Абель познакомил Мессинга и с первым в его жизни импресарио — господином Цельмейстером, красивым и представительным мужчиной лет 35. Тот сразу же устроил Мессинга в берлинский паноптикум. Еженедельно в пятницу утром, до того, как раскрывались ворота паноптикума, Вольф ложился в хрустальный гроб и приводил себя в каталептическое состояние. В таком состоянии в течение трех суток — с утра до вечера — он должен был лежать совершено неподвижно. По внешнему виду Мессинга его нельзя было отличить от покойника.
В паноптикуме Мессинг проработал более полугода. Это значит, что около трех месяцев своей жизни от пролежал в прозрачном холодном гробу. Платили за такую работу пять марок в сутки — баснословная для него в то время сумма.
В свободное от работы время Мессинг тренировал свои уникальные способности. Он начал хорошо понимать отдаваемые ему во время опытов, проводимых Абелем и Шмиттом, мысленные распоряжения; научился выделять из хора «звучащих» в его сознании мыслей окружающих именно тот «голос», который ему нужно было услышать. В свободное время он ходил на берлинские базары. Обычно он шел вдоль прилавков и «прослушивал» простые мысли немецких крестьян. Для проверки правильности своего восприятия он иногда подходил к какому-нибудь прилавку и говорил, проникновенно глядя в глаза человеку:
— Не волнуйся... не думай об этом... Все будет хорошо... Возгласы удивления убеждали Мессинга, что он не ошибся.
Такими тренировками он занимался более двух лет. Абель научил Вольфа и еще одному искусству'— способности выключать силой воли то или иное болевое ощущение. Когда он почувствовал, что научился вполне владеть собой, то начал выступать в варьете Зимнего сада — Витергартене.
В начале вечера он выступал в роли факира. Заставлял себя не чувствовать боли, когда ему кололи иглами грудь, насквозь прокалывали иглой шею. В заключение на сцену выходил артист, одетый под миллионера.
Затем на сцене появлялись разбойники. Они «убивали миллионера», а драгоценности его (естественно, фальшивые) раздавали посетителям, сидящим за столиками, с просьбой спрятать в любое место, но только не выносить из зала. Затем в зале появлялся молодой сыщик Вольф Мессинг. Он шел от столика к столику и у каждого столика просил дам и господ вернуть ему ту или иную драгоценность, спрятанную там-то и там-то. Этот номер пользовался неизменным успехом y берлинской публики.
Когда Вольфу исполнилось 15 лет, импресарио устроил его в знаменитый в то время цирк Буша. Шел 1914-г.
Началась первая мировая война. В его программе; мало что изменилось. Те же иглы, то же прокалывание шеи. И первые психологические опыты. В цирке Буша артисты уже не «убивали миллионера» и не раздавали его драгоценности посетителям, а, наоборот, собирали у них разные вещи. Потом эти вещи сваливали в одну груду, и Вольф должен был разобрать их и раздать владельцам.
В 1915 г. Мессинг вместе со своим импресарио, г-ном Цельмейстером, поехал в свое первое турне — в Вену — с программой психологических опытов. С цирком было покончено навсегда. Гастроли длились три месяца. Его выступления привлекли всеобщее внимание. Он стал «гвоздем сеэвяа».
Здесь, в Вене, Мессинг встретился с Альбертом Эйнштейном. Тогда, в 1915 г., Эйнштейн был в апогее своего творческого взлета. Побывав на одном из выступлений Мессинга, он пригласил его к себе в гости.
Придя к Эйнштейну, Мессинг встретил там, кроме хозяина, еще одного человека — Зигмунда Фрейда — знаменитого австрийского врача и психолога, создавшего теорию психоанализа.
Именно Фрейд предложил ему приступить сразу к опытам. Он стал индуктором Мессинга, т. е. стал мысленно отдавать приказания.
Первым приказанием было следующее: подойти к туалетному столику, взять пинцет и, вернувшись к Эйнштейну... выщипнуть из его великолепных пышных усов три волоска. Взяв пинцет, Мессинг подошел к великому ученому и, извинившись, сообщил ему, что хочет от него Фрейд. Эйнштейн улыбнулся и подставил щеку...
Второе задание было проще: подать Эйнштейну его скрипку и попросить того поиграть на ней. Мессинг выполнил и это безмолвное приказание Фрейда. Эйнштейн засмеялся, взял смычок и заиграл. Вечер прошел в непринужденной и дружеской обстановке, хотя одному из собеседников — Мессингу — было всего 16 лет.
На прощание Эйнштейн сказал ему: «Будет плохо — приходите ко мне...»
В 1917 г. Мессинг выехал в большое турне. За четыре года он побывал со своими выступлениями в Японии, Бразилии, Аргентине... В 1921 г. он вернулся в Варшаву. Польша теперь уже не входила в состав Российской империи, а была самостоятельным государством. Местечко, в котором родился Мессинг, оказалось на территории этой страны.
Мессингу исполнилось в это время уже 23 года, и его призвали в польскую армию. Прошло несколько месяцев. Однажды Вольфа вызвал к себе командир и сказал, что его приглашает сам «начальник Польского государства» Юзеф Пилсудский.
Вот как сам Мессинг вспоминает об этой встрече: «Меня ввели в роскошную гостиную. Здесь было собрано высшее «придворное общество, блестящие военные, роскошно одетые дамы. Пилсудский был одет в подчеркнуто простое полувоенное платье без орденов и знаков отличия.
Начался опыт. За портьерой был спрятан портсигар. Группа «придворных» следила за тем, как я его нашел. Право же, это было проще простого! Меня наградили аплодисментами... Более близкое знакомство с Пилсудским состоялось позднее в личном кабинете. «Начальник государства» — кстати, это был его официальный титул в те годы — был суеверен, как женщина. Он занимался спиритизмом, любил «счастливое» число тринадцать... Ко мне он обратился с просьбой личного характера, о которой мне не хочется, да и неудобно сейчас вспоминать. Могу только сказать, что я ее выполнил» {В. Мессинг. О самом себе. — М., Изд-во политической литературы, 1991, с. 26—27).
По окончании военной службы Вольф Мессинг вновь вернулся к психологическим опытам. Вместе со своим новым импресарио, г-ном Кобаком, он совершил множество турне по различным странам Европы. Он выступал со своими опытами в Париже, Лондоне, Риме, Берлине, Стокгольме, Риге. В Риге, например, он ездил по улицам на автомобиле, сидя на месте водителя. Глаза его при этом были крепко завязаны черным полотенцем, руки лежали на руле, ноги стояли на педалях. Настоящий водитель, по существу управлявший автомобилем с помощью рук и ног Мессинга, сидел рядом с ним и мысленно диктовал, что тому нужно было делать. Этот опыт, поставленный на глазах у тысяч зрителей, был очень интересен, так как ни до этого, ни после этого Мессинг за баранку автомобиля даже не держался.
В эти годы он посетил также и другие континенты — страны Азии, Австралию, Южную Америку, Индию.
В знаменитому уже в то время Мессингу нередко обращались люди с просьбами самого разного характера: урегулировать семейные отношения, обнаружить похищенные ценности и т. д.
Один из таких случаев связан с происшествием в старинном родовом замке графов Чарторыйских. Это была очень богатая и известная в Польше семья. Она владела большими поместьями и располагала огромными средствами. Сам граф Чарторыйский был весьма влиятельным человеком в стране. По какой же причине он обратился за помощью? Вот что рассказывает в своих воспоминаниях сам Мессинг:
«И вот в этой семье пропадает старинная, передававшаяся из поколения в поколение драгоценность — бриллиантовая брошь. По мнению видевших ее ювелиров, она стоила не менее 800 тысяч злотых — сумма поистине огромная. Все попытки отыскать ее были безрезультатными. Никаких подозрений против кого бы то ни было у графа Чарторыйского не было: чужой человек пройти в хорошо охраняемый замок практически не мог, а в своей многочисленной прислуге граф был уверен. Это были люди, преданные семье графа, работавшие у него десятками лет и очень ценившие свое место. Приглашенные частные детективы не смогли распутать дела.

__________________
«Никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит.»