Армянские геи: долгий путь к свободе
Недавно вышедшая в свет книга азербайджанского автора «Артуш и Заур», рассказывающая о любви между армянином и азербайджанцем, потрясла консервативное и преимущественно мусульманское общество Азербайджана.
Ведь она презрела двойное табу – на любовь между армянами и азербайджанцами и на однополые отношения.
Но в то время как бурные споры явственно высветили гомофобию в Азербайджане, по другую сторону этнического и религиозного водораздела – в Армении геи сталкиваются с такими же сильными предрассудками. .
Ованес Минасян знает об этом из собственного опыта. Ему сейчас 26 и он один из немногих гомосексуалистов в Армении, которые не боятся, давая интервью, называть свои настоящие имена.
Эту свободу он обрел нечаянно – попав за свою «нетрадиционную» сексуальную ориентацию в тюрьму. Тогда о ней узнали все его соседи и родственники и необходимость таиться отпала сама собой.
Кошмар начался в 1999 году, когда полиция арестовала Минасяна, обвинив его в мужеложестве. Как оказалось, его и еще четверых гомосексуалистов властям выдал бывший партнер.
Минасян, которому тогда было семнадцать лет, сразу признался полиции, что состоял в интимных отношениях с мужчиной. «Я никогда не считал это преступлением, поэтому на их вопрос, была ли у меня связь с мужчиной, я ответил утвердительно», - рассказывает он.
По словам Минасяна, полицейские жестоко избили его, когда он отказался назвать имена других гомосексуалистов.
Он – один из шести человек, которые были обвинены в содомии (противоестественные половые отношения), тогда относившейся к числу уголовно наказуемых деяний, и осуждены по статье 116 армянского Уголовного кодекса. Как несовершеннолетний, Минасян получил относительно мягкий приговор - три месяца тюремного заключения (статья предусматривает до 5 лет лишения свободы).
В тюрьме, вспоминает Минасян, он постоянно подвергался давлению. «Заключенные были со мной так же жестоки, как и тюремщики, - сказал он. - Я был для них игрушкой, они издевались надо мной, а потом бросали обратно в камеру».
После освобождения он стал предметом издевательств со стороны соседских мальчишек, которые гонялись за ним, бросали в него камни и кричали вдогонку: «Голубой!»
Но и это не все. Минасян говорит, что один полицейский попытался шантажом заставить его назвать имена богатых гомосексуалистов, которых он мог знать.
Не сумев выбить из Минасяна эту информацию, полицейский рассказал о его сексуальной ориентации менеджеру бара, в котором тот работал. В результате Ованес и его друг – тоже гей – были уволены.
С тех пор, как Ованес вышел из тюрьмы, прошло девять лет. Местные ребята больше не издеваются над ним - они привыкли к нему. У него есть работа. Но, устав жить в атмосфере враждебности, он хочет уехать из страны.
В 1922 году, через несколько лет после большевистской революции, в только что созданном Советском Союзе гомосексуализм перестали считать уголовным преступлением.
Однако в 1933 году гомосексуалисты вновь были объявлены вне закона, и только в 2003 году практика преследования их в уголовном порядке было отменена.
Армянский кинорежиссер Сергей Параджанов был дважды осужден по этой статье – в 1948 и 1974гг.
И хотя закон в Армении не рассматривает геев в качестве преступников, дискриминация и нетерпимость по отношению к ним все еще широко распространены.
Около года назад родители Хачика, узнав о «нетрадиционной» сексуальной ориентации сына, выгнали его из дома.
21-летний студент рассказывает, что впервые он осознал свою непохожесть на других, когда ему было тринадцать или четырнадцать лет. Именно тогда он понял, что мальчики интересуют его больше, чем девочки.
«Я был в том возрасте, когда начинаешь мастурбировать, и делая это, я представлял себе парней, - откровенничает он. – Я думал, что один такой, но потом по интернету нашел похожих на себя людей».
Первый сексуальный опыт он получил в двадцать лет - с человеком, с которым он познакомился по интернету. Домашним он представил его как своего друга.
Беда пришла, когда мать Хачика обнаружила, что их отношения были не совсем дружескими.
«Мы смотрели телевизор в моей комнате, - рассказывает Хачик. – Я не знал, что дверь была открыта. Мать застала нас целующимися».
Сперва она заплакала, но позже пришел отец и они вместе набросились на него.
«Папа был взбешен. «Тебе, что же, девочек мало? - кричал он. - Теперь тебе надо с парнями встречаться? Мой сын этого делать не будет!».
«Мама стала кричать, что было бы лучше, если бы я умер. Что лучше вообще не иметь сына, чем знать, что он голубой».
«Она даже пыталась ударить меня. Я старался сопротивляться, но ее поддержал отец. Потом они сказали мне, что я им больше не сын и должен покинуть их дом. Так я и поступил».
С тех пор Хачик живет на съемной квартире и работает в двух местах: надо оплачивать учебу.
Через два месяца после изгнания из дома Хачик узнал, чтов силу «нетрадиционной сексуальной ориентации» он не может служить в армии.
По данным Хельсинского комитета Армении, с 2004 года в Министерстве обороны страны действует негласный закон, запрещающий призывать на военную службу гомосексуалистов.
«Когда я сказал военному психологу, что я – гей, он бросил ручку на стол и чертыхнулся», - вспоминает Хачик.
Он рассказывает, что другой офицер со словами «Ты не мужчина! Как может армянин заявлять, что он гомик?!» ударил его папкой.
Для официального «диагноза» Хачика отправили на медицинское освидетельствование, по итогам которого было вынесено заключение, что он действительно придерживается «нетрадиционной сексуальной ориентации».
На вопрос, действительно ли Министерство обороны избегает призывать гомосексуалистов на военную службу, представитель министерства полковник Сейран Шахсуварян письменно ответил IWPR.
В письме полковник опроверг заявления о существовании негласного запрета на призыв гомосексуалистов в армию, заявив, что «действующий в Армении закон об обязательной военной службе не предусматривает освобождения гомосексуалистов от воинской повинности».
Герои-любовники противоречивого романа Алиева «Артуш и Заур» в конце концов решают покончить с собой, бросившись с бакинской Девичьей башни, которая считается в Азербайджане символом обреченной любви.
По словам психолога Давида Галстяна, отношение общества заставляет некоторых особо отчаявшихся армянских геев искать выход в самоубийстве.
Он говорит, что знает по меньшей мере о десяти гомосексуалистах, которые за последние три года покончили с собой, бросившись с крупнейшего в Ереване Киевского моста.
Галстян рассказывает о трагических случаях из собственной практики. Одна из историй - о мужчине, чья жизнь была разрушена, когда о его ориентации узнала семья. В другом случае женщина сдала своих детей в сиротский приют, узнав, что их отец, ее муж, - гей, в третьем – отец выгнал из дома 14-летнего сына-гея и тот стал заниматься уличной проституцией.
«В нашем обществе в отношении гомосексуалистов существует настоящая фобия, люди считают их животными», - сказал он.
«Мои пациенты [геи] узнают обо мне друг от друга и приходят сюда. Они говорят, что я хотя бы выслушиваю их».
Политики не предпринимают практически ничего, чтобы рассеять распространенные в обществе невежество и предрассудки в отношении геев. Более того, некоторые из них открыто поощряют проявления нетерпимости.
Бывший депутат парламента Эмма Худабашян неоднократно говорила, что гомосексуалистов надо забрасывать камнями.
А глава ультра-националистического «Союза армянских арийцев» Армен Аветисян в июле 2006 года выступил с эксцентричным заявлением, в котором осудил гомосексуализм и попутно - Европу. Это заявление тогда было опубликовано в трех газетах.
«Нам следует создать для них общину, которая бы называлась «Хамасерашен» (буквально - «Гомосекс-град»), - сказал он.
«Конечно, она находилась бы в Европе, ведь гомосексуализм – одна из европейских ценностей, вот пусть они и собираются там».
Другой консервативный фактор - Армянская апостольская церковь, которая, подобно большинству традиционных христианских церквей мира, рассматривает однополые отношения как тяжкий грех.
По мнению Галстяна, гомофобия наносит вред, лишая общество тех, кто потенциально может быть ему полезен.
«Мы потеряли талантливого певца, программиста и блестящего студента, который должен был стать химиком, - говорит психолог, возвращаясь к теме самоубийств среди гомосексуалистов. – Другие просто уехали из страны».
Между тем 9 декабря 2008 года Армения присоединилась к Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности.
Однако это только усилило гомофобные настроения в Армении.
«Это разработанный масонскими структурами глобальный план по уничтожению мира», - заявил в ходе одной из дискуссий известный в Армении деятель Хачик Стамболцян.
Консервативная газета «Искакан иравунк» обвинила ООН в возвеличивании «отбросов человечества – этих содомитов и лесбиянок».
По словам 26-летнего активиста Грайра (имя изменено по соображениям безопасности), присоединение Армении к Конвенции ООН пока не принесло армянским геям ничего хорошего.
«До тех пор мы просто жили своей жизнью и работали, но они подняли вокруг нас шум и ситуация стала напряженной», - отмечает он.
Глава Хельсинского комитета Армении, член Группы независимых наблюдателей за пенитенциарной системой Аветик Ишханян говорит, что труднее всего гомосексуалистам приходится в закрытых заведениях, таких, как тюрьма и казарма.
«В тюрьме они помещаются в отдельные камеры. Там нельзя пожать гомосексуалисту руку, взять от него сигарету и даже просто дотронуться до его вещей».
«Если заключенный воспользуется тарелкой гомосексуалиста – пусть даже случайно, другие заключенные и его будут считать «извращенцем», - говорит он.
«Их заставляют выполнять самую унизительную работу – например, чистить туалеты».
По словам Ишханяна, защищать гомосексуалистов трудно, поскольку лишь немногие из них готовы открыто выразить свои жалобы по поводу статуса.
Представитель пенитенциарной службы Министерства юстиции Армении Арсен Бабаян отрицает утверждения о том, что в тюрьме гомосексуалистам намеренно поручаются самые унизительные задания. По его словам, каждый заключенный сам выбирает, какую работу ему выполнять.
«Отдельные камеры – тоже их желание, - говорит он. - То же самое касается свидетелей Иеговы, которые, подобно геям, живут отдельной жизнью».
И все же, по словам Галстяна, ситуация, кажется, начала меняться – пусть и медленно.
С тех пор, как в 2001 году Армения стала членом Совета Европы, люди стали активнее защищать свои права и все больше гомосексуалистов открыто заявляют о своей ориентации.
Права геев с 2007 года ревностно защищает и неправительственная организация PINK (Public Information and Need for Knowledge), которая также реализует программы по борьбе с распространением болезней, передаваемых половым путем.
Член PINK Грайр рассказывает, что порвал со своим другом-иранцем, когда тот захотел уехать в Европу.
«Он не мог жить в Иране, потому что там гомосексуалистов вешают, но и здесь он чувствовал себя плохо, - рассказывает Грайр. – Он попытался уговорить меня уехать с ним в Европу, но я отказался».
Отлично зная о той нетерпимости, с которой приходится сталкиваться в Армении таким, как он, Грайр, однако, не готов покинуть свою страну – особенно сейчас, когда здесь уже наметились какие-то позитивные подвижки.
«В детстве я страдал, пытаясь понять себя, и рядом со мной не было никого, кто мог бы мне помочь», - вспоминает он.
«Но сейчас мы – команда и пытаемся поддерживать тех из нас, кто послабее».
«Это для меня очень много значит. Уехав в какую-нибудь европейскую страну, я бы чувствовал себя побежденным, как страус, прячущий голову в песок».
http://ankakh.com/ru/?p=2937
