Большая тройка: Тер-Петросян, Демирель и Алиев

23 июня 1993 года Армия обороны НКР, подавив позиции противника на восточном, южном и юго-восточном направлениях, взяла под свой контроль части Агдамского, Джебраильского и Физулинского районов, чем и обеспечила коренной перелом в ходе Карабахской войны. Новый расклад сил был достигнут благодаря грамотным и самоотверженным действиям армянских воинских подразделений и вопреки усилиям первого президента Армении Левона Тер-Петросяна содействовать скорейшему отходу отрядов АО Нагорного Карабаха с занятых весной того же года высот Кельбаджара. Именно с целью уговорить руководство НКР вывести армянские войска из Кельбаджара и прибыл 14 июня 1993 года в Степанакерт Левон Тер-Петросян. Сегодня, спустя почти 15 лет после этих событий есть возможность вновь обратиться к судьбоносным для нации временам и из обнародованных не так давно фактов попытаться понять логику происшедшего.

Со второй половины 1992 года Армения и Турция действительно находились в одном шаге от установления дипломатических отношений. Глава официального Еревана исправно выполнял возложенные на него турецким правительством обязательства по выдворению из республики руководителей партии АРФ «Дашнакцутюн», и даже давал пресс-конференции с призывами немедленного прекращения военного сопротивления. Последнее обстоятельство было продиктовано известным предусловием Анкары «об уважении территориальной целостности Азербайджана и выводе армянских сил из зоны конфликта». Левон Тер-Петросян весьма часто встречался с премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем, как правило, всегда соглашался с ним «смотреть только в будущее» и не поднимать на государственном уровне вопрос о международном признании Геноцида армян.

В связи с этим Анкара позволила себе на короткий срок открыть границу с Арменией и, как вспоминает экс-советник первого президента РА по внешним делам Жирайр Липаритян, «в жуткую зиму 1992-1993 гг. переправлять в Армению предназначенную для нас продовольственную помощь Евросоюза». Впрочем, по мемуарам того же Липаритяна, «армяно-турецкие переговоры по установлению дипломатических отношений продолжались в течение всей зимы и были прерваны только лишь проведением Кельбаджарской операции». Иными словами – 31 марта 1993 года.

Через три недели после занятия армянами Кельбаджара Левон Тер-Петросян был уже в Турции. Формально он принимал участие в похоронах президента Тургута Озала, однако на деле вел переговоры с правительственными кругами Анкары по поводу сложившейся ситуации. 21 апреля Левон Тер-Петросян встретился в Стамбуле и с главой Азербайджана Абульфазом Эльчибеем и по сообщениям турецких и азербайджанских СМИ выразил готовность вывести армянские воинские подразделения с занятых позиций.

Примечательно, что уже 30 апреля Совет Безопасности ООН принял резолюцию 822, которая, хотя и признавала, что Кельбаджар взят именно «местными армянскими силами», но вместе с тем требовала немедленного вывода оттуда войск НКР. «Падение» Кельбаджара послужило катализатором усугубления кризиса власти в самом Азербайджане. 4-15 мая 1993 года мятежный полковник азербайджанской армии, командир гянджийской десантной дивизии Сурет Гусейнов фактически осуществил государственный переворот, в результате которого Абульфаз Эльчибей бежал, а на должность председателя Милли меджлиса Азербайджана был избран Гейдар Алиев. Следует отметить, что с последним Левон Тер-Петросян уже имел ряд телефонных бесед: об этом он говорил во время своей встречи летом 1992 года с Сулейманом Демирелем («Я уже установил с руководителем Нахичевана Гейдаром Алиевым прямую телефонную связь, и мы общаемся»).

3-4 июня в Риме состоялись консультации «девятки» Минской группы (Германия, США, РФ, Швеция, Болгария, Франция, Италия, Чехословакия, Турция) по выполнению резолюции 822 СБ ООН, в ходе которых был принят «График неотложных мер» касательно данного вопроса. 11 июня руководство НКР, «опасаясь в очередной раз быть обманутым», дало отрицательный ответ на инициативу «девятки», чем и спровоцировало Левона Тер-Петросяна на известное заявление от 14 июня. Тогда же первый президент РА и посетил Степанакерт, хотя его миссия так и не увенчалась «успехом».

ГКО НКР отклонил позицию Левона Тер-Петросяна «по Кельбаджару», что явилось одним из первых проявлений наличествующих в подходах АОД и Степанакерта принципиальных противоречий. Более того, за день до приезда в Нагорный Карабах президента Армении Армия обороны НКР начала широкомасштабное контрнаступление по Агдамскому, Физулинскому и Джебраильскому направлениям. 23 июня 1993 года части указанных районов перешли под контроль Нагорного Карабаха. Тем самым Левону Тер-Петросяну ясно дали понять, что отныне он не в состоянии выступать на международной арене от имени Арцаха, представлять его интересы, а тем более – принимать какие-либо решения.

Симптоматично в этой связи, что летом 1993 года председатель парламента Азербайджана Гейдар Алиев, министр обороны С.Абиев и вице-премьер Р.Гулиев направили в адрес Верховного Совета НКР письмо с предложением начать именно двусторонние переговоры. Таким образом, юридическое признание Нагорного Карабаха отдельной стороной конфликта имело место не благодаря усилиям АОД, о чем так часто любят сегодня говорить реваншисты, а вопреки их политике.

P. S. Существуют много серьезных претензий к кандидатам на высший государственный пост, и далеко не в последнюю очередь – к премьер-министру Армении Сержу Саркисяну. Одно его предложение о том, что «Агдам никогда не был нашей Родиной», (хотя в нескольких километрах от города сегодня осуществляются археологические раскопки Тигранакерта Крайнего) достойно специального материала. Однако, политика Левона Тер-Петросяна, особенно в период войны, не идет ни в какое сравнение с подходами кандидата власти. История знает определенные интервалы, когда прозрачность или должные показатели «свободных и справедливых» выборов объективно менее важны, чем возвращение того или иного деятеля в большую политику. Этот известный и придуманный кстати в западном мире постулат применим именно к первому президенту Армении.

ARMENIA Today