* * *

Все получилось как нельзя лучше. Он боялся, что ее не окажется в салоне вместе с другими леди, что се куда-нибудь ушлют. Это немного испортило бы задуманную драму. Но Патриция была здесь, и все шло точно по плану, как если бы он заранее написал сценарий и все действующие лица назубок выучили бы свои роли.
И вот она шагала рядом, едва доставая макушкой до уровня его подбородка. Его маленькая птичка, которая не давала ему заснуть уже целую неделю, хотя и не так, как он привык.
— К пруду с кувшинками? — предложил Банкрофт, когда они вышли из дома и спустились по мраморным ступеням. — Кажется, лучшего места не придумать, не правда ли?
— Да, к пруду, — улыбнулась девушка, и от этой улыбки внутри у него что-то непривычно сжалось. «Никто, кроме меня, не знает, что когда она улыбается, то ее можно назвать красавицей даже по объективным стандартам», — подумал Банкрофт.
Впрочем, теперь он уже не мог судить се ни по каким стандартам.
Он ожидал, что Патриция будет сосредоточенно и недоверчиво молчать. Ждал удивления. Нежелания идти с ним. Но вот она идет, держа его под руку!
— Ну как, маленькая птичка, — спросил он, — тебе понравилось? Правда, здорово получилось? — Он не ждал, что девушка поймет тот смысл, который он вложил в свои слова. Думал, что придется объяснять.
— О, это был самый злодейский замысел, какой я когда-либо видела, — призналась Патриция. — Предельно жестокий. Определенно вас за это будут жарить на сковородке в аду, сударь. Даже специально для вас соорудят уголок пожарче. Мне ужасно понравилось, что вы сделали!
Банкрофт усмехнулся:
— Правда? А я-то думал, что, когда признаюсь во всем, вы со всей мощью негодования обрушите на меня свое обоюдоострое оружие. Значит, тебе понравилось, Патриция?
Она бросила на него удивленный взгляд: — Да, спасибо тебе. Несомненно, с завтрашнего утра, когда ты уедешь, моя жизнь в этом доме превратится в сплошное унижение. Но все равно то, что они сегодня пережили, стоит этого. Наверное, я тоже жестока, потому что Нэнси пришлось вынести ужасное оскорбление, но я просто не могу не испытывать злорадства. И потом, я не желаю больше страдать. Я собираюсь уехать отсюда и работать учительницей.
— Правда? — Они уже успели войти в сень деревьев, и Банкрофт раздвигал ветви, чтобы она не исцарапала лицо и руки. — Тебе ответил пастор, преемник твоего отца?
Патриция замялась, а потом улыбнулась: — Да нет, это место уже кем-то занято. Но все равно, не лучше ли уехать куда-нибудь? Дядюшка собирался помочь мне что-нибудь подыскать. Надеюсь, это не слишком затянется. Буду ждать.
Они уже вышли к пруду с кувшинками, и Банкрофт жестом предложил Патриции присесть, « а потом сам устроился рядом.
— Вот как? — проговорил он. — Я огорчен.
Девушка повернула голову и устремила на него внимательный взгляд.
— Все ведь знают, о чем я разговаривал с твоим дядей сегодня утром, — сказал он.
Патриция улыбнулась самой коварной своей улыбкой.
— О, — сказала она, — тебе здорово удалось всех провести!
— Я говорил с ним о брачном контракте, — признался Банкрофт.
— О, — снова сказала Патриция, но на сей раз улыбка растаяла на ее лице, — понимаю... Я ошиблась. Ты просто подразнил ее. Немного наказал. И сделаешь предложение сегодня или завтра. Ну.., что ж, очень хорошо. Это было просто замечательно.
— Маленькая птичка. — Он взял руку Патриции и слегка пожал ее. Сердце у него стучало, словно молот по наковальне. Вот оно, то самое, в чем он так сильно сомневался. — Я говорил с твоим дядей о тебе, и ни о ком другом. Это тебя я намерен.., я всю неделю хотел.., хотел сделать тебе предложение.
Патриция уставилась в его глаза, широко распахнув свои, и без того невероятно огромные. Наверное, она решила утопить его в этих глазах? Так ей это удалось.
— Так как же? — спросил Банкрофт. — Я вижу, наверное, каждую причину, которая может заставить тебя отказать мне, и все же я обязан тебя спросить. Ты выйдешь за меня, Патриция?
— Но почему? — Банкрофт скорее прочел этот вопрос на ее губах, чем услышал его.
3. — Потому что я люблю тебя, маленькая птичка, — сказал он. — Потому что ты спорхнула с ветки прямо в мое сердце в тот самый день, когда я повстречал тебя, и с тех пор поселилась в нем. Потому что ты разрушила ту жизнь, которой я был вполне доволен в течение последних десяти лет и заставила задуматься о постоянстве, о собственном доме, саде, о кошках и собаках. И о детях, любимая. И о тебе, дорогая.
— Ты только думаешь, что обязан этим мне, — возразила она. — Считаешь, что это — лучший способ досадить им. И еще, ты жалеешь меня. Но ты не должен...
Банкрофт склонил голову и поцеловал ее. При этом он придержал девушку за затылок, чтобы не вздумала вырываться. Губы его раскрылись над ее губами, а язык принялся ласкать их и дразнить, стремясь проникнуть внутрь.
— И кстати, ты же распутник, — добавила она, освободившись.
— Виноват, — признался он. — Но это в прошлом, а не в настоящем и не в будущем, любимая. Правда, я не знаю, откуда у меня такая уверенность, и уж тем более не представляю, как убедить в этом тебя. Но я твердо знаю, что это правда. Я чувствую это здесь, дорогая. — И он приложил свободную руку к сердцу. — Я стану образцовым мужем, как это всегда бывает с отъявленными шалопаями. Во всяком случае, мне так когда-то говорили.
Он снова поцеловал Патрицию, а потом просто уложил на траву, чтобы больше не нужно было придерживать ее под затылок. Руки девушки обвили его шею, и ему наконец удалось проникнуть в глубину ее рта.
— Но у меня ни гроша за душой, — проговорила она, отворачивая лицо спустя пару восхитительных мгновений. — Тебе придется жениться на богатой, ведь ты растратил все свое состояние.
— Вот еще! — возмутился Банкрофт. — Где ты наслушалась таких злобных сплетен, маленькая птичка? Ведь это один из слухов, которые я нарочно время от времени распускал про себя, чтобы охладить пыл мамаш, охочих до богатства. Должен признать, что в данном случае эффект получился совершенно неожиданный. Наверное, твоя тетушка просто желала иметь своего нищего зятя в полном подчинении, чтобы не мучиться с тем, кто и без нее богат и независим.
— Так ты не разорен? — изумленно прошептала Патриция.
— Отнюдь, — отозвался он. — Я никогда не грешил страстью к игре, любимая, хотя все остальные грехи, которые могут прийти тебе в голову, мне присущи. Ты согласишься выйти за меня теперь, когда знаешь, что я до неприличия богат?
— Но я не богата, — пролепетала девушка.
Он снова принялся целовать ее — рот, глаза, виски, подбородок, шею... Он тронул ее грудь сквозь материю платья и почувствовал, что она невелика, зато упруга и чудесной формы. Как раз то, что нужно его детям.., и ему самому.
— Но я не могу... — проговорила Патриция, отталкивая сначала его руки, а потом и лицо. — Не знаю...
— А я научу тебя, — пообещал он. — Мне будет приятно и радостно учить тебя, дорогая. Маленькая птичка, я ведь не спал целую неделю, боясь, как бы ты не сказала «нет», считая меня недостойным, зная, что мне нечего предложить, кроме своей защиты, своего богатства и своей любви. И я не собираюсь допустить, чтобы ты ответила «нет». Я собирался вести себя предельно благородно и честно в этом вопросе, но теперь передумал. Теперь я хочу применить все свое умение соблазнителя или по крайней мере столько, сколько потребуется, чтобы свести тебя с ума до такой степени, когда ты сможешь сказать только «да». Говори «да» сейчас же, чтобы мне потом не жить с этим грехом. Ты почему смеешься?
Девушка действительно смеялась, восхитительно, искренне веселилась, глядя на него и обвивая руками его шею.
— Ты снял меня с дерева, не дожидаясь разрешения сделать это, — сказала она наконец. — А на прошлой неделе увел меня с пикника домой, предоставив лишь выбирать, пойду ли я с тобой под руку или поеду на твоем плече. Стоит ли теперь что-то менять? Для чего ждать моего согласия? Просто женись на мне, и дело с концом.
И тут он понял, что не ошибся в ней. Волнения и тревоги как не бывало. Банкрофт улыбнулся, глядя ей в лицо.
— Однако порой священники бывают слишком пунктуальны, маленькая птичка, — все-таки сказал он. — И ждут, пока невеста не выговорит свое «да», и не продолжают обряд венчания, пока не услышат это. Я всегда утверждал, что это крайне глупо, но приходится считаться с существующим положением вещей. Так ты скажешь «да», когда он спросит?
Глаза ее снова стали огромными.
— Так ты действительно уверен? Совсем, совсем уверен, сударь.., мистер Банкрофт? — спросила Патриция.
— Джош, — подсказал он. — Меня так зовут, Джошуа. Видишь ли, мой отец был без ума от Библии. Сестер моих назвали Мириам и Агарь.
— Джошуа, — шепнула девушка.
— Или просто дорогой, — снова поправил он, улыбаясь ей. — То же самое с Патрицией. Я буду звать тебя маленькой птичкой. Так ты выйдешь за меня?
— Только если ты совсем, совсем уверен, — твердо заявила она.
— Да, я совсем, совсем уверен, — проговорил он, касаясь се губ своими. — Выйдешь?
— Да, — прошептала девушка, — Джошуа, дорогой.
— Еще только три слова, если не возражаешь, маленькая птичка. — Он закрыл глаза и легко провел губами по ее губам. — Я их тебе уже сказал.
— Ты, несносный распутник, — громко и отчетливо произнесла Патриция.
Джош отпрянул и разразился хохотом.
— Ну, — отсмеявшись, молвил он, глядя на нес сверху вниз, — теперь-то ты сама напросилась. Отныне вся моя жизнь будет посвящена твоим желаниям, так?
— Так, Джошуа, — кивнула она.
— Значит, начнем прямо сейчас? — нежно улыбнулся он.
— Если хочешь, дорогой, — отвечала девушка.
— Значит, прямо сейчас, — заключил он, склоняя голову.

__________________
Люди не замечают, как Плачет ночами Та, что идет по жизни Смеясь...