Rep Power: 45 
|
Вардан Осканян рассказал в интервью о статусе переговоров вокруг Нагорного Карабаха
Министр Иностранных Дел Армении Вардан Осканян рассказал в интервью австрийской газете Der Standard о статусе переговоров вокруг Нагорного Карабаха, взаимоотношениях с Турцией и Азербайджаном, а также о внутриполитической ситуации.
- Сейчас решение карабахского конфликта стало настолько близким, как никогда прежде, сказали вы, выступая перед Постоянным советом ОБСЕ в Вене. Насколько оно близко?
- Мы близки к решению, потому что мы – Армения и Азербайджан – обсуждаем текст, который является очень разумным, и потому что мы пришли к соглашению по различным спорным пунктам. Этот документ предлагает реальную возможность для достижения договоренности. "Близко" – это понятие относительное. Я говорю, что если сравнивать этот текст с предыдущими, то к решению мы приблизились. Но мы все еще продолжаем вести переговоры о его принципах.
- Один из этих принципов, как считает Азербайджан, – это использование Лачинского коридора, например, по следующему принципу: в первой половине дня по нему едут армяне, во второй – азербайджанцы. Отражено ли это в новом документе?
- Нет, вопрос о коридоре не обсуждается. Коридор – это гарантия свободного и беспрепятственного сообщения между Арменией и Нагорным Карабахом. Но он должен рассматриваться как часть Нагорного Карабаха. Азербайджанская сторона недавно пыталась протолкнуть идею его общего использования. Но предметом переговоров это никогда не было. Международные посредники тоже сразу отвергли эту новую идею.
- Бывший президент Армении Левон Тер-Петросян был вынужден уйти в отставку, так как он хотел добиться компромиссного решения с Азербайджаном. Что изменилось сегодня?
- Он добивался постепенного решения. Он был готов вернуть территории, которые сейчас контролирует Армения, но без четкого определения будущего статуса Нагорного Карабаха. Для общественности в Армении это было неприемлемо. Сегодняшнее отличие состоит в том, что все спорные аспекты являются составной частью договора, даже если его реализация будет осуществляться поэтапно.
- Вы ищете формулу, когда вопрос о статусе будет решаться для азербайджанцев в самом конце, а для Армении – в самом начале?
- Да, мы должны иметь ясное представление о том, каким будет отношение к вопросу о статусе. Это центральный элемент договора. Мы говорим о референдуме, о самоопределении жителей Нагорного Карабаха. Все остальное второстепенно, календарный план преобразований может выглядеть по-разному.
- Кто будет иметь право участвовать в референдуме? Только нынешние жители Карабаха?
- Люди, которые жили в Нагорном Карабахе до начала конфликта, тоже должны иметь право участвовать в референдуме. Вопрос заключается в том, должны ли они на момент голосования снова вернуться в Карабах, и он входит в число тех, к которым можно вернуться позже.
- Подвешенное состояние этого конфликта с внутриполитической точки зрения было выгодно для действующих президента и премьер-министра. В том смысле, что они всегда могли сослаться на внешнюю опасность и представить себя гарантами стабильности. Согласны ли вы с этим утверждением?
- Нет, категорически не согласен. Нерешенность этого конфликта не идет никому на пользу. Мы хотим скорейшего решения, но решения справедливого и устраивающего население Нагорного Карабаха.
- Вы агитируете за политику комплементарности, за хорошие отношения как с США, так и с Россией, а также с Ираном. Однако если вспомнить, к примеру, об экономическом бойкоте Грузии Россией, от которого достаточно сильно пострадала и Армения, то получается, что комплементарность, очевидно, не означает, что все также хорошо будут относиться к Армении?
- Вы правы. Комплементарность – это не то же самое, что и симметрия. Комплементарность означает то, что она означает: различные политические сферы дополняют друг друга.
В оборонных вопросах мы сотрудничаем с Россией, у России здесь есть военные базы, одновременно у нас установились широкие и глубокие отношения с НАТО.
Мы не хотим делать выбор между одними и другими. Это и есть наша идея. Никто не должен принуждаться к подобному выбору. Так было во времена холодной войны, но она уже в прошлом.
- Оппозиционные политики в Армении настаивают на вступлении в ЕС. Вы тоже назовете это решением времен холодной войны?
- Призыв к вступлению в ЕС не может быть самоцелью, ведь мы должны дорасти для вступления, не так ли? Сегодня мы заинтересованы не в членстве, а в начале процесса вступления. Давайте сначала организуемся, создадим соответствующие институты, чтобы про нас сказали: "Они готовы к вступлению". Нам предстоит долгий путь.
-Турция держит границу с Арменией закрытой. Как вы воспринимаете те трудности, которые возникли у Анкары на переговорах о вступлении в ЕС, – с удовлетворением?
- Для нас вступление Турции в ЕС – не проблема, даже наоборот. Армения выгадала бы больше всех, если бы Турция выполнила все условия, которые ставит перед ней ЕС. Это означало бы открытую границу между Турцией и Арменией, улучшение защиты армянского меньшинства в Турции и имущества тамошних армян, турецкая интеллигенция смогла бы свободно говорить о геноциде, а границы ЕС приблизились бы к Армении. Чего нам еще желать?
Мы озабочены тем, что Турция, похоже, не может измениться. Она явно двигается не в том направлении. После убийства Гранта Динка там даже не изменили статью уголовного кодекса об "оскорблении турецкой нации". Мы также опасаемся, что ЕС по вопросу о Турции пойдет на компромисс и примет в свои ряды страну, не дожидаясь, пока в ней произойдут окончательные перемены. А также того, что и тогда граница с Арменией будет по-прежнему оставаться закрытой.
- Вы ожидаете от ЕС, что он окажет давление на Турцию по вопросу о границах?
- Естественно. Наша надежда – это Европейский союз. Копенгагенскими критериями установлено, что кандидаты на вступление в ЕС должны открыть свои границы. Армения там не упомянута, зато там упомянута соседняя с нами Турция. Она должна открыть границу. ЕС должен поставить этот вопрос перед Турцией как можно раньше, чтобы политическая и экономическая ситуация в нашем регионе улучшилась.
- Почему Турции так тяжело наладить нормальные отношения с Арменией?
- Мы тоже задаемся этим вопросом. У нас нет ясного ответа на вопрос о мотивах закрытия границ. В чем дело, в Азербайджане, в Нагорном Карабахе или в чем-то еще? Факт остается фактом, граница закрыта и этому нет никакого оправдания.
- 12 мая у вас пройдут парламентские выборы. Что это означает для Армении?
- Это большое испытание для Армении. На этот раз не имеем права допускать осечек. Последним выборам сопутствовал целый ряд изъянов. Но наша страна стала более зрелой, более демократической. На карту поставлено многое: состоятся выборы в парламент, который после внесения поправок в конституцию получает дополнительные полномочия. Теперь он сам назначает премьер-министра и правительство. Впервые мы получим настоящую политическую систему обоюдного контроля.
- Новая партия под руководством миллиардера и экс-чемпиона мира по армрестлингу Гагика Царукяна взялась из ниоткуда. Это и есть многообещающее развитие демократии в Армении?
- Аналогичные феномены встречаются и в других демократических странах, даже в западных. Очевидно, существовал вакуум, в последние годы наша оппозиция была дезорганизована, люди искали новую политическую платформу и, вероятно, нашли ее в этой партии.
- Должно быть, это был очень глубокий вакуум, так как партия Царукяна может стать самой сильной или второй по силе партией.
- Давайте, подождем и посмотрим.
|
