Я стоял на углу Туманяна и Анрапетутян (возможно, вы знаете эту улицу как Алавердяна - многие здесь продолжают именовать ее, как во времена СССР), торгуясь по поводу покупки килограмма абрикосов. Продавец, Арут, спрашивал 300 драм (около 60 центов), пытаясь жестикуляцией способствовать восприятию мной чисел более 10, когда надо мной по-английски прозвучало:

"Вам помочь?" Обернувшись, я увидел девушку богемной наружности (позже я узнал, что она художница), представившуюся как Арпи. После того как фрукты и овощи были уложены в сумку, Арпи спросила, что привело меня в ее страну.

- Я писатель. - сказал я, слегка раздуваясь от гордости,- я здесь, чтобы собрать материал для моей новой книги.

- Надолго? - спросила Арпи.

- Я собираюсь прожить здесь год, - сообщил я. - Я сюда переехал.

- Вы что, с ума сошли? Здесь живут одни армяне, и то многие из них предпочли бы жить где-нибудь в другом месте.

Сошел ли я с ума? Эта мысль сопровождала меня, пока я шел по неосвещенному коридору к своей квартире, ждал, когда пойдет из крана вода, которую включают на один час утром и вечером, да и то только холодную. Сошел ли я с ума, уехав из квартиры с кабельным телевидением и видом на океан в Южной Калифорнии ради пыльных улиц воюющей бывшей советской республики, где "Даллас" показывают в русском переводе?

Я откусил от одного из абрикосов Арута, и, хотя вкус его не дал мне ответа на вопрос Арпи, сладкий сок сильно подкрепил мою решимость.

Все восемь лет, прошедших с тех пор, как этот регион сказал "нет" коммунизму, проведены в борьбе за выживание, как оно было у первопроходцев, но это придало Армении странную энергию, несмотря на медленный темп, в котором здесь движется все.

Несколько эпизодов первого месяца моей иммигрантской жизни: без какой-либо инициативы с моей стороны я был приглашен в летнюю резиденцию одного из депутатов парламента. Встреча началась в 13.00, и в течение следующих 8 часов мы пили водку, коньяк, пиво, кофе, минеральную воду, кока-колу; ели рыбу двух видов, ягненка, свинину; угощались поджаренными орехами, свежими помидорами, огурцами, картошкой... Это было угощение в шесть перемен, а в конце я насчитал девять видов десерта. Тем временем мой "эпизод" сыграл в пинг-понг с неким бывшим боссом компартии (он выиграл), после чего давал мне уроки армянского национального танца. Танцуя, я вспоминал тренировки по укрытию в убежище во время воздушных налетов, пропагандистские фильмы на уроках гражданской обороны в школе, и понял, что человек, учивший меня танцевать и поднимавший тосты за мое будущее - один из тех, кого меня учили бояться. Красная угроза уже не казалась столь актуальной.

Тем не менее: на каждом шагу видишь признаки того, что простым людям, а может, и депутатам парламента, жилось спокойнее во времена всевластия Кремля.

Хочу подчеркнуть: жилось спокойнее и жилось свободно - не одно и то же, и люди здесь (по крайней мере большинство) считают, что демократия, полученная дорогой ценой, стоила того. И все же: я встречался с учеными - это люди, участвовавшие в создании технологической мощи СССР, - живущими на 10 долларов в месяц. Я встречался с художниками, которые когда-то пользовались оплаченными отпусками в лучших домах отдыха и которые сейчас продают свои работы за бесценок на городском рынке.

Я был в когда-то оснащенном по высшему классу тренировочном центре в Цахкадзоре, где сейчас нет ни воды, ни электричества. Армянские атлеты перепрыгивают через коровьи лепешки на беговых дорожках и вместо душа купаются в ледяных струях лесных ручьев.

В то же время в новом торговом центре в Ереване (столица, население 1 миллион) продаются солнечные очки за 350 долларов. "Мерседесы" - не редкость на здешних улицах, лото - новое увлечение, а по количеству казино город может соперничать с побережьем залива Миссисипи, а то и с Лас-Вегасом.

Вы можете получить здесь все, что угодно, если вы платежеспособны (чего не скажешь о большинстве населения). Наиболее понравившийся мне пример вторжения западной продукции на Кавказ: наполнитель для кошачьих туалетов, стоивший у меня дома пару долларов, здесь продается за 11.4 доллара. Я же говорю - страна первопроходцев.

Здесь жарко, температура порой за 100 градусов. И даже если пересчитать ее в 40 градусов (по Цельсию), прохладнее не становится. Сухо. Очень сухо, и это привело меня к следующему наблюдению:

Вы когда-нибудь замечали, что люди в развивающихся странах считают делом чести сохранение блеска на своей обуви? У меня - самая грязная обувь в Армении, так как я еще не освоил искусство сохранения глянца на обуви, которая на каждом шагу овевается клубами пыли.

А как здесь одеваются! Калифорнии такое и не снилось. Я живу в квартире, такой же, как и большинство здесь, и привычные удобства просто недоступны. (Я сливаю воду в туалете при помощи ведра.) И тем не менее, мужчины и женщины на улицах выглядят так, как будто у каждого есть персональный камердинер.

Несколько слов о женской моде. Для девушек (а все незамужние здесь причислены к девушкам) основной стиль - облегающее и короткое. По моим наблюдениям, западная мода летнего сезона сказалась здесь в сокращении площади одежды, покрывающей верхнюю часть тела. По поводу которой, прошу прощения, должен сказать: "Проблем чка" (нет проблем).

Нет проблем и иметь у себя в офисе девушку, которая каждое утро приносит мне чай или кофе, по моему выбору. Каждую пятницу я приношу ей букет цветов. Каким-то образом все остаются довольны.

Несколько дней назад я познакомился с Артушем, беженцем из Азербайджана лет за 70, который рассказал мне, как ферму его деда обложили налогом за то, что кожа деда выглядела иначе, чем у остальных. У Артуша был ко мне вопрос по поводу Америки: правда ли, что Ларри Хэгман получил 5 миллионов долларов за съемки "Далласа"? Я не смог ответить. Но следующий вопрос оказался еще труднее: если ты не женат, почему ты не живешь со своими родителями?

Сошел ли я с ума? Вот попытка ответа:

Каждый день по дороге домой из центра города я прохожу по рядам уличных торговцев. Я покупаю овощи у Арута. Я покупаю сыр, пиво ("Котайк", 50 центов за большую бутылку), яйца (1.05 доллара за дюжину) у Софии. Я покупаю свежий хлеб ( я предпочитаю магнакаш, 22 цента) у Лусине. Я покупаю салями (2 доллара за порцию недели на две) у Тамары. Все они смеются, когда я пытаюсь разговаривать с ними на их языке. А я смеюсь, вспоминая, что, прожив семь лет в Южной Флориде и три года в Южной Калифорнии, я никогда не смог бы ответить на вопрос, как зовут продавца в продуктовой лавке.

Ереван прекраснее всего ночью, после того, как жгучее солнце завершает свой рейд и исчезает за снежноглавой вершиной Ноева Арарата. В начале лета темнеет примерно к 10:30, поэтому до позднего вечера семьи, влюбленные пары и подростки бродят по широкому кольцу парков, опоясывающему центр города. Дети едет мороженое, а взрослые маленькими глотками пьют армянский (не называйте его "турецким"!) кофе.

Это в высшей степени цивилизованное место, где абсолютно негомосексуальные мужчины ходят рука об руку и приветствуют друг друга поцелуями в щеку. Место, где каждый сектор парка отмечен огромными статуями - не только героев войны, но и поэтов, музыкатов, писателей, шахматных чемпионов, архитекторов. (Я встречался с безработной джазовой певицей, Бэллой, которая сказала мне, что, когда она впервые услышала Эллу Фитцджеральд, это было похоже на розу, растущую из гранита. Нужно было слышать, как это прозвучало из ее уст.) И в ночи звуки саксофонов и скрипок поднимаются из кафе и исчезают во тьме. Это чудесная темнота. Я думаю, что наша страна чересчур хорошо освещена. Здесь, где электричество все еще дорого, темнота всевластна. (Когда в последний раз вам удавалось увидеть звездное небо в городе с миллионным населением?) Женщины без особого страха ходят одни по ночным улицам. Но есть признаки перемен или, по крайней мере, обеспокоенности: большой популярностью пользуются автомобильные сигнализации. Да, мне здесь кое-чего не хватает. Бейсбола, например. Мне не хватает воды, текущей из крана при повороте ручки. Мне не хватает телефонных разговоров без постороннего шума на линии и длящегося вплоть до того, как я добровольно положу трубку. Мне не хватает кондиционированного воздуха, ресторанов для некурящих и воды в бутылках. Может, я и сумасшедший.

Спросите меня через год.

__________________
«Никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит.»