21
Томос Льва и Халкидонский Собор
Томос Льва содержал в себе неприемлемые для Восточ-
ных отцов пункты. Разделяя Христа на две природы, Лев соеди-
нял их в союзе Лица. Чувствуется некая родственная связь с не-
сторианским «лицом соединения». Разделение на две природы
для Льва было принципиальным вопросом; во Христе он все ста-
рался видеть распределительным образом по человечеству и Бо-
жеству: «с одной стороны, и мог бы умереть, а с другой стороны,
— не мог бы... Слово производит то, что свойственно Слову, и
плоть следует тому, что свойственно плоти... Ибо хотя в Господе
Иисусе Христе — Боге и Человеке — Одно Лицо, однако иное
есть то, откуда происходит в том и Другом уничижение, и иное
есть то, откуда происходит общая слава». Лев боялся смешения
Божества с человечеством, и поэтому в «Единой природе» не ви-
дел ничего кроме евтихианского смешения и скрытого аполлина-
ризма. С одной стороны, он сопоставлял Христа по Божеству и
по человечеству, с другой, — старался избежать крайностей и
сохранить во Христе целостности Божества и человечества. В
какой-то мере ему удалось сделать это, но дорогой ценой. В его
христологии присутствует антиохийская неразрешимая «двойст-
венность», более того, он не только не старается преодолеть эту
двойственность, но и принимает ее основанием для исповедания
веры.
Структура ороса, принятого Халкидоном, очень схожа с томосом
Льва, но не есть дословное повторение последнего. Принимая
формулировку «познаваемый в двух природах», Халкидон соеди-
няет Христа не только Лицом, но и одной Ипостасью. Богослов-
ский язык Халкидона был нововведением, и делал обязательной
определенную «диофизитскую» формулировку, воспрещая тем
самым всякую другую. Запрет относился прежде всего к языку
Св. Кирилла... Однако же формулировки Халкидона выделяются
не только «языковыми» нововведениями, но иным восприятием
таинства Богочеловека, чуждым традициям александрийской
школы. Единство Христа для Халкидона есть производный (диф-
22
ференцированный) союз, который состоит из двух частей. И этот
составной союз, части которого выступают в своих качествах,
характеризуется следующими четырьмя определениями: неслит-
но, неизменно, нераздельно, неразлучно. В Халкидонском оросе
есть некий скрытый момент. По связи речи сразу чувствуется
асимметричность Богочеловеческого единства, то есть видно, что
ипостасным центром Богочеловеческого единства признается
Божество Слова — «Одного и того же Христа, Сына, Господа,
Единородного, в двух естествах познаваемого...». Но об этом не
сказано прямо — единство ипостаси прямо не определено как
ипостась Слова. Именно отсюда дальнейшая неясность о челове-
ческом естестве. Разве может реально быть «безипостасная при-
рода»? В Халкидонском оросе ясно исповедуется отсутствие че-
ловеческой ипостаси (именно в этом и есть разница с несториан-
ством), в известном смысле именно «безипостасность» человече-
ского естества во Христе. И не объясняется, как это возможно.
Это объяснение было дано с большим опозданием, почти через
100 лет после Халкидона, во времена Юстиниана, в трудах Леон-
тия Византийского, где говорится, что природа может «осущест-
виться» или же воипостасироваться в ипостаси иной природы.
Для Леонтия не Бог, а Ипостась Слова стала плотью, о чем гово-
рит протоиерей Иоанн: «Вкратце этот новый смысл сводится
к нижеследующему. Ипостась Слова именно как ипостась, то
есть как личность, восприняла человечество. Бог не стал челове-
ком по существу, ибо Отец и Дух не воплотились».
Итак, если Несторий пробовал соединить две ипостасные приро-
ды сверхприродным или же межприродным связыванием, то у
Халкидона одна ипостасная природа сращивается с другой без-
ипостасной природой, или же одна природа своею ипостасью во-
ипостасирует и призывает к существованию другую безипостас-
ную природу. Это искусственное связывание природ подвергает-
ся критике со стороны армянских учителей Церкви. Слово Бог от
Святой Девы восприняло ипостасную природу, и как мы испове-
дуем единую Богочеловеческую природу, так исповедуем и еди-
23
ную Богочеловеческую ипостась. Если во Христе человеческая
природа не имеет ипостаси, то в Нем уничтожается человеческая
индиивидуальность и самостоятельность (антропологическая ка-
тастрофа), и тогда все человечество во Христе, распинается с
Ним, погребается, воскресает (и все это без индивидуального и
добровольного выбора). Далее, если человеческая природа при-
зывается к жизни Божественной Ипостасью, то это значит, что во
Христе человеческое не свободно и не самодвижущее, то есть
ассимилировано Божеством. Безипостасная человеческая природа
не имеет бытия, она всего лишь теоретическое понятие, которое
характеризирует вочеловечение вообще. И если Христос вочело-
вечился без человеческой ипостаси, то Он определенно и не есть
человек, и Его вочеловечение является неким божественным «чу-
дом», «изощренностью». Такая система чревата нарушением со-
териологического идеала, ибо если Христос не действует как со-
вершенный человек, свободным образом и по своей воле, то спа-
сение для человечества становится «сверхъестественным явлени-
ем».
Армянская Апостольская Церковь, как и другие Восточные
Церкви, оставаясь верными александрийской школе и преданию,
не приняли Халкидонский Собор. Причиной непринятия Халки-
дона со стороны Армянской Церкви являются не политические
мотивы, не незнание греческого языка, которое хотят приписать
армянам некоторые историки и богословы. Непринятие Халкидо-
на связано с его взаимоисключающими понятиями и христологи-
ческими исповеданиями, не соответствующими Апостольским
преданиям. Храня исповедание первых трех Вселенских Соборов
и учение Св. Кирилла, Армянская Церковь остерегалась опасно-
стей, идущих от халкидонской формулировки, ибо в ней видела
скрытое несторианство. Христология Восточных отцов очень
проста, она не имеет в себе склонности к тому, чтобы таинство
веры делать для ума удобопонятным. Христос есть совершенный
Бог и совершенный человек. Божество и человечество соеди-
нены в единую природу неизменяемым, неслитным и нераздель-
ным образом. Это соединение есть существенное и естественное
24
соединение, в одно и то же время несказуемое и недосягаемое
для ума. Восточное богословие отвергает во Христе всякого рода
разделение и двойственность. Един Христос — Воплощенное
Слово, единая Богочеловеческая природа, единая ипостась, еди-
ное лицо, единая воля, единое действие. Разделенные природы,
но соединенные ипостасью и лицом, со стороны Восточных от-
цов рассматриваются как унижение несказуемого таинства Бого-
человека, а также как попытка превратить созерцательное испо-
ведание веры в механизм, воспринимаемый умом.
+ + +
На протяжении веков церковная политика Византийских
императоров и внутренние отношения Церкви были сосредоточе-
ны вокруг одного насущного вопроса: «Принять или отвергнуть
Халкидонский Собор?». Этот вопрос, с точки зрения сохранения
целостности империи, имел существенное значение. С V-VIII вв.
императорская власть принимала активное участие во внутрен-
ней жизни Церкви. Богословие становилось «дворцовым» пред-
метом разговоров. Императоры вмешивались в халкидонские
споры, принимали участие на Соборах, писали догматические
труды. И одним из неудачных, так называемых, «императорских
богословий», было и «учение о единой воле», которое отвергла
также и Армянская Церковь. Издавали религиозные указы и жес-
токо расправлялись с теми, кто не принимал их… Не составляет
исключения и император Юстин I (518-527), во времена которого
вновь были возобновлены гонения на отвергающих Халкидон. В
числе гонимых оказались Севир патриарх Антиохийский и епи-
скоп Юлиан Галикарнасский, которые в 518г. были сосланы в
Александрию. Там один монах спросил их, что можно ли считать
Плоть Христа тленной или нетленной? На это Севир ответил, что
она по преданию отцов – тленна, Юлиан же ответил, что она по
преданию отцов – нетленна. Отсюда между ними и рождается
спор о Плоти Господа Бога…

__________________