VIP Forums Muzblog Chat Games Gallery. Форум, муздневники, чат, игры, галлерея.

Что поделать, Юзер, се ля ви. Я лично не знаю ни одного главного героя кино (если это не боевик) или романа (если это не историческая сага), где бы мужик был безупречен для другого мужика. Ни Женя Лукашин, ни Гоша он же Гора он же Жора, на Новосельцев, ни Паратов - для меня лично идеалами мужчин не являются, - ан поди - главные герои всеми любимых историй.

Девчонки, продолжаем....

__________________

Кофейная чашка у меня выскользнула и звонко стукнулась о блюдце.
- Да,-да, именно Милена! - воскликнула Агнесса Викторовна, сверля меня взглядом так, будто ей было известно обо всех обстоятельствах последних моих двух дней. - И я уверена, что вы ее знаете.
- Кто, - я? - растерявшись как мальчишка, я стал переводить недоуменные взгляды с Таньки на Агнессу Викторовну, давая им лишний повод заподозрить меня черт-те в чем.
- Не отпирайтесь, Гор, я вижу по вашим глазам, вы что-то знаете.


Танька, кажется, напряглась не меньше, остановив на мне вопросительный взгляд. Вот это пассаж! И "знаю" - не правда и "не знаю" неправда. Что же им сказать? Ладно, говори как есть... но вмеру.
- Ну, я знал одну Милену, но это было, извиняюсь, в девятьсот лохматом году. С тех пор никого с таким именем я не встречал... А... в каком контексте упоминалась эта Милена у Светланы?
Агнесса Викторовна еще несколько секунд вглядывалась в мое лицо, словно ища на нем признаки обмана или недосказанности, прежде чем приняла решение снизойти до ответа на мой вопрос.
- Я слышала, как моя дочь повторяла в бреду, что Милена все разрушит. Она просила Милену не делать этого. Так и говорила: "Не надо, не надо Милена!". Что я, по-вашему, должна подумать об этой Милене хорошего?


- Даю вам слово, что мне нечего сказать по этому поводу, и я озадачен не меньше вашего, - произнес я, а про себя подумал: "я бы даже сказал, намного больше". - Тань, ты, я думаю, проводишь Агнессу Викторовну и, возможно, переночуешь у нее, чтобы ей не было одиноко, - если она не возражает, конечно.
Агнесса Викторовна еле заметно улыбнулась и, кокетливо наклонив голову вбок, ответила, глядя на Таньку:
- Если только ей не сложно и если вам, Гор, не будет одиноко без Татьяны.
- Уверяю Вас, Агнесса Викторовна, что ради Вашего блага я готов пойти на эту невообразимую жертву, - я широко улыбнулся, встал из-за стола и направился к компьютеру.


Танька сидела с отвисшей челюстью и не знала как ей реагировать на это "сватовство". Оглянувшись на нее, я резко остановил движение по водружению себя в компьютерное кресло и добавил:
- Танька, у тебя, кажется, даже саквояж приготовлен со вчерашней ночи, так что и времени попусту терять не придется.... - я бухнулся в кресло.
К тому моменту, когда компьютер загрузился, женщины уже поднялись со своих мест, и старшая, стоя в прихожей, ожидала, когда же будет готова младшая. Поскольку на Таньку Агнесса Викторовна производила тот же эффект, что и удав на кролика, я мог быть вполне спокоен за практически полностью свободный воскресный день, ночь на понедельник и весь день, пока Танька не вернется с работы.


"Вы готовы на все с женщиной старше Вас, у которой дети и которую вы видели вчера утром? Забавно. Остается только дождаться, когда такая же готовность появится и у нее".
"Что может ускорить появление у нее такой готовности? Я готов посодействовать. Может быть, приедете ко мне в гости сегодня?".
"Боюсь, что Ваша удручающая, но не лишенная приятности половинка этого не одобрит".
"Об этом можете не беспокоиться. Она сейчас составляет компанию маме своей подружки. Которая пыталась покончить с собой, которую спасли, и которая пока не пришла в себя после успокоительных."
Вот так. Мило и честно начнем прощупывать ситуацию. Поглядим, что она на это скажет. Я почти уверен, как это ни странно, что она причастна к случившемуся, и что именно ее имя произносила в бреду Света.


"Странная, однако, штука жизнь, Вы не находите? Примерно такая же история произошла с одной из служащих моего мужа. Ее уволили, и она пыталась покончить с собой. И как раз сейчас под успокоительными".
Вот как... разговорилась, однако, Преступница. Только несостыковочка. Светлана-то работает не у твоего мужа, а у... Гариба Сафарова.

"А Вам, случайно, не известно имя этой сотрудницы?"
"К сожалению, нет. Она не находится под непосредственным началом мужа. Она работала в одном из дочерних офисов, который возглавляет другой человек".
Таааак... А вот это вполне реально. Сафаров возглавляет один из офисов и, возможно держит какой-то процент бумаг. Но фирма-то, вполне может принадлежать Поджарому.
"Тогда противоположный вопрос: а этой женщине... девушке - могло ли быть известно Ваше имя?".
"Мое? С какой стати... а впрочем, вполне возможно. Если только она была заинтересована в сохранении существующей ситуации в том офисе".
"А Вы, насколько я понял, заинтересованы в том, чтобы эта ситуация прекратилась?".
"Именно так. Я организовала расследование, чтобы прояснить ситуацию".


"Вы меня интригуете. Там, по-Вашему происходит что-то незаконное? Какие-то махинации, которые вредят фирме?"
"Вся проблема в том, что махинаций как раз нет никаких. Это крыло работает очень качественно и продуктивно. И это стало поводом для меня посетить тот офис и попытаться выяснить "секрет успеха". Однако, я обнаружила там нечто странное, что заставило меня усомниться в корректности ситуации".
"Умоляю Вас, не прерывайтесь на самом интригующем моменте. Если Вы мне доверяете, расскажите все и сразу. Уверяю Вас, я никому не выдам нашей беседы. Что именно показалось Вам странным в офисе Сафарова?".


Черт побери, что ты сделал? А что если это не о Сафарове речь? Да так, машинально получилось написать, перед глазами все время стоял его офис, вот я и написал, да и отправил, не задумываясь... Преступница молчит. Вот уже десять минут как ни звука. Еще бы, чего ж ты ждал?! Так ошеломить женщину!


"Вы не удивляйтесь моему столь конкретному вопросу - это просто совпадение. Я ведь говорю, что наша знакомая после увольнения попыталась покончить с собой. Вот я нечаянно, машинально и сопоставил..."
"Ну что ж, в свою очередь вынуждена признать, что никакого совпадения нет. Это действительно тот самый офис. И странным мне показалось то, что работали там только женщины. Да-да, шестнадцать женщин. Но даже не это странно. Они все всегда бывали одеты в одно и то же. Все! Все они были и есть примерно одного роста и одной комплекции. И у всех - одинаковые прически, и волосы выкрашены в один и тот же, каштановый цвет. То есть, их можно было бы перепутать. А еще, - самое главное - все они незамужние, и никакой личной жизни никто из них не имеет. Меня это заинтриговало, и я решила подсадить на эту фирму своего человека, чтобы она мне докладывала о происходящем. Впрочем, это история двухлетней давности. Поскольку офис был полностью укомплектован, мне пришлось слегка поинтриговать, чтобы одна из сотрудниц уволилась, и на ее место - посадить свою женщину. Мне это удалось. И моя Светлана вначале справлялась вполне прилично, лояльно снабжая меня информацией, однако... увы, здесь я вынуждена прерваться, так как меня уже зовут, мне пора бежать. Дo связи."

Теперь мне попросту нечего делать. То ли поехать в "Аякс", то ли к ребятам - поиграть в преферанс. Но ни то ни другое особого вдохновения не вызывало. Мало того, что я весь был одержим каким-то безудержным стремлением непременно и как можно скорее познакомиться с Преступницей и - о ужас! - построить с ней далеко идущие отношения, так еще и обстоятельства неудавшегося самоубийства Светланы, в которых Преступница сыграла свою роль, не дают мне теперь покоя. Я включил телевизор. Воскресный день изобиловал интересными передачами, но я почему-то остановил выбор на фильме с Мягковым и Пляттом. Расположившись в кресле в бутылкой пива, я довольно скоро опустошил ее, а еще через несколько минут уже спал под нудные философствования тестя с зятем на экране.


- Почему ты сомневался, что я дождусь тебя? - спрашивала меня во сне Преступница, когда мы стояли на балконе, отделившись ненадолго от многочисленных родственников и друзей, собравшихся у нас дома в честь моего дембеля. - Разве ты не понимал, что я серьезно?
- Я просто не думал, что настолько везуч, чтобы ты меня дождалась.
И мы снова целуемся, то и дело косясь на окна и дверь, - не вышел ли кто за нами. Ощущения от этих поцелуев настолько реальны и приятны, что я практически живу в этом сне и чувствую себя именно тем 20-летним парнем, именно в том Баку 1995 года, которого никогда не было и быть не могло, потому что в 1995 году он был давно уже другим, без нас.


Однако, это длится недолго, мы возвращаемся в квартиру, а там уже и не квартира вовсе, а ресторанный зал гостиницы "Интурист". И мы с Преступницей - жених и невеста. И мне уже не двадцать, а двадцать три. И я прекрасно помню, что все эти три года мы боролись за это право быть вместе. Я ругался с мамой, папа меня поддерживал. Родственники разделились во мнениях. Родители невесты были ошарашены известием о наших намерениях, но, поскольку наши семьи жили по соседству и хорошо знали друг друга, они прекрасно поладили со мной и не имели возражений против такого молодого жениха. Однако, мне пришлось на определенный период, по какой-то надуманной матерью причине, отправиться в Ереван к одному из родственников на юбилей - как представителю нашей семьи. Надуманность состояла в том, что родители не только не поехали сами, но еще и попытались перевести мои бумаги из бакинского вуза в аналогичный ереванский, мотивируя это какими-то уму не постижимыми соображениями. В общем, была сделана попытка нас разлучить.

Пока же я находился в Ереване, меня то и дело представляли как свободного жениха всем знакомым семьям с девушками на выданье. Было ужасно неудобно, когда вдруг накрывали стол, сажали меня с родственниками на самое почетное мсто, а девчонка то и дело усердствовала по сервировке и обслуживанию, демонстрируя свои навыки домашней хозяйки. Все это было, поскольку я это прекрасно помнил во сне, и ничего это не было в реальности, поскольку студентом я жил уже в Москве, а не в Ереване, и, тем более, не в Баку. Однако свадьба наша - моя с Преступницей - происходила в Баку и была более чем замечательная, а пребывание свое там я воспринимал как реальность, - и физически, и внутренне. И в то же время, сознавая что сплю, я во сне мечтал не проснуться, - остаться здесь, в этом измерении, навсегда. Однако, когда громкая музыка, звучавшая на нашей свадьбе, - веселая, танцевальная, зажигательная, - странным образом сгармонировала в какую-то торжественно-тревожную классику в оркестровом исполнении, я проснулся. Оказалось, то эта классическая музыка звучала в фильме с Пляттом. Я спал, возможно минут 40. Начало темнеть, хотя не было еще и пяти часов, а я чувствовал себя на редкость бодрым и готовым к каким-то неведомым великим делам.
Приняв душ и одевшись, я решил, пока не поздно, съездить навестить Светку. Агнесса Викторовна говорила, что посещения там разрешены до семи вечера. Это минут пятнадцать езды от нас, так что я все успею.


Купив наскоро пятнадцать белых роз, мягкую игрушку и ананас, я вернулся в машину и, включив дворники, чтобы очистить стекло от мелкого, но колючего мокрого снега, тронулся с парковки. Подъезжая к клинике, куда привезли Светку, я успел приметить редкий даже для Москвы черный "Хаммер" там же, у крыльца. "Наверное, главврача хам" - подумалось мне.
В ту минуту, когда я попросил дежурную в регистратуре дать мне информацию о Светлане, ко мне подошел молодой врач и, видимо, услышав мой громогласный вопрос, ответил, что она пришла в себя, но у нее посетители.
- А, наверное, ее мать к ней пришла, - предположил я.
- Нет, не мать. И, кстати, кто Вы? Боюсь, что если она не согласится вас видеть...
- Я друг, - просто друг и уверяю Вас, она не откажется меня видеть. Меня зовут Горыныч... то есть, Гор.
- Простите, Егор? - переспросил врач.
- Без "е" - просто Гор.
- Понятно, я ей так и передам, но имейте в виду, что до семи Вам нужно с ней закончить.
- Это вполне реально, спасибо.


Конечно, Света не отказалась меня видеть, и я радостно, и в то же время с осторожностью вошел в ее палату, и медсестра закрыла за мной дверь. У кровати, поправляя трубочку от капельницы, стояла Преступница. Она оглянулась на меня, слегка насторожившись, потом посмотрела на Светлану и, заметив, как у нее просияло лицо при виде меня, будто решила, что волноваться не о чем, никакой опасности я не представляю. Пройдя к кровати с двойственными чувствами и движимый этикетом, я первым делом подошел к Светке и вложил ей в руку игрушку. Затем, поздоровавшись с Преступницей, присел на кожаную скамью у стенки. Скамья стояла недалеко от кровати, можно было дотянуться рукой. Преступница спокойно, словно мой приход был чем-то обыденным, села с другой стороны кровати, на стул.
- Светлана, я не ожидала, что это окажешься ты, - произнесла она.
- Да... Вам сказали, что сотрудница какая-то ваша... но не сказали кто...
- Это сказали не мне, а мужу, а он потом поручил заняться мне. Будь там я, я бы сразу спросила, кто именно.


- Кстати, это Гор, мой друг... точнее, он бойфренд моей близкой подруги.
- Гор? - произнесла Преступница, с улыбкой переведя на меня взгляд.
Когда наши глаза встретились, я наверняка переменился в лице, оно у меня сделалось каким-то отчаянно-беззащитным, даже умоляющим. Однако, взгляд ее был коротким, и она, кивнув и чуть шире улыбнувшись, снова обратилась к Светке.
- Домой хочешь?
Я продолжал смотреть на Преступницу, рассматривать ее, выжидать еще одного пристального взгляда. Что она думает? Неужели не догадывается? Неужели не узнает во мне вчерашнего крикуна в тренажерном зале?
- Преступница, - произнес я вполголоса...

Кажется, сказанное мной было проигнорировано. Лишь Светка, переведя на меня взгляд, пожала плечами, - подумав, вероятно, что этим словом я упрекнул ее за попытку самоубийства.
- Гор, я не знаю, как я буду жить дальше. Я не могу все рассказать, но... - она снова посмотрела на Преступницу, на этот раз настороженно, словно боясь проговориться, - если я не смогу вернуться туда на работу - я не знаю, как мне дальше жить.
- Света, ты уверена, что можешь говорить об этом сейчас при нас обоих? - не строго, но с металльцем в голосе вмешалась Преступница.
- Послушай, Светка, я вообще ничего не понимаю, а мать твоя так и вовсе в мандраже. Танька сейчас у нее. Что случилось, - объясни.


Поерзав слегка на кровати, Светка стала переносить настороженные взгляды с Преступницы на меня, будто решая, одобрит ли Преступница ее откровенный рассказ в моем присутствии. Я решил подсобить Светке, и заодно раскрыть еще одну карту перед Преступницей.
- Мне уже известно, что на фирму ты попала не случайно, - про это можешь не говорить. Расскажи только то, что было на самой фирме.
Почувствовав на себе взгляд Преступницы, я встретился с ней глазами, и на этот раз ее личико не выглядело таким уж нейтральным. Однако, поскольку Преступница понимала, что ей нужно подать Светке знак, эта встреча глазами не была долгой. Повернув к Светке голову, Преступница еле заметно кивнула ей со словами:
- Расскажи именно то, что было уже на фирме.
- И тогда Вы меня там восстановите?
- Не обещаю.
- Тогда не стану рассказывать. Я боюсь, что Вы положите этому конец. И девчонки с фирмы меня прикончат за то, что я выдала все.
Услышав такую тираду от Светки, я от неожиданности выпрямился на скамеечке.


- Вы что-нибудь понимаете, Гор? - покачивая головой, и не сводя со Светланы недоумевающе-сочувственного взгляда, произнесла Преступница.
С ее спокойным и по-женски сильным обликом, она особо необычно смотрелась в этой ситуации.
- Я уверен, что Света нам все расскажет, и мы постараемся сделать так, чтобы ей не пришлось пожалеть об этом, - ответил я громовым голосом, уверенно и твердо.
- Прошу Вас восстановите там меня. Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! - похоже, Светлане не по себе при одной мысли, что она не будет больше работать у Гариба.
Ей сделали укол, и она заснула, а мы с Преступницей стояли в коридоре растерянные и недоумевающие. Я подошел к ней на расстояние, которое уже можно было счесть интимным. Она даже отклонилась слегка.
- Ты совсем-совсем не помнишь меня?
- Честно говоря... наверное много времени прошло... - она, под видом задумчивости, решила "пройтись взад-вперед", таким образом избавившись от моей близости. Ну что ж, это показатель: она не может спокойно смотреть мне в глаза, находясь на близком расстоянии. Значит, - уже неравнодушна, насколько это возможно на данном этапе.
- А ты знаешь, что если бы мы не уехали из Баку, то мы были б сейчас женаты с тобой?
- Мистика какая-то... сейчас это модно. Это что-то из каббалы?
Спокойствие и лед. Не шокирована даже тем, что я обратился к ней на "ты". Но это она. И Преступница, с которой я общаюсь по почте, и моя неприметная соседка из бакинского двора, и моя несостоявшаяся жена - в одном лице.
- Да нет, каббала тут ни при чем. Все намного проще, ты снишься мне. Помнишь, ты заняла качели, задумалась о чем-то, а народ стоял и ждал, когда ты освободишь их...
- Да, мне потом сделали замечание... - улыбнулась она.
- Вот видишь!
- Такое случалось с каждым в детстве - возразила она.
- Ну, а галстук твой когда улетел, - бы сильный ветер, - это тоже с каждым случалось?
- Баку - город ветров... - ее улыбка сделалась озорной.
- А помнишь Диану Симонову? Ты всегда ходила в ее компании.


- Что Вам от меня нужно, Гор? - остановившись у стены, она пристально и спокойно смотрела на меня, - Вы ведь видите, что я... ой, я не надела обручального кольца сегодня... такое у меня бывает, я часто его снимаю...
- Когда ты была моей женой, я тебе не разрешал снимать обручальное кольцо, - произнес вдруг я, удивившись этим словам, но ничуть при этом не сомневаясь в их правдивости.
- Странно... - она пожала плечами, - мне иногда кажется, что все вокруг тронутые рассудком.
- А ты?
- А что я? Я себя судить объективно не могу.
- Но ведь ты думаешь что-то о своем рассудке...
- Думаю... думаю, что не настал еще тот момент, когда у меня будет основание для... съезжания крыши.
- А влюбленность - это разве не съезжание крыши? - я снова приблизился к ней и ловко, по-хозяйски, уже зная из снов каждую линию ее тела, обхватил руками ее талию.
Она ахнула еле слышно от неожиданности, но потом вдруг уверенным движением рук оттолкнула меня. В затуманенных бездонных глазах читались и возмущение и страсть. Однако, это продлилось не более трех секунд, - затем она глухо рассмеялась и, видимо не в силах сдержать эмоции, сделала медленный оборот вокруг своей оси, глядя куда-то в потолок, чтобы я не замтил лукавства и озорства на ее лице.
- Так съезжание или не съезжание? - повторил я свой вопрос, подхватив волну ее веселья.


Остановившись все там же у стены, она медленно но верно сменила выражение лица на более спокойное и приземленное, сохранив лишь тень улыбки и еле заметный налет ироничности, и стала совершенно бесцеремонно и даже критически меня рассматривать.
- Говорите, мы поженились бы?
- Да, это совершенно точно.
- А дети бы у нас были?
- Дети... - я задумался, - насчет детей пока неизвестно. Я пока знаю лишь то, что мы поженились.
- Что значит "пока"?
- Я ведь сказал: мне снятся сны. С тех пр, как я увидел твое объявление и написал тебе - все эти три ночи и даже днем, стоило мне вздремнуть ненадолго...


Выражение ее лица сменилось на такое, какое бывает у людей, которым нечего возразить, которых вынудили если не согласиться, то как минимум промолчать с покорно-обреченным видом, хотя они не уверены в том, что ты говоришь.
- Скоро семь, мне уже пора ехать.
- Я могу тебя подвезти, не стесняйся.
- Не надо, мне далеко.... и потом, я с водителем.
- А... так это твое хамло там стоит прямо у крыльца? Ну что же, все с тобой понятно. С замужествами тебе везет по жизни.
- Почему с "замужествами"? Это ведь мой единственный муж...
- А я как же? Будь ты моей женой, тебе повезло бы не меньше, будь уверена, - широко улыбаясь, заявил я.
- Всего доброго, до связи, - сказала вдруг она, резко повернувшись, и направилась к выходу.


Достав мобильный телефон из кармана, я медленно пошел вслед за ней, - не для того, чтобы догнать ее, а просто - потому что пора было отсюда уходить. Я хотел набрать номер Завена, чтобы уточнить у него контакты Сафарова и выяснить у последнего все обстоятельства произошедшего со Светланой. Однако, едва я собрался это сделать, как увидел послание от Таньки: "Не ищи меня, я уезжаю, и приеду только когда родится наш ребенок".


Продолжение следует.

__________________

бери пример с «Джентельменов удачи»
Украл, выпил — в тюрьму! Украл, выпил — в тюрьму! Романтика!

__________________
ну и ладно

А я дождусь кульминационного поста и возьмусь за чтение

__________________

Все уже движется к развязке, а кто-то (не будем назывть кто ) - ждет кульминационного поста? Ню-нююююю!!

__________________

Замерев в коридоре с пунцовым лицом, я на несколько секунд уставился в пустоту, и в голове у меня пробежало: "Бред!". Затем я перечитал послание... "Не ищи меня, я уезжаю, и приеду только когда родится наш ребенок". И даже после второго прочтения - бред! Ей на работу завтра. У нее отчет квартальный... и годовой! У нее карьера в Москве как раз пошла в гору. И дорого же ты стоишь, Горыныч, если девчонка променяла все на зыбкую надежду быть с тобой. Черт побери, я ее разыщу и верну, она не иголка и не бомжиха. Набрав домашний номер Светланы, я не дождался ответа.

- Агнесса Викторовна, это я, Гор, звоню Вам, чтобы понять, что случилось с Танькой. Вы ушли вместе, она должна быть у Вас, но только что я получил от нее сообщение, что она уезжает и чтобы я не искал ее. Перезвоните мне как только сможете, я буду ждать, - наговорив дрожащим от волнения голосом эту тираду, я продолжал стоять в коридоре клиники, не зная, как мне действовать дальше. Домой не хотелось совсем, а для гимнастического зала я не был одет. Друзья. Кто как не они сейчас могут мне помочь морально или даже на деле.
- Завен, ты дома? Никуда не собираетесь? Я сейчас подъеду к вам. Нет, ничего... то есть, не по телефону. Вам привезти чего-нибудь? Только хлеба? Я еду.
Завен жил на Лесной, и это было неблизко, но в этот час особого трафика в Москве не предвиделось, и я направил колеса в Центр.


- Привет, а Маха дома? - поинтересовался я прямо с порога, в надежде на то, что смогу поговорить с приятелем без вмешательства его женушки, которую я на дух не переношу.
- Дома, конечно, где еще может быть замужняя армянская женщина, - улыбнулся Завен мне в ответ.
- Кому Маха, а кому Марья Петровна, единственная и любимая жена всеми уважаемого Завена Григорьевича! - Машка выглянула из-за угла коридора и как есть, в пестром халате и махровых тапочках, направилась меня приветствовать.
- Ну, привет, привет, свет-Петровна, - я подыграл ей, хотя единственным моим желанием было ее придушить и швырнуть в помойку.
- Я сейчас кофе пойду сварю, - засуетился Завен, - или ты голоден?
- Кофе, говоришь, пойдешь варить? А твоя "армянская жена" что же? - язвительно заметил я, - а впрочем, мне не до еды и не до кофе. Покурить бы только.
- Я принесу пепельницу, - Завен отправился куда-то на кухню за пепельницей, сопровождаемый моим презрительным взглядом, в то время как Маха стояла в своем растрепанном виде и инспектировала пакет с продуктами, которые я привез в ответ на просьбу Завена прикупить хлеба.
- Оо-о, вот этот творожок я обожаю! А вот эти груши - они вкусные, интересно? Хм-м! А вот эту колбаску Завен очень любит... и вот такой рахат-лукум...
"И где ты только была, когда я уже знал, какую колбаску любит твой Завен!" - глядя на нее с издевательской улыбкой, я плюхнулся на их кожаный диван и придвинул журнальный столик поближе к себе.


Когда я на армянском языке объявил Завену о том, что моя Танька сделала ноги, он сделал влсклицание, которое не могло остаться для Машки незамеченным.
- Что случилось, Завен?
- Как так она ушла? - переспросил Завен по-русски, не желая оставлять любопытство своей женушки неудовлетворенным.
- Кто ушел? Танька, что ли? - Машка уселась на валик его кресла и, с детсадовским любопытством на угловатом лице впилась в меня глазами.
Глядя на эту несуразную, но несомненно счастливую парочку, которая в данную минуту сверлила меня четырьмя глазами в ожидании моих объяснений и рассказов, я в иной момент наверняка мог разразиться хохотом, но сейчас меня просто бесило это Машкино присутствие.
- Танька... Завен, мне нужны координаты Сафарова. Они у меня где-то дома есть, но я уже точно не найду, а нужно срочно.
- Погоди, Сафаров потом, ты про Таньку... - нетерпеливо отозвался Завен.
- Танька смылась куда-то, не знаю, где теперь ее искать... - мне совершенно не улыбалось сейчас распространяться о подробностях.
- Как смылась... а на работе завтра не появится?
- Скорее всего нет. Во всяком случае, в эсэмэске написала, не ищи мол, нет меня больше.
- Исключено, Гор джан, я не верю. Там явно что-то н6е так, или ты не договариваешь.
- Да не могла она уйти, - подхватила Маха, - она ж в тебе души не чает... Это, может быть, кто-то с ее мобильника тебе прислал липу... Как же она может так просто уйти, после стольких лет. Вам вообще пора бы уже пожениться, она столько лет тебе одному посвятила!


Я смотрел на Завена жалкими глазами, умоляя его услать куда-нибудь эту болтливую липучку, чтобы можно было спокойно поговорить. Однако, ни он, ни сама Маха моего взгляда не поняли или не до того им было. Оба были шокированы моей ситуацией.
- Значит так, Маш... поди-ка нам кофе сделай, я без чашечки кофе этого рассказать не смогу.
- А чего кофе-то, может быть... - Маха хитро кивнула в сторону бара.
- Я за рулем, Маша, делай что тебе говорят... - еле сдерживая раздражение, возразил я и, не дожидаясь даже, пока Маша выйдет из комнаты, продолжил на армянском:
- Она в положении, и я ей твердо сказал, что ребенка не будет, что срочно организую аборт. И вот она смылась и написала мне, что пока не родится ребенок, я ее не увижу, и не надо ее искать. Как это тебе? И вообще, не говори пока ничего своей этой... своему этому "особому случаю".
- Ну ты тоже хорош, - отвечал мне по-русски Завен, - как можно так говорить женщине... которая тебя любит, которая тебе молодость отдала...
- Завен, ты в своем ли уме, - какую еще молодость? Ей же 24 всего! Молодость... Неизвестно еще, кто кому что дал... Почему все всегда говорят только о женских жертвах. А то, что я столько лет с ней рядом - по ее желанию и настоянию прозябаю, - это норма?
- Не понимаю тебя вообще, Завен джан. Что тебе еще нужно в жизни. Умница, на хорошей работе, хозяйственная, характер такой мягкий, неконфликтный, о красоте я вообще молчу...
- Завен, на вкус и на цвет как говорится...
- Но она ведь нравилась тебе.
- На безрыбье...
- Заговорил пословицами и поговорками?
- Что делать, Завен? - я перешел на армянский, - родит ведь, и повесит мне на шею пожизненно...
- Думаю, не рискнет, Гор джан. По-моему, она тебя просто напугать хотела. Ты звонил ей? Поговори...
- Набирал несколько раз, пока сюда ехал. Глухо.


- В общем, мой тебе совет, - возьмись за ум и женись на ней. Прими все как неизбежность, - пора нам всем потихоньку устраиваться.
- Я армянку ищу, ты ведь знаешь.
- Что-то я особых поисков с твоей стороны не заметил. Как жил с Танькой, так и жил, даже на сторону не ходил.
- Ну, значит, начну искать, - хватит с меня уже, - вон до чего уже дошло... - я загасил сигарету и тут же зажег новую.
- Гор, кто знает, кого ты найдешь, и как сойдутся ваши характеры. А на вас с Танькой смотреть же приятно, все ребята в восторге от ваших отношений, вы как идеальная пара у нас.
- Завен, что за бред. Идеальная пара - это та видимость, которую Танька создавала, и я ей не мешал. Но теперь она от меня поддержки в этом не получит, это уже позади с некоторых пор.
- С каких пор?
- С тех пор, как я убедился, что хочу жениться на нашей..
Завен развел руками и обреченно стукнул ими себя по коленям.
- Ну что ты заладил, наши-не-наши... Вот я с Машей - ты не представляешь какой это кайф. Вот Мика с Ольгой - вспомни, как счастлив. А Арто с Наташей...
- Да! - воскликнул я в ответ, - а наши девчонки тем временем выходят за русских или того хуже!.. Все, Завен, не хочу больше слушать о браке с ней, и о ребенке тоже. Что делать, скажи... В Липецк свой она вряд ли подалась, - я ж ее там вмиг разыщу...
- Ну, разыщешь, и что? Закон запрещает тебе вмешиваться в жизнь посторонней женщины - ты не заставишь ее силой идти на аборт.
- Ну, не силой, но уговорить я ее смогу... уболтаю и уломаю. Хотя... кто иx разберет, этих...
- А как ты ее вообще выпустил?
- Я ее к Агнессе отправил переночевать...
- А звонил туда?
- Никто не отвечает. Но сейчас попробую еще, - я достал мобильник и выбрал светкин домашний, - Наконец-то, Агнесса Викторовна, добрый вечер. Вы получили мои сообщения? Что с Танькой, куда она подевалась?
То, что я услышал тогда в ответ, до сих пор не укладывается у меня в голове. "Она рассказала мне вашу ситуацию, и я посоветовала ей сделать то, что она сделала. Она будет пользоваться моей помощью и поддержкой, а Вы, Гор, еще спасибо мне скажете за все это".

Когда я, через час после этого разговора попытался зайти к Агнессе Викторовне, она не только не пустила меня на порог, но даже не открыла мне дверь. Более того, она пригрозила, что вызовет милицию. Все мои увещевания, уговоры и доводы "сквозь дверь" не действовали на эту железную леди. Я кричал, что она не имела права вмешиваться, что она калечит мне жизнь, что она ставит крест на моем счастливом будущем, что это похищение, воровство, принуждение к отцовству, - я выкрикивал все, что только приходило мне в голову. В ответ из-за двери звучали фразы вроде "пенсия на горизонте, а вы о будущем размечтались", "не калечу я вашу жизнь, а делаю ее осмысленной", "вы пока не способны это адекватно оценить, но потом благодарить будете", "все равно никогда не узнаете от меня, где Татьяна" - и прочие образцы абсурда и самодурства, на какие только может быть способна такая зануда и диктаторша как Агнесса Викторовна.


Оказавшись дома в подавленном, поганом, паршивом настроении, я почувствовал себя обведенным вокруг пальца, одураченным, и еще Бог знает чем. Как ни странно, сознание того что Танька не появится здесь долгое время, сильно расстроило меня само по себе. Я останусь совсем один, и мой привычный ритм комфортной жизни резко нарушится. Как бы там ни было, а забота и внимание ласковой и покладистой красавицы не могут оставаться незамеченными и неоцененными. Конечно, это не влюбленность и не одержимость Танькой. Это лишь эгоизм и прочие смертные грехи того же рода. Но мне от этого не легче. Тем более, когда думаю о будущем, которое мне решили уготовить. Нет, нет. При всех ее достоинствах и всей ее любви ко мне , Танька не та, с которой я хотел бы дожить до старости. Я и Завену с Машкой, когда они, расстроенные, провожали меня к Агнессе и уговаривали смириться и согласиться, что она мол замечательная, милая, тихая и покладистая, - так и сказал:


- Вот это-то мне и не нравится. Слишком уж она тихая и покладистая, - и, как видите, оказалась способна на такое вероломство. Прекрасно зная меня, и зная, что я никогда не откажусь от своего ребенка, что рано или поздно я растаю, она решила так мерзко меня купить, как раба на рынке. В тихом омуте - черти водятся, это теперь для меня не вопрос. Я еще не уверен, какой она была бы, будь у нее все на меня права, а не как сейчас, когда она полностью зависит от моего решения жениться или не жениться на ней. В таком положении для нее вполне логично было вести себя как ангел... с фигой в кармане.

- Гор джан, - возражал Завен, вместе с Махой сопровождая меня к лифту, - можно притворяться хорошей неделю, месяц, два, но вы уже столько времени вместе, вы прошли через все ситуации, через много проблем и конфликтов, она, кажется, заслужила с твоей стороны хотя бы благодарность.
- А в чем должна выразиться эта благодарность? В чем? - кричал я, - жениться на ней? Жизнь свою на нее положить? Да с какого перепугу, Завен? То, что я с ней жил, обеспечивал ее, пока она копила свою зарплату, позволял ей щеголять мной на своих корпоративках, и вообще, позволял себя любить - это не достаточная благодарность?
- Согласись, она терпела от тебя немало, ты не подарок, - Машка перешла уже к самым ничтожным доводам.
- Родные мои, Завен, Марья Петровна, - это был ее выбор, ее решение, ее желание, никто ее за хвост не держал...


Нет, нет, с этим нужно что-то делать и как можно скорее. Если не с самой ситуацией, то хотя бы с моим состоянием. Преступница! Она нужна мне и сию же минуту. Время позднее, и я надеюсь, что она уже освободилась от домашних дел, чтобы посидеть в Интернете.
"Вы нужны мне. Я расскажу Вам... то есть, ты нужна мне. После того, что было между нами сегодня, я не хочу больше обращаться к тебе на "Вы". Я расскажу тебе о своей проблеме, а ты мне помоги, ты нужна мне сейчас как воздух. Конечно, самым лучшим вариантом было бы, если ты могла бы сесть в свое хамло и приехать ко мне, но я в такую ненаучную фантастику не верю... В тот момент, когда мы расстались в этой клинике... где сконцентрированы люди со съехавшей крышей... и где мы не преминули "поговорить об этом"... о съезжании крыш, - я получил эсэмэску от своей не лишенной приятных моментов, но удручающей половинки. Она заявляла там, что исчезнет на время из моей жизни, и появится только тогда, когда родится наш ребенок. Она в положении, понимаешь? Была на таблетках, но все равно залетела. А я сказал, что... ну, неважно, ты понимаешь... И я ума не приложу, где мне ее искать... Кстати... позвони мне, просто позвони... мне это очень нужно сейчас".

Оставив в послании номера домашнего и мобильного телефонов, я отправил его и потянулся за сигаретой. Пачка оказалась пуста. Я встал, чтобы поискать на кухне. Потом я долго и упорно шмонал спальню, потом гостиную, потом комнату для гостей, потом коридоры, и, наконец, вернулся на кухню. Поиски оказались безуспешными, - даже танькиных "собраний" я нигде не нашел, хотя и эти зубочистки бы вполне сгодились для меня сейчас. Черт побери, никаких заначек в доме... "Хозяюшка!" - злобно проворчал я вслух и подумал о том, что придется выходить из дома ночью - за сигаретами. В гараж неохота, пробегусь до палатки пешком, это пара кварталов. Заодно и развеюсь... и Преступнице дам время на реакцию...


Погода выдалась не холодная, - около нуля, - но довольно мерзкая. В конце декабря могло бы быть и побольше снега, в Москве-то! Хлюпая по серому месиву, я быстрым шагом, не глядя по сторонам, устремился в сторону магазинчика на автобусной остановке, который был обычно открыт до глубокой ночи. Грузин который работал там, наверняка заметил мою очевидную нерасположенность к непринужденному обмену любезностями, и лишь коротко поздоровался со мной, хотя в данную минуту даже он мог бы стать для меня подходящей жилеткой.
- Блок Кэмэла дай, Звиад, только побыстрее, я спешу...
- Конечно, дорогой, сейчас, - он оглянулся на витрины и, не найдя там целого блока, полез под прилавок за коробкой.
Когда он, наконец, вылез с блоком в руке, его взгляд замер где-то у меня за спиной. Я невольно оглянулся, но не увидел ничего на улице.


- Что там было?
- Я думал, таких машин в России пока нет, но тут вообще все появляется раньше чем везде - рассмеялся он.
- Каких машин?
- Я своему племяннику как раз недавно наклейку купил с такой машиной, и говорил, что их пока нет в Москве. А теперь вот, оказывается, есть.
- Здесь все есть, как в Греции... ну, я пошел, Звиад, бывай...

Вернувшись домой, я кинул блок сигарет на диван, и он затерялся, проскользнув меж подушек. Курить уже не хотелось ничуть. Набегался-надышался. Наливая себе молока из холодильника, я почувствовал на секунду, как у меня защемило сердце при мысли, что его покупала Танька, и что она теперь долго еще не купит ничего для моего дома. Но эта "блажь" быстро прошла, и я, наполнив чашку, взял ее и направился к компьютеру.
Однако, не успел я сесть в кресло, как раздался звонок в домофон. Понятия не имея, кто бы это мог быть, я снял трубку.
- Кто это там?
- Та самая ненаучная фантастика, в которую Вы не верили, - ответил веселый голос.

Как ни странно, я не был ни ошарашен, ни озадачен, - лишь невыразимые радость и внутреннее ликование в долю секунды заполнили все мое существо, и я, радостно воскликнув: "Да здравствует такой скептицизм вовеки веков!", ткнул кнопку допуска и сильно зажмурился то ли от радости, то ли от звеняще-свистящего звука, раздавшегося из трубки домофона. Потом я бросился к лифту, чтобы встретить гостью.
- Ты приехала одна?
- Нет, я с водителем, - Преступница улыбнулась и, войдя в указанную мной дверь, стала распахивать шубку.
Я подхватил ее верхнюю одежду и кое-как, млея и беснуясь от радости, запихал в стенной шкаф.
- Как тебе удалось из дома сбежать?
- То есть? Я ведь не рабыня!
- Но мужу-то нужно было как-то объяснить...
- А, вот Вы о чем... Мужа нет дома, он в отъезде.



Она смотрела на меня пристально и спокойно, словно рассматривала что-то давно и хорошо ей известное, и лишь хотела убедиться, что все так же, как и всегда. Я не выдержал ее взгляда и на долю секунды опустил глаза, подумав про себя, что упустил замечательный момент для поцелуя. Однако, - подумал я затем, - это дело поправимое, да и сейчас могло бы оказаться слишком рано и... пошловато даже.
- О чем-то подумали?
- Да, извини, задумался, - ты появилась так неожиданно, я просто растерялся...
- Ну, Вы одеты, никого не ждали... кроме ненаучной фантастики, в квартире идеальный порядок, так что стесняться нечего...
- Да... тут накануне была проведена генеральная уборка, так что порядок на несколько дней обеспечен... Хотя не обещаю, что сохраню его надолго. Моя...
- Ваша удручающая, но не лишенная приятных моментов связь оставила Вас, и теперь... - Преступница обошла меня, прошла в гостиную, однако, даже не оглядевшись там, вышла и направилась прямиком в спальню, - теперь Вы остались совсем один. Печальная история, да?
- Нет, не столько сама история... - я последовал за ней, как за экскурсоводом, - пойми, она мне до фонаря. Но ты забыла, что она увезла с собой моего будущего ребенка, и не собирается возвращаться, пока он не родится.
- А почему она решила так поступить?
- Почему? Потому что... потому что я сказал ей, что этого ребенка не будет, что я...
- Неужели Вы отправили бы ее на аборт? - она резко повернулась ко мне, и я увидел в ее глазах какой-то недобрый огонек.

- Но разве это не обычное дело? У нее уже были аборты... только со мной их у нее уже было два... я не столь сентиментален, если на то пошло.

Она опустила взгляд, но ее глаза продолжали оставаться широко раскрытыми, и вообще, весь ее вид выдавал в ней усиленное, экстренное переваривание этой ситуации.
- Простите, но Вы разве не знали, что... от этого получаются дети? Чем Вы думали?
- Я все прекрасно знал, родная моя... и поэтому я посадил ее на таблетки, я каждый месяц покупал ей новую упаковку.


Преступница продолжала смотреть на меня так, словно этих моих слов ей недостаточно, и она ждет продолжения мысли.
- Ну вот... а тут вдруг взяла да залетела...ну, бывают осечки. И я сказал ей, что не готов, и что пусть будет аборт...
- Какой ужас, Гор! - она смотрела на меня, качая головой, и на ее лице не просматривалось столь желанное мной сочувствие, - лишь упрек и недоумение.
- Господи, да в чем дело, Мильончик? Это ведь обычное явление для вас, женщин, разве не так?

Она отвела глаза и стала прохаживаться по спальне.
- Не знаю-на знаю. У меня было две беременности и двое родов.
- А сейчас как?
- Таблетки, - обыденно и даже насмешливо произнесла она в ответ.
- Вот как... и ты тоже. И что, давно?
- Пятый год, - она медленно и можно сказать, крадучись, передвигалась по моей спальне, ни к чему не прикасаясь и почти ни на что не глядя.
- И что же, не было осечек?


Вместо ответа Преступница вдруг выдвинула один из ящичков в Танькином комодике и, швырнув на кровать, в мою сторону, какой-то мешочек, произнесла, чеканя каждый слог:
- Ни-ка-ких!
- Что это? Что ты там накопала?
- Таблетки, надо полагать... - насмешливо отозвалась Преступница, - бережливая и домовитая девушка, отдам ей должное... могла ведь выбросить, а для чего-то хранила...

Я стоял возле кровати, не смея даже дотронуться до свертка, словно боялся того чувства омерзения, которое у меня возникнет, когда я убежусь в правдивости слов Преступницы. В то же время, для меня было яснее ясного, что там именно таблетки.
- Черт побери, она была себе на уме. Все было спланировано... - это было все, что я мог сказать, у меня все внутри защемило от ощущения, что меня предали, что меня водили за нос. Я жил с Танькой, доверяя ей на все сто, и этот случай оказался для меня неожиданно сильным ударом по всем основным чувствам.


- Что с Вами, Гор? Вы в порядке?
- Извини, моя хорошая... я просто лишний раз убедился в том, что тихоням никогда нельзя доверять. Тихоня в нашем мире - это мина замедленного действия...
- О, как я Вас понимаю... То же самое можно сказать и про мою Светлану. Я ей доверяла не все сто, а она вдруг отказалась мне сообщить, что происходит. Тогда я пригрозила ей, что организую ее увольнение, но даже это ее не остановило. Она продолжала упорно молчать. А как только я осуществила свою угрозу...
- Зачем ты это сделала?
- Ну... во-первых, из принципа, а во-вторых... там явно происходит что-то неправильное, и я не хотела, чтобы Света продолжала в этом участвовать.


Мы помолчали с полминуты, а потом она вдруг спросила:
- А кем она Вам приходится, Света, - она что-то говорила, когда представляла Вас мне, но я не запомнила... все это волнение, потом ее истерика, укол...
- Она - близкая подруга моей... ну, моей девчонки. Мы, можно сказать, дружим семьями. Кстати, из-за всей этой истории и случился ее побег... я отправил ее утешить несчастную мать Светланы, а в итоге эта самая несчастная мать сподвигла мою дурочку на такой безумный поступок. Что теперь будет, ума не приложу.
- Да ничего особенного не будет, можете спать спокойно, - слова эти прозвучали из уст Преступницы столь уверенно и безразлично, что я на секунду действительно почувствовал невероятное облегчение, но, быстро опомнившись, произнес:
- То есть? Как я могу спать спокойно?
- А что, извините, Вас волнует во всем этом? - вызывающим тоном, вскинув голову, поинтересовалась моя собеседница.

- Что волнует... - я растерялся на долю секунды, но потом, с праведным негодованием на лице, продолжил: - родится ребенок, которым она всю жизнь будет пытаться меня привязать, шантажировать, не давать покоя... в конце концов, я не смогу устроить свою жизнь ни с одной уважающей себя армянкой.
- Да-да, а Вам, разумеется, будет нужна именно армянка, именно из приличной семьи, именно девственница и все такое, - с напускным пафосом, но не без иронии, подхватила она мой тон.


Я остановил на ней взгляд, и дико пожалел о том, что между нами кровать. Вот именно сейчас был упущен второй момент для поцелуя, потому что, обойдя кровать, я уже теряю драгоценные моменты эффекта неожиданности.
- Ты знаешь, Милена, неделю назад я бы не поверил, но сейчас я точно могу сказать, кто мне нужен. Только ты, конечно, рассердишься.


- Ну вот что, Гор, - она решила остановить это романтическое отступление, - Ребенок этот родится... но Ваша связь... она будет всячески избегать Вас и мечтать о том, чтобы Вы никогда не появились в ее жизни и не заявили прав на ребенка.
- Не понимаю... как такое может быть, и почему... с чего ты это взяла?
- Она попросту выйдет замуж, и очень удачно. Прошу Вас, забудьте о ней, если не желаете с ней будущего. Вы больше не увидите ее.
- Ты что, гадалка?
- Просто послушайтесь меня, и все, договорились? - она улыбнулась и, спокойно пройдя мимо меня в коридор, направилась на кухню.


- Послушай, а как твой муж отнесется к тому, что ты побывала у меня ночью? - спрашивал я, следуя за ней.
- Муж скорее всего, не узнает об этом... Точнее, он наверняка узнает, что я куда-то выезжала, только и всего. - Она остановилась и повернулась ко мне. - Он поручил мне заняться офисом на Ордынке, и я им занимаюсь. Давайте поговорим о Светлане. Точнее, о Сафарове. Что Вам о нем известно?
- Мне? Парень как парень... трезвый, деловой, спокойный, здравомыслящий... холостой, - но это наверняка известно и тебе. Пойми, он мне не друг, но так, время от времени встречаемся в общих компаниях.

- Вы считаете для себя возможным поговорить с ним на эту тему?
- Если бы Светлана была мне никем, то не считал бы. А так - вполне даже логично будет с моей стороны поговорить с ним... Тем более, что один из моих друзей дал мне его контакты... они были у меня, но я их не сохранил.
- Ну, контактами я бы и сама могла Вас обеспечить. Значит, завтра и сделаем это?
- Попытаемся, Мильончик.
- Как Вы меня называете? - переспросила она.
- Так я тебя называл, когда мы были женаты.

Она глубоко вздохнула и, широко улыбнувшись, обмякла в радостно-кокетливом состоянии недоумения.
- Снова Ваши штучки...
- Отнесись к этому серьезно, прошу тебя. - Я перешел на шепот и сделал к ней пару шагов, однако она смогла каким-то непонятным мне образом остановить меня: я просто увидел, как преобразилось ее лицо, когда она вскинула голову.
- Я отношусь серьезно, Гор. Слишком серьезно, и именно поэтому...
- Что?
- Мне пора.
- Я бы, конечно, мечтал о том, чтобы ты осталась, но такого рода ненаучная фантастика...
- Фантастика тут ни при чем.
- Значит, нет желания?
Она стояла уставившись в пол, словно прикидывая что-то.
- Боишься, что муж узнает? Твой водитель ему доложит?
- Не знаю...
- А если ты попросишь, чтобы не докладывал?
- Тогда точно знаю: доложит.
- Значит, не будем просить?

Продолжение следует.

__________________

Я не удержалась
Наир, давай развязкууууу))

__________________