В 2004-2008 гг. объемы производства коньяка в Армении почти удвоились и достигли 15,9 млн. л. При этом, производство коньяка на Ереванском коньячном заводе сократилось с 4,5 млн. л до 3,5, и ЕКЗ уже не «первый» в Армении по производству коньяка. Завод уже превзошли такие предприятия, как «Ной», «Прошьянский коньячный завод», «МАП», есть предприятия в Авшаре, Арташате, Егварде.
В 1998 году, когда правительство продало ЕКЗ французам, объемы производства и сбыта сократились почти в два раза, отметил Багратян. Тогда власти утверждали, что французы не знают, как работать на постсоветском рынке. Но реальность такова, что пока предприятие было государственным, правительство не применяло сдерживающих шагов в отношении фальсификаторов, потом ситуация изменилась – в фальсификации стали обвинять другие предприятия. Ситуация усугублялась – коньяк повсеместно заливался в бутылки под брендами «Ахтамар», «Наири» и «Двин», хотя они были проданы французам. Каждый раз ЕКЗ приходилось обращаться в суд. Тогда Багратяна пригласили на завод, и было решено заменить ГОСТы армянскими стандартами. И их удалось сделать признанными на рынке. В результате все коньяки под армянским брендом, которые производились в России или, скажем, Киргизии, оказались вне закона. Появился бренд «армянский коньяк». Причем, в стандартах было отмечено, что при его производстве должны применяться специальные сорта армянского винограда, имеющего тысячелетнюю историю. Таким образом, армянский коньяк – это не коньяк, не бренди, не арбун, а армянский коньяк, отметил Багратян.
В 2000-2008 г. физические объемы производства и сбыта армянского коньяка возросли в 12 раз. В стране начался коньячный бум. Но для сохранения темпов необходим был ряд шагов, которые, увы, не были предприняты. Багратян встретился в 2001 году с Робертом Кочаряном и заявил, что государству необходимо взять на себя контроль за исполнением стандартов армянского коньяка. Кочарян, который был крестным отцом продажи ЕКЗ компании Перно Рикар, так ничего и не предпринял. В результате некоторые предприятия стали ввозить коньячный спирт, тем самым нарушая стандарты армянского коньяка. Они покупали 2-3 тыс. т винограда, а заявляли о 20 тыс. т. Хотя на деле импортировали спирт. Образовался излишек спирта. Гектолитр спирта можно было купить за 50 евро, а для его производства из местного винограда нужно было 350-400 евро. Кроме того, заявляя о покупке большего количества винограда, предприятия искусственно повышали себестоимость и, фактически, подпитывали теневую экономику.
В 2006-2009 гг. Национальная статистическая служба рапортовала об объемах производства винограда на уровне 185-210 тыс. т. На деле было произведено 100-105 тыс. т. Сельское хозяйство говорило о складировании 95-100 тыс. т., а реальная цифра – 45-55 тыс. т. Только благодаря этим манипуляциям ВВП раздувалось ежегодно на 0.4-0.5 %. ЕКЗ стал единственным предприятием, которое выдавало достоверные сведения об урожайности винограда, осуществляло спутниковые съемки плантаций.
Багратян считает, что решение правительства о ребрендинге армянского коньяка в арбун исходит из интересов внешних игроков. Между тем, коньяк в Армении производится с 1887 года, и никто не вправе отнимать у нас бренд коньяк. Армянское правительство должно было настаивать на том, что мы производим благородный «армянский коньяк», и следить за соблюдением стандартов его производства. А бренд «Арбун» нанес армянскому коньяку смертельный удар.
Сейчас президент Перно Рикар не считает актуальным борьбу за бренд «армянский коньяк». В результате ЕКЗ оказался в плачевном состоянии. И если ситуация не выправится, Перно Рикар вынужден будет продать завод.
