Но утро настало; мы встали поздно, и ты пригласил меня
позавтракать с тобой. Мы пили чай, приготовленный в
столовой невидимой услужливой рукой, и непринужденно
болтали. Ты опять говорил со мной просто и сердечно, без
нескромных вопросов, без малейшего любопытства. Ты не
спрашивал, ни кто я такая, ни где живу; я была для тебя
только случайным приключением, безыменной минутной прихотью,
бесследно исчезающей из памяти, как дымок рассеивается в
воздухе. Ты рассказал мне, что тебе предстоит большое
путешествие в Северную Африку, которое продлится два или три
месяца; я задрожала от страха, радость сменилась отчаянием,
ибо в ушах у меня уже звучало: "Конец, все прошло и
позабыто!" Мне хотелось броситься к твоим ногам и закричать:
"Возьми меня с собой, тогда ты узнаешь меня, наконец,
наконец-то после стольких лет!" Но я была так робка,
малодушна, так рабски покорна тебе! Я только сказала: -
Как жаль! - Ты, улыбаясь, взглянул на меня: - Тебе правда
жаль?
Тут я не выдержала, поддалась внезапному порыву. Я
встала и долгим, пристальным взглядом посмотрела тебе в
лицо. Потом сказала: - Тот, кого я любила, тоже всегда
уезжал. - Я смотрела на тебя, смотрела прямо в глаза.
"Сейчас, сейчас он узнает меня!" Я ждала, трепеща от страха
и надежды. Но ты улыбнулся мне и сказал в утешение: - Из
путешествий ведь возвращаются. - Да, - ответила я, -
возвращаются, но успев забыть.
Должно быть, в тоне, каким я это сказала, прозвучало
что-то необычное, слишком страстное, потому что теперь и ты
встал и посмотрел на меня с удивлением и теплой лаской. Ты
взял меня за плечи. - Хорошее не забывается, тебя я не
забуду, - сказал ты и погрузил взгляд в самую глубину моих
глаз, словно ты хотел запечатлеть в памяти мой образ. И
чувствуя, как проникает в меня этот ищущий взгляд,
впитывающий в себя все мое существо, я подумала, что,
наконец, наконец пелена упадет с твоих глаз. "Он узнает
меня, узнает меня!" Душа моя ликовала от этой мысли.
Но ты не узнал меня. Нет, ты не узнал меня, и никогда я
не была столь чужда тебе, ибо... ибо иначе как мог бы ты
сделать то, что сделал через несколько минут? Ты поцеловал
меня, еще раз страстно поцеловал, так что мне пришлось снова
поправить растрепавшиеся волосы. И вот, стоя перед
зеркалом, я вдруг увидела - я чуть не упала от ужаса и
стыда, - я увидела, как ты украдкой сунул в мою муфту две
крупных бумажки. Как я только удержалась, чтобы не
вскрикнуть, не ударить тебя по лицу, - ты платил за эту ночь
мне, любившей тебя с детства, матери твоего ребенка! Я была
для тебя только проституткой из Табарена, не больше, ты
заплатил мне, заплатил! Мало того, что я была забыта тобой,
я должна была еще снести от тебя унижение.
Я начала торопливо хватать свои вещи. Только бы уйти,
поскорей уйти, - мне было слишком больно. Я взяла шляпу -
она лежала на письменном столе возле вазы с белыми розами,
моими розами. Тут мной овладело властное, неудержимое
желание: я решила сделать еще одну попытку: - Не дашь ли
ты мне одну из твоих белых роз? - С удовольствием, -
ответил ты и тотчас вынул из вазы цветок. - Но, может быть,
тебе подарила их женщина, - женщина, которая тебя любит? -
Может быть, - сказал ты, - не знаю. Они присланы мне, и я
не знаю кем. За это я их и люблю. - Я взглянула на тебя.
- Может быть, они тоже от женщины, забытой тобой!
Ты изумленно взглянул на меня. Я твердо смотрела тебе
прямо в глаза. "Узнай меня, узнай же меня, наконец!" -
кричал мой взгляд. Но твой взгляд светился лаской и
неведением. Ты еще раз поцеловал меня. Но ты меня не
узнал.

__________________