VIP Forums Muzblog Chat Games Gallery. Форум, муздневники, чат, игры, галлерея.

ԱՎԵՏԻՔ ԻՍԱՀԱԿՅԱՆ


ՄԱՅՐԻԿԻՍ

Հայրենիքես հեռացել եմ,
Խեղճ պանդուխտ եմ , տուն չունիմ,
Ազիզ մորես բաժանվել եմ,
Տըխուր-տըրտում, քուն չունիմ:

Սարեն կուգաք, նախշուն հավքե՛ր,
Ա՜խ, իմ մորս տեսել չե՞ք.
Ծովեն կուգաք, մարմանդ հովե՜ր,
Ախըր բարև բերել չե՞ք:

Հավք ու հովեր եկան կըշտիս,
Անձեն դիպան ու անցան.
Պապակ-սրտիս, փափագ-սրտիս
Անխոս դիպան ու անցա՜ն:

Ա՜խ, քո տեսքին, անուշ լեզվին
Կարոտցել եմ, մայրի՛կ ջան.
Երնե՜կ, երնե՜կ, երազ լինիմ,
Թըռնիմ մոտըդ, մայրի՜կ ջան:

Երբ քունըդ գա, լուռ գիշերով
Հոգիդ գըրկեմ, համբույր տամ.
Սըրտիդ կըպնիմ վառ կարոտով,
Լա՛մ ու խընդա՛մ, մայրի՜կ ջան

__________________
Бог мой, как велико созвездие храбрецов на небосклоне нашей истории.
И как ослепительно их сияние. Увенчаны все, у всех есть шрамы славы.
В зрачках у них молнии, гнев, горечь.
Не осталось, почти не осталось в мире рода, который бы не узнал силу нашей руки.
Г. Нждеh

Judica, Domine, nocentes me: expugna impugnantes me.
Confundantur et revereantur quaerentes animam meam.

__________________
Бог мой, как велико созвездие храбрецов на небосклоне нашей истории.
И как ослепительно их сияние. Увенчаны все, у всех есть шрамы славы.
В зрачках у них молнии, гнев, горечь.
Не осталось, почти не осталось в мире рода, который бы не узнал силу нашей руки.
Г. Нждеh

Judica, Domine, nocentes me: expugna impugnantes me.
Confundantur et revereantur quaerentes animam meam.

Օտա՜ր, ամայի՜ ճամփեքի վրա
Իմ քարավանըս մեղմ կըղողանջե.
Կանգնի՛ր, քարավանս, ինձի կըթվա,
Թե հայրենիքես ինձ մարդ կըկանչե:

Բայց լուռ է շուրջըս ու շըշուկ չըկա
Արևա՛ռ, անդո՛րր այս անապատում.
Ա՜խ, հայրենիքըս ինձ խորթ է հիմա,
Ու քնքուշ սերըս ուրիշի գրկում:

Կընոջ համբույրին է՛լ չեմ հավատա,
Շուտ կըմոռանա նա վառ արցունքներ.
Շարժվի՛ր, քարավանս, ինձ ո՞վ ձայն կըտա,
իտցի՛ր, լուսնի տակ չըկա ուխտ ևսեր:

Գընա՛, քարավանս, ինձ հետդ քա՜շ տուր
Օտար, ամայի ճամփեքի վրա.
Ուրտեղ կհոգնիս` գըլուխըս վար դիր
Ժեռ-քարերի մեջ, փըշերի վըրա...

__________________
Бог мой, как велико созвездие храбрецов на небосклоне нашей истории.
И как ослепительно их сияние. Увенчаны все, у всех есть шрамы славы.
В зрачках у них молнии, гнев, горечь.
Не осталось, почти не осталось в мире рода, который бы не узнал силу нашей руки.
Г. Нждеh

Judica, Domine, nocentes me: expugna impugnantes me.
Confundantur et revereantur quaerentes animam meam.

__________________
Бог мой, как велико созвездие храбрецов на небосклоне нашей истории.
И как ослепительно их сияние. Увенчаны все, у всех есть шрамы славы.
В зрачках у них молнии, гнев, горечь.
Не осталось, почти не осталось в мире рода, который бы не узнал силу нашей руки.
Г. Нждеh

Judica, Domine, nocentes me: expugna impugnantes me.
Confundantur et revereantur quaerentes animam meam.

Բարեւ կուտամ, չես առնի,
Ոտքիդ կոխած հողն եմ, յար.
Սիրտըս, անխիղճ, մի՛ ճմլի,
Չէ՞ որ միջին դու ես, յար:

Քանց սարյակի թեւը սեւ,
Իմ աչքեր շա՛տ են սեւ,
Աչքն էլ սրտի հայելին է,
Չէ՞ որ սիրտս էլ շա՛տ է սեւ:

__________________
Бог мой, как велико созвездие храбрецов на небосклоне нашей истории.
И как ослепительно их сияние. Увенчаны все, у всех есть шрамы славы.
В зрачках у них молнии, гнев, горечь.
Не осталось, почти не осталось в мире рода, который бы не узнал силу нашей руки.
Г. Нждеh

Judica, Domine, nocentes me: expugna impugnantes me.
Confundantur et revereantur quaerentes animam meam.

А этот стих я читал в детстве

ՄՈՐ ՍԻՐՏԸ
(հայկական ավանդավեպ)

Կա հինավուրց մի զրույց,
Թե մի տղա,
Միամորիկ,
Սիրում էր մի աղջկա:

Աղջիկն ասավ և «Ինձ բնավ
Դու չես սիրում,
Թե չէ գնա՛,
Գնա՛ մորըդ սի՛րտը բեր»:

Տղան մոլոր, գլխիկոր
Քայլ առավ,
Լացեց, լացեց,
Աղջկա մոտ ետ դառավ:

Երբ նա տեսավ, զայրացավ.
— Է՛լ չերևաս
Շեմքիս, ասավ,
Մինչև սիրտը չըբերես:

Տղան գնաց և որսաց
Սարի այծյամ,
Սիրտը հանեց,
Բերեց տվեց աղջկան:

Երբ նա տեսավ, զայրացավ.
— Կորի՛ր աչքես,
Թե հարազատ
Մորըդ սիրտը չըբերես:

Տղան գնաց` մորն սպանեց,
Երբ վազ կըտար
Սիրտը` ձեռքին,
Ոտքը սահեց, ընկավ վար:

Եվ սիրտը մոր ասավ տխուր,
Լացակումած.
— Վա՜յ, խեղճ տղաս,
Ոչ մի տեղըդ չըցավա՞ց...

__________________
Бог мой, как велико созвездие храбрецов на небосклоне нашей истории.
И как ослепительно их сияние. Увенчаны все, у всех есть шрамы славы.
В зрачках у них молнии, гнев, горечь.
Не осталось, почти не осталось в мире рода, который бы не узнал силу нашей руки.
Г. Нждеh

Judica, Domine, nocentes me: expugna impugnantes me.
Confundantur et revereantur quaerentes animam meam.

[ 19(31).10.1875, Казарапат, близ Александрополя (Гюмри), - 17.10.1957, Ереван ]



Армянский поэт. Академик АН Армянской ССР (1943). В 1889—92 учился в Эчмиадзинской духовной семинарии "Геворкян". Печататься начал в 1892. За деятельность, направленную против царизма, был арестован в 1896 и выслан в Одессу. В 1897 издал первый сборник стихов "Песни и раны". Лиризм, эмоциональность, напевность его стихов сразу сделали его имя популярным. Лучшие творения полны скорбных и мучительных раздумий о судьбах человечества, о несправедливости жизненного устройства, проникнуты любовью к родине, к народу ("Эй, джан-отчизна...", "Зиме конец, весны черёд...", "Ты не поймёшь" и др.). Накануне и в период Революции 1905—1907 в России в его произведениях с особой силой зазвучали мотивы борьбы против национального и социального гнета (стихотворения "Колокол свободы", "И злобы святой, и мщения ад" и др.). В 1908 был вторично арестован. Многие дореволюционные стихи выражают чувства духовного одиночества, безысходной тоски, отчаяния, гнева против жестокого мира, его несправедливостей. В 1909—11 И. создал философскую поэму "Абул Ала Маари", в которой выразил трагедию одинокой сильной личности, бичевал "кровожадную власть", право, суд, мораль. Печатание поэмы было запрещено царской цензурой. Преследуемый охранкой, в 1911 эмигрировал за границу. В эмиграции написал восточные легенды и поэмы в прозе ("Лилит", "Ли-Таи-По" и др.), лирические стихи, передающие тоску поэта по родине. За границей (позднее в Армении) работал над романом "Уста Каро", который остался незаконченным. В годы 1-й мировой войны 1914-18 написана историческая баллада "Наши предки" (Женева, 1917) о бессмертии народа. В поэме "Сасма Мгер" (Женева, 1919) создан образ Мгера-богатыря, заступника обездоленных. В 1926 приехал в Советскую Армению. Здесь он опубликовал новый сборник стихов и рассказы "Трубка терпения" (1928) и др. С 1930 по 1936 за границей выступал как друг Советского Союза. В 1936 поэт навсегда вернулся из Парижа на родину. В Советской Армении он вёл большую культурно-общественную работу; создал циклы новых стихов ("Наши историки и наши гусаны", 1939, "Моей родине", 1940, "Армянская архитектура", 1942, и др.), переработал поэму "Сасна Мгер" (1937).

В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 создал патриотические стихи ("Бранный клич", 1941, "Сердце моё на вершинах гор", 1941, "Вечной памяти С. Г. Закияна", 1942, "День великой победы", 1945, и др.), за которые ему присуждена Государственная премия СССР в 1946. Был членом Советского комитета защиты мира. В 1946—57 председатель Союза Писателей Армении. Проникнутое гуманизмом, огромным уважением к человеческому достоинству творчество глубоко связано с историей и культурой армянского народа, с лучшими традициями русской и мировой литературы. А. Блок ещё в 1916 писал: "... поэт Исаакян - первоклассный; может быть, такого свежего и непосредственного таланта теперь во всей Европе нет" (Собр. соч., т. 8, 1963, с. 455—56). Многие стихи положены на музыку и стали народными песнями, переведены на ряд иностранных языков. Депутат Верховного Совета Армянской ССР II-IV созывов. Награжден 2 орденами Ленина и медалями.

__________________
«Никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит.»