VIP Forums Muzblog Chat Games Gallery. Форум, муздневники, чат, игры, галлерея.

В ответе

Каждый из нас когда-то любил. Ярко, пламенно, целиком посвящая себя любимому человеку. Любящему, да и любимому море по колено. Хочется объять необъятное, кажется, что любишь всех, и готов на весь мир кричать о своей любви! К началу XIX века, любовь, пожалуй, единственное чувство, которое все еще не разгадано, да и не будет изучено до конца. И как говорил кто-то из известных: "Любовь - это все. И это все, что мы знаем о ней".
Конечно, я тоже любила. И люблю до сих пор. Я знаю, что мы никогда больше не будем вместе, и тем не менее, все еще чего-то жду. Наша любовь длилась безумно долго для Него и ужасно мало для меня. Мы встречались 6 месяцев - что это? Для Него, красивого и обеспеченного, слишком много времени уделять одной девушке просто непростительно, а для меня - наивной, романтичной, это было только начало…
Конечно, вы скажете, что ужасно глупо так переживать из-за парня. Головой понимаю, что так не должно быть, что пора уже забыть Его, а сердцем знаю, что не забуду никогда. Наши отношения не были такими бурными, стремительно развивающимися, они скорее были больше стабильными... Как тогда я ненавидела эту стабильность, и как сейчас именно ее мне и не хватает! Мы с Ним не ссорились никогда. Из-за моего нежелания его обидеть (не знаю, как еще это можно назвать) и из-за его желания оставить все, как есть, все наши ссоры заканчивались, не успев начаться. Только сейчас я понимаю, что ссоры только для того и нужны, чтобы потом, помирившись, посидеть на лавочке в парке, обнимая друг друга. А я хотела идеальных отношений. Скорее всего, оттого, что, перечитав сотни романов и наслушавшись печальных историй любви, я боялась ошибиться, не хотела выяснения отношений. Его последней фразой в письме было: "Обучение - изучение правил. Опыт - изучение исключений". Он был замечательным опытом. Теперь понимаю, что моя жизнь - мои ошибки, мои исключения.
С того момента, как мы расстались, я не забывала о нем ни на минуту: Иногда, когда появлялось ощущение, что я наконец-то забыла его, я ловила себя на мысли, что он больше не со мной, что он теперь с другой. И ненависть вперемешку с огромной любовью кипели в моем сердце! Внешне я была спокойна, но каждый раз при встрече с ним сердце махало ручкой, и будто выскакивало из груди. По иронии судьбы мы встречались слишком часто - так часто, что забыть его было невозможно...
Пусть все останется как есть. Если сейчас спросить меня: хочешь, чтобы он вернулся? Я отвечу: просто хочу, чтобы он был со мной. А этого никогда этого не будет. Но только его дружбы мне всегда будет мало. Пусть у него все будет хорошо - он достоин счастья. Пусть не со мной, пусть. Когда-нибудь я перестану вздрагивать только при упоминании Его имени.
Неважно, буду ли я любить кого-то еще, я точно знаю, что этого парня я не забуду никогда. Даже сейчас, смотря на его фото, видя эту незабываемую улыбку и словно смеющиеся глаза, я все вспоминаю его любовь. Нашу любовь…
Мы в ответе за тех, кого приручили (Антуан Де Сент Экзюпери)

__________________

Делай добро и не жди взаимности. Пусть взаимность лучше будет для тебя сюрпризом, чем отсутствие её - обидой.

Лучший друг




Они были знакомы 10 лет … И ничего никогда не было в их жизни совместного, кроме, наверное, друзей. И сами они были друзьями. Лучшими. Все 10 лет. Она доверяла ему все! Всю свою жизнь! Все свои эмоции. Все свои переживания. А он все понимал, всегда помогал. Они понимали друг друга без слов, стоило только посмотреть друг на друга и они уже знали, кто и что из них думает.
Все менялось в их жизни. В его – женщины. В ее – мужчины, города. И только он один оставался с ней всегда. И сколько она себя помнила, он всегда был в ее жизни. Такой надежный, самый лучший, неизменный. Она его очень любила… Любила в нем друга. И он любил в ней друга!
И что же могло произойти? Вдруг?! Через 10 лет? Он посмотрел на нее по другому. А она увидела этот взгляд. Он постарался спрятать этот взгляд, но было уже поздно. И она решилась! Решилась на то, чтобы быть вместе. И понимала, что может потерять не только любовь, но и дружбу и доверие. А самое главное – может потерять его! А он был самым важным человеком в ее жизни!
Он! Он! Он! Он всегда был … Был, когда ей было хорошо, был, когда ей плохо. Был, когда она любила, был, когда она разочаровалась и обозлилась на весь белый свет! Только он помог ей выбраться из тяжелейшей депрессии. Именно он понимал ее без слов и принимал ее такой, какая она есть. Со всеми ее недостатками. Даже тогда, когда она была просто невыносима! Даже, когда его обижала своими словами. Он все прощал и был рядом! Она ценила… И не понимала, как можно вообще без него жить… Как другие люди живут? Ведь у них нет его! Как они со всем справляются? Без него?!
Она думала очень долго … Но все таки решилась сказать, что думает. Что не понимает, что происходит… Но он стал не просто другом! А он сказал, что нужно оставить все, как есть, т.е. просто друзьями, хотя, наверное, и понимал, что уже поздно. Уже слишком поздно поворачиваться назад. В дружбу… Но он пытался. Пытался бороться с собой, со своими чувствами и эмоциями, с ней, с ее чувствами.
Она оказалась сильнее. Он сдался.
И она поняла, что она очень счастлива именно теперь. Не тогда, несколько лет назад, когда в жизни было все, что женщине нужно… Когда был муж, дом, семья… А счастлива именно теперь! Теперь, когда в ее жизни твориться непонятно что! Когда нет ни мужа, ни дома, ни семьи. Когда ничего не осталось. Кроме него! И он заполняет весь ее мир, все ее существо, все ее существование…
Она снова научилась улыбаться просто потому, что хорошо, а не потому что нужно улыбаться! Она научилась радоваться жизни. И понимать, что никто в жизни больше не нужен. И хочется, чтобы он всегда был рядом. Чтобы обнял крепко-крепко, поцеловал в шейку и просто сказал: «Мне с тобой очень хорошо…» И сразу чувствуешь себя любимой, желанной, защищенной. И эти ощущения удивляют ее до сих пор! И она хочет удивляться каждый день.
И она понимает, что если он исчезнет, то она просто умрет. Он стал частичкой ее души, ее сердца, просто частичкой самой ее… И она думает: «Ведь если у человека отрезать половину сердца, он ведь умрет…» Вот и она умрет, если его не будет рядом.
Но, слава Богу! Он никуда не собирается уходить. Ему тоже безумно хорошо! И никуда он от нее теперь не уйдет! Не сможет!

__________________

Делай добро и не жди взаимности. Пусть взаимность лучше будет для тебя сюрпризом, чем отсутствие её - обидой.

Андрей и Ольга

Им было по 24 года. Пять лет прошло с тех пор, как они венчались у нас в хосписе. Красивая пара.
Андрей заболел внезапно. Его пытались лечить в нескольких больницах. Позади масса консилиумов – и приговор: “Безнадежен”. В хоспис.

Ольга зашла к нам вместе с матерью Андрея. Имени матери не помню – но ее лицо и глаза, как будто расколотые болью пополам, узнаю сразу даже сейчас.
Оля – большеглазая, с каштановыми волосами, высокая и тоненькая. Она не находила себе места, металась по палате и отделению, открывала и закрывала двери, отвечала на бесконечные звонки друзей по обоим телефонам – своему и мужа. Подходила к окну, смотрела в него, подходила к кровати. Говорила с Андреем, плакала, снова говорила, снова плакала. Заходила в церковь, ставила очередную свечу и возвращалась в палату.
– Он поправится, потому что я его люблю!
А ему становилось хуже очень быстро.
Как-то вечером Ольга влетела в ординаторскую и сказала:
– Я хочу обвенчаться. Это можно?
– Можно, если согласится священник.
– Мне надо сейчас, я чувствую. Ведь если мы повенчаемся, то мы встретимся с ним после смерти.
Это было не вопрос – это было утверждение.
Священник венчал их на следующее утро. Мы были свидетелями и держали свечи и венцы. Андрей лежал. Мы плакали. Венчальная свеча дрожала в его руке, и Ольга держала ее вместе с ним.
После Таинства она, счастливая, поехала вместе с мамой Андрея встретить кого-то из родственников. А через час мы позвонили ей и попросили вернуться.
Когда они вернулись, Андрея уже не было.
Бегущие шаги и крик: “Андрей, ну не надо!”.
Еще через час я спросила:
– Оля, что мы можем для тебя сделать?
– Я к нему хочу.
Она как ребенок, прижалась ко мне и долго плакала.
Она пишет в хоспис письма. И до сих пор подписывает их – Андрей и Ольга.
“Огромное спасибо Вам за Вашу любовь и заботу! Здесь мы чувствовали себя так хорошо и тепло, как дома. Так держать! Продолжайте помогать! Делайте добро – нам это нужно. Огромное спасибо всем, особенно Елизавете Петровне.
С уважением, Оля и Андрей”.
Эта запись сделана в книге отзывов на следующий день после венчания и смерти Андрея

__________________

Ей было 22 года. Она играла. Играла всегда, играла в радости. Этой игре ее научил ее папа. В тот день они вместе с ее старшим братом и отцом ехали на машине и попали в аварию. Брат погиб сразу, а папа, лежа в больнице после аварии рассказала ей об этой игре. Игра была предельно проста, искать радости везде и во всем. Она поклялась научиться играть в нее. На следующий день ее отец умер. Свою мать она никогда не знала, поэтому как только поправилась ее отправили в интернат для детей с отклонениями. Отклонение у нее было одно: она всегда молчала, она не умела говорить, она родилась немой...
Она исправно выполняла клятву, данную отцу и все удивлялись, сколько в этой девушке, пережившей столько невзгод радости и жизнелюбия. Но никто никогда не замечал, что где-то глубоко в глазах читалась безудержная грусть и тоска...
Его она встретила случайно. Он был обычный парень, ради нее Он выучил специальный язык рук. Она была удивительная, Он безумно любил ее. Для нее эта любовь была спасением, спасением от всего. Она упивалась этой любовью, готова была отдать ради нее все! Через какое-то время она узнала, что беременна. Их радости не было предела! Но в один день все порушилось...Выходя из дома, она поскользнулась на лестнице и упала. Ребенок умер, так и не родившись. Утешить ее нельзя было никакими способами, как Он ни пытался. Он не оставлял ее одну ни на секунду, но днем сон сморил его и Он заснул. Он не слышал, как она тихо собралась и вышла из квартиры, безмолвно, как обычно...
Ее нашли в половине двенадцатого. Ровно в 4 она сняла номер в гостинице, сказала, что очень утомилась, а сама приняла большую дозу снотворного. Она оставила записку Ему, и после оказания ей первой помощи Ему позвонили. Надежды на то, что она выживет, очень мало. Организм, разумеется, восстал против смерти, борется, но сердце, должно быть, не выдержит.
-Можно мне ее увидеть? - спросил Он.
Он еле стоял на ногах. Все это казалось нелепым кошмаром. Врач пожал плечами.
-Если хотите.
Она лежала полуобнаженная, и кругом были какие-то трубки. Что-то незнакомое искажало ее лицо. Он видел, как у нее на шее бьется синяя жилка, вспомнил, как быстро билась эта жилка в часы любви, и его охватило смутное чувство негодования. Она не имела права так поступать, отнять навсегда у него себя, такую прекрасную, полную жизни, такую любимую, она не имела права даже пытаться бежать от него. Ко ее лбу прилипли мокрые от пота пряди потемневших волос, руки шевелились на одеяле. Сидевшая у постели медицинская сестра бросила на врача вопрошающий взгляд.
-Сердце слабеет, доктор
-Ступайте отсюда, друг, я сейчас выйду к вам. Вы здесь не нужны.
Он вышел, прислонился к стене. В конце коридора было окно, и видно было, что там еще темнота, что над этим неумолимым городом еще простирается ночь. Он сунул руку в карман нацупал какую-то бумагу, машинально достал ее. Это было ее письмо: он развернул его и не сразу понял слова, которые прочел:
"Ты тут не причем, мой дорогой. Я просто разучилась играть. Помни, я никого никогда не любила, кроме тебя."
Он положил записку в карман. Куда же он дел сигареты? А Ее? Ведь тут рядом она, куда же, куда он ее дел? Из палаты вышел врач.
-Все кончено, друг мой, - сказал он. -Слишком поздно. Мне очень жаль. Вы хотите ее увидеть?
Но Он брослися бежать по коридору, натыкаясь на стены. Ему не хотелось, чтобы этот врач видел, что он плачет. Стремглав спускаясь по лестнице безвлестной больницы, он едва слышал, что ему кричал врач. На последней ступеньке он остановился, задыхаясь от сердцебиения.
-А документы? - кричал сверху голос, откуда-то издалека. - Насчет документов как? У нее никого нет, кроме вас?
Он закол»»»»ся, но ответил правду - он знал, что это правда:
-Никого

__________________

Любовь сквозь время

Я ошалело влетела в офис. Опоздать на работу на полтора часа! Да еще когда - в понедельник! Постыдно проспать любимое мероприятие шефа - еженедельную летучку! Нет мне прощения, пристрелите меня на месте... Срочно нужно придумать причину столь безобразному поведению. Что, ну что же? Будильник, авария, пробки, война с инопланетянами?
- Всем привет, я... - на выдохе я хотела выпалить прочувственную речь о тернистом пути на рабочее место, но шеф царственным жестом меня остановил.
- Вот и отдел по связям с общественностью решил присоединиться к нашей скромной компании. Очень-очень рады. Садиться не нужно, мы все уже собирались уходить. Ваши пунктуальные коллеги просветят Вас, - речь любимого шефа просто блистала изяществом. Так-так, день обещает быть трудным. Ладно, переживем.
В кабинете ожидала рутина: бумаги, бумажки и почта. Много почты. За выходные ящик распух еще на шестьдесят три письма. Боже, придумал ли Ты кару для спамеров? Если нет, тогда нужно поторопиться...
Где-то на третьем десятке я увидела ЭТО письмо.
Привет, милая. Прости, что не написал раньше, виновата природная рассеянность, потерял бумажку с твоим адресом. Искал - еле нашел. Я скучаю, мне без тебя трудно. Прошли месяцы, а мне каждую ночь снится наш отпуск на Чатыр-Даге, снишься ты. И продолжение - наши дети, мальчик и девочка. Я сойду с ума, если мы не встретимся и не поговорим. Правда, не нужно смеяться. Правда. Ведь между взрослыми людьми бывает и любовь. Только секс - мы ведь не животные, не все так просто. Напиши мне. Костя.
Отлично, у меня появился свой личный, персональный маньяк. Ну, это же надо, если не везет, так сразу по полной!
Стоп, ключевое слово "Чатыр-Даг". Это Крым. И я там была. Давно.
А когда же? До замужества, это точно. Замуж я вышла в 1999 году, значит, еще раньше...
Ой, как я могла забыть! Туристы, мои смешные друзья-барды, лохматый художник Лешка, идеалист-прокурор Сергей и вкусный дым от костра - я вас не помню. Что же ты сделала со мной, жизнь?
Мы уходили в Крымские горы два раза в год: на майские праздники и в последнюю неделю сентября. Загружали старые советские рюкзаки небогатой снедью и на неделю пропадали для цивилизации. Как все было просто... Мы были бедными и идейными, кто-то учился (как я), кто-то творил что-то, кто-то просто отдыхал.
С Костей мы познакомились в мой последний туристический сентябрь в 1995 году. Я закончила вуз, собиралась за границу на стажировку, поэтому мне уже было не до детских глупостей - впереди разворачивалась взрослая жизнь.
Мы встретились на "нашем месте", в сквере около симферопольского вокзала, новенького представили компании - ничего, симпатичный. Архитектор откуда-то с Западной Украины, семья живет на два дома: в Венгрии и в Украине. Не женат, двадцать девять лет. По-английски говорит лучше, чем по-русски. В совершенстве владеет французским. Не любит блондинок. "Какие удивительные у Вас волосы, как черный шелк" ( похвала моей косе).
Под дождем вдвоем в одной палатке. Мне двадцать лет, у Кости такие красивые пальцы и тонкие аристократические ладони. Ливень в горах, и щемящая искренняя нежность между двумя людьми.
Ночь всегда заканчивается. Приходит утро, а по утрам у меня случаются приступы переоценки ценностей, в острой форме один прошел и тогда. Я заявила, что бывает просто секс и он ничего не меняет. "Мы будем вести себя как вменяемые взрослые люди".
Костя спокойно согласился.
Да что это такое? "Прошли месяцы..." Прошло двенадцать лет! Я давно замужем, у меня двое детей, я руковожу PR-отделом в крупной компании. Я даже забыла о нем, о Косте! И он пишет безумное письмо... А у меня выскакивает сердце...
Бред. Надо ответить, чтоб неповадно было. Только куда? Обратного адреса просто нет.
На следующий день почту я просматривала с опаской. Подозрительных писем не обнаружилось, постепенно становилось проще и легче.
Второе письмо пришло через три месяца.
Ты не ответила, да я и не ждал. Я помню, у тебя есть цель. Ты очень взрослый и уверенный в себе человек. Ты выросла из глупостей. А я не могу без тебя. Я дышу, веря, что могу вдохнуть молекулу, которая была в твоих легких. Я ведь даже не знаю, где ты живешь. Думай обо мне. Костя.
Это точно психические проблемы, даже страшно. Поэтому я вызвонила свою старинную и единственную подругу Ленку и она прилетела прямо ко мне на работу.
- Какие маньяки нас одолевают? - бодро поинтересовалась с порога. Письма она прокомментировала однозначно:
- Ужас. Или он тебе из дурдома пишет, или издевается. Из прошлого писать он не может, это понятно. Ты же тогда еще здесь не работала, значит, у тебя не было этого адреса... - Ленка была потрясающе логична.
- Давай рассуждать поэтапно. В психушках Интернета нет, да и бред какой-то слишком слаженный. Так? Так. Получается, что? Издевается. Так что брось и не напрягайся. Да и вообще, чего ты понапридумывала? Вечная любовь? Страсть вне времени? Это не только с точки зрения физики невозможно, это всем законам психологии противоречит. - Ленка недавно развелась. В четвертый раз.
Так что после работы мы пили коньяк и говорили о шизофрении. Ночью мне снился Костя, а утром я о нем забыла. На полгода, до следующего письма.
Привет, как живешь? Надеюсь, у тебя все хорошо. Я собираюсь осенью в поход, давай встретимся как обычно на нашем месте. Я буду ждать.
Заглянем-ка в календарь. Получается, утром 24 сентября Костя будет ждать меня около вокзала в Симферополе, что ли? И просит меня приехать?! Он точно не в своем уме...
На работе я отпросилась, а дома сказала, что еду в командировку. Ленка со скрипом согласилась меня подстраховать и 24 сентября рано утром я вышла из поезда. На вкус крымский воздух остался таким же, только вот вокзал изменился и людей прибавилось.
Скверик был пуст. К семи утра подтянулась группа разномастно одетых молодых людей с гитарами, рюкзаками и в банданах. Они пошумели до десяти и ушли, оставив сдвинутые скамейки и шелуху от семечек. Ко мне пару раз подходили цыганские дети, просили "на хлебушек", семь раз предложили поверить в Иисуса, три раза - купить пищевые добавки, один раз спросили время и два раза курс валют. В десять вечера я поселилась в душной привокзальной гостинице, чтобы не ехать издалека завтра в пять утра. И послезавтра. И еще в среду, в четверг и в пятницу.
В субботу вечером я уехала домой. А Костя так и не пришел.
Я сидела на нижней полке в купе и под мирный храп соседей думала о том, что прошлое не возвращается, мы не становимся моложе. Умнее, видимо, тоже. Я помчалась за тридевять земель непонятно, зачем. Жизнь прагматично ткнула меня носом в реальность. Так что все справедливо.
Рабочий ритм закрутил меня с головой. Я продолжала опаздывать на летучки и совещания, ссориться с шефом и штамповать идеи. На одном дыхании проводила переговоры с кичливыми журналистами и пила кофе с лояльными редакторами, десятками писала отзывы, комментарии и рекомендации. В конце года организовала сверхудачную конференцию.
А на предновогодней вечеринке встретила Лешку, когда-то не очень талантливого, но умного и честного к себе художника. Как оказалось, художника в прошлом. Теперь он был лысоват, полноват, шумноват и ввозил в промышленных масштабах акриловые краски из Турции.
Мы уединились в углу и со слезами в голосе весь вечер вспоминали молодость. Довспоминались до того, что я начала ощущать себя старой-престарой вешалкой, а Лешку (простите, Алексея Александровича) начала ассоциировать с императором Клавдием, моим личным знакомым. Поговорили обо всех наших туристах - кто, с кем, где, обменялись телефонами. И вдруг мой предательски пискнувший голосок поинтересовался:
-Слушай, а ты не знаешь, что с Костей, помнишь, в 95-м с нами ходил. Ну, он еще в Венгрии, кажется, жил?
Лешка поднял брови:
- А ты что, не в курсе? Ах, да, ты же уехала... Он погиб. Такая идиотская смерть... Сразу, после гор, еще в Симферополе. Под машину попал. Вот, выходит, двенадцать лет его нет... А у вас, по-моему, что-то было?
Говорят, каждому человеку в этом мире полагается половинка. Что же, если одна половинка умерла, как быть тогда? Та, что жива, может, счастлива с не-половинкой, растит детей, ходит в гости, смеется и плачет. Иногда, правда, и у нее возникает чувство неполноценности, незавершенности. Но не-половинка утешит, и все пройдет, как снег в мае.
А как же быть умершей половинке? Она не может улететь в следующую жизнь, она боится потерять дорогое существо в круговороте времени и пространства и не найти его в следующий раз. Вот и остается половинка между мирами, ждет, сопереживает, ищет способ сказать о своей любви. Ей больно и страшно, но еще страшнее для нее - уйти................

__________________