Артуро Перес-Реверте
Королева Юга

Запищал телефон, и она поняла, что ее убьют. Поняла так отчетливо,
что застыла с бритвой в руке, с прилипшими к лицу волосами, окутанная
паром, который каплями оседал на кафельных плитках. Бип-бип. Она
сидела не шевелясь, затаив дыхание, словно молчание и неподвижность
могли изменить то, что уже произошло. Бип-бип. Она брила правую ногу,
сидя в ванне, по пояс в горячей мыльной воде, но ее кожа покрылась
мурашками, будто вдруг сорвало холодный кран. Бип-бип. Из спальни, из
стереоколонок, доносились голоса <Лос Тигрес дель Норте>, распевавших
истории о Камелии из Техаса. <Предательство и контрабанду, - пели они,
- их не разделишь ни с кем>. Она всегда боялась таких песен - боялась,
что в них таится предсказание. И вот они превратились в угрозу и
кошмарную действительность. Блондин подшучивал над ней; однако
верещание телефона доказывало, что она права, а он - нет. А кроме
правоты, этот резкий писк отнимал у него и кое-что еще. Бип-бип. Она
положила бритву, медленно выбралась из ванны и направилась в спальню,
оставляя за собой мокрые следы. Телефон лежал на кровати, маленький,
черный и зловещий. Она смотрела на него, не осмеливаясь протянуть
руку. Бип-бип. Застыв от ужаса. Бип-бип. Этот звук сливался с песней,
как будто сам был ее частью. <Обычай контрабандистов, - продолжали
петь "Лос Тигрес", - прощать не велит ничего>. Блондин произнес почти
то же самое, смеясь, как обычно, и поглаживая ее по затылку, -
произнес тогда, бросив телефон ей на колени. Если он когда-нибудь
зазвонит, это будет означать, что я погиб.
Тогда беги. Беги что есть духу, смугляночка моя. Беги и не
останавливайся, потому что меня уже не будет, и я не смогу прийти на
помощь. А если добежишь куда-нибудь живой, выпей стаканчик текилы в
память обо мне.
В память о наших хороших минутах, девочка. В память о хороших
минутах. Таким вот - отважным и безответственным - был Блондин Давила.
Виртуоз <Сессны>. <Король короткой рулежки> так называли его друзья, и
дон Эпифанио Варгас тоже звал его так. Блондин умел поднять свой
самолет, битком набитый марихуаной или кокаином, с полосы длиной едва
ли три сотни метров или носиться в кромешной ночной тьме, чуть не
касаясь воды, через границу - туда и обратно, уклоняясь от радаров
федеральной полиции и ястребов-перехватчиков ДЭА[1].
Он умел жить на острие ножа, разыгрывая собственные карты за
спиной хозяев. И умел проигрывать.
У ее ног собралась лужа. Телефон продолжал пищать, и она поняла,
что не обязательно отвечать и убеждаться, что Блондина настигла
предсказанная им самим судьба. И этого вполне достаточно, чтобы
выполнить его инструкцию и броситься бежать; но нелегко смириться, что
обычный звонок телефона способен резко изменить всю жизнь - твою
жизнь. Поэтому она дотянулась до трубки, нажала кнопку и стала
слушать.
- Блондина грохнули, Тереса.

__________________