Rep Power: 45 
|
Россия-ЕС: вопросы энергетической политики
Для начала я хотел бы описать фон, на котором обсуждается энергетическая повестка саммита Россия – ЕС в Самаре и международная конференция «Энергетический диалог Россия – Евросоюз: газовый аспект», которая откроется 23 мая в Берлине.
Здесь я бы назвал законопроект, внесенный сенатором Ричардом Лугаром.
Он называется «Акт об энергетической дипломатии и безопасности», который предписывает ввести должность координатора по энергодипломатии, предусматривает создание энергетического форума Западного полушария, вводит понятие стратегический поставщик энергоресурсов, стратегический партнер, вводит прямые нормы в поддержку нарождающихся демократий Украины и Грузии с целью ослабления их зависимости от российских нефти и газа.
Этот законопроект имеет серьезные шансы на принятие. Это говорит о том, что формирование региональных энергетических рынков, интеграция и глобализация рынков, разработка новых правил торговли энергоресурсами и доминирование потребителей – все это реалии сегодняшнего дня.
Россия – крупнейший в мире поставщик энергоресурсов, лидер по обогащению урана, мы занимаем 40% этого рынка. В этой связи я приветствую поездку президента Владимира Путина в страны Центральной Азии, в результате которой был подписан ряд важных документов, в том числе по атомной тематике.
Планируется совместное с Казахстаном предприятие по добыче урана, строительство атомных станций в Казахстане, центров по проектированию и отработке технологий атомных реакторов средней мощности. Подписаны документы по участию Казахстана в Международном центре по обогащению урана (МЦОУ) в Ангарске.
Ключевое значение для нефтегазовой отрасли имеют соглашения, в результате которых мы сможем дополнительно прокачивать 30 млрд. кубометров казахского, туркменского и узбекского газа в год.
Пока не подписаны соглашения, но проведены очень серьезные переговоры по расширению КТК и участию казахской стороны в транспорте нефти – порядка 17 млн. тонн по нефтепроводу Бургас – Александруполис.
Все это очень масштабные соглашения, которые сохраняют положение России как ключевого игрока по экспорту среднеазиатского нефти и газа на европейские рынки.
Вы знаете, что за два месяца до этого был назначен энергетический саммит в Варшаве. Хотя на самом деле энергетических стран там не было, разве что кроме Азербайджана. Остальные – это потребители и страны транзита. Решений там никаких не было, кроме декларации желания достроить нефтепровод Одесса – Гданьск для прокачки казахской нефти, судьба которой была определена.
Саммит в Самаре Россия – ЕС – это дежурное мероприятие, проходит два раза в год. Но фон у этого события тоже очень яркий. Причина в том, что Польша объявила вето на начало переговоров по Соглашению о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС. Значительная часть этого соглашения будет касаться энергетических вопросов. Польша эти переговоры заблокировала.
Де-факто о присоединении к Польше заявила Литва. Литва хочет, чтобы Россия начала поставки нефти на «Мажекяй-Нафта» по неисправному нефтепроводу «Дружба», в котором имеется немало неисправных утечек. Для ремонта неисправного участка потребуется около года. Так что подписание по СПС не будет, поскольку даже еще и переговоры не начались.
Причем с Польшей конфликтных вопросов в области энергетики у нас нет. Нерешенные вопросы были с Украиной. Сейчас с Украиной идет интеграция, продвигается создание Транспортного консорциума. При этом мощности украинской системы сейчас загружены почти на 100%.
Что касается участия Украины в разработке российских газовых месторождений, то эта тема рассматривается. Наша позиция – инвестиции в обмен на инвестиции. Тема обмена технологиями отпала. Допуск России к газотранспортным и газораспределительным системам Украины подразумевает возможность их участия в разработке российских месторождений.
У нас был тяжелый переговорный процесс с Беларусью. Сейчас вопросы сняты. Беларусь учитывает договоренности, заключены документы по покупке «Газпромом» 50% Белтрансгаза.
Просто Польша сейчас ставит еще вопрос о получении дополнительных гарантий энергопоставок. И только после этого перейти к обсуждению СПС.
Конечно, если страны бывшего соцлагеря смогут взять газ не из России, мы не сможем запретить им это сделать. Как и они не могут нам запретить поставлять газ в Китай, Южную Корею, Японию или в сжиженном виде в США. Идут процессы формирования новых энергетических рынков. Они отстаивают свои интересы, мы будем защищать свои.
Интересы России в данном случае более фундаментально влияют на энергетическую безопасность Европы и мира в целом, чем желания Польши. И в общем это дело ЕС – разбираться с Польшей, Литвой. Это их внутренние дела.
Стоит вопрос об Энергетической хартии. Она была составлена в 1991 году. Основные положения этого документа мы разделяем. В 1994 году был разработан договор к хартии. Россия его подписала. Но мы его не ратифицируем. Энергетическое сотрудничество возможно без ратификации договора.
Я назову причины, по которым мы его не ратифицируем. Договор и сама хартия не рассматривают вопрос торговли ядерными и делящимися материалами. Наши конкуренты в Европе сознательно не включили эти вопросы.
Второй пункт – не регулируется вопрос транзита нефти через пролив Босфор и Дарданеллы, Датский пролив.
Россию оставляют наедине с Турцией. Под эти же ограничения сейчас попадает казахская, азербайджанская нефть.
Следующий момент – право первого отказа. Речь идет о долгосрочных контрактах на поставки газа и нефти.
Право первого отказа предусматривает аукционную продажу свободными мощностями. Мы можем оказаться перед дилеммой – или цены будут высоко подняты, или, имея контракты на поставку, мы не будем иметь контракты на транзит. Мы считаем, что те, кто имеет долгосрочные контракты на поставку, должны обеспечить контрактами на транзит.
Еще один момент – тарифы. Договор требует держать одинаковые тарифы на прокачку газа для российских потребителей, транзитных и экспортных поставок. Мы не можем на это пойти, так как тогда цена на газ в России удвоится или утроится.
Наконец, это интеграционная поправка 2000-ого года, которая вывела страны, входящие в ЕС, из-под требования транзитных приложений, поскольку внутри ЕС нет транзита. Транзитными получаются Россия, Украина, Беларусь, Молдова, Узбекистан, Казахстан. То есть нас просят ратифицировать положения, которые внутри самой ЕС не обязательны.
Россия продолжает работу по обеспечению бесперебойных поставок энергоресурсов в Европу. Мы улучшаем эту работу, потому что ресурсы стран Центральной Азии с учетом новой транспортной инфраструктуры поступают в Россию. Более того, цены российского рынка на газ сближаются с закупочными ценами на среднеазиатский газ.
Я считаю, что это усиливает переговорную позицию России с ЕС. Но они однозначно выгодны и центральноазиатским государствам. Они получают гарантированный экспорт своих ресурсов, потому что говорить всерьез о Транскаспийском газопроводе не стоит. Этот проект чрезвычайно дорогой, рядом с собой он имел бы сильных конкурентов в виде нефтепровода Средняя Азия-Центр.
Я давно говорю о создании газового альянса, «газовой ОПЕК». Такая консолидация на просторах бывшего СССР абсолютно позитивна для России. Я убежден, что в недалекой перспективе в такой союз войдут и страны транзита: Украина, Беларусь, Молдова.
Россия и ЕС одинаково заинтересованы в стабильных поставках энергоресурсов. Мы ведем диалог не на условиях диктата, в котором нас обвиняют. Но мы не потерпим и диктата потребителей.
Материал основан на выступлении Валерия Язева на пресс-конференции «Энергодиалог России со странами Европы и СНГ: последние события» в информационном агентстве РИА «Новости»
|
| |
__________________
Бог мой, как велико созвездие храбрецов на небосклоне нашей истории.
И как ослепительно их сияние. Увенчаны все, у всех есть шрамы славы.
В зрачках у них молнии, гнев, горечь.
Не осталось, почти не осталось в мире рода, который бы не узнал силу нашей руки.
Г. Нждеh
Judica, Domine, nocentes me: expugna impugnantes me.
Confundantur et revereantur quaerentes animam meam.
|
