- Дома, конечно, где еще может быть замужняя армянская женщина, - улыбнулся Завен мне в ответ.
- Кому Маха, а кому Марья Петровна, единственная и любимая жена всеми уважаемого Завена Григорьевича! - Машка выглянула из-за угла коридора и как есть, в пестром халате и махровых тапочках, направилась меня приветствовать.
- Ну, привет, привет, свет-Петровна, - я подыграл ей, хотя единственным моим желанием было ее придушить и швырнуть в помойку.
- Я сейчас кофе пойду сварю, - засуетился Завен, - или ты голоден?
- Кофе, говоришь, пойдешь варить? А твоя "армянская жена" что же? - язвительно заметил я, - а впрочем, мне не до еды и не до кофе. Покурить бы только.
- Я принесу пепельницу, - Завен отправился куда-то на кухню за пепельницей, сопровождаемый моим презрительным взглядом, в то время как Маха стояла в своем растрепанном виде и инспектировала пакет с продуктами, которые я привез в ответ на просьбу Завена прикупить хлеба.
- Оо-о, вот этот творожок я обожаю! А вот эти груши - они вкусные, интересно? Хм-м! А вот эту колбаску Завен очень любит... и вот такой рахат-лукум...
"И где ты только была, когда я уже знал, какую колбаску любит твой Завен!" - глядя на нее с издевательской улыбкой, я плюхнулся на их кожаный диван и придвинул журнальный столик поближе к себе.


Когда я на армянском языке объявил Завену о том, что моя Танька сделала ноги, он сделал влсклицание, которое не могло остаться для Машки незамеченным.
- Что случилось, Завен?
- Как так она ушла? - переспросил Завен по-русски, не желая оставлять любопытство своей женушки неудовлетворенным.
- Кто ушел? Танька, что ли? - Машка уселась на валик его кресла и, с детсадовским любопытством на угловатом лице впилась в меня глазами.
Глядя на эту несуразную, но несомненно счастливую парочку, которая в данную минуту сверлила меня четырьмя глазами в ожидании моих объяснений и рассказов, я в иной момент наверняка мог разразиться хохотом, но сейчас меня просто бесило это Машкино присутствие.
- Танька... Завен, мне нужны координаты Сафарова. Они у меня где-то дома есть, но я уже точно не найду, а нужно срочно.
- Погоди, Сафаров потом, ты про Таньку... - нетерпеливо отозвался Завен.
- Танька смылась куда-то, не знаю, где теперь ее искать... - мне совершенно не улыбалось сейчас распространяться о подробностях.
- Как смылась... а на работе завтра не появится?
- Скорее всего нет. Во всяком случае, в эсэмэске написала, не ищи мол, нет меня больше.
- Исключено, Гор джан, я не верю. Там явно что-то н6е так, или ты не договариваешь.
- Да не могла она уйти, - подхватила Маха, - она ж в тебе души не чает... Это, может быть, кто-то с ее мобильника тебе прислал липу... Как же она может так просто уйти, после стольких лет. Вам вообще пора бы уже пожениться, она столько лет тебе одному посвятила!


Я смотрел на Завена жалкими глазами, умоляя его услать куда-нибудь эту болтливую липучку, чтобы можно было спокойно поговорить. Однако, ни он, ни сама Маха моего взгляда не поняли или не до того им было. Оба были шокированы моей ситуацией.
- Значит так, Маш... поди-ка нам кофе сделай, я без чашечки кофе этого рассказать не смогу.
- А чего кофе-то, может быть... - Маха хитро кивнула в сторону бара.
- Я за рулем, Маша, делай что тебе говорят... - еле сдерживая раздражение, возразил я и, не дожидаясь даже, пока Маша выйдет из комнаты, продолжил на армянском:
- Она в положении, и я ей твердо сказал, что ребенка не будет, что срочно организую аборт. И вот она смылась и написала мне, что пока не родится ребенок, я ее не увижу, и не надо ее искать. Как это тебе? И вообще, не говори пока ничего своей этой... своему этому "особому случаю".
- Ну ты тоже хорош, - отвечал мне по-русски Завен, - как можно так говорить женщине... которая тебя любит, которая тебе молодость отдала...
- Завен, ты в своем ли уме, - какую еще молодость? Ей же 24 всего! Молодость... Неизвестно еще, кто кому что дал... Почему все всегда говорят только о женских жертвах. А то, что я столько лет с ней рядом - по ее желанию и настоянию прозябаю, - это норма?
- Не понимаю тебя вообще, Завен джан. Что тебе еще нужно в жизни. Умница, на хорошей работе, хозяйственная, характер такой мягкий, неконфликтный, о красоте я вообще молчу...
- Завен, на вкус и на цвет как говорится...
- Но она ведь нравилась тебе.
- На безрыбье...
- Заговорил пословицами и поговорками?
- Что делать, Завен? - я перешел на армянский, - родит ведь, и повесит мне на шею пожизненно...
- Думаю, не рискнет, Гор джан. По-моему, она тебя просто напугать хотела. Ты звонил ей? Поговори...
- Набирал несколько раз, пока сюда ехал. Глухо.


- В общем, мой тебе совет, - возьмись за ум и женись на ней. Прими все как неизбежность, - пора нам всем потихоньку устраиваться.
- Я армянку ищу, ты ведь знаешь.
- Что-то я особых поисков с твоей стороны не заметил. Как жил с Танькой, так и жил, даже на сторону не ходил.
- Ну, значит, начну искать, - хватит с меня уже, - вон до чего уже дошло... - я загасил сигарету и тут же зажег новую.
- Гор, кто знает, кого ты найдешь, и как сойдутся ваши характеры. А на вас с Танькой смотреть же приятно, все ребята в восторге от ваших отношений, вы как идеальная пара у нас.
- Завен, что за бред. Идеальная пара - это та видимость, которую Танька создавала, и я ей не мешал. Но теперь она от меня поддержки в этом не получит, это уже позади с некоторых пор.
- С каких пор?
- С тех пор, как я убедился, что хочу жениться на нашей..
Завен развел руками и обреченно стукнул ими себя по коленям.
- Ну что ты заладил, наши-не-наши... Вот я с Машей - ты не представляешь какой это кайф. Вот Мика с Ольгой - вспомни, как счастлив. А Арто с Наташей...
- Да! - воскликнул я в ответ, - а наши девчонки тем временем выходят за русских или того хуже!.. Все, Завен, не хочу больше слушать о браке с ней, и о ребенке тоже. Что делать, скажи... В Липецк свой она вряд ли подалась, - я ж ее там вмиг разыщу...
- Ну, разыщешь, и что? Закон запрещает тебе вмешиваться в жизнь посторонней женщины - ты не заставишь ее силой идти на аборт.
- Ну, не силой, но уговорить я ее смогу... уболтаю и уломаю. Хотя... кто иx разберет, этих...
- А как ты ее вообще выпустил?
- Я ее к Агнессе отправил переночевать...
- А звонил туда?
- Никто не отвечает. Но сейчас попробую еще, - я достал мобильник и выбрал светкин домашний, - Наконец-то, Агнесса Викторовна, добрый вечер. Вы получили мои сообщения? Что с Танькой, куда она подевалась?
То, что я услышал тогда в ответ, до сих пор не укладывается у меня в голове. "Она рассказала мне вашу ситуацию, и я посоветовала ей сделать то, что она сделала. Она будет пользоваться моей помощью и поддержкой, а Вы, Гор, еще спасибо мне скажете за все это".

Когда я, через час после этого разговора попытался зайти к Агнессе Викторовне, она не только не пустила меня на порог, но даже не открыла мне дверь. Более того, она пригрозила, что вызовет милицию. Все мои увещевания, уговоры и доводы "сквозь дверь" не действовали на эту железную леди. Я кричал, что она не имела права вмешиваться, что она калечит мне жизнь, что она ставит крест на моем счастливом будущем, что это похищение, воровство, принуждение к отцовству, - я выкрикивал все, что только приходило мне в голову. В ответ из-за двери звучали фразы вроде "пенсия на горизонте, а вы о будущем размечтались", "не калечу я вашу жизнь, а делаю ее осмысленной", "вы пока не способны это адекватно оценить, но потом благодарить будете", "все равно никогда не узнаете от меня, где Татьяна" - и прочие образцы абсурда и самодурства, на какие только может быть способна такая зануда и диктаторша как Агнесса Викторовна.


Оказавшись дома в подавленном, поганом, паршивом настроении, я почувствовал себя обведенным вокруг пальца, одураченным, и еще Бог знает чем. Как ни странно, сознание того что Танька не появится здесь долгое время, сильно расстроило меня само по себе. Я останусь совсем один, и мой привычный ритм комфортной жизни резко нарушится. Как бы там ни было, а забота и внимание ласковой и покладистой красавицы не могут оставаться незамеченными и неоцененными. Конечно, это не влюбленность и не одержимость Танькой. Это лишь эгоизм и прочие смертные грехи того же рода. Но мне от этого не легче. Тем более, когда думаю о будущем, которое мне решили уготовить. Нет, нет. При всех ее достоинствах и всей ее любви ко мне , Танька не та, с которой я хотел бы дожить до старости. Я и Завену с Машкой, когда они, расстроенные, провожали меня к Агнессе и уговаривали смириться и согласиться, что она мол замечательная, милая, тихая и покладистая, - так и сказал:


- Вот это-то мне и не нравится. Слишком уж она тихая и покладистая, - и, как видите, оказалась способна на такое вероломство. Прекрасно зная меня, и зная, что я никогда не откажусь от своего ребенка, что рано или поздно я растаю, она решила так мерзко меня купить, как раба на рынке. В тихом омуте - черти водятся, это теперь для меня не вопрос. Я еще не уверен, какой она была бы, будь у нее все на меня права, а не как сейчас, когда она полностью зависит от моего решения жениться или не жениться на ней. В таком положении для нее вполне логично было вести себя как ангел... с фигой в кармане.

- Гор джан, - возражал Завен, вместе с Махой сопровождая меня к лифту, - можно притворяться хорошей неделю, месяц, два, но вы уже столько времени вместе, вы прошли через все ситуации, через много проблем и конфликтов, она, кажется, заслужила с твоей стороны хотя бы благодарность.
- А в чем должна выразиться эта благодарность? В чем? - кричал я, - жениться на ней? Жизнь свою на нее положить? Да с какого перепугу, Завен? То, что я с ней жил, обеспечивал ее, пока она копила свою зарплату, позволял ей щеголять мной на своих корпоративках, и вообще, позволял себя любить - это не достаточная благодарность?
- Согласись, она терпела от тебя немало, ты не подарок, - Машка перешла уже к самым ничтожным доводам.
- Родные мои, Завен, Марья Петровна, - это был ее выбор, ее решение, ее желание, никто ее за хвост не держал...


Нет, нет, с этим нужно что-то делать и как можно скорее. Если не с самой ситуацией, то хотя бы с моим состоянием. Преступница! Она нужна мне и сию же минуту. Время позднее, и я надеюсь, что она уже освободилась от домашних дел, чтобы посидеть в Интернете.
"Вы нужны мне. Я расскажу Вам... то есть, ты нужна мне. После того, что было между нами сегодня, я не хочу больше обращаться к тебе на "Вы". Я расскажу тебе о своей проблеме, а ты мне помоги, ты нужна мне сейчас как воздух. Конечно, самым лучшим вариантом было бы, если ты могла бы сесть в свое хамло и приехать ко мне, но я в такую ненаучную фантастику не верю... В тот момент, когда мы расстались в этой клинике... где сконцентрированы люди со съехавшей крышей... и где мы не преминули "поговорить об этом"... о съезжании крыш, - я получил эсэмэску от своей не лишенной приятных моментов, но удручающей половинки. Она заявляла там, что исчезнет на время из моей жизни, и появится только тогда, когда родится наш ребенок. Она в положении, понимаешь? Была на таблетках, но все равно залетела. А я сказал, что... ну, неважно, ты понимаешь... И я ума не приложу, где мне ее искать... Кстати... позвони мне, просто позвони... мне это очень нужно сейчас".

Оставив в послании номера домашнего и мобильного телефонов, я отправил его и потянулся за сигаретой. Пачка оказалась пуста. Я встал, чтобы поискать на кухне. Потом я долго и упорно шмонал спальню, потом гостиную, потом комнату для гостей, потом коридоры, и, наконец, вернулся на кухню. Поиски оказались безуспешными, - даже танькиных "собраний" я нигде не нашел, хотя и эти зубочистки бы вполне сгодились для меня сейчас. Черт побери, никаких заначек в доме... "Хозяюшка!" - злобно проворчал я вслух и подумал о том, что придется выходить из дома ночью - за сигаретами. В гараж неохота, пробегусь до палатки пешком, это пара кварталов. Заодно и развеюсь... и Преступнице дам время на реакцию...


Погода выдалась не холодная, - около нуля, - но довольно мерзкая. В конце декабря могло бы быть и побольше снега, в Москве-то! Хлюпая по серому месиву, я быстрым шагом, не глядя по сторонам, устремился в сторону магазинчика на автобусной остановке, который был обычно открыт до глубокой ночи. Грузин который работал там, наверняка заметил мою очевидную нерасположенность к непринужденному обмену любезностями, и лишь коротко поздоровался со мной, хотя в данную минуту даже он мог бы стать для меня подходящей жилеткой.
- Блок Кэмэла дай, Звиад, только побыстрее, я спешу...
- Конечно, дорогой, сейчас, - он оглянулся на витрины и, не найдя там целого блока, полез под прилавок за коробкой.
Когда он, наконец, вылез с блоком в руке, его взгляд замер где-то у меня за спиной. Я невольно оглянулся, но не увидел ничего на улице.


- Что там было?
- Я думал, таких машин в России пока нет, но тут вообще все появляется раньше чем везде - рассмеялся он.
- Каких машин?
- Я своему племяннику как раз недавно наклейку купил с такой машиной, и говорил, что их пока нет в Москве. А теперь вот, оказывается, есть.
- Здесь все есть, как в Греции... ну, я пошел, Звиад, бывай...

Вернувшись домой, я кинул блок сигарет на диван, и он затерялся, проскользнув меж подушек. Курить уже не хотелось ничуть. Набегался-надышался. Наливая себе молока из холодильника, я почувствовал на секунду, как у меня защемило сердце при мысли, что его покупала Танька, и что она теперь долго еще не купит ничего для моего дома. Но эта "блажь" быстро прошла, и я, наполнив чашку, взял ее и направился к компьютеру.
Однако, не успел я сесть в кресло, как раздался звонок в домофон. Понятия не имея, кто бы это мог быть, я снял трубку.
- Кто это там?
- Та самая ненаучная фантастика, в которую Вы не верили, - ответил веселый голос.

Как ни странно, я не был ни ошарашен, ни озадачен, - лишь невыразимые радость и внутреннее ликование в долю секунды заполнили все мое существо, и я, радостно воскликнув: "Да здравствует такой скептицизм вовеки веков!", ткнул кнопку допуска и сильно зажмурился то ли от радости, то ли от звеняще-свистящего звука, раздавшегося из трубки домофона. Потом я бросился к лифту, чтобы встретить гостью.
- Ты приехала одна?
- Нет, я с водителем, - Преступница улыбнулась и, войдя в указанную мной дверь, стала распахивать шубку.
Я подхватил ее верхнюю одежду и кое-как, млея и беснуясь от радости, запихал в стенной шкаф.
- Как тебе удалось из дома сбежать?
- То есть? Я ведь не рабыня!
- Но мужу-то нужно было как-то объяснить...
- А, вот Вы о чем... Мужа нет дома, он в отъезде.



Она смотрела на меня пристально и спокойно, словно рассматривала что-то давно и хорошо ей известное, и лишь хотела убедиться, что все так же, как и всегда. Я не выдержал ее взгляда и на долю секунды опустил глаза, подумав про себя, что упустил замечательный момент для поцелуя. Однако, - подумал я затем, - это дело поправимое, да и сейчас могло бы оказаться слишком рано и... пошловато даже.
- О чем-то подумали?
- Да, извини, задумался, - ты появилась так неожиданно, я просто растерялся...
- Ну, Вы одеты, никого не ждали... кроме ненаучной фантастики, в квартире идеальный порядок, так что стесняться нечего...
- Да... тут накануне была проведена генеральная уборка, так что порядок на несколько дней обеспечен... Хотя не обещаю, что сохраню его надолго. Моя...
- Ваша удручающая, но не лишенная приятных моментов связь оставила Вас, и теперь... - Преступница обошла меня, прошла в гостиную, однако, даже не оглядевшись там, вышла и направилась прямиком в спальню, - теперь Вы остались совсем один. Печальная история, да?
- Нет, не столько сама история... - я последовал за ней, как за экскурсоводом, - пойми, она мне до фонаря. Но ты забыла, что она увезла с собой моего будущего ребенка, и не собирается возвращаться, пока он не родится.
- А почему она решила так поступить?
- Почему? Потому что... потому что я сказал ей, что этого ребенка не будет, что я...
- Неужели Вы отправили бы ее на аборт? - она резко повернулась ко мне, и я увидел в ее глазах какой-то недобрый огонек.

- Но разве это не обычное дело? У нее уже были аборты... только со мной их у нее уже было два... я не столь сентиментален, если на то пошло.

Она опустила взгляд, но ее глаза продолжали оставаться широко раскрытыми, и вообще, весь ее вид выдавал в ней усиленное, экстренное переваривание этой ситуации.
- Простите, но Вы разве не знали, что... от этого получаются дети? Чем Вы думали?
- Я все прекрасно знал, родная моя... и поэтому я посадил ее на таблетки, я каждый месяц покупал ей новую упаковку.


Преступница продолжала смотреть на меня так, словно этих моих слов ей недостаточно, и она ждет продолжения мысли.
- Ну вот... а тут вдруг взяла да залетела...ну, бывают осечки. И я сказал ей, что не готов, и что пусть будет аборт...
- Какой ужас, Гор! - она смотрела на меня, качая головой, и на ее лице не просматривалось столь желанное мной сочувствие, - лишь упрек и недоумение.
- Господи, да в чем дело, Мильончик? Это ведь обычное явление для вас, женщин, разве не так?

Она отвела глаза и стала прохаживаться по спальне.
- Не знаю-на знаю. У меня было две беременности и двое родов.
- А сейчас как?
- Таблетки, - обыденно и даже насмешливо произнесла она в ответ.
- Вот как... и ты тоже. И что, давно?
- Пятый год, - она медленно и можно сказать, крадучись, передвигалась по моей спальне, ни к чему не прикасаясь и почти ни на что не глядя.
- И что же, не было осечек?


Вместо ответа Преступница вдруг выдвинула один из ящичков в Танькином комодике и, швырнув на кровать, в мою сторону, какой-то мешочек, произнесла, чеканя каждый слог:
- Ни-ка-ких!
- Что это? Что ты там накопала?
- Таблетки, надо полагать... - насмешливо отозвалась Преступница, - бережливая и домовитая девушка, отдам ей должное... могла ведь выбросить, а для чего-то хранила...

Я стоял возле кровати, не смея даже дотронуться до свертка, словно боялся того чувства омерзения, которое у меня возникнет, когда я убежусь в правдивости слов Преступницы. В то же время, для меня было яснее ясного, что там именно таблетки.
- Черт побери, она была себе на уме. Все было спланировано... - это было все, что я мог сказать, у меня все внутри защемило от ощущения, что меня предали, что меня водили за нос. Я жил с Танькой, доверяя ей на все сто, и этот случай оказался для меня неожиданно сильным ударом по всем основным чувствам.


- Что с Вами, Гор? Вы в порядке?
- Извини, моя хорошая... я просто лишний раз убедился в том, что тихоням никогда нельзя доверять. Тихоня в нашем мире - это мина замедленного действия...
- О, как я Вас понимаю... То же самое можно сказать и про мою Светлану. Я ей доверяла не все сто, а она вдруг отказалась мне сообщить, что происходит. Тогда я пригрозила ей, что организую ее увольнение, но даже это ее не остановило. Она продолжала упорно молчать. А как только я осуществила свою угрозу...
- Зачем ты это сделала?
- Ну... во-первых, из принципа, а во-вторых... там явно происходит что-то неправильное, и я не хотела, чтобы Света продолжала в этом участвовать.


Мы помолчали с полминуты, а потом она вдруг спросила:
- А кем она Вам приходится, Света, - она что-то говорила, когда представляла Вас мне, но я не запомнила... все это волнение, потом ее истерика, укол...
- Она - близкая подруга моей... ну, моей девчонки. Мы, можно сказать, дружим семьями. Кстати, из-за всей этой истории и случился ее побег... я отправил ее утешить несчастную мать Светланы, а в итоге эта самая несчастная мать сподвигла мою дурочку на такой безумный поступок. Что теперь будет, ума не приложу.
- Да ничего особенного не будет, можете спать спокойно, - слова эти прозвучали из уст Преступницы столь уверенно и безразлично, что я на секунду действительно почувствовал невероятное облегчение, но, быстро опомнившись, произнес:
- То есть? Как я могу спать спокойно?
- А что, извините, Вас волнует во всем этом? - вызывающим тоном, вскинув голову, поинтересовалась моя собеседница.

- Что волнует... - я растерялся на долю секунды, но потом, с праведным негодованием на лице, продолжил: - родится ребенок, которым она всю жизнь будет пытаться меня привязать, шантажировать, не давать покоя... в конце концов, я не смогу устроить свою жизнь ни с одной уважающей себя армянкой.
- Да-да, а Вам, разумеется, будет нужна именно армянка, именно из приличной семьи, именно девственница и все такое, - с напускным пафосом, но не без иронии, подхватила она мой тон.


Я остановил на ней взгляд, и дико пожалел о том, что между нами кровать. Вот именно сейчас был упущен второй момент для поцелуя, потому что, обойдя кровать, я уже теряю драгоценные моменты эффекта неожиданности.
- Ты знаешь, Милена, неделю назад я бы не поверил, но сейчас я точно могу сказать, кто мне нужен. Только ты, конечно, рассердишься.


- Ну вот что, Гор, - она решила остановить это романтическое отступление, - Ребенок этот родится... но Ваша связь... она будет всячески избегать Вас и мечтать о том, чтобы Вы никогда не появились в ее жизни и не заявили прав на ребенка.
- Не понимаю... как такое может быть, и почему... с чего ты это взяла?
- Она попросту выйдет замуж, и очень удачно. Прошу Вас, забудьте о ней, если не желаете с ней будущего. Вы больше не увидите ее.
- Ты что, гадалка?
- Просто послушайтесь меня, и все, договорились? - она улыбнулась и, спокойно пройдя мимо меня в коридор, направилась на кухню.


- Послушай, а как твой муж отнесется к тому, что ты побывала у меня ночью? - спрашивал я, следуя за ней.
- Муж скорее всего, не узнает об этом... Точнее, он наверняка узнает, что я куда-то выезжала, только и всего. - Она остановилась и повернулась ко мне. - Он поручил мне заняться офисом на Ордынке, и я им занимаюсь. Давайте поговорим о Светлане. Точнее, о Сафарове. Что Вам о нем известно?
- Мне? Парень как парень... трезвый, деловой, спокойный, здравомыслящий... холостой, - но это наверняка известно и тебе. Пойми, он мне не друг, но так, время от времени встречаемся в общих компаниях.

- Вы считаете для себя возможным поговорить с ним на эту тему?
- Если бы Светлана была мне никем, то не считал бы. А так - вполне даже логично будет с моей стороны поговорить с ним... Тем более, что один из моих друзей дал мне его контакты... они были у меня, но я их не сохранил.
- Ну, контактами я бы и сама могла Вас обеспечить. Значит, завтра и сделаем это?
- Попытаемся, Мильончик.
- Как Вы меня называете? - переспросила она.
- Так я тебя называл, когда мы были женаты.

Она глубоко вздохнула и, широко улыбнувшись, обмякла в радостно-кокетливом состоянии недоумения.
- Снова Ваши штучки...
- Отнесись к этому серьезно, прошу тебя. - Я перешел на шепот и сделал к ней пару шагов, однако она смогла каким-то непонятным мне образом остановить меня: я просто увидел, как преобразилось ее лицо, когда она вскинула голову.
- Я отношусь серьезно, Гор. Слишком серьезно, и именно поэтому...
- Что?
- Мне пора.
- Я бы, конечно, мечтал о том, чтобы ты осталась, но такого рода ненаучная фантастика...
- Фантастика тут ни при чем.
- Значит, нет желания?
Она стояла уставившись в пол, словно прикидывая что-то.
- Боишься, что муж узнает? Твой водитель ему доложит?
- Не знаю...
- А если ты попросишь, чтобы не докладывал?
- Тогда точно знаю: доложит.
- Значит, не будем просить?

Продолжение следует.

__________________