Они продолжали подниматься по склону горы к вершине и около иранской границы нашли остатки разрушенной древней стеллы. Эти обломки были весьма большие и расположены так, что Рон смог их тщательно сфотографировать. Стелла содержала многочисленные надписи, разделенные на три части. Один фрагмент был особенно чётким - это была сцена, изображающая горный склон, вершину горы на заднем плане, корабль с восемью людьми на нём и двух воронов (один - над кораблём, а другой - над горой). Другие части изображали нескольких животных. Но главное, что изображение корабля на стелле было почти идентично аэрофотоснимку объекта-судна, сделанному в 1950-х годах. Нет нужды объяснять, кто эти восемь человек на корабле. Самым важным было то, что стелла находилась именно за найденным Роном участком, который, как он полагал, был нижней частью судна. Он хотел изучить надписи позднее, но уже сейчас было ясно, что стелла обозначала первоначальное место причаливания ковчега.
Расколотая стелла и реконструкция расположенных на ней надписей
Сюрприз в Афинах
Наконец, настало время уезжать. Рон вылетел из Стамбула в Афины, где он должен был пересесть на самолет до Америки. Но в Афинах он узнал крайне неприятные новости. Ожидая в аэропорту вылета, Рон купил газету "Нью-Йорк Таймс". Одна статья его просто поразила. В ней он обвинялся в незаконном вывозе исторических ценностей из Турции. Газета рассказывала о том, что Мэрв Стеффинс, который обещал Рону не предавать огласке результаты исследований, ссылаясь на образцы "древесины", на пресс-конференции в Анкаре заявил, что Ноев ковчег найден! Но так как у него не было официального разрешения, то власти конфисковали все его материалы. Кроме того, он сказал властям, что Рон Уайетт тоже незаконно вывез материалы раскопок.
Возвращение домой оказалось для Рона долгим. Он знал, что за вывоз исторических ценностей полагались очень жёсткие штрафы. Поэтому сразу же по прибытии в Нью-Йорк он сам отправился в турецкое консульство и сообщил им о том, что Орхан Бейзер получил для Рона разрешение на сбор материалов. В тот же день три турецких представителя прибыли в гостиничный номер Рона, исследовали образцы, а затем велели ему сохранить их. Они проверили историю Рона и пришли к выводу, что он говорит правду. Турецкое правительство выпустило документ, снимающий с Рона все обвинения.
Репортёр из "Юнайтед Нэйшнс Обсервер" и "Интернейшнл Репорт" готовил статью о Роне и его раскопках, которая была опубликована в январском выпуске 1985 года. До этого у Рона не было других союзников кроме доктора Шиа, и теперь он надеялся получить поддержку. Но оказалось, что ещё не исчерпан инцидент с Мервином Стеффинсом, который заявил прессе, что именно он обнаружил Ноев ковчег. О Роне было упомянуто только то, что он незаконно вывез исторические ценности, и не сказано ни слова о его исследованиях. Но все эти негативные статьи в совокупности с позитивными результатами привели к тому, что в Турции пробудился серьёзный интерес к месторасположению ковчега.
Вторые лабораторные исследования
На этот раз Рону удалось получить хорошие образцы для исследований. Результаты анализов были потрясающие. Один образец, который, по предположению Рона, был останками некоего металлического приспособления, содержал 8.08% железа, 11.55% окиси железа, 6.06% алюминия и 11.45% оксида алюминия.
Образцы, посланные Джиму Ирвину
Рон послал несколько образцов Джиму Ирвину, который предложил исследовать их в лаборатории в Лос-Аламосе. Один из этих образцов был странным камнем с 120х40 футовой площадки выше существующего месторасположения ковчега. Джим послал образцы в Национальную лабораторию в Лос-Аламосе - самое высококлассное правительственное учреждение подобного рода, которое располагается в штате Нью-Мексико, США.
