Уже с первых своих шагов на арене Енгибаров стал вызывать у публики и коллег по профессии самые противоречивые отзывы. Публика, которая привыкла в цирке развлекаться, а не размышлять, была разочарована таким клоуном. И многие его коллеги вскоре стали советовать ему сменить амплуа “думающего клоуна”. Стоит отдать должное Енгибарову, он не отрекся от избранного пути и вскоре доказал свою правоту.
Ю. Никулин вспоминал: “Когда я увидел его в первый раз на манеже, мне он не понравился. Я не понимал, почему вокруг имени Енгибарова такой бум. А спустя три года, вновь увидев его на манеже Московского цирка, я был восхищен. Он потрясающе владел паузой, создавая образ чуть-чуть грустного человека, и каждая его реприза не просто веселила, забавляла зрителя, нет, она еще несла и философский смысл. Енгибаров, не произнося ни слова, говорил со зрителями о любви и ненависти, об уважении к человеку, о трогательном сердце клоуна, об одиночестве и суете. И все это он делал четко, мягко, необычно”.
Что представляли собой миниатюры Енгибарова? Конечно, описывать их - дело неблагодарное, их нужно видеть. Вот описание миниатюры под названием “Жажда”. В ней героя Енгибарова мучает сильная жажда, и он замечает на высоком постаменте кувшин с водой. Естественно, он пытается до него добраться, однако дается ему это не сразу. Он много раз карабкается на постамент, падает, вновь поднимается, и так несколько раз. Наконец ему удается достать кувшин, он бережно берет его в руки, мысленно уже предвкушая тот момент, когда живительная влага утолит его страдания. И в тот момент, когда он уже готов опорожнить кувшин, внезапно появляется маленькая девочка. Она подходит к нему и, показывая на кувшин; просит отдать его ей. И клоун отдает. А девочка садится в сторонке и начинает поливать водой из кувшина свои песочные куличики, чтобы лучше лепились. Кульминацией этой сценки является то, как реагирует клоун на этот поступок девочки: он начинает... улыбаться. “Клоун с осенью в душе” - так называли Енгибарова благодарные зрители.
С ростом популярности Енгибарова на него стали обращать внимание и представители других творческих профессий, в том числе и кинематографисты. Отмечу, что еще в 1956 году Леонид появился в крошечном эпизоде фильма “Коммунист”, сыграв одного из бандитов, убивавших главного героя картины (его играл Е. Урбанский). Однако съемки в этом эпизоде были всего лишь развлечением для тогда еще студента ГУЦИ Енгибарова.
Между тем в 1962 году артисту предложили сыграть в кино... самого себя. Режиссеры “Арменфильма” Г. Малян и Л. Исаакян задумали снять фильм о цирковом клоуне и назвали его “Путь на арену”. Картина была тепло принята зрителем и подняла популярность Енгибарова еще на одну ступеньку.
__________________________
ФИЛЬМОГРАФИЯ:
1963 - Путь на арену
1964 - Тени забытых предков
1966 - Айболит-66
1971 - Ожерелье для моей любимой
1972 - Печки-лавочки
__________________________
А через год после выхода картины на экран к артисту пришла и широкая международная известность. На Международном конкурсе клоунов в Праге в 1964 году Енгибаров получил 1-ю премию - кубок имени Э. Басса. Это был ошеломительный успех для 29-летнего артиста, которого всего лишь несколько лет назад мало кто воспринимал всерьез.
Конец 60-х годов можно считать самым удачным в творческой карьере Енгибарова. Он с успехом гастролирует как по стране, так и за ее пределами (в Румынии, Польше, Чехословакии). Помимо цирка, он выступает с “Вечерами пантомимы” на эстраде. Кроме этого, он пишет замечательную прозу (сам В. Шукшин называет его прекрасным писателем), которую публикуют журналы: “Волга” (1969, N 6), “Москва” (1970, N 8), “Урал” (1971, N 7) и др. И, наконец, он снимается в кино у таких мастеров, как: С. Параджанов (фильм “Тени забытых предков”, 1964), Р. Быков (“Айболит-66”), В. Шукшин (“Печки-лавочки”), Т. Абуладзе (“Ожерелье для моей любимой”, оба - 1972). Тогда же выходят и два фильма, рассказывающие о творчестве талантливого клоуна: “Знакомьтесь, Леонид Енгибаров” и “2 Леонид 2”.
В 1971 году Енгибаров покинул Союзгосцирк, после того как его партнера Белова не выпустили вместе с ним на зарубежные гастроли. Енгибаров создал эстрадный театр пантомимы и вскоре выпустил в свет спектакль “Звездный дождь”. Правда, затея с созданием театра далась ему нелегко - в Министерстве культуры встретили это начинание артиста с прохладцей. Когда он изъявил желание назвать свой коллектив “Театром Енгибарова”, ему запретили это делать. “Какой еще может быть театр? - заявили ему. - Назовите просто - ансамбль”. На первых афишах он так и значился - как ансамбль. Когда в газете “Советская культура” один из корреспондентов попытался написать восторженную рецензию на этот спектакль, его тут же одернули, сказали: “Эта тема сейчас нежелательна”.
