VIP Forums Muzblog Chat Games Gallery. Форум, муздневники, чат, игры, галлерея.

ДВИЖЕНИЕ ГРАКХОВ.


ДВИЖЕНИЕ ГРАКХОВ
(Аппиан, Гражданские войны, I, 7-27)

Аппиан, писавший по-гречески историк Рима, жил в середине II в. н. э. (родился, видимо, при Траяне). Аппиан занимает особое место среди античных историков. По словам Маркса, «...он старается докопаться до материальной подкладки этих гражданских войн» (К. Маркс, Письмо к Энгельсу от 27 февраля 1861 г., см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIII, стр. 15). Мнение Маркса об Аппиане разделял и Энгельс. В работе «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 673) мы читаем: «Из древних историков, которые описывали борьбу, происходившую в недрах римской республики, только Аппиан говорит нам ясно и выразительно, из-за чего она велась: из-за землевладения». Отмеченное в работах Маркса и Энгельса стремление Аппиана «докопаться до материальной подкладки событий» делает его произведения особенно важными.
Биографические данные Аппиана очень скудны. Известно только, что он был уроженцем Александрии, где занимал высокое служебное положение, а затем переехал в Рим. Красной нитью через все сочинения Аппиана проходит его восхищение Римом, мощью и величием многоплеменной и разноязычной империи. Аппиан считает, что ни один народ древности, ни эллины, ни мидяне, ни македоняне, «никогда не достигал таких размеров и не имел такого длительного существования» (§ 8). По своему политическому мировоззрению Аппиан был сторонником монархического правления. Он высоко ставит Цезаря и восхищается его талантами государственного деятеля и полководца.
Аппиан боялся народных движений, не понимая их целей, и пытался изобразить их как «пустые волнения». В связи с этим стоит и его оценка «демократии, как слова красивого, но всегда бесполезного» (IV, 133). Аппиан отрицательно относится и к вождям демократических движений, особенно неодобрительно отзываясь об антиримском движении в Афинах в 88 г. до н. э.
Труд Аппиана «Римская история» состоит из 24 книг. В основу его был положен территориальный принцип распределения материала. Он охватывает историю отдельных областей Средиземноморья до окончательного завоевания их Римом. Полностью сохранились только книги Иберийская, Ганнибалова, Ливийская (кн. VI-VIII), книги XII-XVII - Гражданские войны, а остальное - в отрывках. Аппиян уделяет большое внимание движениям рабов, в частности восстанию Спартака (I, 118), хотя, конечно, отзывается о них, как истинный рабовладелец, с опаской и пренебрежением. К своим источникам Аппиан относится не всегда критически, в его изложении встречаются фактические ошибки. Характерно, что у Аппиана почти совсем нет моралистической тенденции, так часто встречающейся у его современников, например, в трудах Плутарха, Диона Кассия и др.

Римляне, завоевывая по частям Италию, тем самым получали в свое распоряжение часть земли и либо основывали на ней новые города, или в города, уже ранее существовавшие, отбирали для поселения колонистов из своей среды. Эти колонии они рассматривали как укрепленные пункты. В завоеванной земле они возделанную часть ее всякий раз тотчас же или разделяли между поселенцами, или продавали, или сдавали в аренду; не возделываемую же вследствие войн часть земли, количество которой возрастало в большом размере, они не имели уже времени распределять, но от имени государства предлагали возделывать ее всем желающим на условии сдачи государству ежегодного урожая в таком размере: одну десятую часть посева, одну пятую часть насаждений. Определена была также плата и за пастбища для крупного и мелкого скота. Римляне делали все это с целью увеличения народонаселения италийского племени, на которое они смотрели, как на племя в высокой степени трудолюбивое и из среды которого они желали навербовать себе союзников. Но результат получился противоположный. Дело в том, что богатые, захватив себе большую часть не разделенной на участки вемли, с течением времени пришли к уверенности, что никто ее никогда у ник не отнимет. Расположенные поблизости от принадлежащих им участков небольшие участки бедняков богатые отчасти покупали у них с их же согласии, отчасти отнимали силою. Таким образом богатые стали возделывать обширные пространства земли на равнинах, заменившие таким образом участки, входившие в состав их поместий. При этом богатые пользовались как рабочей силою покупными рабами в качестве земледельцев и пастухов, с тем чтобы не отвлекать земледельческими работами свободнорожденных от несения военной службы. К тому же обладание рабами приносило богатым и большую выгоду: у свободных от военной службы рабов беспрепятственно увеличивалось потомство. Все это приводило к чрезмерному обогащению богатых, а вместе с тем к увеличению в стране количества рабов. Напротив, число италийцев уменьшалось, среди них шла на убыль энергия, так как их угнетали бедность, налоги, военная служба. Если даже они бывали и свободны от нее, все же они продолжали оставаться бездеятельными: ведь землею владели богатые, и для земледельческих работ они пользовались рабами, а не свободнорожденными.
С неудовольствием смотрел на все это народ. Он боялся, что из Италии не будет уже больше притекать к нему союзников в достаточном числе, да и самое господствующее положение его станет опасным из-за такой массы рабов. Как поправить создавшееся положение, они не могли придумать. Это было и нелегко, и не во всех отношениях справедливо: нельзя же было такое количество людей, владевших столь долго своим достоянием, лишить принадлежавших им насаждений, строений, всего оборудования. Некогда с трудом, по предложению, внесенному народными трибунами, народ постановил, что никто не может владеть из общественной земли более чем 500 югерами и занимать пастбища более чем 100 югеров для крупного скота и 500 - для мелкого (1). Для наблюдения за этим народ назначил определенное число лиц из свободнорожденных, которые должны были сообщать о нарушении изданного постановления. Они принесли присягу, что будут верно соблюдать постановление, ставшее законом, определили наказание за его нарушения, имея в виду остальную землю распределить беднякам небольшими участками. Но на деле оказалось, что они вовсе не заботились о соблюдении ни закона, ни клятвы. А те из них, которые, казалось, заботились, распределили, для отвода глаз, земли между своими домочадцами, большинство же относилось к соблюдению закона с пренебрежением.
Так продолжалось до тех пор, пока Тиберий Семпроний Гракх, человек знатного происхождения (2), очень честолюбивый, превосходный оратор, благодаря всем этим качествам очень хорошо всем известный, стал народным трибуном и проиэнес пышную речь. Он говорил об италийском племени, об его блестящей храбрости, об его родственных отношениях к римлянам, о том, как это племя мало-помалу очутилось в бедственном положении, стало малолюдным и не видит никакой надежды поправить свое положение. С негодованием говорил Гракх о массе рабов, непригодных для военной службы, всегда неверных по отношению к своим господам. Он напомнил о том, как незадолго до того в Сицилии господа пострадали от рабов, сильно увеличившихся в своем числе из-за нужды в рабочих руках для земледельческих работ; как трудно и долго римлянам пришлось бороться с этими рабами; как затянулась эта борьба и сколько разнообразных и опасных перипетий она имела. После своей речи Тиберий возобновил действие закона, в силу которого никто не должен был иметь более 500 югеров общественной земли. К этому закону Тиберий сделал еще прибавку, что сыновьям полагается иметь половину этого количества югеров. Всю остальную землю должны распределить между бедными трое выборных лиц, сменяющихся ежегодно.
Последнее всего более досаждало богатым. Они не имели уже теперь вовможности, как раньше, относиться с пренебрежением к закону, так как для раздела земли назначены были особые должностные лица, да и покупать участки у владельцев их было нельзя: Гракх, предвидя это, запретил продавать землю. Богатые объединились частично между собою, стали выражать свои сетования, указывали бедным на сделанные ими, богатыми, в давние еще времена насаждения, на возведенные ими постройки. Некоторые из них говорили: мы заплатили за наши участки соседям; неужели мы должны лишиться вместе с этою землею и уплаченных нами денег? Другие говорили: на этой земле могилы наших отцов; поэтому разделенные в свое время участки являются наследственными. Третьи укавывали на то, что на приобретение своих участков они израсходовали приданое своих, жен, что свои земли они отдали в приданое своим дочерям. Наконец, некоторые приводили и то, что земля их принадлежит кредиторам по долговым обязательствам. В общем получились беспорядочные жалобы и негодования. С своей стороны, бедные жаловались на то, что они из людей, обладавших достатком, обратились в крайних бедняков, что вследствие этого жены их бесплодны, что они не могут кормить имеющихся у них детей, что их положение стало невыносимым. Они перечисляли все походы, совершенные ими за обладание своими участками, и выражали негодование, если они должны будут лишиться участия в общественном достоянии. Вместе с тем бедные поносили тех, кто, вместо них, свободнорожденных граждан, воинов, брал на работы рабов, людей, не заслуживающих доверия, всегда враждебно настроенных и вследствие этого непригодных для военной службы. В то время как и богатые, и бедные плакались и упрекали друг друга, появилось еще много другого народа, проживавшего в колониях или муниципиях, или людей, имевших свою долю в общественной вемле. Теперь они тоже были в страхе за свои участки и присоединялись одни к богатым, другие к бедным. И у тех, и у других, опиравшихся на свое многолюдство, настроение стало накаленным. Объятые пламенем ке знающих границ волнений, все ожидали исхода голосования законопроекта Тиберия. Одни не соглашались ни в каком случае допустить его утверждения, другие стояли за его утверждение во что бы то ни стало. К богатым, стремившимся не допустить утверждения законопроекта, к бедным - добиться его утверждения, присоединялось взаимное соперничество тех и других. К назначенному для обсуждения законопроекта дню и богатые, и бедные мобилизовали все свои силы.
Цель Гракха заключалась не в том, чтобы обогатить [бедных], но в том, чтобы вдохнуть в них мужество. Воодушевленный, главным образом, мыслью о большой и существенной пользе, которую осуществление его цели могло принести Италии, Гракх не думал о трудностях своего дела. До предстоящего голосования он произнес длинную, содержащую много привлекательных сторон, речь. В ней он задал, между прочим, вопрос: разве не справедливо общественное достояние разделить между всеми? Разве гражданин не такой же человек, что и раб? Разве воин более полезен, чем человек не сражающийся? Разве общинник в общественном достоянии не будет радеть более об интересах государства? Оставив дальнейшие сравнения, как мало относящиеся к делу, Гракх перешел затем к надеждам, которые возлагает отечество, и к страхам, его волнующим. Римляне, говорил он, завоевали много стран и владеют ими; они надеются подчинить себе и огромную часть обитаемой земли; в настоящее время пред ними встает решительный вопрос: приобретут ли они ее благодаря увеличению числа боеспособных людей, или же и то, чем они владеют, враги отнимут у них вследствие слабости и зависти. Напирая на то, какая слава и благополучие ожидают римлян в первом случае, какие опасности и ужасы предстоят во втором, Гракх увещевал богатых поразмыслить об этом и отдать добровольно, коль в этом скоро является нужда, эту землю ради будущих надежд тем, кто воспитывает государству детей, не упустить из виду большего, споря о малом. К тому же они получили уже достаточное вознаграждение за понесенные ими труды то обработке земли: каждый из них получает в вечное владение, законом подтвержденное, бесплатно 500 югеров отличной земли, а дети их, у кого они есть, получат каждый половину этого числа югеров. Своею длинною и содержательною речью Гракх вызвал возбуждение среди бедных и всех прочих, кто руководствовался скорее доводами разума, нежели жаждою приобретения, и затем приказал секретарю огласить его законопроект.
Другого народного трибуна, Марка Октавия, крупные землевладельцы настроили на то, чтобы помешать проведению законопроекта Тиберия. И так как у римлян тот трибун, который препятствовал чему-либо, обладал в данном случае большими полномочиями, то Октавий и запретил секретарю огласить законопроект. Гракх, ограничившись тогда большими упреками по адресу Октавия, перенес голосование на следующее народное собрание. Он поставил вокруг себя значительный отряд стражи с тою целью, чтобы, если Октавий будет опять выступать против голосования, заставить его силою согласиться на него. Тиберий, угрожая секретарю, приказал огласить законопроект. Тот приступил к этому, но вследствие запрещения, последовавшего со стороны Октавия, замолчал. Между трибунами началась перебранка, народ сильно шумел, оптиматы (3) предложили трибунам передать на рассмотрение сената пункты их разногласия. Гракх ухватился за это предложение. Рассчитывая, что его законопроект встретит одобрение со стороны всех благомыслящих людей, он побежал в курию. Там, в небольшом кругу, богачи стали издеваться над ним. Тогда Гракх снова устремился на форум (4); там он заявил, что в следующее народное собрание он предложит на голосование и свой законопроект, и вопрос о полномочиях Октавия: должен ли трибун, противодействующий народу, продолжать оставаться в своей должности? Так Тиберий и поступил. Когда Октавий снова ополчился на него, Гракх первым поставил на голосование вопрос об Октавии. Первая триба выскавалась за отрешение Октавия от должности; тогда Гракх, обратившись к нему, стал просить его изменить свое мнение о законопроекте. Ввиду отказа Октавия Тиберий собрал голоса у остальных триб. Их было тогда 35. 17 первых триб высказалось с гневом против предложения Тиберия, и 18-я триба должна была решить все дело. Гракх снова, на виду у всего народа, стал горячо умолять Октавия, попавшего в очень критическое положение, не мешать делу, столь священному, столь полезному для всей Италии, не уничтожать столь великого рвения народа, для которого он, в качестве трибуна, при желании, должен был бы кое-что еще прибавить в его законопроекте; для Октавия же, в случае осуждения его, будет далеко не безразлично потерять свою должность. С этими словами Гракх, призвав богов в свидетели, что он, против воли подвергает своего товарища бесчестию, после того как не мог убедить его, продолжал голосование. И Октавий, тотчас же после того как голосование было против него, стал частным человеком и незаметно скрылся. Вместо него трибуном был избран Квинт Муммий.
Аграрный закон был утвержден. Для раздела земли избраны Гракх, автор законопроекта, брат его и тесть законодателя Аппий Клавдий. Народ все еще сильно опасался, что закон не будет приведен в исполнение, если Гракх со всеми своими родными не положит начало осуществлению закона. А Гракх, гордившийся им, был сопровождаем до дому народом, который смотрел на него как на восстановителя не одного города, не одного племени, но всех народов Италии. После этого те, кто одержали верх, разошлись по своим землям, откуда они пришли для проведения закона, потерпевшие же поражение продолжали высказывать свое неудовольствие и говорили: не обрадуется Гракх, когда он станет частным человеком, Гракх, надругавшийся над священною и неприкосновенною должностью народного трибуна, давший такой толчок распрям в Италии.
Наступило уже лето, когда должны были происходить выборы народных трибунов. Когда время их было уже близко, стало совершенно ясно, что богатые приложили все усилия к тому, чтобы провести в народные трибуны лиц, наиболее враждебно настроенных к Гракху. Он же, предвидя угрожавшую ему опасность и боясь не попасть в трибуны на следующий год, стал сзывать на предстоящее голосование поселян... Последние заняты были жатвой, а Гракх был стеснен коротким сроком, назначенным для производства выборов. Поэтому он обратился к плебеям, проживавшим в городе, и, обойдя часть из них, просил избрать его трибуном на предстоящий год, так как ради них он подвергается опасности. При голосовании две первые трибы подали голос за Гракха. Тогда богатые стали указывать на то, что двоекратное, без перерыва, отправление должности одним и тем же лицом противозаконно. Так как трибун Рубрий, получивший по жребию председательство в избирательном народном собрании, кол»»»»ся, как ему поступить, то Муммий, избранный трибуном вместо Октавия, приказал Рубрию передать председательство в собрании ему, Муммию. Тот согласился, но остальные трибуны требовали, чтобы был брошен снова жребий о том, кому председательствовать; коль скоро Рубрий, избранный пo-жребию в председатели, отпадает, то жеребьевка должна вновь, произойти между всеми трибунами. И по поводу этого произошли также большие споры. Гракх, боясь не получить большинства голосов в свою пользу, перенес голосование на следующий день. Отчаявшись во всем, он, хотя и продолжал еще оставаться в должности, надел траурную одежду, ходил остальную часть дня со своим сыном по форуму, останавливался с ним около отдельных лиц, поручал своего сына их попечению, так как ему самому суждено очень скоро погибнуть от своих недругов. Тогда бедные начали очень сетовать. С одной стороны, они думали о самих себе: не придется им впредь пользоваться одинаковыми правами с прочими гражданами, но предстоит служить в рабстве у богатых, так как сила на стороне последних; с другой стороны, думали они и о Гракхе, который теперь боится за себя и который столько вытерпел из-за них. Бедные вечером провожали с плачем Гракха до его дома, убеждали его смело встретить грядущий день. Гракх ободрился, собрал еще ночью своих приверженцев, дал им пароль на случай, если дело дойдет до драки, и захватил храм на Капитолии, где должно было происходить голосование, и среднюю часть того места, где происходило народное собрание. Выведенный из себя трибунами и богачами, не позволявшими голосовать за его кандидатуру, Гракх дал условленный пароль. Внезапно поднялся крик в среде его приверженцев, и с этого момента пошла рукопашная. Часть их охраняла Гракха, как своего рода телохранители, другие, подпоясав свои тоги, вырвали из рук прислужников жезлы и палки, разломали их на куски и прогнали богатых из собрания. Поднялось такое смятение, нанесено было столько ран, что даже трибуны в страхе бросились со своих мест, а жрецы заперли храмы. С другой стороны, многие бросились в беспорядке бежать и спасаться, причем стали распространяться неточные слухи, вроде того, что или Гракх отрешил от должности всех остальных трибунов, - такое предположение создалось на основании того, что трибунов не было видно, - или что он сам назначил себя, без голосования, трибуном на ближайший год.
В то время как происходило все это, сенат собрался в храме богини Верности. Меня удивляет следующее обстоятельство: столько раз в подобных же опасных случаях сенат спасал положение дела предоставлением одному лицу диктаторских полномочий (5), тогда же никому и в голову не пришло назначить диктатора, большинство ни тогда, ни позже даже не вспомнило об этом, давно изобретенном средстве, оказавшемся к тому же очень полезным в предыдущие времена. Сенат, приняв свое решение, отправился на Капитолий. Шествие возглавлял Корнелий Сципион Назика, великий понтифик. Он громко кричал: «Кто хочет спасти отечество, пусть следует за мною». При этом Назика накинул на свою голову край тога для того ли, чтобы этою приметою привлечь большинство следовать за ним, или чтобы видели, что этим самым Назика как бы надел на себя шлем в знак предстоящей войны, или наконец, чтобы скрыть от богов то, что он собирался сделать. Вступивши в храм, Назика наткнулся на приверженцев Гракха. Последние уступили ему дорогу из уважения к лицу, занимавшему столь видный пост, а также и потому, что они видели сенаторов, следующих за Назикой. Последние стали вырывать из рук приверженцев Гракха куски дерева, скамейки и другие предметы, которыми они запаслись, собираясь идти в народное собрание, били ими приверженцев Гракха, преследовали и сбрасывали их с обрывов Капитолия вниз. Во время этого смятения пали многие из приверженцев Гракха. Сам он, оттесненный к храму, был убит около дверей его, у статуй царей. Трупы убитых были брошены ночью в Тибр.
Так убит был на Капитолии, состоя еще в звании трибуна, Гракх, сын Гракха, бывшего два раза консулом, и Корнелии, дочери Сципиона, отнявшего у карфагенян их гегемонию. Гракх погиб из-ва своего превосходного плана, потому что он для осуществления его прибег к мерам насильственным. Это гнусное дело, имевшее место в первый раз в народном собрании, потом неоднократно повторялось без всякой последовательности и в отношении других подобных же Гракху лиц. А город убийство Гракха поделило надвое: одни печалились, другие радовались. Одни жалели себя, жалели Гракха, жалели то положение, в каком находилось государство, где не было уже больше законного правления, но где господствовало кулачное право и насилие. Зато другие полагали, что они достигли исполнения всех своих желаний. Все эти события происходили в то время, когда Аристоник вел в Малой Азии борьбу с римлянами из-за власти (6). После убийства Гракха и смерти Аппия Клавдия для раздела земли младшему Гракху были противопоставлены Фульвий Флакк и Папирий Карбон. Так как крупные собственники не торопились записывать на себя приходившиеся на их долю участки, то триумвиры для раздела земли стали привлекать их к судебной ответственности. В сщром времени началось много судебных процессов. Дело в том, что вся другая соседившая с наделом земля, если она была продана или поделена между совладельцами, должна была подвергнуться обследованию, чтобы соблюсти установленную меру надела, а именно: нужно было установить, как она была продана и как была поделена. Между тем далеко не у всех сохранились заключенные при продаже и покупке договоры и документы, касающиеся раздела на участки. А то, что и можно было отыскать, возбуждало сомнение. При новом обмере земли они должны были переселяться с участков, засаженных садовыми культурами, покрытых строениями, на участки, не имеющие ничего этого, другие - из участков обработанных на необработанные, либо на болота, на глинистую почву. Так как жили владельцы на участках, полученных в результате завоевания, то они и не могли точно указать на свой первоначальный участок. Равным образом и государственное объявление о том, что всякий желающий может обрабатывать не подвергшуюся разделу землю-подстрекало многих, обрабатывающих соседние участки, смешивать те и другие по их виду. К тому же время изменило вид участков. Таким образом, несправедливые поступки богатых, хотя они и были значительны, с трудом могли быть доказаны. В результате сдвинулись со своих участков все те, кто с прежних владений были сняты и переселены в чужие владения.
Италийцы, не желая примириться со всем этим, равно как и с нажимом, который делали на них судьи, [разбиравшие аграрные вопросы], просили Корнелия Сципиона, разрушившего Карфаген (7), защитить их от чинимых им несправедливостей. Сципион, который в свое время пользовался большой помощью италийцев в своих военных походах, не решился оставить без внимания их просьбы. Выступив в сенате, Сципион не стал порицать закон Тиберия Гракха, очевидно, не желая раздражать народ, но, убедившись в трудности проведения закона в жизнь, просил, чтобы спорные вопросы разбирали не те, кто производил раздел земли, так как судившиеся стороны относились к ним с подозрением, но чтобы это дело было передано другим лицам. Своими доводами, так как они кавались справедливыми, он вполне убедил сенат. Право суда было предоставлено тогдашнему консулу Тудитану. Он, занявшись этим делом и увидев всю его трудность, отправился в поход в Иллирию и свой отъезд выставил как предлог избавиться от производства суда. Производившие раздел земли воздействовали, так как никто не обращался к ним за разрешением спорных вопросов. Все это послужило источником ненависти и негодования народа против Сципиона, которого народ ранее ревниво любил, много боролся за него против оптиматов, вопреки закону два pasa выбирал его консулом. Теперь народ видел, что Сципион противодействует народу ради италийцев. Враги Сципиона, заметив это, стали вопить: Сципион решил совершенно аннулировать закон Гракха и собирается затем устроить вооруженную бойню.
Народ, слыша все это, пришел в ужас. Между тем Сципион, вечером положивший около себя письменную доску, на которой ночью он собирался набросать речь, предназначенную им для произнесения в народном собрании, найден был мертвым без следов ранений. Это было делом рук Корнелии, матери Гракха, с целью воспрепятствовать отмене его закона, при содействии дочери Корнелии, Семпронии, которая была замужем за Сципионом, но которая - она была некрасива и бесплодна - не пользовалась его любовью, да и сама не любила его. Или, по мнению некоторых, Сципион кончил самоубийством, чувствуя, что он не будет в состоянии сдержать данные им обещания. Наконец, некоторые утверждали, что рабы во время пытки заявили, что Сципиона задушили ночью иноземцы, проникшие к нему через помещение, находившееся в задней части дома, где он жил; рабы добавили, что они, узнав об этом, побоялись донести, так как народ был все еще сердит ва Сципиона и радовался тому, что он умер. Итак, Сципиона не было в живых, и он, оказавший такие услуги упрочению римского могущества, не был удостоен даже погребения на государственный счет. До такой степени минутное раздражение одержало верх над благодарностью за прежние заслуги Сципиона. И это происшествие, чрезвычайно важное само по себе, явилось как бы добавлением к распре, поднятой Гракхом.
Между тем владельцы земельных участков, под различными предлогами, все откладывали и откладывали раздел их на долгий срок. Некоторые предлагали даровать права римского гражданства союзникам, всего более сопротивляющимся разделу земли. Италийцы с удовольствием привяли это предложение, предпочитая, конечно, получение прав римского гражданства разрешению аграрного вопроса. Фульвий Флакк, консул и вместе с тем член комиссии по разделу вемли, в особенности хлопотал за италийцев. Однако сенат был недоволен, что римские подданные получают одинаковые права с римскими гражданами. Таким образом, и эта попытка не удалась. А народ, до тех пор надеявшийся получить землю, стал приходить в уныние. При таких обстоятельствах Гай Гракх, младший брат Гракха, автора закона о равделе земли, бывший член комиссии, которой поручено было это дело, с удовольствием выставил свою кандидатуру в народные трибуны. Блестяще избранный, Гракх тотчас же встал в оппозицию к сенату. Он провел постановление о ежемесячном распределении продовольственных денег каждому плебею из общественных сумм - ничего подобного до тех пор не было. Одним этим государственным актом, в проведении которого он имел помощником Фульвия Флакка, Гай решительно добился расположения народа к себе и благодаря этому тотчас же был избран трибуном и на следующий год. Дело в том, что тем временем был утвержден закон: если народный трибун нуждается в продлении своих полномочий, народ должен избирать его из всех граждан.
Итак, Гай Гракх стал трибуном во второй раз. Подобно тому как раньше он подкупил народ (своим аграрным законом), так теперь он склонил на свою сторону и так называемых всадников, занимавших по своему положению среднее положение между сенатом и плебеями. Прибегнул он при этом к такому государственному мероприятию: он передал суды, пользовавшиеся из-за допускавшегося в них взяточничества дурною славою, от сенаторов в руки всадников. Первым он преимущественно ставил в упрек следующие имевшие место незадолго до того примеры: Аврелий Котта, Салинатор и вслед за ними Маний Ацилий, завоевавший Малую Азию, несмотря на то, что они были изобличены в явном взяточничестве, были, тем не менее, оправданы судьями, судившими их. В Риме находились еще послы, выступавшие с обвинениями против указанных лиц, и с горечью громко говорили всем и каждому об их поступках. Сенат, испытывая большой стыд по поводу всего этого, согласился на законопроект, предложенный Гаем, и народное собрание утвердило его. Таким образом, суды перешли от сенаторов в руки всадников. Говорят, что Гай, немедленно после того как закон был принят, выразился так: «Я одним ударом уничтожил сенат». Эти слова Гракха оправдались еще в большей степени позже, когда реформа, проводимая Гракхом, стала осуществляться на практике. Ибо предоставление всадникам судейских полномочий над римлянами, всеми италийцами и самими сенаторами, их власть наказывать всяческими мерами воздействия: денежными штрафами, лишением гражданских прав, изгнанием, - все это ставило всадников, как должностных лиц, выше сената, и членов последнего или сравняла со всадниками, или даже поставила их в положение подчиненных. Если всадники были заодно с трибунами в вопросах голосования и, в благодарность за это, получали от трибунов все, что бы они ни пожелали, то сенаторам они стали внушать большие опасения. И скоро дело дошло до того, что самая основа государственного строя перевернулась вверх дном: сенат продолжал сохранять за собою только свой авторитет, вся же сила была в руках всадников. Значение всадников стало расти, они не только начинают заправлять всем в судах, но даже откровенно издеваться над сенаторами. Они усвоили от последних присущее им взяточничество и, получив вкус к наживе, еще более позорно и неумеренно пользовались возможностью наживаться. Против богатых всадники выдвигали подосланных обвинителей, процессы против взяточничества они совершенно отменили, сговорившись между собою или применяя друг против друга насилие. Самый обычай требовать отчета от должностных лиц вообще пришел в забвение, и судейский закон Гракха на долгое время повел за собою распрю, не меньшую, чем прежнюю.
А Гракх стал проводить по Италии большие дороги, перетянул на свою сторону множество подрядчиков и ремесленников, готовых исполнять вое его приказания. Он вывел также много колоний. Латинов он побуждал требовать всех тех прав, какие имели римляне; сенат не мог противодействовать в этом латинам под благовидным предлогам, так как они были в родовом родстве с римлянами. Остальным союзникам, не имевшим права голоса при выборах римских должностных лиц, Гай с этого времени даровал это право, чтобы иметь и их при голосовании на своей стороне. Взбешенный преимущественно этим, сенат заставил консулов обнародовать закон, что при предстоящем голосовании этого закона никто из лиц, не имеющих права голоса, не может проживать в городе и приближаться к нему на расстояние 40 стадий. Другого трибуна, Ливия Друза, сенат убедил препятствовать проведению законов Гракха, не объясняя народу причин, по которым он делает это. Такое право - не объяснять причин - дано было трибуну, выступавшему противником своего товарища по должности. Сенат дал также полномочия Друзу, с целью задобрить народ, вывести 12 колоний. Это весьма обрадовало народ, почему он и отнесся с пренебрежением к законам Гракха.
Гракх, уязвленный нерасположением к нему народа, отправился в Ливию вместе с Фульвием Флакком, который, после окончания своего консульства, был избран для выведения колонии в Ливию. Отправить туда колонию было постановлено ввиду плодородия почвы Ливии, а основателями колонии были избраны Гай и Флакк с той целью, чтобы во время их отсутствия сенат мог хотя бы на короткое время заглушить нерасположение к нему народа. Гай и Флакк выбрали то место для основания колонии, где некогда стоял Карфаген, нисколько не считаясь с тем, что Сципион, когда разрушал его, произнес заклятие, что карфагенская территория должна представлять собою на веки вечные пастбище для окота. Гай и Флакк записали в число колонистов 6000 человек, хотя в законе говорилось о меньшей цифре. Все это делалось для того, чтобы расположить к себе народ. По возвращении в Рим они стали сзывать из всей Италии 6000 человек (желающих отправиться в колонию). В то время когда Гай и Флакк проектировали основание города в Ливии, пришло известие, что волки вытащили и разбросали пограничные столбы, поставленные Гракхом и Фульвием, и что авгуры истолковали это как дурное предзнаменование для будущей колонии. Сенат созвал тогда народное собрание, в котором закон о ней должен был быть аннулирован. Гракх и Фульвий, ошибившись в своих расчетах и здесь, словно обезумевшие, стали утверждать, что сенат введен в обман рассказом о волках. Самые смелые из плебеев стали на их сторону и с кинжалами явились на Капитолий, где должно было заседать народное собрание по вопросу о колонии.
Когда народ собрался и Фульвий начал свою речь о колонии, Гракх поднялся на Капитолий, охраняемый стражей из числа своих сторонников. Обеспокоенный сознанием того, что совещание идет о вопросе, не имеющем принципиального значения, он уклонился от участия в собрании и, миновав его, направился в портик, выжидая, что будет дальше происходить. В таком смятенном настроении Гракха увидел Антилл, плебей, совершавший жертвоприношение в портике, схватил его за руку и стал просить его пощадить родину, - слышал ли о чем-либо Антилл или подозревал что-нибудь, или что иное побудило его обратиться к Гракху, неизвестно. Гракх, еще более пришедший в смущение и испугавшись, как если бы он уличен был в чем-нибудь, пронзительно посмотрел на Антилла. Кто-то из присутствовавших при этом, хотя не было дано никакого сигнала, никакого приказания, а только на основании пронзительного взгляда на Антилла, вообразил, что уже пришло время, и, решив угодить чем-нибудь Гракху, первый принялся за дело: он извлек кинжал и поразил им Антилла. Поднялся крик, когда увидели его труп. Все бросились из храма в страхе пред случившеюся бедою. Гракх, отправившись на форум, хотел там объяснить все случившееся. Но никто не посторонился перед ним: все отстранялись от него, как от человека, оскверненного убийством. Гракх и Фульвий не знали, что делать. Они упустили удобный случай приступить к тому, о чем они решили говорить в собрании, и побежали к себе домой. Их сторонники собрались у них, а остальная толпа уже среди ночи, как если бы угрожала какая-нибудь беда, захватила форум. Консул Опимий, находившийся тогда в городе, отдал приказ нескольким вооруженным лицам собраться раню утром на Капитолий и при посредстве глашатаев созвал туда сенат, а сам сторожил, что прошойдет дальше, в храме Диоскуров, расположенном в центре Капитолия.
Так обстояло дело. Сенат пригласил Гракха и Флакка оставить их дома и явиться в сенат для оправдания [во всем происшедшем]. Но они, вооруженные, бежали на Авентинский холм (8) в надежде, что если они его займут, сенат скорее вступит с ними в переговоры. Во время бегства они созывали рабов, обещая им свободу, но иикто их не слушал. Гракх и Флакк со своими приверженцами заняли храм Минервы и укрепились в нем, сына же Флакка, Квинта, послали к сенату с просьбой о заключении перемирия на условии жить дальше с сенатом в согласии. Сенат приказал Гракху и Флакку сложить оружие, явиться в сенат и объявить о своем желании, никаких же иных послов больше к ним не посылать. Так как Квинт все-таки был отправлен вторично, то консул Опимий, руководствуясь ранее сделанным объявлением, приказал арестовать его, потому что-он не имел уже больше полномочий посла, против же Гракха и его приверженцев отправил вооруженный отряд. Тогда Гракх по свайному мосту бежал на другую сторону Тибра в рощу, в сопровождении одного только раба, и приказал ему убить его, лишь только он будет схвачен. Флакк бежал в мастерскую одного своего знакомого. Преследователи, не зная дома (где Флакк скрылся), просили сжечь дома по всей улице. Знакомый Флакка, принявший его к себе, не хотел донести на него, так как ои искал у него защиты, и приказал донести другому лицу. Флакк был схвачен и убит. Головы Гракха и Флакка были принесены к Опимию, и последний дал принесшим столько золота, сколько весили головы. Народ бросился грабить их дома. Тех, кто принимал в этом участие, Опимий велел схватить, [заключил в темницу и приказал их задушить. Квинту, сыну] Флакка, Опимий предоставил умереть смертью, какою он хочет. Затем Опимий совершил очищение

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

ДВИЖЕНИЕ ЛЖЕМАРИЯ


ДВИЖЕНИЕ ЛЖЕМАРИЯ
(Аппиан, Гражданские войны, III, 2 и 3)

Сенат обвинял Антония за его надгробную речь в честь Цезаря. Особенно был ею возбужден народ; невзирая на только что объявленную амнистию, он бросился с зажженными факелами к домам убийц. Но Антоний примирил с собой раздраженную толпу следующим политическим мероприятием. Какой-то Амаций (1) присвоил себе ложно имя Мария. Он объявил себя внуком Мария и поэтому стал пользоваться расположением народа. Оказавшись благодаря своему мнимому происхождению в родстве с Цезарем, он выражал чрезмерную скорбь по поводу его смерти. Он воздвиг алтарь на месте погр»»»»ьного костра, держал при себе отряд смельчаков и постоянно угрожал убийцам, из которых некоторые покинули город, другие, получившие еще от самого Цезаря управление провинциями, разъехались по провинции. Говорят, что Амаций задумал устроить засаду против Кассия и Брута при первой же с ними встрече. Опираясь иа эти слухи среди толпы, Антоний, в качестве консула, схватил Амация и без суда совершенно бесстрашно убил его. Сенат был поражен этим его поступком, как крупным нарушением закона. Однако, с удовольствием извлек из него все, что было ему полезно. Сенаторы понимали, что без столь решительных действий им не удастся добиться безопасности в деле Брута и Кассия.
Солдаты Амация и другие из народа, приверженные им, тосковали по Амацию и негодовали против происшедшего, особенно потому, что Антоний совершил этот поступок, опираясь на уважение к нему народа; они не хотели, чтобы к ним относились с презрением. Они захватили форум, с криками поносили Антония и требовали от магистратов, чтобы они вместо Амация осветили алтарь и первыми принесли на нем жертву Цезарю. Их гнали с площади посланные Антонием солдаты, но они еще больше возмущались и кричали, и показывали места, где прежде стояли статуи Цезаря впоследствии снятые. Когда же кто-то обещал им показать мастерскую, где переделывались эти статуи, они сейчас же бросились туда и, увидя мастерскую, подожгли ее, пока Антоний не подослал еще солдат. Тогда некоторые из них отбиваясь, были убиты, другие были схвачены и кто из них был рабом - повешены, а кто был свободным - сброшены со скалы (2).

Перев. В. С. Соколова.

1. Амаций - грек по имени Герофил получил название Лжемария. Призывал народ отомстить за смерть Цезаря. Он был схвачен Антонием и казнен; движение его приобрело широкий размах и представляло опасность для правящих классов.
2. Имеется в виду Тарпейская скала.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Завоевание Италии Римом. Римско-италийский союз


Борьбасословий и завоевание Италии Римом.

На периодРанней республики приходится не только формирование полисного строя в Риме, нои превращение его в могучую державу, господствующую в Италии, амой богатой и многолюдной стране Средиземноморья. Завоевание Римом Италии и борьба сословий в самом Риме это двавзаимосвязанных процесса, которые невозможно понять и осмыслить по отдельности,что особенно заметно при сопоставлении их основных этапов.

Борьба сословий охватывает примерно 200 лет,причем главные завоевания плебеев приходятся на последние 80 лет с 367 по 287гг. до н.э. Подчинение Италии Римом потребовалонемногим более 200 лет, и основные победы были одержаны примерно за последние80 лет с 340 по 265 гг. до н.э. Победа плебеевнад патрициямиспособствовала завоеванию Италии Римом.

Военныедействия в Этрурии и Лации.

При царяхтерритория и население Рима быстро росли. К концу Царского периода он был однимиз самых сильных городов-государств Италии,занимая территорию приблизительно в 800 квадратных километров с населением в 30тысяч человек.

На ротяжении всего Vв. до н.э. Рим вел упорные войны со своими лижайшими соседями: самостоятельно против этрусского города Вейи за господство на правом берегу Тибра и в союзе с федерацией небольших латинскихгородов-государств против горных племен вольсков и эквов, стремившихсяутвердиться в Лации. В итоге Рим не только нерасширил собственных пределов, но даже утратил часть своих владений на правомберегу Тибра.

В этовремя, судя по археологическим находкам, сокращаются его связи с внешним миром,прекращается монументальное строительство, ухудшается качество изделий римскихремесленников. Во многих отношениях он оказывается отброшенным назад. Одной изглавных причин этих невзгод была внутренняя рознь, фактический распад Рима напротивостоящие друг другу патрицианскую и плебейскую общины.

начале IVв. до н.э. послемноголетней осады римляне сумели захватить Вейи. Всехграждан этого города они продали в рабство, а его плодородную землю разделилина небольшие наделы и отдали плебеям. После этой победы территория Рима вырослапочти вдвое, и он снова становится одним из самых сильных городов-государств Италии.

Но именно в этот момент разразиласьгалльская катастрофа. Римляне вступились за этрусский город Клузий, осажденный галлами, и сами оказались подударом. 18 июля 390 г. о н.э. на реке Аллии, одном из притоков Тибра, римская армия была наголову разбита неведомымдотоле врагом. Обветшавшие городские стены, оставшиеся без защитников, не моглиудержать галлов. Через несколько дней после битвы они захватили, разграбили исожгли Рим. Лишь Капитолий с укрывшимся тамнебольшим отрядом оказался им недоступен. После нескольких месяцев осады галлы,узнав, что на их собственные земли напали соседние племена, взяли с римлянбогатый выкуп и вернулись к себе домой.

Римлянам пришлось отстраивать свой городзаново, обносить его новыми стенами и в одиночку (поскольку латинские союзникиотложились от них) отбиваться от многочисленных врагов: этрусков, вольсков иэквов.

Латинскаявойна (340 338 гг. до н.э.).
p>К середине IVв. до н.э. римлянам удалосьподчинить своей власти Южную Этрурию,восстановить союз с федерацией латинских городов-государств и научитьсяотражать галльские набеги.

К этому времени многие города-государства Италии оказались в очень сложном положении. Галлызахватили этрусские города, расположенные в долине реки По,и постоянно нападали на своих южных соседей, доходя даже до Великой Греции. В центральной и южнойчасти Апеннин сложились могучие федерации горных племен самнитов,луканов и бруттиев. Не ограничиваясь как раньшеграбежами, они стали захватывать соседние города-государства и переселяться наих земли.

Особенно страдала от наступления горцев-самнитов плодородная Кампания,поэтому несколько ее городов-государств во главе с Капуей ступили в союз с Римом. Это вызвало войну между Римом и самнитами, которые, потерпев поражение на равнинах a href="javascript:void(0)">Кампании, отступили в горы. Первая Самнитская война (343 341 гг. до н.э.) закончиласьпобедой Рима. Теперь под его контролем оказались густозаселенные плодородныеравнины, простирающиеся от южной Этрурии досеверной Кампании.

Рим стал самым могучим городом-государством Италии. Отныне он мог диктовать свою волю некогдаравноправным союзникам латинам и кампанцам. Они попытались восстановить былоеравенство и после отклонения их требований Римом объявили ему войну.

Латинская война (340 338 гг. до н.э.) и посоставу участников, и по своей ожесточенности напоминала позднейшим римскимисторикам гражданскую. После дорого стоившей римлянам победы они распустилилатинскую федерацию, запретив латинским и кампанскимгородам поддерживать какие-либо связи друг с другом. Условия мира,продиктованные Римом каждому городу по отдельности, должны были еще более отдалитьих друг от друга.

Крупнейшие латинские города-государства,возглавлявшие сопротивление Риму, такие, как Тибури Пренесте, в наказание потеряли часть своейземли и стали зависимыми союзниками Рима.

Кампанские города и некоторые латинские сталимуниципиями с гражданством без голосования: их жители получили римскоегражданство, но без права голосования. Отныне они служили в легионах, платилитрибут, могли вступать в законный брак с другими римскими гражданами иприобретать в собственность землю на римской территории, но в самом Риме неимели ни активного, ни пассивного избирательного права. Только кампанские всадники (местная землевладельческаязнать), выступавшие во время войны на стороне Рима, получили в награду полныеправа римского гражданства.

Наконец, большая часть старинных латинскихгородов была включена в состав римской общины на правах муниципиев с полным гражданством:их жители стали полноправными римскими гражданами.

Теперь амые плодородные и многолюдные области Италии Южная Этрурия, Лацийи Северная Кампания почти целиком вошли всостав собственно римских владений (Римского поля),занятых римскими гражданамии поделенных на трибы. Территория Римского государства достигла примерно 5,5тысяч квадратных километров, и стала больше, чем у любого италийского илигреческого полиса этого времени.

После Латинской войны римляне стали широкопрактиковать выведение колоний на завоеванные земли, чтобы упрочить там своегосподство.

Таким образом,разгромив латинов и кампанцев, Рим не толькоинкорпорировал в свой состав Лаций и соседниеобласти, но и выработал эффективную политику по отношению к побежденным,которая позволяла закрепиться на завоеванных территориях и использовать ихресурсы для дальнейших завоеваний.

Вслед за Латинской войной начинаетсяпоследний этап римской экспансии, для которого характерны невиданно высокиетемпы роста римских владений. На протяжении жизни всего лишь двух поколенийримляне подчинили себе всю Италию[1].

К тому времени римлянам удалось почтиполностью восстановить внутреннее единство, утраченное из-за борьбы сословий. Иаристократия, и рядовые граждане в равной мере были заинтересованы в расширенииобщественного поля, в богатой добыче и громкой славе.

Всесилы Рима и подвластных ему союзников, чье число постоянно росло, былимобилизованы для нужд практически непрекращающейся войны. Противники Римасначала пытаются выстоять поодиночке, потом создают обширные коалиции, затемобращаются к помощи заморских союзников, но им ничего не помогает.

Самнитские войны.

Самым упорным из всех врагов Рима был Самнитский союз, объединявший большую часть горныхплемен Центральной и Южной Италии. В течениенескольких десятилетий с небольшими перерывами Рим вел невероятно тяжелую войнус самнитами. Чтобы победить, ему пришлосьреформировать свою армию и научиться воевать в горной местности.

Вовремя второй Самнитской войны (327 304 гг. до .э.) римляне понесли едва ли не самое позорное поражение в своей истории. В 321 г. до н.э., преследуя в орах самнитов, римская армия попала в засаду в Кавдинском ущелье и была со всехсторон окружена занимавшими неприступные позиции самнитскимивоинами. Оказавшись в безвыходном положении, римляне вынуждены быликапитулировать и заключить продиктованный противником мир.

Они уступили самнитамнесколько своих крепостей, выдали 600 знатных заложников и должны были потребованию врагов раздетыми и безоружными, пригибаясь к земле, пройти черезнизкие воротца из трех копий в форме буквы п, внешне напоминавшие ярмо,надевавшееся на волов, когда их впрягали в плуг или в телегу. Кавдинское ярмо на многие векаосталось для римлян символом самого ужасного унижения и позора.

Когда спустя несколько лет военные действиявозобновились, самниты нанесли римлянам несколькопоражений и дважды вторгались в Лаций. Но вконечном счете римляне сумели усвоить уроки горной войны, преобразовать своюармию и ценою больших жертв и потерь довести войну до победного конца. Врезультате самниты утратили захваченные ими ерритории на равнинах Кампании и Южной Италии, их оттеснили в бесплодные горные районы.

В последние годы Второй самнитской войны римляне построили свои первыестратегические дороги: Аппиеву, оединявшую Рим с Капуей, и Валериеву, возведенную поперек Апеннинскогополуострова между Римом на его западном побережье и Корфиниемна восточном. Римляне стремились создать с помощью новых завоеваний широкуюполосу своих владений в центральной части Апеннинского полуострова, заселенныхблагодаря организации муниципиев и выведению колоний римскими гражданами исоюзниками, и таким образом возвести непроходимый барьер между владениями своихнепримиримых врагов галлов на севере и самнитовна юге.

Однако противники римлян не позволили имдовести задуманное до конца. В 298г. до н.э. самниты, галлы иэтруски создали могучую коалицию и напали на Рим. Так началась третья Самнитская война (298 290 гг. до н.э.). Решающее ражение между римлянами и объединенными силами их противников состоялось в 295 г. до н.э. на севереАпеннинского полуострова под Сентином. Победа вэтом сражении, доставшаяся римлянам ценой тяжелых потерь, привела к распадукоалиции: галлы и этруски заключили мир с Римом.

Самниты ещенесколько лет продолжали безнадежное сопротивление, но в конце концов, разбитыеи обескровленные, они вынуждены были капитулировать. Римляне отобрали их лучшиеземли, снесли их крепости, вывели на их территорию несколько колоний,отделивших друг от друга племена, входившие в Самнитскийсоюз, который теперь был распущен.

После победы над самнитамиримляне сумели полностью воплотить в жизнь старый план. Они расширили своивладения в центре Апеннинского полуострова. Теперь сплошная полоса римскойтерритории простиралась по диагонали от Лация насеверо-восток до Адриатического моря. На его побережье было основано несколькоколоний, причем одна из них Сена Галльская на территории галльского племени сенонов, которые некогда захватили и сожглиРим. Сеноны были изгнаны со своей земли.

Галлы в союзе с этрусками еще раз попыталисьразгромить римлян и вернуть потерянные владения, но были наголову разбиты при Вадимонском озере (283 г. до н.э.).

Пиррова война (280 275 гг. до н.э.).

На юге Апеннинского олуострова владения Рима и его союзников подступали к Великой Греции. В 282 г. до н.э. греческийгород-государство Фурии заключил союз с Римом ипринял в свои стены римский гарнизон, чтобы защитить себя от нападений горныхплемен луканов. Вслед за ним и некоторые другие греческие города Южной Италии обратились за помощью к Риму.

Из-за этого против Рима выступили луканы исамый богатый и многолюдный греческий город Южной ИталииТарент, стремившийся любой ценой сохранить своюнезависимость. После того как войска луканов и тарентинцевбыли разбиты римлянами, Тарент обратился запомощью к Пирру, царю Эпира,небольшого государства на западе Балканского полуострова. Так началась Пиррова война(280 275 гг. до н.э.), вкоторой прошел испытание на прочность союз италийских городов-государств иплемен с Римом.

В эллинистическом мире Пиррсчитался вторым полководцем после Александра Македонского. В его распоряжениибыло небольшое, но хорошо обученное, испытанное в боях наемное войско иневиданные еще в Италии боевые слоны. Он лелеялграндиозные планы создания в Западном Средиземноморье могучей державы, ядромкоторой должны были стать полисы ВеликойГреции.

Тарентинцыобещали, что его поддержит громадное войско, включающее в себя всех противников има в Италии. В 280 г. до н.э. Пирр переправил в Тарентармию из 25 тысяч наемных воинов. Примерно столько же было и у АлександраМакедонского, когда он отправился в поход на Восток.

Всражении у Гераклеи недалеко от Тарента римляневпервые встретились с одной из лучших в эллинистическом мире профессиональныхармий. Римская пехота выдержала ее наступление, но конница бежала с поля боя,так как лошади боялись боевых слонов. Оказавшись под ударом кавалерии и слонов,римские легионы не выдержали и обратились в бегство. Римская армия быларазбита, но не разгромлена окончательно.

Победа стоила Пиррунемалых потерь, но теперь под его властью оказались греческие полисы Южной Италии, к тому же в его армию влились войскасамнитов и луканов. Пиррперешел в наступление и дошел до Лация, но всегорода на его пути закрывали перед ним ворота. Союзники остались верны Риму. Напути Пирра оказалась новая римская армия, еще болеесильная, чем первая. Та же в свою очередь быстро возместила свои потери за счет униципиев и колоний Кампании и Южной Италии, а затем стала угрожать Пиррус тыла. Он вынужден был отступить на юг и начать с римлянами переговоры о мире.

Послепровала этих переговоров в 279г. до н.э. при Аускулесостоялась новая битва между Пирром и римлянами.У»»»»»е сражение продолжалось два дня и закончилось победой Пирра, поскольку римляне опять не выдержали атакибоевых слонов. Римская армия понесла тяжелые потери, но отступила в полномпорядке.

У Пирра пали в бою самые храбрые воины и множествоопытных офицеров, а союзные ему самниты во времябитвы разграбили его собственный лагерь. Он понимал, что римляне быстровозместят свои потери, а ему уже неоткуда ждать пополнения. Когда егоприближенные подошли к нему с поздравлениями, он сказал: Еще одна такаяпобеда, и мы окончательно погибнем. Отсюда и ведет свое происхождениевыражение Пиррова победа.

Вскоре после этого к Пирруобратились за помощью греческие города Сицилии,потерпевшие поражение от Карфагена, которыйвладел западной частью этого острова и постоянно пытался захватить его целиком. a href="javascript:void(0)">Пирр, оставив свой гарнизон в Таренте, переправился на Сицилиюи разгромил карфагенские войска.

Он начал готовить экспедицию противафриканских владений Карфагена, требуя, чтобыподвластные ему греки Сицилии обеспечили еефлотом, армией и снаряжением. Когда греки стали роптать, он казнил несколько амых влиятельных и богатых зачинщиков волнений. После этого греческие города Сицилии отложились от него, заключив союз с a href="javascript:void(0)">Карфагеном, и он был вынужден вернуться в Италию.

Римляне к тому времени учинили расправу над уканами и самнитами, воевавшими на стороне Пирра. В 275 . до н.э. в Самнии у a href="javascript:void(0)">г. Беневент состоялось последнее сражение между Пирром и римлянами, которые сумели испугать боевыхслонов и заставить их броситься на свои же войска. Разбитый Пирр покинул Италию.

Вскоре Тарентсдался римской армии и вошел вместе с другими греческими городами Италии в число морских союзников Рима, обязанных вслучае войны помогать ему своим флотом.

В 265 г.до н.э.Риму подчинились Вольсинии, последний независимый город a href="javascript:void(0)">Этрурии. Таким образом, вся Италия оказалась под римской властью.

Политика Римав отношении подчиненных общин. Колонии и муниципии.

Подчинение Италии Римом означало победу мира античной культуры иантичного полиса над миром племенным догосударственным, победу земледельцевравнин над скотоводами горцами.

Рим оказался сильнее более развитых греческих этрусских городов-государств, поскольку в IV IIIвв. до н.э. они переживалитяжелый внутренний кризис; их терзали постоянные раздоры между знатью инародом, богатыми и бедными гражданами.

Самниты и галлыбыли более сплоченными и боеспособными, но они не могли закрепиться на захваченныхтерриториях, бесконечные грабежи и опустошения заставляли их противниковобъединяться и сражаться до последней капли крови.

Рим послеокончания борьбы сословий был сплоченной гражданской общиной с многочисленным исильным крестьянством и достаточно подготовленной для военного и политическогоруководства знатью.

В ходе завоеваний римляне сумели выработатьполитику, позволявшую упрочить их власть над побежденными и внести раскол в ихряды. Они руководствовались правилом Разделяй ивластвуй.

Разгромив очередного противника, римлянеотбирали у него часть принадлежавшей ему земли (обычно одну треть), которуюзатем могли продать, включить в состав общественного поля или использоватьдля выведения колонии, а его самого заставляли заключать неравноправный союз сРимом.

Союзноегосударство сохраняло собственное гражданство, свои органы власти, обычаи изаконы, но отныне не имело права вступать в войну или в союз с другимигосударствами.Оно обязано было посылать своих воинов на помощь римлянам, когда те начиналиновую войну. Воины союзных общин воевали не в легионах, как римские граждане, ав составе особых вспомогательных отрядов под командой своих офицеров и общимруководством римских полководцев. Средства на содержание этих отрядов выделялисоюзники.

Чтобы побежденные не могли расторгнуть союз сРимом и отвоевать потерянные земли, римляне создавали в Италииколонии и муниципии.

Колониями (от лова colonus земледелец, поселенец) назывались самоуправляющиеся гражданскиеобщины, основанные на отнятой у побежденныхземле.Центром колонии былукрепленный стенами и башнями город, расположенный в стратегически важномпункте у переправы через реку, горного прохода, пересечения дорог.

По свидетельству античных писателей, каждаяколония была маленькой копией самого Рима. Все в ней было на римский манер: ланировка городского центра с Форумом и Капитолием, консулы и народные трибуны, язык иобычаи.

Безземельныеримляне и союзники поселялись в колонии и получали там земельные наделы. Онитеряли старое гражданство, но становились гражданами колонии и одновременнолатинскими гражданами. Это гражданство было урезанным вариантом римского.

Латинские граждане имели право вступать взаконный брак с римскими гражданами, приобретать землю на римской территории идаже голосовать в народном собрании, правда, всегда только в одной трибе из 35[2]. Кроме того, они имели право переезда: если латинские гражданеперебирались на постоянное место жительства в Рим или в какой-либо муниципий,то теряли земельный надел в колонии, но становились римскими гражданами.

Некогда этими правами пользовались гражданесоюзных Риму городов Лация, поэтому колонии сталиназывать латинскими, а колонистов латинскими гражданами или латинскимисоюзниками. На самом деле они были скорее равноправными соратниками, чемзависимыми союзниками римлян. Латинские колонии сплачивала с Римом общностьинтересов. Занимая землю, отнятую у местного населения, колонисты понимали, чтосмогут удержать ее только с помощью Рима. Вместе с тем колонии были необходимыРиму как форпосты его власти на завоеванной территории.

Колонии соединялись с Римом удобнымидорогами, чтобы всегда можно было получить от римлян подмогу или, наоборот,прийти на помощь им самим. Со временем в Италиипоявилась целая сеть удобных дорог, сходящихся в Риме. Отсюда поговорка: Вседороги ведут в Рим.

Муниципиями от слова munus обязанность, повинность)назывались те города Италии, жители которыхполучали от Рима права римских граждан. Они отныне считались римлянами и разделяли с нимиих права и обязанности. Античные писатели называют муниципии частью Рима.Граждане муниципиев с полным гражданством ничем не отличались от граждан самогоРима.

Муниципии с гражданством без голосованияобычно находились в тех областях Италии, чьижители не знали латинского языка, как, например, в Этрурииили в Кампании. Поэтому их граждане, хотя исчитались римлянами, не имели в Риме ни активного, ни пассивного избирательногоправа.

Однако служба в легионах и участие в судах,руководствовавшихся римским правом, заставляли жителей этих муниципиев изучатьлатынь. Со временем она вытесняла местные языки, а муниципалы получали полные рава римского гражданства. К концу IIв. до н.э. в Италии остались только муниципии с полнымгражданством.

Муниципии располагались либо на западномпобережье Италии от Южной Этруриидо Северной Кампании, либо на широкой полосеземли, которая шла от Лация на северо-восток к Адриатическомупобережью. Это означало, что большинство римских граждан занимало стратегическивыгодную территорию центральных областей Италии и роживало на расстоянии не более 300 километров от Рима. В случае проведениявоенного набора или ценза они могли добраться до Рима за несколько дней.

Площадь римских владений (Римского поля)достигала теперь примерно 27 тысяч квадратных километров, что составляло пятуючасть всей территории Италии. На этой землепроживало около миллиона римских граждан и членов их семей, то есть треть всегосвободного населения страны. Сам Рим насчитывал около 150 тысяч жителей и былодним из крупнейших городов Средиземноморья.

И муниципии, и колонии способствовалипостепенной романизации Италии распространению вней латинского языка, римских институтов, законов и обычаев, превращениюпредставителей разных народов в римлян не только по названию, но и по сути.

Чтобы легчебыло держать в подчинении зависимых союзников, римляне старались привлечь насвою сторону знать союзных городов. Во время внутренних раздоров в этих городах онивсегда принимали сторону богатых и знатных, иногда даже подавляя военной силойвыступления местной бедноты. В свою очередь эта знать обычно поддерживаларимлян. Так, например, когда кампанские городавосстали против Рима во время Латинской войны, кампанскиевсадники остались верны римлянам и помогли им быстро подавить восстание в своихгородах. В награду за верность римляне могли даровать отдельным аристократам, аизредка и всей знати (как это было в Кампании)римское гражданство.

Аристократам союзных общин, не имевшимримского гражданства, разрешалось тем не менее оккупировать крупные земельныенаделы на общественном поле в качестве компенсации за отобранную у союзногогорода землю.

Местная городская знать была тесно спаяна сримской целой сетью персональных отношений родственных и дружеских, а такжесвязями гостеприимства, или патроната и клиентелы. Таким образом, самые богатыеи влиятельные в своих городах люди, как правило, были заинтересованы всохранении союза с Римом.

Организация Италии под властью Рима.

Государственное или скореемежгосударственное образование, сложившееся в Италиипосле римского завоевания современные историки обычно называютРимско-италийским союзом или Римско-италийской федерацией. Но ни у античныхписателей, ни в документах этого времени такое название не встречается.

Римляне объявляли войну и заключали мир илидоговор о дружбе от имени Рима и никогда от имени Рима и союзников. Правда, вдоговоре о дружбе можно встретить статью об особых правах и привилегиях римляни союзников. Отсутствие термина для обозначения союзного государства или союзагосударств в данном случае указывает на то, что такого государства или союзаникогда не существовало. Сам термин союзники не раскрывает, а скорее маскируетподлинные отношения между римлянами и подчиненными им городами-государствами иплеменами Италии.

В распавшемся после Латинской войны союзеРима и городов Латинской федерации все важные решения принималисьпредставителями обеих сторон, существовало общее руководство для ведения боевыхдействий. В союзе Рима с подчиненными им италийскими общинами все внешнеполитическиерешения принимали одни римляне, а союзники обязаны были осуществлять этирешения вместе с римлянами и под их руководством. Разумеется, италийские общиныне могли по своей воле расторгнуть союз с Римом, поскольку это угрожало имгибелью или потерей даже и тех прав, которые у них были раньше.

Фактически италийские союзники былиподданными Рима, обладавшими автономией в том, что касалось их внутреннейжизни, но утратившими право на самостоятельную внешнюю политику и насамостоятельные контакты и связи даже со своими ближайшими соседями. Поэтому необходимо иметь в виду, что название Римско-италийский союзявляется условным.

Участников этого межгосударственногообразования можно разделить на несколько категорий в зависимости от их статусаи занимаемого ими положения в отношениях власти и подчинения: 1) Римскиеграждане из самого Рима и муниципиев с полным гражданством; 2) Римские гражданеиз муниципиев с гражданством без голосования; 3) Латинские граждане изоснованных Римом колоний, которых римляне называли латинскими союзниками; 4)Граждане остальных союзных городов-государств, которых римляне называли простосоюзниками; 5) Подданные, к которым относились некоторые из покоренных Римом орных племен (например, бруттии после Ганнибаловой войны [3]), не имевшие с Римомсоюзного договора и лишенные самоуправления. Римляне называли их дедитициями (dediticiiбукв. сдавшиеся).

Только римские граждане сполным гражданством относились к властителям, принимавшим политические решения,остальные к подвластным исполнителям этих решений, но разного статуса.

Жители муниципиевс гражданством без голосования воевали в составе легионов, привилегированныхчастей римской армии, и имели право на равную с остальными римлянами долювоенной добычи в том числе на земельные наделы в колониях или на общественномполе. В перспективе у них была возможность получить полное гражданство. Многие з них добились этого уже в IIIв. до н.э.

Жители колоний,имевшие латинское гражданство, являлись привилегированными союзниками, отсюдаих особое название латинские союзники. Они были очень тесно связаны сримскими гражданами и благодаря праву переезда всегда могли войти в их число.Римляне, кровно заинтересованные в процветании своих колоний, старались ни вчем не ущемлять их интересов.

Большинствообитателей римской Италии жили в союзныхгородах-государствах. Они были связаны с Римом разными по содержанию союзнымидоговорами с большими или меньшими правами и обязанностями. Те из них, ктозаключил союзный договор после поражения в войне с Римом, лишались части своейземли (обычно одной трети). Но в их положении было немало общего. Все они имелисвои законы, органы власти и гражданство. Все были обязаны во время войныотправлять в римскую армию и содержать за свой счет столько воинов, сколько этобыло обусловлено союзным договором. Римляне, как правило, не вмешивались в ихвнутренние дела, если только они сами об этом не просили, и не требовали от нихуплаты какой-либо дани.

В самом тяжеломположении находились дедитиции, полностью утратившие свой суверенитет, а вместес ним значительную часть своей лучшей земли (нередко более половины).Фактически они были совершенно бесправны и во всем зависели от доброй волиримских магистратов и офицеров.

Положение разных категорийподвластных общин не было жестко зафиксировано раз и навсегда.В зависимости от обстоятельств и своего поведения по отношению к Риму они моглиулучшить или ухудшить свой статус: приобрести звание муниципия или, наоборот,скатиться в разряд дедитициев. Граждане союзных общин могли получить земельныйнадел в колонии, а вместе с ним и права латинского гражданства. За заслугиперед Римом, особенно на войне, они могли удостоиться римского гражданства. Большинство союзниковстремились не к освобождению из-под власти Рима, а к тому, чтобы улучшить своеположение внутри этого образования, самим сделаться из подданных властителями.

После подчинения Италии римская армия, как правило, наполовинусостояла, из римских граждан, сражавшихся в составе легионов, а на другуюполовину из союзных воинов, служивших в составе вспомогательных отрядов иливо флоте.

Посколькусоюзников было в два раза больше, чем римлян, это означало, что обязанностиримских граждан во время войны и их боевые потери были тяжелее, чем усоюзников. В самой страшной в истории Рима военной катастрофе битве при Каннах (216г. до н.э.) погиб примерно каждый десятый римскийгражданин и каждый двадцатый италийский союзник. Таким образом, у римлян былоне только больше прав, но и больше обязанностей.

Можно отметить,что дляРимско-италийского союза характерны те же особенности, что и для Рима-полиса:1) олигархия (власть меньшинства надбольшинством); 2) высокаясоциальная мобильность; 3) принцип геометрического равенства.

Подчинение Италии Римом избавило ее города-государства от угрозысо стороны воинственных соседних племен, а их знать со стороны своей беднотыи рабов. Войны отныне, как правило, шли за пределами Италии.Ей была открыта возможность стабильного и мирного развития в рамках всерасширяющейся и богатеющей державы. Вместе с тем она постепенно утрачивала всемногоцветье своих древних народов, языков и культур.

Как показали Пиррова и многие последующие войны, Римско-италийскийсоюз был очень прочным и сплоченным. Даже в самых тяжелых обстоятельствах большинствосоюзников сохраняло нерушимую верность Риму.

Слабым местомсоюза были отсталые горные племена, входившие в его состав, поскольку римлянене могли наладить отношения с их знатью. Власть племенной знати основывалась нена земельных владениях и множестве рабов и клиентов, а на ее руководящей роли внабегах на богатых соседей. Установление мира и стабильности после римскогозавоевания подрывало самые основы этой власти.

Опасность дляРима представляли также самые богатые и могучие после самого Рима города-государстваИталии, такие, как Капуяи Тарент, которые могли надеяться приблагоприятных обстоятельствах занять место Рима в Италии.Однако большинство союзников не было заинтересовано в крушении римской власти.

Завоевав одну из самыхбогатых стран Средиземноморья с ее многочисленным свободным крестьянством,римляне стали распоряжаться громадными материальными и людскими ресурсами. IIIв. до н.э. они, по свидетельству Полибия, были в состоянии мобилизовать в свою армиюоколо 700 тысяч пехотинцев и 70 тысяч всадников [4].

Потеряв на полебоя даже несколько армий, они всегда могли набрать вместо них новые. Ни одна другая державаСредиземноморья не имела таких возможностей. Поэтому римляне нередко говорили,что могут проигрывать сражения, но не могут проигрывать войны.Греческие писатели после Пирровой войны сравнивалиРим с Лернейской гидрой стоголовымчудовищем, у которого на месте каждой отрубленной головы вырастают две новые.

Могущество,приобретенное римлянами благодаря подчинению Италии,толкало их на новые завоевания уже за ее пределами.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

ЗАГОВОР КАТИЛИНЫ (Аппиа)


ЗАГОВОР КАТИЛИНЫ
(Аппиан, Гражданские войны, II, 2-7)

[В 64 г. до н. э.] Гай Катилина (1), известный своей громкой репутацией и знатным происхождением, человек легкомысленный, убивший, кажется, даже своего сына из-за любви к Аврелии Орестилле, которая не соглашалась выйти за муж за человека, имевшего ребенка, бывший другом Суллы, его ревностным сторонником и приверженцем, благодаря честолюбию докатившийся до нищеты, но оставшийся еще пока в фаворе у влиятельных мужей и женщин, этот-то Катилина начал домогаться консульства, надеясь таким путем захватить тираническую власть. Хотя он и очень надеялся быть избранным в консулы, однако, из-за подозрения к его намерениям, его кандидатура потерпела неудачу, и [в 63 г. до и. э.] Цицерон, выдававшийся искусством речи и ораторским талантом, был избран консулом вместо него. Катилина, надругаясь над лицами, избравшими Цицерона, издевался над последним и называл его, имея в виду незначительность его происхождения, «новым» [так именуют людей, добившихся известности благодаря своим личным качествам, а не заслугам предков]; а так как Цицерон не был природным римлянином, то Катилина называл его «инквилином» - [так называют людей, снимающих квартиру в чужих домах]. Сам Катилина с того времени, совершенно отошел от государственной деятельности, так как-де она не ведет быстро и верно к единодержавию, но зато полна раздоров и интриг.
Собирая большие суммы от многих женщин, которые надеялись во время восстания отделаться от своих мужей, Катилина вошел в соглашение с некоторыми из сенаторов и так называемых всадников, собирал обыкновенных граждан, иностранцев и рабов. Главарями у него во всех его предприятиях были тогдашние преторы Корнелий Лентул и Цетег. По Италии Катилина рассылал своих людей к тем сулланцам, которые растратили все те барыши, что они получали в результате насилий, бывших при Сулле, и теперь стремились к такого же рода делам: в этрусские форумы он послал Гая Манлия, в Пицен и Апулию - других людей, которые тайно набирали ему войско. Обо всем этом, о чем тогда еще ничего не знали, донесла Цицерону одна знатная женщина по имени Фульвия. Ее любовник Квинт Курий, который был устранен из сената вследствие многих неблаговидных поступков и который удостоен был поэтому чести союза с Катилиной, весьма легкомысленно рассказывал своей возлюбленной о заговоре и хвастался, что он скоро достигнет высокого положения. Ходили уже слухи и о том, что творилось в Италии. Поэтому Цицерон расставил в различных пунктах города караулы и разослал многих из числа знатных во все подозрительные места наблюдать за происходящим. Катилина, хотя никто не осмеливался его арестовать, так как ничего не было точно известно, тем не менее был в страхе и, считая, что чем дольше он будет тянуть время, тем больше явится против него подозрений, возлагал все свои надежды на быстроту действий. Поэтому он послал предварительно деньги в Фезулы и, поручив заговорщикам убить Цицерона и поджечь город в одну ночь во многих местах, сам отправился к Гаю Манлию, чтобы тотчас же собрать новое войско и напасть на город во время пожара. Со свойственным ему легкомыслием, Катилина, в предшествии ликторов с пучками веток и [вложенными в них] секирами, как будто он был проконсулом, направился к Манлию набирать войско. Лентул же и заговорщики решили, что как только они узнают о прибытии Катилины в Фезулы, то сам Лентул и Цетег на заре будут караулить у дверей дома Цицерона со спрятанными [под одеждой] кинжалами. Они надеялись, что им будет позволено войти в дом благодаря занимаемому ими положению; войдя, они заведут какой-нибудь разговор, затянут его во время прогулки и тем временем убьют Цицерона, отвлекши его от других [посетителей]. А народный трибун Люций Бестия тотчас же созовет через глашатая народное собрание и обвинит Цицерона в том, что он трус, всегда устраивает раздоры и будоражит город, когда нет никакой опасности. Во время речи Бестии другие заговорщики с наступлением ночи в двенадцати местах подожгут город и станут грабить и убивать именитых людей. Так было решено Левтулом, Цетегом, Статилием и Кассием, главарями заговора, и они только ждали удобного момента. [В это время в Рим прибыли послы аллоброгов (2).] Так как аллоброги были недовольны римским управлением, то их послов... [пропуск в тексте] склонил вступить в заговор Лентул с тем, чтобы поднять против римлян Галлию... Лентул послал имеете с ними к Катилине кротонца Волтурция с письмом, не содержавшим подписи. Но аллоброги, находясь в нерешительности, посвятили во все Фабия Сангу, своего патрона - у каждого государства есть в Риме какой-нибудь патрон (3). Узнав обо всем от Санги, Цицерон приказал схватить уезжавших аллоброгов и Волтурция и тотчас привести их в сенат. Они признались, что, вошли в соглашение с приверженцами Лентула, а затем, когда их увозили, рассказали, как Корнелий Лентул часто говорил, что трем Корнелиям суждено быть римскими самодержцами, двое из которых, Циана и Сулла, уже были... [пропуск в тексте]. После того как это было сказало, сенат отрешил Лентула от власти, а Цицерон, отводя каждого [из уличенных заговорщиков] в дома преторов, тотчас вернулся обратно и приступил к проведению относительно их голосования. Вокруг здания сената стоял шум, так как в точности еще ничего не было известно, и страх охватил соучастников заговора. Рабы и вольноотпущенники самого Лентула и Цетега, прихватив многих ремесленников, прошли улицами, шедшими за зданием сената, и окружили дома преторов, чтобы освободить своих господ. Цицерон, узнав об этом, выбежал из здания сената и, поставив в нужных местах стражу, возвратился обратно и стал торопить сенат с принятием решения. Первым начал говорить Силан, избранный консулом на следующий год. Ибо у римлян будущий консул первый выскавывает мнение, потому, как я думаю, что ему самому придется в будущем приводить в исполнение многие постановления и в силу этого он будет судить о каждом отдельном случае более обдуманно и осторожно. Многие соглашались с Силаном, полагавшим, что этих людей следует подвергнуть высшей мере наказания. Но когда дошла очередь до Нерона, он сказал, что считает более правильным держать захваченных под стражей до тех пор, пока не расправятся с Катилиной военной силой и не расследует детально все дело. Гай Цезарь (4), который не был свободен от подозрения в сообществе с этими людьми, но которого Цицерон не решился привлечь к ответственности вместе с другими, так как Цезарь пользовался большой популярностью народа, - Цезарь прибавил, что Цицерону следует, по его усмотрению, разместить заговорщиков по городам Италии [и держать их там], пока они не будут преданы суду, и после того как Катилина военной силой будет уничтожен: таким образом не будет совершено до следствия и суда ничего непоправимого по отношению к весьма известным людям. Так как это мнение показалось правильным и было встречено с сочувствием, то большинство сената готово было слишком поспешно переменить свое мнение. Тогда Катон, уже совершенно ясно говоря о тяготеющем над Цезарем подозрении, и Цицерон, опасаясь, как бы ввиду наступающей ночи настроенная в пользу заговорщиков толпа, все еще бродящая по форуму и боящаяся за самое себя и за них, не совершила каких-либо эксцессов, убедили [сенат] вынести приговор без суда, как над лицами, пойманными на месте преступления. Тогда Цицерон, пока еще сенат не был распущен,- тотчас приказал перевести арестованных из домов, [где они содержались], в тюрьму, в то время как толпа ничего об этом не знала, и умертвить их на его глазах, а затем, проходя мимо находившихся на форуме, он объявил об их смерти. Бывшие на форуме в ужасе стали расходиться, радуясь тому, что [их участие в заговоре] осталось не раскрытым. Таким образом город вздохнул свободно после сильного страха, охватившего его в этот день. Катилина же, который собрал около 20 000 человек и вооружил уже четвертую часть их, пошел в Галлию для дальнейшей подготовки. Но второй консул, Антоний, настиг его у подошвы Альп, и легко победил человека, который необдуманно замыслил необычайное дело и еще более необдуманно хотел осуществить его без достаточной подготовки. Ни Катилина, ни другой кто из его наиболее известных товарищей не сочли достойным для себя искать спасения в бегстве, но погибли, бросившись в самую гущу врагов. Так кончилось восстание Катилины, чуть-чуть не приведшее государство на край гибели.

«Античный способ производства», № 708.

1. У Аппиана Катилина ошибочно называется Гаем. Известно, что его полное имя было Люций Сергий Катилина.
2. Об аллоброгах см. прим. № 10 на стр. 154.
3. Здесь имеется в виду своеобразная форма отношений, при которой какое-нибудь знатное лицо (патрон) брало под опеку и защиту ряд людей и даже целые племена (они получали название клиентов).
4. Гай Юлий Цезарь, по данным некоторых античных авторов, также был замешан в заговоре Катилины (наряду с Марком Крассом).

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

ЗАГОВОР КАТИЛИНЫ (Саллюстрий)


ЗАГОВОР КАТИЛИНЫ
(Саллюстий, Заговор Катилины, 5-61)

Гай Саллюстий Крисп (86-34 гг. до н. э.) родился в италийском городе Амитерне. Молодым человеком приехал в Рим, где принимал участие в политической жизни в качестве сторонника Цезаря.
В 59 г. до н. э. Саллюстий исполнял должность квестора, а в 52 г.- народного трибуна. Во время диктатуры Помпея был исключен из состава сенаторов его сторонниками. После прихода Цезаря к власти Саллюстий был снова восстановлен в своих правах. В 46 г. он был назначен проконсулом вновь образованной провинции Нумидии.
Дион Кассий сообщает нам, что Саллюстий «достиг богатства ценой разорения провинции». В результате многочисленных жалоб жителей Нумидии он вынужден был покинуть занимаемую им должность. Дело дошло бы до суда, если бы Саллюстия не спасли его многочисленные знакомства с влиятельными людьми в государстве и в первую очередь с самим Цезарем.
Важнейшими из сочинений Саллюстия являются «Заговор Каталины» и «Югуртинская война». Первое из них представляет особенный интерес, так как Саллюстий являлся непосредственным очевидцем описываемых им событий.
В произведенилх Саллюстия находят выражение его политические воззрения. В «Заговоре Каталины» он пытается доказать непричастность Цезаря к этому движению, всячески очернить Каталину и участников этого движения. Характеристики его поэтому очень субъективны и тенденциозны. Саллюстий восхваляет древние времена истории Рима, когда люди не были испорчены роскошью.

Люций Катилина происходил из знатного рода. Он отличался большой духовной и телесной силой, но ум его был порочен. С самой юности ему были милы междоусобные войны, убийства, грабежи, гражданские раздоры: среди них прошли его молодые годы и закончилось его развитие. Тело его до невероятной степени было выносливо к голоду, холоду и бодрствованию. Дух его был смелым до дерзости, коварным, переменчивым, способным притворяться в чем угодно, что угодно скрыть; он был жаден к чужому, расточителен к своему, пылок в страстях; в нем было достаточно красноречия, но мало мудрости. Необузданный дух Катилины постоянно стремился к неумеренному, невероятному, недостижимому. После господства Люция Суллы (1) им овладело страстное желание захватить в свои руки власть в государстве; для него было совершенно безразлично, какими средствами достигнуть своей цели, лишь бы захватить себе царскую власть. Мятежная душа его возбуждалась со дня на день сильнее недостатком денежных средств и сознанием своих преступлений; и то и другое он уже давно увеличил теми пороками, о которых я выше упомянул. Кроме того, его подстрекала испорченность нравов всего общества, которое влекло к гибели два худших и между собою противоположных зла - роскошь и корыстолюбие...
В таком большом и столь развращенном государстве Катилина, как легко было ожидать, имел вокруг себя толпы сообщников и телохранителей из людей, запятнанных всякими пороками и злодеяниями. Близким и доверенным человеком Катилины становился всякий негодяй, развратник, промотавший в пьянстве, игре, обжорстве и распутстве отцовское добро, или человек, обремененный огромными долгами, желавший откупиться от последствий своих пороков и злодеяний: к нему стекались отовсюду всякие убийцы, святотатцы, осужденные по суду или боявшиеся приговора, а также люди, руки и язык которых кормились клятвопреступлением и кровью граждан, наконец, все, кого мучили позор, нищета, сознание своих преступлений. Если же в число его друзей попадал человек, свободный от всякой вины, он благодаря ежедневному общению и соблазнам легко становился подобным всем остальным. Но больше всего Катилина добивался близости с совсем молодыми людьми: их мягкие и неустойчивые души без труда улавливались его коварством. Сообравно с возрастом и наклонностями каждого, он одному доставлял любовницу, другим покупал собак и лошадей, наконец, не щадил ни издержек, ни собственной чести, лишь бы только сделать их послушными и верными себе. Я знаю: были некоторые, думавшие, что молодежь, в большом количестве посещавшая дом Катилины, уже и раньше не очень строго оберегала свою нравственность; но это мнение основывается не столько на чем-либо достоверно известном, сколько на простых предположениях. Уже с ранней молодости Катилина имел много преступных связей: с одной знатной девушкой, с жрицей Весты и много других, нарушавших божеские и человеческие законы. В конце концов он был охвачен страстью к Аврелии Орестилле, в которой ни один хороший человек не мог похвалить ничего, кроме красоты. Так как она кол»»»»ась выйти за него еамуж, опасаясь взрослого пасынка, то Катилина, что считается вполне достоверным, умертвил сына и сделал свой дом свободным для преступного брака. Это обстоятельство, по-моему, послужило главною побудительною причиной для ускорения преступных замыслов Катилины. Его омраченный преступлением дух, враждебный богам и людям, не мог успокоиться ни во сне, ни наяву: так мучила совесть его опустошенную душу. Цвет лица его стал бескровным, глаза отталкивающими, походка то быстрой, то медленной; словом, во всей его внешности и выражении лица сквозило безумие.
Как бы то ни было, он всячески приучал молодежь, которую, как мы выше сказали, привлек к себе, к злодеяниям. И в них вырабатывал он лжесвидетелей и подделывателей подписей, прикавывал им ставить ни во что верность слову, имущество, опасности; потом, подавив в них стыд и загубив их репутацию, он предписывал им другие, более важные преступления. Если даже в настоящий момент не было достаточного повода, к преступлению, он тем не менее обманывал и убивал, не разбирая правых и виноватых: он предпочитал без пользы для себя быть злым и жестоким, чем допускать, чтобы дух и руки юношей ослабевали в бездействии. Полагаясь на таких друзей и сообщников, он воспользовался тем, что везде была огромная задолженность, и многие воины Суллы (2), слишком расточительно использовав доставшуюся им добычу, жаждали гражданской войны, помня о грабежах и прежней победе. Опираясь на них, Катилина принял решение захватить власть в государстве. В Италии не было сосредоточено ни одной готовой армии. Гней Помпей вел войну в отдаленных землях (3); у самого Катилины были большие надежды добиться консульства: сенат ни на что решительно нe обращал внимания. Все с виду было безопасна и спокойно, но это именно и было благоприятно для Катилины.
Поэтому около июньских календ (4), в консульство Юлия Цезаря и Гая Фигула, Катилина стал обращаться сначала к отдельным лицам из числа своих приближенных, одних одобряя, других испытывая, и укавывать им на свое могущество, на неподготовленность государства, на большие выгоды, которые сулит заговор. Выяснив с достаточной определенностью то, чего он хотел, Катилина созвал в одно место всех, чье положение было наиболее стесненным и в ком было больше всего дерзости. Туда собрались из сенаторского сословия: Публий Лентул Сура, Публий Автроний, Люций Кассий Лонгин, Гай Цетег, Публий и Сервий Суллы, сыновья Лека, Люций Бестия и Квинт Курий; далее из всаднического сословия: Марк Фульвий Нобилиор, Люций Статилгай, Публий Габиний Капитон (1), Гай Корнелий; там было также много представителей колоний и муниципий, знатных граждан у себя дома. Кроме того, весьма многие из знати принимали менее явное участие в этом заговоре; этих последних побуждала скорее надежда на господство, чем нужда или какая-нибудь иная крайность. Однако главным образом сочувствовала замыслам Каталины молодежь, в особенности знатная; имея полную возможность жить роскошно и изнеженно, наслаждаясь полным досугом, она все-таки предпочитала неверное верному, войну - миру. Многие в то время думали, что и Марк Лициний Красс не был чужд этому замыслу; так как ненавистный ему Гней Помпей стоял во главе великой армии, то он согласен был на чье угодно возвышение, лишь бы оно умаляло могущество Помпея; кроме того, он был уверен, что при успехе заговора легко станет главой заговорщиков...
Когда Каталина увидел, что собрались все вышеуказанные лица, то, хотя он много и часто беседовал с каждым из них в отдельности, но все-таки нашел целесообразным обратиться со словами ободрения к ним всем вместе. Поэтому он отвел их в отдаленную часть дома и, удалив всех лишних свидетелей, произнес речь приблизительно следующего содержания: «Если бы ваша доблесть и верность не были мне на деле известны, напрасно сложились бы обстоятельства так благоприятно; великие надежды на господство были бы напрасны в наших руках и никогда не стал бы я добиваться неверного вместо верного, опираясь на малодушных и пустых мечтателей. Но так как во многих важных делах я на опыте узнал ваше мужество и верность мне, дух мой решился на великое и славное деяние. Вместе с тем я понял, что для меня и для вас одно и то же добро и зло; а желать и не желать одного и того же, это и есть крепкая дружба. То, что я задумал в своей душе, вы все уже раньше в разное время слышали от меня. Моя душа со дня на день воспламеняется большей решимостью, когда подумаю, каковы будут условия нашей жизни, если мы завоюем сами для себя свободы. В самом деле, после того как государство попало в полную власть и господство немногих могущественных, им платят дань цари и тетрархи (5), им вносят налоги и пошлины цивилизованные народы и дикие племена, мы же, все остальные граждане, деятельные, достойные, знатные и незнатные, попали в положение черни без всякого влияния и значения, сделались подчиненными тех, которые должны были бы дрожать перед нами, если бы республиканский строй сохранил свою силу. Итак, все влияние, могущество, почет, богатство находятся у них там, где они хотят. Нам на долю они оставили опасности, неудачи на выборах, суды и нищету. Доколе же мы будем терпеть это, доблестные мужи? Не лучше ли сразу мужественно умереть, чем влачить жалкое и бесславное существование и позорно потерять свою жизнь, служить игрушкой и посмешищем чужого высокомерия. Однако же, призываю в свидетели богов и людей, победа у нас в руках: мы в цветущем возрасте, наш дух бодр, - они же одряхлели от лет и богатства. Нужно только начать, остальное устроится само собой. Действительно, кто из смертных мужественных сердцем, может примириться с тем, что у них в избытке богатства, которые они расточают, застраивая моря и срывая горы, а нам нехватает всего нашего добра даже на необходимое. Они строят себе по два или более дома подряд, а у нас нет нигде домашнего очага. Они покупают картины, статуи (металлические), вазы, украшенные гравировкой, ломают еще новые дома и строят другие, наконец всеми средствами расточают и тратят свои деньги, и все-таки не могут победить необузданной расточительностью своего богатства. У нас дома - нужда, вне стен его - долги, дурное настоящее, еще худшее будущее, в конце концов ничего, кроме жалкого существования. Неужели же мы никогда не воспрянем? Вот-вот, почти перед вашими глазами та свобода, которой вы часто желали, а кроме того, богатство, почет и слава; судьба назначила все это наградой победителям. Само существо дела, опасности, нужда и пышные трофеи войны должны возбуждать вас сильнее, чем моя речь. Сделайте меня начальником или рядовым воином, я ваш душой и телом. Вот что надеюсь я осуществить при вашем содействии, как консул, если только моя проницательность не обманывает меня и вы не предпочтете долю раба доле властелина».
Всю эту речь выслушали люди, у которых в изобилии было всего дурного, но ни в настоящем, ни в будущем ничего хорошего. Хотя им и казалось весьма заманчивым произвести переворот в спокойном государстве, однако большинство из них требовало, чтобы Катилина выяснил, каковы будут условия гражданской войны, каких преимуществ будут они домогаться с оружием в руках, какими средствами и где они располагают, на что вообще могут рассчитывать. Тогда Каталина обещал им составление новых долговых списков, проскрипции богачей, гражданские и жреческие должности, хищения и все, чем сопровождается гражданская война и произвол победителей. Далее он говорил, что в ближней Испании (6) стоит с армией Пизон, а в Мавретании - Публий Ситтий Нуцерин, его сообщники; консульства добивается Гай Антоний, который, как он надеется, будет ему товарищем по должности, человек, близкий ему и опутанный всяческими затруднениями; сделавшись консулами, они приступят к действиям. Кроме того, Катилина осыпал бранью всех оптиматов, превозносил своих сообщников, обращаясь к каждому в отдельности: одним он указывал на гнетушую нужду, другим напоминал их страстные желания и грозившую опасность суда и позора, третьим - победу Суллы, которая доставила им когда-то добычу. После того как он убедился, что все пришли в бодрое настроение, он напомнил им еще раз, чтобы они позаботились об успехе его домогательства консульской власти, и распустил собрание...
В заговоре Катилины принимал участие Квинт Курий, человек знатного происхождения, запятнавший себя пороками и преступлениями, которого за безнравственный образ жизни цензоры исключили из сената. В этом человеке было не меньше тщеславия, чем дерзости; он не мог промолчать о том, что слышал, не умел скрывать и своих преступлений; вообще ни слова его, ни поступки никогда не были достаточно взвешены. У него давно существовала безнравственная связь с знатной женщиной Фульвией; когда она стала охладевать к нему, так как нужда сделала Курия менее щедрым, он то хвастливо сулил ей золотые горы, то грозил мечом, если она не будет ему покорна; словом, он стал вести себя с нею еще более нагло, чем прежде. Однако Фульвия, узнав причину усилившейся разнузданности Курия, не захотела держать в тайне столь великой опасности, грозившей государству, и рассказывала, не называя источника, многим лицам все, что она когда-либо слышала о заговоре Катилины. Это обстоятельство более всего побудило вручить консульскую власть Марку Туллию Цицерону. В самом деле, до этого большая часть знати пылала к нему завистью и считала, что достоинство консульской власти как бы осквернится, если ее достигнет «новый» человек (7), каким бы выдающимся он ни был. Но когда пришла опасность, зависть и высокомерие отступили на второй план.
Поэтому в выборных комициях консулами были провозглашены Марк Туллий Цицерон и Гай Антоний, событие, первоначально сильно поразившее участников заговора. Однако безумие Катилины нисколько не уменьшилось; со дня на день он проявлял все усиливавшуюся деятельность, заготовлял по всей Италии, в удобных местах, оружие, а деньги, полученные заимообразно на собственное имя или на имя друзей, отсылал в Фезулы к некоему Манлию, который впоследствии первый поднял вооруженное восстание. В это время, говорят, он привлек на свою сторону множество людей всякого рода, даже некоторых женщин, которые раньше продажею тела покрывали свои огромные издержки, а потом, когда возраст положил предел такому приобретению средств, но отнюдь не роскоши, вошли в огромные долги. Катилина рассчитал, что через них он сможет поднять городских рабов, поджечь город, привлечь на свою сторону или умертвить их мужей.
Среди этих женщин была Семпрония (8), которая совершила много злодеяний, более свойственных мужской дерзости...
Несмотря на приготовления к перевороту, Катилина, тем не менее, домогался консульства на следующий год: он надеялся, что если будет выбран, легко сделает из Антония все, что захочет. Не довольствуясь этим, он всеми средствами строил козни Цицерону. Но и у последнего не было недостатка в хитрости и находчивости. С самого начала своего консульства он щедрыми обещаниями добился через Фульвию, что Квинт Курий, о котором я немного ранее упомянул, выдавал ему планы Катилины. Кроме того, уступкой выгодной провинции он побудил своего товарища Антония не предпринимать ничего против государства (9); вокруг себя он тайно держал охрану из друзей и клиентов. Когда наступил день выборов и Катилине не удались ни его домогательства, ни козни, которые он на самом Марсовом поле строил консулу, он решил возбудить гражданскую войну и прибегнуть к самым крайним и отчаянным попыткам, так как все его тайные предприятия терпели позорную неудачу.
Итак, он послал Гая Манлия в Фезулы и прилежащую к ним часть Этрурии, некоего Септимия Камерта - в Пиценскую область, Гая Юлия - в Апулию и еще разных лиц в такие места, где каждый из них мог принести больше всего пользы. В то же самое время он в Риме был занят несколькими предприятиями одновременно: строил козни консулам, подготовлял поджог города в нескольких местах, занимал удобные места вооруженными людьми, сам носил при себе оружие и то же самое приказывал делать другим, убеждал их всегда быть наготове и настороже; днем и ночью проявлял он лихорадочную деятельность, бодрствовал, ие уставал ни от бессонницы, ни от труда. Наконец, когда, несмотря на свою напряженную деятельность, Катилина ни в чем не добился успеха, он снова созвал в глухую ночь главарей заговора в дом Марка Порция Леки. Тут горько жаловался он на их малодушие: объяснил им, что он уже послал вперед Манлия к тем приверженцам, которых он подготовил для вооруженного восстания, а также и других лиц в другие подходящие места, чтобы они приступили к действиям. Он говорил, что желает сам отправиться к войску, если только ему удастся раньше устранить Цицерона, который больше всего вредит его планам.
Пока остальные кол»»»»ись в нерешительности и страхе, римский всадник Гай Корнелий и вместе с ним сенатор Люций Варгунтей обещали Катилине свое содействие и решили на следующий день рано утром проникнуть с вооруженными людьми в дом Цицерона, как бы для приветствия, и зарезапъ ничего не подозревающего и захваченного врасплох консула в собственном его доме. Как только Курий понял, какая опасность угрожает консулу, он сейчас же, через Фульвию, предупредил Цицерона о подготовлявшемся коварном покушении. Таким образом вышло, что заговорщики, не принятые Цицероном, напрасно затеяли столь ужасное злодеяние. Между тем Манлий в Этрурии подстрекал к восстанию простой народ, который жаждал переворота, измученный нуждой и горькой несправедливостью, так как во время господства Суллы он потерял землю и все свое добро; кроме того, Манлий возбуждал разбойников всякого рода, большое число которых находилось в этих местах, а также некоторых из сулланских колонистов, у которых вследствие распутной жизни и роскоши ничего не осталось из награбленного в громадном количестве добра.
Когда это было доведено до сведения Цицерона, консул встревожился двойной опасностью: он не мог долее собственными средствами поддерживать безопасность в городе и не знал с достаточной определенностью, каково войско Манлия и в чем состоят его планы. Он доложил все дело сенату, уже без того встревоженному бродившими среди народа толками. Поэтому сенат, как это бывает в моменты крайней опасности, постановил: «пусть консулы смотрят за тем, чтобы государство не потерпело никакого ущерба». Таким постановлением сената, по римскому закону, магистрату предоставляется чрезвычайная власть: набирать войско, вести войну, принимать репрессивные меры относительно союзников и даже граждан, иметь внутри государства и на войне верховную власть и право верховного суда; в обычное время ни одно из этих действий не закономерно для консула без постановления народного собрания.
Спустя немного дней сенатор Люций Сений прочитал в сенате письмо, которое, по его словам, было доставлено ему из Фезул; в письме этом сообщалось, что за шесть дней до ноябрьских календ Гай Манлий с большим числом людей поднял вооруженное восстание. Вместе с тем, как это обыкновенно бывает при подобных обстоятельствах, сообщали о предзнаменованиях и грозных явлениях природы, говорили, что происходят тайные сборища, собирают оружие, а в Капуе и Апулии подготовляется восстание рабов. Итак, по определению сената Квинт Марций Рекс и Квинт Метелл Кретик были посланы: первый в Фезулы и их окрестности, второй - в Апулию. Оба они стояли под городом, не слагая с себя полномочий командующих армиями; им мешали получить триумф интриги немногочисленных лиц, у которых вошло в обычай считать продажным все - честное и бесчестное. Кроме того, были отправлены: в Капую претор Квинт Помпей Руф, а в Пиценскую область - Квинт Метелл Целер; им было поручено составить боевые армии сообразно с обстоятельствами дела и размерами опасности. Далее были обещаны награды тому, кто сделает донесение относительно заговора, составленного против государства, а именно: рабу - свобода и сто тысяч сестерциев, свободному гражданину - полная безнаказанность и двести тысяч сестерциев. Вместе с тем сенат постановил, чтобы гладиаторские группы были удалены из Рима и распределены в Капуе и в других муниципиях, сообразно со средствами каждого города, и чтобы в Риме по всему городу были устроены ночные караулы и во главе их поставлены младшие должностные лица.
Сам Катилина пробыл несколько дней у Гая Фламиния в области Арреция, снабжая оружием окрестных жителей, уже раньше воебужденных к восстанию, и поспешил затем с дикторскими пучками и другими внешними знаками власти в лагерь к Манлию. Когда это стало известным в Риме, сенат объявил Катилину и Манлия врагами отечества, для остальных был назначен срок, по истечении которого они могли безнаказанно сложить оружие, за исключением лиц, осужденных за уголовные преступления. Кроме того, сенат постановил, чтобы консулы произвели набор, чтобы Антоний с войском поспешил преследовать Катилину и чтобы Цицерон остался для защиты города.
В эту эпоху держава римского народа находилась, на мой взгляд, в весьма плачевном состоянии. В то время как все пространство от востока до запада было покорено оружием и повиновалось Риму, а внутри государства царили досуг и богатство, что многие смертные считают самым главным, нашлись все-таки граждане, которые в своем упорстве неуклонно стремились к собственной гибели и гибели государства. Действительно, несмотря на два постановления сената, никто из столь большого числа заговорщиков не раскрыл, соблазнившись наградой, планов заговора, никто не ушел ив лагеря Катилины: с такою силою болезнь, как зараза, овладела умами граждан.
В это время в Риме Лентул и остальные главари заговора, заготовив, как им казалось, большие силы, решили, чтобы, когда Катилина с войском вступит в прилежащую к городу область, народный трибун Люций Бестия созвал народное собрание и начал жаловаться на образ действия Цицерона, возбуждая ненависть к доблестному консулу за тяжесть гражданской войны. Это должно было послужить сигналом для всей остальной массы заговорщиков в ближайшую ночь исполнить возложенную на каждого ив них обязанность. Роли заговорщиков, как говорили, были распределены следующим образом: Статилий и Габиник с большим отрядом должны были поджечь город в двенадцати удобных местах одновременно, чтобы в замешательстве легче было напасть на консула и прочих лиц, на которых готовилось покушение. Цетег должен был подстерегать консула у дверей его дома и произвести на него вооруженное нападение; в числе других поручений, возложенных на различных людей, юношам, не освободившимся еще, [как несовершеннолетним], от власти отцов, большинство которых принадлежало к знати, было предписано убить своих родителей; среди всеобщего смятения, произведенного пожарами и резней, заговорщики должны вырваться ив города навстречу Катилине. Среди этих приготовлений и решений Цетег постоянно жаловался на бездействие своих сообщников: он говорил, что они своими колебаниями и отсрочками упустили много удобных случаев; в таком опасном предприятии нужны действия, а не рассуждения; он, с своей стороны, готов с немногочисленными помощниками, несмотря на бездействие остальных, произвести нападение на здание сената. По природе это был человек необузданный и сильный, на все готовый; он видел в быстроте действий залог величайшего успеха.
Аллоброги (10), согласно предписанию Цицерона, при посредстве Габиния вступили в сношения с остальными заговорщиками. Они потребовали от Лентула, Цетега, Статилия, а также Кассия письменного клятвенного обещания, скрепленного печатью каждого, для представления его своим согражданам; в противном случае, говорили они, нелегко будет побудить их к столь важному шагу. Все остальные, ничего не подозревая, дали такие клятвы, а Кассий обещал, что он сам прибудет в скором времени в Галлию, и немного ранее послов выехал из города. Лентул отправил вместе с ними одного кротонца, Тита Волтурция, чтобы аллоброги, прежде чем отправиться домой, скрепили свой союз взаимными клятвами с самим Катилиной. При этом он передал Волтурцию письмо к Катилине, копия которого приводится ниже: «Кто я, ты знаешь от того, кого я к тебе послал. Подумай, наконец, в каком бедственном положении ты находишься, и помни, что ты муж. Обдумай и рассчитай, что требуют твои интересы. Ищи помощи у всех, даже у стоящих всего ниже». К этому письму он велел на словах прибавить следующее: «Посше того как сенат объявил тебя врагом отечества, зачем отталкиваешь ты от себя рабов. В городе готово все, что ты приказал. Не медли, и сам подступи к нему».
Когда все это было устроено и наступила ночь, в которую отправятся послы, Цицерон, осведомленный обо всем через самих послов, приказал преторам Люцию Валерию Флакку и Гаю Помптину устроить засаду на Мульвиевом мосту и захватить аллоброгов со всею их свитой; он объявил треторам цель возложенного на них предприятия, предоставив в остальном действовать сообразно с обстоятельствами. Они, как военные люди, без всякого шума и замешательства устроили засаду, тайно оцепив, согласно предписанию, мост. После того как послы с Волтурцием подошли к этому месту и с обеих сторон моста одновременно раздался крик, галлы, сразу поняв, в чем дело, без всякого замедления сдались преторам; Волтурций сначала ободрял остальных и мечом отбивался от наступавшей на него толпы, затем, оставленный галльскими послами, он сперва долго молил о своем спасении Помптина, с которым был знаком, но, в конце концов, оробев и отчаявшись спасти свою жизнь, сдался преторам.
Все происшедшее через вестников быстро было доложено консулу. Сильная забота и великая радость одновременно овладели им. Он радовался, что с раскрытием заговора государство избавлено от опасностей, но, с другой стороны, тревожился и сомневался, что следует делать после того, как столь видные граждане изобличены в величайшем преступлении: он ясно сознавал, что наказание их падет на него тяжелым бременем, а безнаказанность послужит к гибели государства. Наконец, собравшись с духом, он приказал позвать к себе Лентула, Цетега, Статилия и Габиния, а также Цепария, который собирался уже отправиться в Сицилию для возмущения рабов. Все немедленно явились, а Цепарий, узнав о доносе, скрылся незадолго до этого из дома и убежал из города. Лентула, который был претором, консул сам, держа за руку, привел, в сенат; остальных он приказал под стражей доставить в храм Согласия. Туда созвал он сенат, и когда сенаторы собрались в большом числе, приказал ввести Волтурция с послами аллоброгов, а претору Флакку доставить туда же ящик с письмами, полученными от послов.
Пока это происходило в Риме, Катилина из всех тех людей, которых он сам привел и которых имел Манлий, составил два легиона, образовав когорты сообразно с общим числом солдат. Затем, по мере того как в его лагерь являлись добровольцы или кто-нибудь из союзников, он распределял их равномерно по когортам и вскоре довел свои легионы до полного комплекта, тогда как сначала он имел не более двух тысяч человек. Однако из всего этого количества едва четвертая часть была снабжена боевым оружием, остальные носили случайное вооружение: охотничьи и легкие копья, а иные - заостренные колья. Но после того как стал приближаться с войском Антоний, Катилина направился к горным проходам, то приближаясь к Риму, то направляясь к Галлии и не давая врагам удобного случая сразиться: он надеялся, что скоро у него соберутся большие силы, если сообщники доведут до конца его начинания в Риме. Между тем он отвергал содействие рабов, которые первоначально сходились к нему в лагерь в большом числе, полагаясь на средства заговора и считая вместе с тем неблагоприятным для своих интересов, если окажется, что он смешал дело римских граждан с делом рабов.
Когда же в лагерь Катилины пришло известие, что заговор в Риме обнаружен и что Лентул, Цетег и прочие, о которых я выше упомянул, подверглись казни, весьма многие, кого привлекла к участию в гражданской войне надежда на грабежи и государственный переворот, разбежались, а остальных Катилина отвел большими переходами через крутые горные перевалы в область Пистории, чтобы горными тропами незаметно перебраться в Заальпийскую Галлию. Но в Пиценской области находился Квинт Метелл Целер во главе трех легионов, предполагавший, что Катилина в своем затруднительном положении предпримет как раз тот шаг, о котором я только что сказал. Поэтому, когда он от перебежчиков узнал о направлении его движения, он быстро передвинул свой лагерь и засел у самой подошвы тех гор, где представлялся удобный спуск для Катилины, спешившего в Галлию. Антоний, в свою очередь, был недалеко, так как он с большим войском, ничем не стесненный, преследовал по более ровной местности врага, затрудненного в своем бегстве горными переходами. Катилина, видя, что путь ему отрезан горами и армиями врагов, а в Риме его замыслы потерпели неудачу, так что не было никакой надежды ни на бегство, ни на какую-либо помощь, счел, что в таких обстоятельствах для него всего лучше испытать счастие в битве, и потому решил как можно скорее сразиться с Антонием. Поэтому он созвал военную сходку и произнес речь следующего содержания:
«Я по опыту знаю, воины, что слова не прибавят никому доблести и речь полководца не сделает малодушного бодрым, труса храбрым. Сколько мужества присуще душе каждого благодаря его характеру и врожденным свойствам, столько и обнаруживается обыкновенно на войне. Кого не возбуждают ни слава, ни опасность, к тому напрасно было бы обращаться со словами ободрения; душевный страх делает его глухим. И все-таки я созвал вас, чтобы сделать вам некоторые указания и вместе с тем открыть сущность моего намерения. Вы знаете, конечно, воины, какой непоправимый удар беспечность и малодушие Лентула нанесли нам и ему самому, и почему я, ожидая подкреплений из Рима, не мог направиться в Галлию. В каком положении теперь наши дела, вы все знаете так же хорошо, как и я сам. Две армии врагов, одна со стороны Рима, другая со стороны Галлии, угрожают нам. Оставаться долее в этих местах, даже при всем желании, не позволяет нам недостаток провианта и всего остального. Куда бы мы ни захотели направиться, нам нужно мечом пролагать себе путь. Поэтому я убеждаю вас быть мужественными и на все готовыми духом, а когда вступите в бой, помнить, что вы держите в своих руках богатство, почести, славу, наконец, свободу и отечество. Если мы победим, нас ожидают полная безопасность, изобилие провианта; перед нами открыты колонии и муниципии; если же мы отступим в страхе, все направится против нас, и ни местность, ни друзья не защитят тех, кого не защитило оружие. Кроме того, воины, не одна и та же крайность висит над нами и ими: мы сражаемся за отечество, за свободу, за нашу жизнь, - им нет никакой нужды сражаться за могущество немногих. Поэтому тем смелей нападайте, помня о прежней доблести. Вам можно было бы с величайшим позором влачить свою жизнь в изгнании, вы могли бы, некоторые, потеряв все свое имущество, дожидаться в Риме подачек от других; но вы решили последовать сюда потому, что вам все это казалось отвратительным и невыносимым для мужей. Если вы хотите выйти из этого положения, вам необходимо мужество; никто, кроме победителя, не меняет войны на мир. В самом деле, надеяться на спасение в бегстве, отвратив ог врага оружие, защищающее наше тело, это безумие. Всегда в сражении величайшая опасность грозит тому, кто больше всего боится, - мужество служит каменной стеной. Когда я думаю о вас, воины, и взвешиваю ваши подвиги, меня охватывает великая надежда на победу. Меня убеждает в ней ваш дух, возраст, доблесть, а кроме того, крайняя опасность, которая даже трусов делает храбрыми. Теснота местности мешает врагу обойти вас своею численностью. Если же судьба позавидует вашей доблести, не отдавайте своей жизни даром, помните, что попав в плен, вы будете перебиты, как бараны, а сражаясь, как мужи, вы дадите врагу победу только ценою крови и слез». Когда он сказал эту речь, то, помедлив немного, он приказал подать сигнал и, выстроив ряды, повел свое войско вниз на равнину...
Петрей, [легат Антония], после тщательной разведки, подал сигнал когортам перейти в немедленное наступление. То же сделало и неприятельское войско. Когда войска сблизились настолько, что легковооруженные могли завязать битву, обе стороны с громким криком бросились друг на друга со знаменами наперевес.
Дротики были отброшены, бились мечами.. Ветераны, помня о прежней доблести, ожесточенно наступали в рукопашной схватке с врагами, но и те оборонялись мужественно, и сражение шло с величайшим ожесточением. Между тем Катилина со своим на все готовым отрядом все время находился впереди, спешил на помощь пришедшим в затруднение, вызывал свежих солдат на место раненых, все предусматривал, сражался сам и часто наносил удары врагам: он выполнял одновременно обязанности ревностного воина и хорошего полководца. Когда Петрей увидел, как Катилина, вопреки его ожиданиям, оказывает ожесточенное сопротивление, он направил в центр врагов преторскую когорту; она разорвала центр, и большинство врагов, после ожесточенного сопротивления в различных местах, было перебито; покончив с центром, с обеих сторон ударили на фланги неприятеля. Манлий и фезуланец пали оба, сражаясь в первых рядах. Когда Катилина увидел, что войско его разбито и уцелел только он с немногими, он, помня о своем роде и прежнем достоинстве, бросился в самую гущу врагов и там, сражаясь, пал пронзенный мечами.
Только по окончании сражения можно было составить себе истинное представление о том, сколько смелости и силы воодушевления было в войске Каталины. Почти каждый из его воинов, мертвый покрывал своим телом то самое место, которое он, живой, занимал сражаясь. А те немногие, которых в центре разбросала преторская когорта, пали хотя и в большом беспорядке, но все имели почетные раны в груди. Катилину нашли далеко от своих, среди трупов врагов; он еще слабо дышал и лицо его сохранило то же выражение неукротимой душевной силы, какое оно имело при жизни. Наконец, из всего войска Катилины ни один свободный гражданин не был взят в плен в сражении или во время бегства; до такой степени все так же мало щадили свою жизнь, как и жизнь врагов. И войско римского народа достигло победы, отнюдь не радостной и не бескровной. Все наиболее мужественные или были убиты в бою или вышли из него тяжело раненными. Многие, которые выходили из лагеря, чтобы осмотреть поле битвы или пограбить, поворачивая вражеские трупы, узнавали кто друга, кто гостя, кто родственника; были и такие, кто узнавал личного врага. Радость и печаль, уныние и веселье, сменяя друг друга, овладели войском.

«Античный способ производства», № 707.

1. Имеется в виду диктатура Люция Корнелия Суллы (82-79 гг. до н.э.).
2. Здесь говорится о ветеранах Суллы, которые разбогатели после проскрипций, а кроме того получили земельные наделы в Италии.
3. В то время римские легионы под командой Помпея сражались с Митридатом Понтийским.
4. В первых числах июня.
5. Тетрарх (греческий термин) - буквально - правитель четвертой части страны, здесь - наместник незначительной области.
6. В то время провинция Испания была разделена на две части по сечению реки Эбро - на ближнюю (citerior) и дальнюю (ulterior).
7. «Новый» человек (homo novus) - человек незнатного происхождения, предки которого не занимали высших должностей в государстве.
8. Семпрония происходила из рода Семпрониев, к которому принадлежали Тиберий и Гай Гракхи.
9. Цицерон уступил Антонию богатую провинцию Македонию, в которую он получил назначение от сената.
10. Аллоброги - галльское племя, покорено было римлянами в 121 г. до н. э. Оно неоднократно отправляло в сенат посольства с жалобами на хищения римских чиновников.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Краткая хронология. Основные события. Интересные факты. Часть 1: 510 до н.э. - 301 до н.э.


510 до н.э. – после изгнания царя власть передана консулам. Первыми стают Луций Юний Брут и Луций Тарквиний Коллатин.
Брут дополняет число сенаторов до трёхсот знатнейшими из всадников. Такая численность сохраняется до Гая Гракха – его законом от 122 г. до н.э. число сенаторов было увеличено до 600.
Заговор с целью убийства первых консулов и восстановления Тарквиния царём. Казнь сыновей Брута и племянников Коллатина, участвовавших в заговоре.
Из-за родства с Тарквиниями Коллатин вынужден отречься от консульской власти («ты выгнал царей, но доверши благодеяние – унеси отсюда царское имя») и удалиться в Лавиний.
Свергнутый царь при поддержке двух этрусских городов (Вей и Тарквиний, около 70 км от Города) идёт на Рим. «У этрусков одним павшим больше – победа Рима!».
Гибель Брута в бою. Публий Валерий, оставшийся в живых консул, заподозрен в том, что хочет царской власти: не поспешил с выбором товарища на место Брута, начал строить пышный дом на самой вершине холма и т.п. Возмущённый этим, он сносит свой дом и переселяется к подножью холма, «чтобы жить всем вам выше меня, неблагонадёжного гражданина». Проводит законы против царской власти, за что и получает прозвище «Публикола».

508 до н.э. – Тарквинии просят поддержки у Ларта Порсенны, царя Клузия. Взятие этрусками Яникула; оборона Свайного моста через Тибр Горацием Коклесом, племянником Марка Горация Пулвилла. «За его подвиг ему дали столько земли, сколько можно было опахать плугом за день». Осада Рима Порсенной; подвиг Гая Муция (Сцеволы). Порсенна заключает мир, берёт заложников и уходит с холма, оставив истощённому городу свой богатый припасами лагерь. Побег Клелии.

505-504 до н.э. – битвы с сабинянами. Триумфы консулов.
Во времена Республики триумф назначался сенатом по просьбе самого полководца. Необходимыми условиями для получения этой высшей награды за военные подвиги были: самостоятельное командование войском в должности, освящённой ауспициями; победа над неприятелем – причём в сражении должно было быть убито не менее 5 тыс. врагов; присутствие войска, свидетельствовавшее о победоносном окончании войны. Если не было соблюдено какое-то из условий, необходимых для получения триумфа (необъявленная война, недостойный противник, бескровная победа и пр.), сенат мог присудить полководцу овацию – представлявшую, в сущности, менее торжественный триумф: полководец вступал в Город верхом (а не на колеснице); на нём была окаймлённая тога (а не одеяние триумфатора) и миртовый (а не лавровый) венок; сопровождали его флейтисты (а не трубачи); за ним следовало не войско, а только сенат; на Капитолии он приносил в жертву овцу (а не быка). В качестве малого триумфа мог справляться триумф на Альбанской горе, с жертвоприношением в храме Латинского Юпитера, - полководец справлял его собственной военной властью (потому и вне городской черты), и за собственный счёт. Тем не менее, он тоже заносился в официальный список триумфов.
Полководец, вернувшийся обратно без армии, мог претендовать на триумф лишь в том случае, если провинцию свою оставил преемнику покорной и умиротворённой.

503 до н.э. – умирает Публий Валерий Публикола. «Слава его была велика, но средства настолько ничтожны, что их недоставало для погребения; расход был оплачен из общественной казны».

502 до н.э. – взятие Помеции после долгой осады. «Более из чувства удовлетворённой мести, нежели из-за важности окончившейся войны, консулы праздновали триумф».

501 до н.э. – угроза войны с сабинянами. «Всё же мирные переговоры начались, и дело уладилось бы, если б сабиняне согласились возместить затраты на подготовку к войне… Война была объявлена, но молчаливое перемирие продолжалось ещё год».

499 до н.э. – битва с латинским союзом при Регилльском озере. Триумф диктатора.
Латинский союз 30-ти городов – религиозно-политическое объединение народов Лация; ведущее место в нём занимали Тускул и Ариция. Число входивших в него городов менялось (так, в конце его существования, в 338 до н.э., их было всего 13), но название объединения сохранило именно эту цифру. Рим, вошедший в союз при Тарквинии Гордом, отпал от него после изгнания царя, и Тускул на время вновь получил первенство.

495 до н.э. – смерть Тарквиния. Начало противостояния плебеев сенаторам.
Плебс (от plere) рассматривался как совокупность лиц, могущих лишь как бы «заполнять» пространство Города.

494 до н.э. – война с вольсками, война с сабинянами. Триумф диктатора. Первая сецессия плебеев на Священную гору. Учреждена должность 2-х народных трибунов и 2-х плебейских эдилов (aediles plebis), их помощников. Пользуются правом неприкосновенности и неответственности.
Эдилы ведали устройством зрелищ, городским благоустройством, осуществляли полицейский надзор.

493-492 до н.э. – война с вольсками (народом, родственным умбрам; в конце 6 в. до н.э. спустились с Апеннин и обосновались на прибрежной равнине Лация и в Кампании). Римлянами захвачены города Лонгулы и Кориолы. Спурием Кассием Вецеллином заключён союз с латинскими народами («Кассиев союзный договор»).

488 до н.э. – война вольсков против римлян, под совместным предводительством царя вольсков Аттия Туллия и Гнея Марция Кориолана, изгнанного в 491 до н.э. из Рима народом. «Встав лагерем в 5 милях от Города, он начинает отсюда набеги на римские поля, но с опустошителями рассылает и сторожей, чтобы следить за неприкосновенностью полей патрициев». Кориолан прекращает войну, но не из уважения к родине, а только из уважения к матери («Мы не можем молить богов в то же время о победе родины и о спасении тебя»).

487 до н.э. – победа над герниками (народом самнитского происхождения, обитающим в Среднем Лации) и мирный договор с ними (герники присоединяются к Кассиеву союзному договору).

486 до н.э. – консул Спурий Кассий предлагает отдать часть общественной земли союзникам и плебеям, но встречает резкое противодействие сената. Обвинён народом (!) в стремлении к царской власти, и по истечении его полномочий осуждён и казнён. Впервые заговорили о земельном законе.

484 до н.э. – победа над вольсками и эквами.

480 до н.э. – очередная попытка народных трибунов принять аграрный закон. Сенат догадался наконец привлечь кого-либо из них на свою сторону.
Война с этрусками. Случай в римском лагере: пока запертым там этрускам был закрыт путь к отступлению, они ожесточённо сражались, но стоило римлянам открыть одни ворота, как все этруски предпочли удрать.
Гибель одного из консулов (Гнея Манлия) и брата другого консула (Квинта Фабия). «На решение сената о триумфе консул Марк Фабий ответил, что если может войско без полководца справлять триумф, то в этой войне оно его заслужило; но сам он из-за смерти брата, погрузившей в скорбь его дом, и из-за утраты второго консула, наполовину осиротившей государство, не примет лаврового венка, неприличного ему в государственных и домашних печалях... Так, уступив им свою славу, он прославился сам».
Карфаген борется с греками за Сицилию.

479 до н.э. – первая война с Вейями (20 км к северо-западу от Рима). «Вейи досаждали частыми разбоями, всё время требовали внимания и не позволяли заняться другим, и нельзя было ни бросить это дело, ни довести его до конца». Поэтому род Фабиев предложил создать своими силами сторожевой отряд – таким образом эта война была передана в частные руки.

477 до н.э. – гибель отряда трёхсот Фабиев при Кремере (правом притоке Тибра).

476 до н.э. – победа над Вейями. Народными трибунами в поражении при Кремере обвинён консул прошлого года Тит Менений. «Он не перенёс позора, с горя заболел и умер». В следующем году, по истечении консульских полномочий Спурия Сервилия, трибуны попытались осудить и его, однако он был дружно оправдан.

474 до н.э. – перемирие с Вейями на 40 лет.

471 до н.э. – закон о выборе народных трибунов по трибам.

469 до н.э. – война с вольсками. Римское войско под командованием консула Аппия Клавдия терпит поражение ввиду нежелания плебеев сражаться.

468 до н.э. – плебеи не захотели участвовать в консульских выборах; сенаторы избрали консулов сами.

467 до н.э. – плебеям предложено получить земельные наделы в Антии, однако «сама возможность сразу отбила охоту, и желающих оказалось очень мало». Антий находился примерно в 25 км к югу от Рима. Будучи изначально латинским городом, в конце VI в. до н.э. попал под власть вольсков, и до 388 до н.э. фактически оставался в их руках.

465 до н.э. – перепись населения («104 714 граждан, не считая вдов и сирот»).

463 до н.э. – сильный мор в Городе; смерть обоих консулов; нападение вольсков и эквов. «В этом всеобщем запустении обессиленному Городу пришла на помощь Фортуна, внушившая эквам и вольскам мысль заняться не войной, а разбоем». Они ушли на Тускул, а на помощь Риму пришли союзники (герники и латины).

462 до н.э. – консул Луций Лукреций Триципитин отбивает у врагов добычу, награбленную теми в окрестностях Рима, и тотчас по возвращении раскладывает её на Марсовом поле, «чтобы каждый мог в течение 3-х дней уносить домой то, что признает своим. То, что не нашло хозяина, было распродано».

460 до н.э. – захват крепости на Капитолии сабинянином Аппием Гердонием. Народные трибуны срывают военные приготовления, плебеи бросают оружие. По собственной воле на помощь Риму приходят союзники – латины из Тускула.

459 до н.э. – перепись населения (117 319).

457 до н.э. – избираются уже 10 народных трибунов.

453 до н.э. – голод и мор.

451 до н.э. – под давлением простого народа избраны децемвиры (decemviri legibus scribundis, «комиссия десяти мужей для записи законов») для составления и издания в виде законов норм обычного права. Так появились «законы XII таблиц», которые касались прав и обязанностей римских граждан и взаимных отношений между ними. «Таблицы представляли собой странную мешанину из основополагающих и второстепенных положений прав личности, общинного и уголовного кодексов, а также различных правил – от общественной гигиены до личной безопасности».
Децемвиры были наделены чрезвычайной властью: во время их деятельности не избирались ни консулы, ни народные трибуны.

449 до н.э. – децемвиры власть отдать не захотели, что вызвало вторичное удаление плебеев на Священную гору.
Из чисто плебейских собраний возникают трибутские комиции (голосования по трибам) на Форуме, впоследствии - на Марсовом поле. Древнейшее деление жителей осуществлялось на этническом или родовом признаке по трём трибам: Рамны, Тиции, Луцеры. Потом голосование проводилось по 30-ти куриям (патрицианским): представители родов собирались у знака своей курии, мнение большинства становилось мнением всей курии, курия имела один голос. Потом голосовали по центуриям (классовое деление). В середине VI в. до н.э. царь Сервий Туллий провёл реформу, упразднившую старое деление на трибы. Вместо этого вся территория государства была поделена на округа, которые тоже стали называться трибами. В такую трибу входило всё население Города - как патриции, так и плебеи. Всего получилось 35 триб; тридцать одну из них составляло сельское население, четыре – городское. Шестнадцать наиболее древних триб носили имена патрицианских родов – это означало, что члены триб входили в данные патрицианские семьи или жили на принадлежащих им землях. Каждый член трибы мог отдать свой голос на собрании своей трибы; количество голосовавших внутри трибы не имело значения. Голоса подсчитывались, а затем вся триба выносила своё решение. В результате 4 городские трибы, несмотря на многочисленность, в целом уступали 31 сельской, куда входили почти все сенаторы и всадники как землевладельцы.
Решения плебейских собраний в случае утверждения их сенатом признаны обязательными для всего народа (закон Валерия и Горация).

446 до н.э. – спор между ардеянами и арицийцами по поводу пограничных земель; обратились к Риму как к арбитру. Народ, несмотря на возмущение сената, объявляет спорную землю своей собственностью.

444 до н.э. – в противостоянии плебеев и сената принято компромиссное решение: ввести должность военных трибунов с консульской властью, в которые разрешено выбирать и плебеев. Однако «довольствуясь уже тем, что с его мнением посчитались, народ выбрал одних патрициев». От консулов военные трибуны отличались отсутствием права на триумф, а также не могли совершать ауспиций. «Спустя 3 месяца они сложили с себя полномочия как огрешно выбранные, так как на выборах не вполне правильно был поставлен шатёр для птицегаданий». Встал вопрос, кого назначать – консулов или военных трибунов. «Вожди плебеев оставили напрасный спор и предпочли выборам, в которых их бы не избрали, те, в которых им не пришлось бы участвовать». Консулярный трибунат просуществовал с некоторыми перерывами до 367 до н.э.

443 до н.э. – из консульских полномочий выделена обязанность цензора (для производства всеобщей переписи), сроком на 5 лет. Цензоры (двое) избирались народным собранием по центуриям (первоначально – только из патрициев).
Цензоры классифицировали граждан в соответствии с их имуществом. На основании переписи производилось налогообложение и призыв в армию. Требовалось записать полное имя гражданина, место его рождения, имя отца или бывшего хозяина, возраст, собственность, количество земли, скота, рабов, имущества. Эти данные лично, под клятвой, сообщал каждый гражданин; уклонение от ценза или предоставление неверных сведений было государственным преступлением. На основании данных ценза гражданин оставался в своём цензовом классе или переводился в другой. При переписи населения или наборе в армию первым всегда называли носителя «счастливого» имени – Victor, Valerius и т.п. Когда работы по переписи завершались, совершался lustrum – очистительное жертвоприношение. После этого все изменения, сделанные во время ценза, обретали силу закона.

440 до н.э. – голод в Риме. Спурий Мелий устраивает раздачи хлеба плебеям. Против него назначается диктатор.

438 до н.э. – решили выбирать уже 6 военных трибунов с консульской властью, однако народ избрал только трёх, и то патрициев.

437 до н.э. – война с Фиденами после убийства там трёх римских послов. Триумф диктатора.

436-435 до н.э. – чума в Риме.

434 до н.э. – грозила война с этрусским союзом, и диктатором назначен Мамерк Эмилий. Войны не последовало, и он ограничился тем, что уменьшил срок цензорства (с 5 лет до полутора). За это цензоры исключили его из трибы, оштрафовали и перевели в эрарии.
Эрарии, низшая категория граждан, не допускались ни в войско, ни к должностям. Единственной их службой государству была уплата налога, который устанавливался не по оценке их имущества, а по произволу цензоров. Перевод в эрарии был сопряжён также с переводом в другую, менее почётную трибу.

433 до н.э. – чума в Риме.

430 до н.э. – перемирие с эквами на 8 лет.

426 до н.э. – война с Вейями. «В Риме остался Косс, а трое других военных трибунов с консульской властью, снарядив войско, двинулись на Вейи и показали, сколь вредно на войне многовластие. Пока войско, с одной стороны слыша приказ о наступлении, а с другой – об отходе, пребывало в недоумении, враги улучшили момент для нападения. Римляне в замешательстве побежали и укрылись в лагере. Позора было больше, чем потерь». Возникла сложность с назначением диктатора: консулов не было, а военные трибуны его назначить не имели права. «Обратились к авгурам, и те нашли, что благочестие от этого не пострадает».

425 до н.э. – перемирие с Вейями на 20 лет, с эквами – на 3 года.

423 до н.э. – война с вольсками.

421 до н.э. – к двум квесторам прибавлены ещё два; половина остаётся в городе, остальные должны сопровождать консулов на войну.

418 до н.э. – война с эквами. «Когда сенат постановил, что воевать отправятся двое трибунов, а один возьмёт на себя попечение о внутренних делах Рима, между трибунами вдруг вспыхнул спор: каждый считал себя превосходным полководцем, а заботу о Городе – неблагодарным, не приносящим славы поручением. Пока сенаторы с изумлением глядели на эту ссору, Квинт Сервилий (отец одного из военных трибунов) прекратил спор своей отеческой властью: «В Городе останется мой сын, без жребия. Пусть только те, кто просится на войну, ведут её осмотрительнее и согласнее, чем её домогаются». После закономерного поражения войска именно он назначен диктатором.
В Риме насчитывается 21 триба.

412-411 до н.э. – чума и голод.

410 до н.э. – народные трибуны препятствуют набору войска. Война с эквами. «Консул Валерий велел продать всю добычу с торгов, а доход поместил в казну и сказал, что войско только тогда будет участвовать в дележе, когда воины перестанут уклоняться от несения службы».

409 до н.э. – в квесторы впервые избраны плебеи.

408 до н.э. – война с вольсками.

406 до н.э. – постановление сената о выдаче воинам жалования из казны за каждый отдельный поход (стипендиум). На войну с Вейями войско набрано по большей части из добровольцев.

403 до н.э. – начало 10-летней осады Вей. Впервые в римской истории начато строительство зимнего лагеря.
Представление о военных кампаниях как о сезонных и ежегодных глубоко укоренилось в сознании римлян. Оно было закреплено в соответствующих праздниках. Ритуальная подготовка к предстоящему военному сезону начиналась в первый день марта, когда «оружие и щиты приходят в движение» - жрецы-салии в военной пляске проходят через город, ударяя мечами о щиты. Язык гимнов, исполнявшихся салиями, был столь архаичен, что их понимание было затруднено уже в древности. Завершался военный сезон 19 октября обрядом «очищения оружия».

402 до н.э. – поражение под Вейями: «римский лагерь подвергся мощному нападению с той стороны, где командовал Марк Сергий. Оставалось надеяться, что подоспеет помощь из главного лагеря. Но главным лагерем командовал Луций Вергиний, ненавидевший Сергия и сам ненавистный ему. Зная, что почти все бастионы пали, укрепления взяты и враг наступает с обеих сторон, он привёл своих воинов в боевую готовность, но продолжал держать их в лагере, твердя, что если появится нужда в подмоге, Сергий пришлёт за ней. Упрямство одного не уступало заносчивости другого: Сергий предпочёл потерпеть поражение от врага, чем победить вместе с соотечественником».

400 до н.э. – одним их военных трибунов впервые стал плебей (Публий Лициний Кальв) – «да и его выбрали только для того, чтобы воспользоваться имеющимся правом».

397 до н.э. – пророчество об Альбанском озере («римлянам не овладеть Вейями, покуда не уйдёт вся вода из озера»).

396 до н.э. – взятие Вей у этрусков, под руководством Марка Фурия Камилла. Триумф диктатора. Сам он даёт обет пожертвовать десятую часть добычи Аполлону, а также построить храм Юноне-покровительнице Вей, чтобы она покинула город и ушла оттуда в Рим.

395 до н.э. – у народных трибунов возникает идея переселить в Вейи часть народа и сената; бурный протест патрициев («нельзя, чтобы римский народ сменил победившую родину на побеждённую!»). Камилл никак не унимается, напоминая об обете, причём настаивая, что имелась в виду не только добыча, но и вообще павший город, и его земля. «Поскольку этот вопрос показался сенату спорным, обратились к жрецам, которые сочли, что при оценке действительно следовало учитывать и город с землёй». Само собой, что популярности Камиллу это не прибавило. Во исполнение обета куплено золото и отлита чаша, которая отправлена в Дельфы. Послы при этом попали в плен к пиратам из Липар, но предводитель последних Тимасифей проникся ситуацией и отпустил их в Дельфы, дав ещё и кораблей для охраны. Сенат был в восторге, заключил с ним договор гостеприимства (что потом очень пригодилось его потомкам) и послал ему подарки от казны.

394 до н.э. – война с Фалерией (фалиски - народ, родственный как этрускам, так и латинам, населяли юго-восток Этрурии и были неизменными союзниками Вей в их войнах против Рима). Местный школьный учитель приводит к Камиллу своих учеников, предлагая их в заложники, однако диктатор более чем сурово отвергает эту помощь. Потрясённые жители добровольно сдаются. «С них взыскали деньги на годовое жалование воинам, чтобы освободить римский народ от подати, и войско вернулось в Рим».
Война с эквами, шедшая с переменным успехом, «так что и в самом войске, и в Риме не могли поначалу решить, победили они или побеждены». У римлян там командовали Гай Эмилий и Спурий Постумий. На войско Постумия неожиданно напали эквы, римляне были застигнуты врасплох и разбежались по холмам. Оттуда паника перекинулась на другую половину войска, стоявшую в Верругине с Эмилием. Обругав своих за трусость, Постумий собрал их и ночью повёл на эквов. Шум боя достиг Верругины, и поскольку там решили, что взят главный лагерь, всех охватила паника, и, несмотря на приказы Эмилия, воины в беспорядке бежали в Тускул, откуда в Рим пришла весть, что Постумий с войском погибли. А Постумий в это время разбил эквов и сообщил в Рим о победе.

393 до н.э. – снова попытка переехать в Вейи. Сенат принимает решение о разделе вейской земли между плебеями.

392 до н.э. – война с Вольсиниями; перемирие на 20 лет, при условии, что они оплачивают римскому войску жалование за текущий год. Голод и мор. Умирает цензор Гай Юлий, на его место назначается Марк Корнелий. «Впоследствии данное назначение было признано огрешным, ибо в это пятилетие Рим пал, и потом никогда больше не выбирали нового цензора на место умершего» (далее в подобных случаях цензор, оставшийся без коллеги, отказывался от власти, и избирались оба новых). Заболели оба консула. По указанию сената они сложили с себя полномочия, и далее были избраны снова шесть военных трибунов с консульской властью, чтобы в случае болезни кого-нибудь из них государство не осталось без должностных лиц.
Камилл обвинён народом, крупно оштрафован и переселяется в Ардею, обратившись к богам с мольбою, чтобы римляне в своё время в горе снова о нём вспомнили.
Галлы (т.е. кельты) переходят Альпы и занимают земли этрусков. Жители Клузия просят помощи. «В помощи было отказано, но к галлам отправили посольство – трёх сыновей Марка Фабия Амбуста, чтобы они именем римского народа потребовали не нападать на их друзей и союзников, иначе римляне будут вынуждены защищать клузийцев с оружием в руках. Галлы ответили, что примут мир, только если Клузий уступит им часть своих пашен, и если в этом им откажут, то они в присутствии римлян пойдут в бой, дабы послы могли дома рассказать, насколько галлы превосходят всех доблестью». Началось сражение, в котором активно участвовали и римские послы. Оскорблённые галлы отправляют в Рим посольство с требованием выдачи Фабиев. «Сенат счёл это требование законным, однако не мог выдать столь знатных людей». Наоборот, Фабиев избрали военными трибунами следующего года, т.е. сделали неприкосновенными.

390 до н.э. – наступление кельтов. «При виде их стремительно проходящих полчищ жители городов в страхе бросались к оружию, но галлы кричали, что они идут на Рим». 18 июля 390 до н.э. происходит битва при Аллии. «Римляне бежали, не только не сразившись с неприятелем, но даже и не ответив на его клич. Никто не погиб в сражении, все убитые были поражены в спину. Тем не менее огромное большинство смогло переплыть Тибр и добраться до Вей, откуда они не послали в Рим не только подмоги, но даже вести о поражении (...) С правого крыла, стоявшего далеко от реки, все бежали в Город, где укрылись в крепости, даже не заперев городских ворот.
Повергнутые в страх своей молниеносной победой, галлы сперва застыли, не понимая, что произошло. Потом начали подозревать засаду. Затем принялись собирать доспехи убитых. И лишь тогда, не видя никаких признаков неприятеля, они тронулись в путь и подошли к Риму. Посланные вперёд всадники донесли, что ворота не заперты, а на стенах не видно караула. Галлы онемели от этого чуда. На всякий случай они заночевали между Римом и Аниеном (левым притоком Тибра, впадающим в него в 4,5 км к северу от Рима; отделял Лаций от страны сабинян)».
Первое взятие Рима (кроме Капитолия) кельтами (галлами-сенонами). Собравшееся в Вейях войско решает вызвать из Ардеи Камилла, но сперва запросить согласие сената (!!!), находящегося в Риме. Туда-обратно через вражеские посты сходил Понтий Коминий. Сенат избирает Камилла диктатором и просит его помощи. Камилл: «Я не стал бы молиться о том, чтобы римляне почувствовали нужду во мне, если бы ожидал, что они во мне будут нуждаться».
Тем временем защитников Капитолия мучил голод, а в войске кельтов начался мор. После шестимесячного пребывания кельтов в Городе римляне решают договориться о выкупе, «и народ, которому предстояло править всем миром, был оценен в тысячу фунтов золота». Из-за пререканий отвешивание золота прекратилось, и тут наконец появился Камилл и отменил это мероприятие. «Когда галлы стали упираться, ссылаясь на то, что действуют по договору, он заявил, что последний не имеет законной силы, т.к. был заключён уже после избрания диктатора. Освобождать отечество надо железом, а не золотом». Триумф диктатора. «Золото, как отнятое у галлов, так и снесённое в святилище Юпитера из других храмов во время паники, было всё сочтено священным – его сложили под трон Юпитера, поскольку невозможно было вспомнить, куда какое следует отнести». Так как народные трибуны продолжали настаивать на переселении в Вейи, то сенат не дал Камиллу сложить полномочия (другой причиной могла быть невозможность возвращения власти военным трибунам, не сумевшим отстоять Рим). «Что же, пусть все видят, что галлам под силу разрушить Рим, а римлянам его восстановить не под силу?!». Законопроект о переселении был отклонён, и все сообща приступили к восстановлению Города.

389 до н.э. – триумф Марка Фурия Камилла, победившего разом в трёх войнах (эквов, вольсков и этрусков).

387 до н.э. – к трибам добавлено ещё 4; их число достигло 25.

386 до н.э. – неожиданная война с латинами («латины утверждали, что это вовсе не их общее решение, и что они только позволили желающим невозбранно воевать, где те захотят»). «Сенат возблагодарил богов, что Камилл оказался военным трибуном с консульской властью, ибо, будь он частным лицом, его пришлось бы назначить диктатором».

385 до н.э. – война с вольсками; триумф Авла Корнелия Косса.
Марк Манлий Капитолийский, обиженный огромной славой Камилла, затевает гражданскую смуту, заявляя, что сенат припрятал галльское золото, которым собирались откупиться.

384 до н.э. – обвинение Марка Манлия в стремлении к царской власти и его казнь (сбросили со скалы на том же Капитолии, который он защитил). «Постановили никого в роду Манлиев не называть Марком (…) Вскорости, когда опасности от него уже не было, в народе пожалели о нём, вспоминая только его доблести».
Чума и голод.

381 до н.э. – война с вольсками. «Камилл был уже в преклонных летах, и на комициях только единогласие народа удержало его от клятвенного отказа со ссылкою на нездоровье». Вторым полководцем стал Луций Фурий, чья безрассудность вскоре чуть было не привела к поражению, если бы не Камилл, принявший на себя командование.
Среди пленных обнаружились тускуланцы, с 496 до н.э. не воевавшие с Римом. «Сенат постановил преследовать тускуланцев войной и поручил её Камиллу; тот попросил для себя помощника, и когда ему разрешили выбирать кого захочет, Камилл, вопреки всеобщим ожиданиям, выбрал того же Луция Фурия. Такая снисходительность и с товарища его сняла бесчестие, и ему доставила огромную славу». Впрочем, войны не случилось: когда римское войско подошло к Тускулу, жители встретили его как ни в чём не бывало; город жил обычной жизнью, нисколько не готовясь к войне. Удивлённый Камилл сказал, что тускуланцы нашли единственное оружие против Рима. В итоге жители Тускула получили римское гражданство.

380 до н.э. – война с Пренестой (25 км к востоку от Рима). В Риме не набрали войска; противостояние народа и сената продолжалось до тех пор, пока неприятель не подступил к самому Городу. Триумф диктатора.

378-377 до н.э. – война с вольсками и латинами. Латины пошли на Тускул, жители которого отложились от общего совета латинов; нападение было неожиданным, и сходу был взят весь город, кроме крепости, откуда горожане отправили вестников в Рим. «Без промедления, как и подобало римской верности, к Тускулу было послано войско», которое в свою очередь осадило латинов, осаждавших крепость.

376-371 до н.э. – капитолийские фасты сообщают: «В течение пяти лет не был избран ни один курульный магистрат» (т.е. консул, военный трибун с консульской властью или диктатор): плебеи неизменно избирали одних и тех же народных трибунов, пытавшихся добиться принятия своих законов, а они запрещали выборы магистратов.

370 до н.э. – «по счастью, все войны затихли, и лишь поселенцы из Велитр, радуясь передышке и отсутствию римского войска, принялись осаждать Тускул. Когда тускуланцы, старые союзники и новые сограждане, очень робко запросили помощи, это устыдило не только сенат, но и простой народ. С разрешения народных трибунов произошли выборы трибунов военных».

367 до н.э. – вторая война с кельтами. Триумф Марка Фурия Камилла.

366 до н.э. – плебеи получили доступ к высшим светским должностям (закон Луция Секстия); им уступлено одно из консульских мест (т.е. один из консулов – обязательно плебей). Для патрициев из консульских полномочий выделена должность городского претора (гражданское судопроизводство). Первый претор – Спурий Камилл, сын Марка. Стали избираться (первоначально - только из патрициев) курульные эдилы (aediles curules), на которых возлагался главным образом полицейский надзор.

365 до н.э. – мор. Умерли цензор, курульный эдил, три народных трибуна… Умер Марк Фурий Камилл.

364 до н.э. – мор. «В поисках способов умилостивить гнев небес были учреждены сценические игры – дело для воинского народа небывалое, ибо до тех пор единственным зрелищем были бега в цирке». Куреты – этруски? Пляски без слов, типичные для этрусков, быстро слились с теми древними обрядами в честь Цереры и других земледельческих богов, которые всегда сопровождались криками и песнями, рассматриваемыми как оберегающие от колдовства.

362 до н.э. – война с герниками. Жребий вести её выпал Луцию Генуцию – первому консулу из плебеев, которому предстояло командовать при собственных ауспициях. За ним ревниво следили все граждане, пытаясь понять, хорошо это или плохо. «Обрушив на врага мощный натиск, Генуций попал в засаду, легионы в панике бежали, а оказавшийся в окружении консул был убит врагами, не знавшими, кого они захватили». Назначение диктатора. Решающее сражение затянулось до ночи, потому что гадания долго были неблагоприятны, что мешало диктатору подать знак к битве до полудня.

361 до н.э. – взятие Ферентин, города герников. Третья война с кельтами; противостояние на Аниене. «Между противниками был мост, за который часто вспыхивали стычки, но при неясном соотношении сил никак было не решить, кто им владеет». Победа римлян под командованием Тита Квинкция Пенна Капитолина Криспина. Единоборство галльского силача и Тита Манлия (Торквата).

360 до н.э. – победа над галлами (Марк Попилий Ленат). Единоборство галльского силача и Марка Валерия (Корва). Войны с герниками и городом Тибуром, заключившим военный союз с галлами. Двойной триумф консула Бальба.
Тибур, один из древнейших городов Лация, был расположен примерно в 27 км к северо-востоку от Рима, на обоих берегах р.Аниен. В течение долгого времени принимал римских изгнанников. Был одним из ведущих членов Латинского союза.

358 до н.э. – победа над галлами (Гай Суплиций Петик). Триумф диктатора. В Риме добавились две трибы (Мецийская и Скаптинская, по названию городов). Число триб доведено до 27.

357 до н.э. – триумф над Приверном (городом вольсков).

356 до н.э. – войны с городами Тибуром, Фалерией, Тарквиниями. Триумф диктатора («без согласия сената, но по велению народа»).

353 до н.э. – войны с вольсками и этрусками (город Цере); однако во внимание к помощи последних при нашествии галлов (когда римские святыни были приняты на хранение в Цере), с ними заключено перемирие на 100 лет.

352 до н.э. – «консулы взялись за облегчение условий займов, превратив выплату долгов в общественное дело. Были избраны 5 «менсариев» (Г.Дуилий, П.Деций Мус, М.Папирий, Кв.Публилий и Т.Эмилий), которые просроченные обязательства и платежи либо погасили из казны, расставив на Форуме столы с деньгами, либо обеспечили справедливой оценкой имущества должника».

351 до н.э. – войны с фалисками и тарквинийцами. Перемирие на 40 лет. Цензоры могут избираться из плебеев; первым избран Гай Марций Рутул, бывший и первым плебейским диктатором.

350 до н.э. – галльская война. Триумф Марка Попилия Лената, консула-плебея.

349 до н.э. – идут две внешние войны одновременно (с галлами и греческими пиратами, осаждавшими побережья), латинские союзники не поставляют своих воинов. Впрочем, даже чисто своими силами было набрано 10 (!) полных легионов. Умирает один из консулов (Аппий Клавдий); все дела переходят к Луцию Фурию Камиллу, сыну Марка Фурия Камилла. «Хотя он и остался единственным консулом, назначить над ним диктатора сенаторы постеснялись». Победа над галлами. Или тут единоборство галльского силача и Марка Валерия (Корва).

348 до н.э. – «После того как войска были распущены, когда на границах установился мир, а дома благодаря согласию сословий царило спокойствие, то, чтобы не было всё чересчур благополучно, среди граждан открылось моровое поветрие».

343 до н.э. – «С этих пор речь пойдёт уже о более значительных войнах, так как сражались с врагами более сильными, в краях более отдалённых и по времени много дольше». Причина войны самнитов (италийских племён умбро-оскско-сабелльской группы) и римлян, связанных союзом и дружбой, возникла не между ними самими. Самниты нападают на сидицинов (оскское племя, обитавшее в Кампании), те просят помощи у кампанцев. Самниты переключаются на кампанцев, которые разбиты и вынуждены просить помощи у римлян. Хотя Капуя, основанная этрусками около 600 до н.э., была одним из трёх богатейших и величайших городов Италии (даже Ганнибал потом планировал сделать её столицей), «выше всяческих выгод осталась верность давнему договору с самнитами», однако кампанцы быстренько передались под власть и покровительство Рима, поэтому пришлось их защищать как свою собственность. Война с самнитами в Самнии и в Кампании. Триумф обоих консулов.

342 до н.э. – в римском войске «был мятеж, но окончился миром». Принят закон, запрещающий занимать одну и ту же должность раньше, чем через 10 лет - «относившийся ко всем магистратурам, но постоянно нарушавшийся».

341 до н.э. – посольство самнитов с просьбой о мире с римлянами и праве воевать с сидицинами. Сенат постановляет восстановить статус-кво. Самниты начинают войну против сидицинов; «те попытались сначала отдаться под власть римлян, а потом, поскольку сенат отверг их желание как запоздалое, перекинулись к латинам». На стороне сидицинов также участвовали кампанцы. Самниты жалуются сенату, что как союзники римлян терпят то же, что терпели как их враги, и просят запретить латинам и кампанцам трогать самнитские владения. «Ответ им дали неопределённый, так как стыдно было признаться, что латины уже вышли из повиновения и сенат страшится осуждением оттолкнуть их окончательно. Обещали, однако, усмирить кампанцев, союз с которыми был основан на иных условиях (не на равноправном договоре, а на безоговорочной сдаче). Самнитов этот ответ оставил в недоумении, кампанцев отпугнул, а латинам прибавил дерзости».

340 до н.э. – открытое противостояние латинов. Рим становится на сторону самнитов. Так как драться предстояло с латинами, неотличимыми от римлян по языку, обычаям, вооружению и заведённому в войске порядку, была введена строжайшая дисциплина и запрещено сходиться с врагом вне строя. За то, что Тит Манлий, сын консула, принимает вызов одного из знатных латинских всадников и, нарушая дисциплину, вступает с ним в поединок, отец казнит своего сына, пусть даже и одержавшего победу. Итоговая победа римлян. «Как рассказывают, обоим консулам было предсказание, что полководец одной стороны и войско другой должны быть отданы богам преисподней, т.е. победа будет за теми, чей полководец погибнет.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Краткая хронология. Основные события. Интересные факты. Часть 2: 300 до н.э. - 111 до н.э.


300 до н.э. – плебеи получили доступ к высшим духовным должностям (закон Огульния).

299 до н.э. – в Риме добавлено две трибы (Аниенская и Терентинская); их стало 33. Война с этрусками.

298 до н.э. – начало III Самнитской войны. Триумф консула.

295 до н.э. – самниты и этруски наконец объединяются в войне против Рима; к ним присоединяются соседние народы Умбрии, «а галлов привлекли на помощь платою». Подобно отцу, Публий Деций Мус приносит себя в жертву за победу римлян. Поражение галлов при Сентине. Тройной триумф Квинта Фабия Максима. «На войне этот год принёс удачу, но его омрачал мор и тревожные знамения».

293 до н.э. – войны в Самнии и Этрурии; отпадение фалисков. Триумф обоих консулов.
У храма Квирина (обет построить его был дан Папирием-отцом в 325 до н.э., а исполнен Папирием-сыном в 293 до н.э.) поставлены первые в Риме солнечные часы.

292 до н.э. – перепись населения (262 321). Мор в Городе.

290 до н.э. – разгромив самнитов и победив взбунтовавшихся сабинов, Манлий Курий Дентат справил триумф дважды за один консульский срок.
Бывший консул Луций Постумий осуждён за то, что, начальствуя над войском, заставлял воинов работать на своём поле.

287 до н.э. – законы, прошедшие в консилии плебса, уравнены с законами, вносимыми в центуриатские и трибутские комиции.

283 до н.э. – разгром сенонов (Корнелий Долабелла).

282 до н.э. – Тарент (крупнейший из греческих городов Южной Италии: в 4 в. до н.э. в Таренте было в два раза больше жителей, чем в Риме) призывает Пирра Эпирского. Воюя с ним, римляне заключили с карфагенянами договор о взаимопомощи (279 до н.э.), однако карфагеняне оказались не слишком верными союзниками, а после отплытия Пирра даже попытались завладеть Тарентом. Римляне, усвоив этот урок, в свою очередь захватили при сходных обстоятельствах сицилийскую Мессину, что и дало повод к дальнейшей войне.

280 до н.э. – первая битва с Пирром (битва при Гераклее). Консул Валерий Левин терпит поражение – главным образом оттого, что римская конница оказалась совершенно неподготовленной к встрече с неизвестными до тех пор слонами. После этой битвы Пирр, глядя на тела павших римлян, видит, что все они лежат лицом к неприятелю.
Базовой единицей армии Пирра являлась фаланга из 20 тыс. человек. Её главной задачей было сдерживание римской армии, пока конница не обойдёт её с фланга или сзади.

280-279 до н.э. – Бренн, возглавив союз кельтских племён, с основной их силой прошёл по Греции, захватил Македонию и Фессалию, сломил греческую оборону возле Фермопил, разграбил Дельфы; затем проник в Эпир и разгромил святилища Зевса в Додоне и Олимпии. Отступил в Македонию, где и умер от старых ран. Лишившись сильного вождя, союз кельтов распался. Некоторые галлы переправились через Геллеспонт (Дарданеллы) и оказались в Малой Азии, где осели на землях, названных Галатией.
Первым из царей Азии, кто решился не платить им дань, был Аттал, отец царя Эвмена. Поэтому Эвмен, союзник Рима, был традиционным врагом галатов.
Остальные кельты вернулись в Юго-Западную Галлию (возле Толозы) и унесли с собой всю добычу.

279 до н.э. – «Пиррова победа» при Аускуле: придя с ещё большей армией, Пирр добился ещё одной из своих дорогостоящих побед («Если мы одержим ещё одну такую победу, мы погибнем окончательно»). В течение первого дня римляне стойко сопротивлялись его фаланге, однако на следующий день Пирру удалось с помощью своих слонов заставить их отступить; римляне избежали полного разгрома, сохранив за собой свой сильно укреплённый главный лагерь. Разоряя всё, Пирр доходит до самого Рима, однако сенат, побуждаемый Аппием Клавдием Цеком, на мирный договор не соглашается. Кстати, Пирр со своей стороны требовал только предоставить свободу Таренту и его союзникам.

{278-272} до н.э. – перепись населения (271 234).

278 до н.э. – Пирр интересуется Сицилией, оставшейся без правителя.

275 до н.э. – его вытесняют оттуда карфагеняне. «Говорят, что покидая Сицилию, Пирр сказал: «Какую арену для состязаний оставляем мы римлянам и карфагенянам!»».

269 до н.э. – при храме Юноны Монеты (Советчицы) начали чеканить деньги (серебряные монеты).

267 до н.э. – назначение италийских квесторов для контроля за предоставления войск союзниками и поступлением повинностей в казну.

265 до н.э. – перепись населения (292 234).

264 до н.э. – начало I Пунической войны. Помощь римлянам от сиракузского тирана Гиерона.

263 до н.э. – разделение суток на часы.

260 до н.э. – консул Гай Дуилий успешно сражается против пунийского флота и первый из римских полководцев справляет триумф за морскую победу.

258 до н.э. – консул Атилий Калатин, опрометчиво заведя войско в засаду, спасается благодаря усилиям и доблести военного трибуна Марка Кальпурния, который пошёл на прорыв с 300 воинами и тем отвлёк врага на себя.

256 до н.э. – Марк Атилий Регул переносит военные действия в Африку, где год воюет превосходно. Карфагеняне уже просили мира, но Регул предложил им слишком жёсткие условия. Так как сенат не присылает ему преемника в этой удачной войне, он одной из причин возвращения домой указывает то, что из его маленького имения разбежались наёмные работники.

255 до н.э. – разгром Регула в Африке - причём не карфагенским полководцем, а спартанцем Ксантиппом (наёмником, возглавившим карфагенское войско). Регул отправлен карфагенянами в сенат просить о мире или хотя бы об обмене пленными, обязав его клятвою вернуться. Регул, убедив сенат не делать никаких уступок и продолжить войну, возвращается в Карфаген и подвергается там казни.

250 до н.э. – триумф Луция Цецилия Метелла за победу над карфагенянами при Панорме.

249 до н.э. – консул Клавдий Пульхр, презревши птицегадания (утопив цыплят, которые не хотели клевать корм), разбит в морской битве.

242 до н.э. – великий понтифик Цецилий Метелл не отпускает из Города на войну консула Авла Постумия, который являлся фламином Марса, чтобы тот не покидал своих святынь.
Из-за накопления судебных дел и наплыва чужеземцев избираются уже двое преторов: по делам граждан и по делам иностранцев (т.е. для ведения дел между римскими гражданами и чужеземцами или между самими чужеземцами).

241 до н.э. – победа римского флота при Эгатских островах (Гай Лутаций Катул). Карфаген отказывается от Сицилии в пользу Рима. Сардиния отдана Риму карфагенянами в качестве штрафа за те убытки, которые были нанесены римским купцам во время войны. Окончание I Пунической войны. Гиерону как верному союзнику Рима оставлена территория его царства на востоке Сицилии – примерно четверть всего острова. Война Карфагена и Ливии.
По результатам I Пунической войны карфагеняне обязались уплатить римлянам в течение 20 лет 2200 эвбейских талантов серебра (57,5 тонн).
В Риме число триб увеличилось до 35. Дальнейшие приобретения римской общины вписывались в уже существующие. Из них 4 старые ("сервиевы") трибы (Сукузанская, Эсквилинская, Коллинская и Палатинская) продолжали входить в территорию города Рима и считались "городскими", а остальные 31 - "сельскими". Перепись населения (241 212).

{240-219} до н.э. – перепись населения (270 213). Вольноотпущенники, ранее рассеянные по всем трибам, собраны теперь только в четырёх городских.

234 до н.э. – в Риме открыта первая школа (Карвилием, отпущенником Спурия Карвилия Максима), до этого дети обучались дома.

230 до н.э. – начало войны с иллирийцами. Перемирие.

227 до н.э. – учреждены две претуры для управления Сицилией и Сардинией.

225 до н.э. – победа над кельтами (Луций Эмилий Папп).

222 до н.э. – второе столкновение с иллирийцами. Римские войска впервые переходят р.По. Победа над предводителем галлов-инсубров Бритомаром (консул Марк Клавдий Марцелл).

219 до н.э. – начало II Пунической войны. По прежнему мирному договору Иберия являлась разделённой по р.Эбро (Ибер) между Римом и Карфагеном (владения тех и других были ещё далеки от самой реки, поэтому это условие означало только запрет переходить реку с военными целями), а сагунтинцы (колония с о-ва Закинф) и другие эллины – автономны и свободны. Однако Ганнибал нападает на Сагунт и уничтожает его полностью. Рим требует у Карфагена выдачи Ганнибала как нарушившего договор, «если они не считают это дело общим для всего государства». Ганнибала не выдают, и римляне начинают войну.
Впоследствии Рим повсюду разыскивал пленённых жителей Сагунта и выкупал их за свои деньги.
Считается, что карфагеняне заключили первый договор с римлянами приблизительно в период установления республики. Другой договор между ними относился к 348 до н.э., а затем в 279 до н.э. был возобновлён в связи с тем, что карфагеняне стали союзниками Рима в борьбе против Пирра.

218 до н.э. – Ганнибал, считая себя свободным от всех обязательств (и имея необходимость побыть подальше от дома), подчиняет Иберию и переходит через Альпийские горы в Италию (поход из Иберии до подножия Альп занял 5 месяцев, плюс 15 дней на переход через горы). «Отправившись в путь от переправы через Родан с 38 тыс. пехоты и 8 тыс. конницы, он потерял, переходя через перевалы, почти половину войска». Сражение при Верцеллах, у р.Пад. Победа Ганнибала над войском Публия Корнелия Сципиона. В Иберии против Гасдрубала сражается Гней Корнелий Сципион. Подавляющее преимущество Карфагена. «Поэтому, хотя римлянам хотелось отказаться от Иберии, сделать это они не могли из-за страха, как бы и эта война не перенеслась в Италию».

217 до н.э., 22 июня – сражение у Тразименского озера. Победа Ганнибала над войском Гая Фламиния, гибель консула. В бою убито 18 тыс. римлян. В Риме диктатором назначен Квинт Фабий Максим Веррукос (Кунктатор). Обещана «священная весна» - «если государство римского народа на протяжении ближайших 5 лет будет сохранено невредимым в нынешних войнах». Выполнена только 21 год спустя, в 195 до н.э., да и то не по правилам, так что повторена на следующий год.
Диктатор занимает выжидающую позицию; опасаясь нумидийской конницы, держит войско на возвышенностях; предпочитает не вступать в значительные бои, а изматывать противника долгими переходами - за что получает своё прозвище и подвергается критике. «Два обстоятельства ещё увеличили нелюбовь к диктатору; о первом постарался Пуниец: когда перебежчики показали ему усадьбу Фабия, он всё вокруг выжег дотла, а её приказал не трогать, дабы возбудить подозрения к диктатору. Вторым таким обстоятельством стал поступок самого Фабия. При обмене пленных вожди римский и карфагенский согласились, чтобы, как было заведено в I Пуническую войну, та сторона, которая получит больше человек, чем вернёт, заплатила бы за это разницу – по 2,5 фунта серебра за каждого. Римляне получили на 247 человек больше, чем карфагеняне, а с серебром, которое следовало за них уплатить, получалась задержка: сенаторы, с которыми Фабий не посоветовался, затянули обсуждение дела. Тогда он, послав в Рим своего сына Квинта, продал через него своё нетронутое врагом имение и погасил государственную задолженность из частных средств. (…) Не Ганнибал, однако, был главным противником Фабия и его здравых намерений, но собственный начальник конницы, который только по недостатку власти не погубил немедленно государство». Народом (при особом старании Гая Теренция Варрона) принято постановление об уравнении в правах начальника конницы и диктатора, что фактически означало назначение двух диктаторов для ведения одной и той же войны. «Все и в войске, и в Риме сочли это постановление сознательным оскорблением диктатору – все, кроме самого Фабия». Войско было разделено на две части, стоящие двумя отдельными лагерями. Начальник конницы Марк Минуций терпит поражение, однако Фабий успевает вмешаться и прийти на помощь; войско воссоединяется под его командованием. «Говорят, Ганнибал, возвращаясь из сражения, сказал, что туча, долго лежавшая на горах, разразилась наконец бурей».
«Рим осыпал Фабия почестями и избрал его сына в консулы. Однажды, когда сын отправлял свою должность и разбирал какое-то дело, касавшееся войны, Фабий подъехал к нему верхом. Молодой консул, завидев его издали, не дозволяет отцу приблизиться, а посылает к нему ликтора с просьбой, чтобы отец, если у него есть дело к властям, слез с лошади и подошёл пешком. Все присутствующие были неприятно поражены этим поступком, посчитав Фабия оскорблённым, но Фабий, соскочив с лошади, с радостью обнял сына: «Хорошо, что ты понимаешь, кто ты и каким высоким саном облечён!».
Появились золотые монеты. Отпадение Кампании к карфагенянам.

216 до н.э., 2 августа – битва при Каннах. Крупная победа Ганнибала над войском Луция Эмилия Павла и Гая Теренция Варрона*, (* - не путать с хорошим Варроном – писателем (116-27 до н.э.) Марком Теренцием).
«Узнав о назначении Варрона, Квинт Фабий сказал: «Или я ничего не понимаю в военном деле, или какое-то новое место прославится нашим поражением больше, чем Тразименское озеро». «На левом фланге Варрона римляне бежали, правый фланг Эмилия был почти уничтожен, а в центре (где командовал проконсул Сервилий Гемин) бились упрямо, ни на что не надеясь». Римляне потеряли 40 тыс. пехотинцев и 3 тыс. всадников; погибли Луций Эмилий Павел, Гней Сервилий Гемин и Марк Минуций; в сражении взято в плен 5 тыс. человек. Остаток войска укрылся в Канузии. Около 15 тыс. собрались в лагере, однако на следующий день сдали его Ганнибалу - лишь часть воинов рискнула прорваться из окружения. Когда Ганнибал предложил пленным освободить их за выкуп и отправил в Рим от них послов, в выкупе сенатом было отказано («если бы вы отважились прорываться, то сейчас были бы свободными и вооружёнными солдатами в римском лагере, а не пленниками во власти врагов»). Назначение диктатора.
Ганнибалом разрушены кампанские города Ацерры и Нуцерия. К пунийцам отпадают Бруттий, Лукания, Самний, греческие города на побережье и почти все предальпийские галлы. Особо болезненным оказывается отпадение Капуи.
Магон прибывает в сенат Карфагена с известием о победе при Каннах, однако Ганнон, изначальный противник войны, не поддаётся эйфории: «Если эта битва целиком уничтожила господство римлян и их покидают союзники, то, во-первых, нашёлся ли в 35-ти трибах хоть один человек, перешедший к Ганнибалу, и, во-вторых, обратился ли хоть кто-то с предложением о мире? Если нет, то война в том же положении, как и в тот день, когда Ганнибал вступил в Италию».
Победа Марка Клавдия Марцелла (римского претора, идущего с войском в Канузий) над карфагенянами при Ноле – «событие, быть может, величайшее за всю войну, ведь избежать поражения от Ганнибала было тогда труднее, чем впоследствии его побеждать».
Марцелл принимает командование солдатами, бежавшими после Канн. Их отправляют служить в Сицилию, пока война в Италии не окончится («нет основания поручать государство воинам, покинувшим в бою своих товарищей»).

215 до н.э. – в консулы выбраны Тиберий Семпроний Гракх, бывший начальником конницы при диктаторе, и Луций Постумий Альбин, находившийся в своей провинции Галлии. Однако Постумий вместе с войском погибает в огромном Литанском лесу, попав в галльскую ловушку: два римских легиона и союзники (итого 25 тыс. человек) были завалены деревьями. Вместо него в консулы единодушно выбран Марцелл, однако он сам сложил полномочия, так как при его вступлении в должность прогремел гром, что было неблагоприятным знамением; впрочем, иначе было сразу два консула-плебея. «Марку Клавдию Марцеллу народ дал проконсульскую (т.е. «вместо консула») власть, так как после каннского поражения он единственный из римских полководцев удачно воевал в Италии». «Если Фабия называли щитом, то Марцелла – мечом Рима».
Восемь тысяч рабов выкупили и вооружили на государственный счёт (войско Тиберия Семпрония Гракха); через год за доблестную службу все они были объявлены свободными.
Принят «Оппиев закон», направленный к пресечению роскоши среди женщин, (проведён народным трибуном Гаем Оппием). Отменён в 195 до н.э.
Начало первой войны против Македонии: надеясь, что каннское поражение окончательно сломало римлян, Филипп V предложил Ганнибалу помощь против Италии, если тот поможет ему овладеть Элладой. Рим перехватывает возвращавшихся послов, Филипп занимает о-в Керкиру, воюет на стороне Ахейского союза с этолийцами и Атталом, царём Пергама. Этолийцы были господствующей силой в Центральной Греции, и договор с ними стал для Рима первым официальным союзом, заключенным ими в Греции.
Умирает Гиерон, «вернейший союзник римлян», часто оказывавший им значительную помощь деньгами и продовольствием. Его наследники переходят на сторону Карфагена и сдают ему Сицилию.

214 до н.э. – взятие Леонтин Марком Клавдием Марцеллом.

213 до н.э. – пожар в Риме. Ганнибал обманом захватывает Тарент, затем входит в Фурии. В Тарентской крепости остался заперт римский гарнизон, продержавшийся там до 209 до н.э. – остальная часть города была под властью и на стороне карфагенян.
Впервые приглашены наёмные воины: римские военачальники в Испании призвали кельтиберов, пообещав платить им такое же жалование, за какое они служили у карфагенян. Это очень подведёт Сципионов в следующем году: не имея в своём войске превосходящих собственных сил, Гней Сципион был покинут ушедшими кельтиберами и разбит пунийцами, что дало возможность последним соединить свои силы против Публия Сципиона.

212 до н.э. – осада Сиракуз Марком Клавдием Марцеллом; чума в римском и карфагенском войсках.

211 до н.э. – оба Сципиона погибают в Испании. Луций Марций – простой римский всадник, энергичный молодой человек, служивший у Гнея Сципиона – собирает остатки обоих римских войск; он сумел не только укрепиться в своём лагере и отбить нападение, но и за одну ночь захватить сразу два карфагенских лагеря.
В Италии к Ганнибалу примыкают города Метапонт и Гераклея. Его войсками занята Капуя, однако римляне создают круговую осаду («город в городе»). В свою очередь Ганнибал окружает кольцом стоянку римлян. Однако он не может ни проникнуть в город, ни вызвать римлян из лагеря на битву - таким способом римляне нейтрализовали сильнейший козырь Ганнибала, его конницу. Ганнибал уходит на Рим, надеясь этим вынудить консула Клавдия Аппия снять осаду и идти на помощь Городу.
Ганнибал становится лагерем в 6,4 км от Рима, на р.Аниен. По сравнению с его войском римское войско проконсула Фульвия Флакка - чисто символическое (так как шли войны в Иберии, Сардинии, Сицилии; в самой Италии погибло много римлян; второй консул осаждал Капую…). В Риме решили, что враги подошли так близко потому только, что капуанские легионы уничтожены. Однако Ганнибал уходит обратно к Капуе («или боги отняли у него разум, или он испугался доблести и счастья Рима, или, как он сам говорил советовавшим ему напасть на город, не желал кончать войны из-за страха перед карфагенянами, ибо тогда ему пришлось бы сложить командование»). В пути он узнаёт, что Аппий не снял осаду, поэтому Ганнибал уходит в Регий.
Взятие Сиракуз Марком Клавдием Марцеллом.
Договор Рима с этолийцами для войны против Филиппа.

210 до н.э. – на выборах военачальника в Иберию никто не выставил своей кандидатуры. Решился только Корнелий Сципион (24 года), сын Публия Корнелия. Сразу же штурмом взял Новый Карфаген (бывший Сагунт). Победил при Кармоне («помогайте же, римляне, вашему Сципиону!»); погибло 800 римлян и 15 тыс. неприятелей.
Назначение диктатора для проведения консульских выборов, т.к. консул Марк Клавдий Марцелл гонялся за Ганнибалом по Апулии и его нельзя было отзывать от войска, а консул Марк Валерий Левин, хоть и приехал в Рим из Сицилии, но вынужден был срочно туда отбыть, выборов не дожидаясь. Началось препирательство по поводу кандидатуры диктатора: Марк Валерий Левин предлагал Марка Валерия Мессалу, но мог его назначить только в Сицилии, сенат же настаивал на том, что диктатора можно назначать только в римских пределах, т.е. в Италии. Забавный алгоритм решения правовой стороны вопроса (прим. 28-30 к Титу Ливию; II т., стр. 750). В итоге диктатор назначен решением народа, которое проведено в жизнь при посредстве второго консула – Марка Клавдия Марцелла, который, судя по всему, и не приезжал ради этого в Рим. ЕДИНСТВЕННОЙ задачей выбираемого диктатора было проведение выборов! В итоге им стал Квинт Фульвий Флакк, стоявший тогда в Капуе. Это привело к следующей правовой коллизии, когда именно его избрали одним из консулов – кандидатура, одобренная и народом, и сенатом, однако противоречащая гражданской традиции. После долгих размышлений Флакка всё же утвердили, так как сошлись на том, что пусть лучше пока государством рулит испытанный полководец.

209 до н.э. – взятие Тарента Квинтом Фабием («оставьте тарентинцам их разгневанных богов»).
Из 30-ти римских колоний только 18 решились выставить нужное число солдат в союзную армию римлян (Сигния, Норба, Сатикула, Фрегеллы, Луцерия, Венузий, Брундизий, Адрия, Фирм, Аримин, Понтия, Пестум, Коса, Беневент, Эзерния, Сполетий, Плаценция и Кремона), «римская держава устояла с их помощью». Остальные 12 - отказались (Ардея, Непета, Сутрий, Альба, Карсиолы, Кора, Свесса, Цирцеи, Сетия, Калы, Нарния, Интерамна).
Самыми ранними латинскими колониями являлись Кора (501 до н.э.), Сена Галльская (495 до н.э.), Велитры (494 до н.э.) и Норба (492 до н.э.). В колонии выводились на поселение легионы в полном составе, со своими центурионами и трибунами. Жители колоний пользовались всеми правами римских граждан, за исключением права избрания на высшие государственные должности.

208 до н.э. – гибель обоих консулов, попавших в засаду: Марк Клавдий Марцелл умер сразу, Тит Квинкций Криспин – от раны. «Никогда ничего подобного не случалось: ни одного памятного сражения – а консулы оба убиты!».
Мор в Городе.

207 до н.э. – Гасдрубал, брат Ганнибала, переходит через Альпийские горы в Италию, но разбит римлянами (битва у реки Метавр при Сене Галльской). Совместный триумф обоих консулов. Ганнибалу трудно, и он уходит в Бруттий, занимая Кротон.
Перепись населения (137 108).

206 до н.э. – «с Ганнибалом в этом году не воевали. Свежо было горе, постигшее и карфагенское государство, и его самого; а римляне не тревожили его, пока он был тих. (…) 13 лет воевал он на вражеской земле, так далеко от родины. Не сограждане составляли его войско – сброд разноязычный и разноплемённый, люди разных законов и разных обычаев, по-разному одетые, по-разному вооружённые, с разными обрядами и разными святынями. Он сумел так связать их в одно целое, что они мирно уживались друг с другом и не возмущались против вождя, хотя во вражеской стране часто не было ни денег для выплаты жалования, ни продовольствия. Теперь, когда после гибели Гасдрубала и его войска исчезла всякая надежда на победу, когда вся Италия была потеряна и оставался для них один лишь угол в ней, Бруттий, - в лагере не было никаких волнений!».
Отпадение илергетов; мятеж римского войска в Сукроне (воспользовавшись слухами о тяжёлой болезни Сципиона, воины захватили власть).
Сципион возвращается с победой из Испании, но на триумф не претендует, так как ещё не занимал никаких государственных должностей. Избран консулом на следующий год.

205 до н.э. – Сципион убеждает римлян, что они никогда не избавятся ни от карфагенян, ни от Ганнибала в Италии, пока римское войско не переправится в Ливию и не поставит Карфаген перед опасностью у себя дома. Выбран полководцем для похода в Ливию, однако сенат не разрешает набирать войско в Италии («только вести с собой добровольцев, если такие есть, и использовать тех, которые находились ещё в Сицилии») и не даёт денег («кроме тех, которые по дружбе кто-нибудь захочет дать Сципиону»). Строит 40 военных кораблей и около 400 грузовых, на которых переправляет войско. Общая численность армии Сципиона, отправившейся с ним в Африку – 30 тыс. человек.
Мир с Македонией. По предсказанию Сивиллиных книг в Рим перевезена Великая Идейская матерь богов Кибела (которая почиталась в Греции в виде чёрного метеоритного камня).
Взятие Локр, отпавших к пунийцам в 216 до н.э.. Бесчинства Квинта Племиния, командующего римским гарнизоном; разграбление сокровищницы храма Персефоны.

204 до н.э. – военные действия Сципиона в Африке; большую помощь оказывает Масинисса (номады). При тяжёлой осаде г.Лоха жители сдаются, и Сципион трубит отбой, чтобы отозвать войско. Однако распалённые гневом воины врываются в город. Сципион отпускает оставшихся жителей, лишает войско добычи и казнит центурионов, виновных в непослушании.
Сенат наконец взялся за 12 колоний, отказавшихся пополнять римское войско, а также навёл порядок в Локрах.
Цензоры Марк Ливий Салинатор и Гай Клавдий Нерон, бывшие вместе консулами 207 г., исключили друг друга из всаднического сословия, так как выяснилось, что им обоим до сих пор государство выплачивает деньги на содержание коня. Дальше – больше: «Гай Клавдий отправился в казначейство и в список оставленных им в эрариях вставил имя своего коллеги. Затем в казначейство пришёл Марк Ливий и, за исключением Мециевой трибы, которая единственная его не осудила, а потом не выбирала ни в консулы, ни в цензоры, оставил в эрариях весь римский народ – 34 трибы! – ибо они, по его словам, либо невинного осудили, либо осуждённого избрали и в консулы, и в цензоры – так что не могут отрицать, что где-то провинились. Среди граждан этих 34-х триб в эрариях окажется и Гай Клавдий, и если бы можно было оставить кого-то в эрариях дважды, он, Марк Ливий, особо включил бы его имя в список…. Цензоров невзлюбили».
Салинатор был консулом 219 до н.э., и по истечении срока полномочий был осуждён по обвинению в растрате денег из военной добычи. Он так тяжело переживал эту обиду, что удалился в деревню и много лет не показывался ни в Риме, ни вообще на людях. На восьмом году после его осуждения консулы заставили его вернуться в Город, а цензоры заставили его сбрить бороду, одеться как следует, прийти в сенат и принять участие в жизни государства. В 207 году был снова выбран консулом. «Только один человек, а именно Салинатор, был не согласен и обвинял граждан в легкомыслии: если они считают его честным человеком, то почему осудили? Если же они признали его виновным, то почему, сочтя его первое консульство своей ошибкой, вверяют ему сейчас второе?».
Перепись населения (214 100).

203 до н.э. – Сципион разбивает войска другого Гасдрубала и его союзника Сифакса возле Утики. Карфаген призывает Ганнибала на помощь отечеству. Ганнибал нехотя отплывает в Африку, заметив при этом: «Победил Ганнибала не римский народ, а карфагенский сенат».
В Риме одним из консулов становится Гай Сервилий Гемин – патриций, перешедший в сословие плебеев (т.е. усыновлённый кем-то из плебеев). Однако во время своего консульства он освобождает своего родного отца из 16-летнего рабства в Галлии – все эти годы считалось, что тот погиб. «Это прославило его скорее как сына, чем как консула», потому что с выяснением этих обстоятельств его теперешний статус оказывался под сомнением.

202 до н.э. – конное сражение при Заме. Перевес Сципиона (погибло больше 20 тыс. карфагенян и их союзников и около 1,5 тыс. римлян). Ганнибал просит Масиниссу помочь ему заключить мир со Сципионом. Однако карфагеняне опять нападают на римские корабли и заставляют Ганнибала прервать перемирие. Битва при Килле. Первая личная встреча Ганнибала и Сципиона. Полная победа Рима. Что делать с Карфагеном? Сципион: ради поддержания благоразумия у римлян навсегда оставить им соперника и соседа, внушающего страх. Мирный договор. Окончание II Пунической войны. Триумф Сципиона.
На первом году войны римское войско состояло лишь из 6 легионов. Самым большим оно было в 212-211 до н.э. – 25 легионов. На 16-том году войны их было 20, на последнем – 14.

200 до н.э. –Филипп заключает союз с царём Сирии Антиохом III – «узнав о смерти царя Птолемея, оба они стали готовиться к нападению на Египет и уже успели поделить его между собой». «Этот союз вызвал большую обеспокоенность среди греческих городов, которые отлично понимали, что следующей жертвой могут стать сами. Особую тревогу испытывали две ведущие второстепенные державы того времени – Родос и Пергам, поэтому они обратились к Риму, призывая заставить македонцев и Селевкидов разорвать свой союз (!)».
Филипп нарушает условия мирного договора. Македонии предъявлен ультиматум. II Македонская война. Римское войско направляется в Элладу для наведения порядка и помощи союзникам – это было столкновение между двумя единственными в Европе военными державами. Афины и пергамский царь Аттал I действуют как союзники Рима.

198 до н.э. – Рим интересуется Грецией. Стоит ли уничтожать Македонию, чтобы возрастала сила этолийцев и соседних с Македонией варварских племён?..

197 до н.э. – учреждены две претуры для управления Испанией, разделённой на две провинции.

196 до н.э. – битва с Филиппом при Кеноскефалах: македонский строй был впервые разорван из-за неровности почвы, и воины, стеснённые в своих движениях тяжёлым оружием, не могли биться в одиночку с римлянами. Окончание войны с Македонией. Филипп уходит из Эллады и освобождает захваченные города. Ганнибал уходит к Антиоху III Великому (Сирия, Вавилон), тот начинает войну. Ганнибал советует привлечь Филиппа в союзники, однако Антиох отказывается.

195 до н.э. – война Рима на стороне Этолии и Ахейского союза с Набисом, лакедемонским тираном, за удерживаемый им город Аргос.

194 до н.э. – триумф Марка Порция Катона за Испанию. Триумф Тита Квинкция Фламинина за Грецию; он забрал оттуда всех римлян, попавших в рабство во время II Пунической войны.
В Риме для сенаторов отведены специальные места в цирке – в орхестре, т.е. на площадке непосредственно перед сценой.

193 до н.э. – этолийцы призывают в Грецию Антиоха III, что приводит к войне, которая для этолийцев закончилась в 189 до н.э. подчинением Риму и территориальными потерями.
«В начале этого года столь часто возвещали о землетрясениях, что люди устали не только от них самих, но и от дней и обрядов очищения, которые проводились всякий раз».
Война с лигурийцами. Перепись населения (243 704).

191 до н.э. – землетрясение («38 дней кол»»»»ась земля») и пожар в Городе.
Поражение Антиоха в битве в горном проходе Фермопилы; он вынужден уйти из Греции.

190 до н.э. – победа римлян в морском сражении, которая позволила им впервые высадить свои войска в Азии. Поход против Антиоха. Филипп помогает провести войска. Рим защищает интересы Птолемея V Эпифана (Египет). Одним из консулов избран Луций Корнелий Сципион. Публий Корнелий Сципион Африканский (уже дважды консул, цензор и триумфатор), который был его двоюродным братом, добровольно вызвался быть его легатом в этой войне. Сын Публия попадает в плен к Антиоху, но царь отпускает его обратно. За победу над Антиохом (под Магнезией) Луций Корнелий Сципион получает, подобно брату, прозвище «Азиатский». Антиох уступает все области по эту сторону Тавра; пергамский царь Эвмен расширяет своё царство.

189 до н.э. – Гней Манлий Вольсон воюет в Галлогреции с галатами, служившими наёмниками в войске Антиоха. Получалось, что объявив войну Антиоху, римляне сражались и с теми, кто к тому времени был в его войске; мир же был заключён с самим Антиохом, но не с его союзниками, которым война формально и не объявлялась. Поэтому в Риме причину новой войны не одобрили и даже собирались отказать Вольсону в триумфе.

188 до н.э. – перепись населения (250 318).

187 до н.э. – моровое поветрие. Война обоих консулов с лигурийцами. С этого времени до 179 года Лигурия неизменно назначается обоим консулам.
Суд над Публием Корнелием Сципионом Африканским. «Слишком гордый, Сципион знал, что не сможет мириться с положением подсудимого», и потому удалился в своё литернское имение, отказываясь явиться в Рим вопреки официальному вызову. Там он провёл конец жизни и был похоронен.
Через некоторое время проходит суд и над Луцием Корнелием Сципионом, обвинённым в растрате денег, полученных от Антиоха (обвинители – трибуны Петелии и Марк Порций Катон). Сципион осуждён и крупно оштрафован, «но у него не только не оказалось никакого следа царских денег, но и вообще не удалось выручить суммы штрафа, к которому он был присуждён». Когда его хотели забрать в темницу, за него неожиданно заступился народный трибун Тиберий Семпроний Гракх, за которого впоследствии была выдана младшая дочь Публия Сципиона Африканского и Эмилии Павлы. Её сыновьями будут знаменитые Тиберий и Гай Гракхи. Старшая дочь была выдана за П.Корнелия Сципиона Назику; её сын П.Корнелий Сципион Назика Серапион в 133 до н.э. возглавит убийц народного трибуна Тиберия Гракха, своего кузена.

186 до н.э. – «дело о вакханалиях».

182 до н.э. – смерть Ганнибала. Как передают некоторые авторы, на этот год пришлась и смерть Публия Корнелия Сципиона.

181 до н.э. – мор по всей Италии – настолько сильный, что стали подозревать отравления и завели соответствующее дело.
В Македонии убит Деметрий – младший (зато законный) сын Филиппа. В 196 до н.э. после победы над Филиппом он был отдан в Рим заложником, где воспитывался несколько лет. Пользовался поддержкой римлян и любовью македонян, однако вызывал у Филиппа подозрения из-за возможного соперничества с его старшим (но незаконнорожденным) сыном Персеем.
В Лигурии Луций Эмилий Павел, которому после окончания консульства была продлена там власть, попадает со своим лагерем в окружение. Едва отбившись, он посылает гонцов ко второму проконсулу, Гнею Бебию, чтобы тот как можно скорее пришёл от Пизы к нему на помощь. Но Бебий уже успел передать войско претору Марку Пинарию, отправившемуся в Сардинию для подавления мятежа. Поэтому Бебий написал Марку Клавдию Марцеллу, ведавшему ближайшей провинцией, чтобы он, если сочтёт возможным, пришёл из Галлии со своим войском и освободил Эмилия из осады. Это вызвало в Риме смятение, так как Марцелл, передав войско новому претору (Квинту Фабию Бутеону), уже вернулся в Город, а т.к. в Галлии началась война с истрийцами, то переброска войска отменялась. Пришлось самим новым консулам спешить в свою провинцию; однако они не могли выступить, не набрав войска, а набор задерживался из-за моровой болезни… Эмилий, ниоткуда не видя помощи, решил выкручиваться сам; ухитрился разбить лигурийцев-ингавнов и заставил их сдаться, за что и был удостоен триумфа.

180 до н.э. – «от претора Гая Мения, которому досталась Сардиния, а потом дополнительное поручение вести следствие об отравлениях далее 10-ти миль от Рима, получено было письмо, что он уже осудил три тысячи человек, а следствие всё разрастается из-за новых доносов, так что он должен либо бросить следствие, либо отказаться от провинции».
Закон Луция Виллия о возрасте претендента на какую-либо должность; также устанавливал последовательность должностей и обязательность интервала (не менее 2-х лет) для соискания следующей должности.

179 до н.э. – в цензоры выбраны Марк Эмилий Лепид и Марк Фульвий Нобилиор, смертельно враждовавшие друг с другом («смотря на каждого из вас по отдельности, нельзя найти лучших из сограждан, но глядя на вас вместе, нельзя не опасаться, что вы – неудачная пара»), которые смогли, однако, пересилить свои чувства и отправили должность в добром согласии.
Перепись населения (263 294).

176 до н.э. – впервые преторы попросили не посылать их в провинции (Марк Попилий Ленат - в Сардинию, Публий Лициний Красс – в Ближнюю Испанию, Марк Корнелий Сципион Малугинский – в Дальнюю Испанию), чтобы не прерывать там командования.

174 до н.э. – моровое поветрие.

172 до н.э. – перепись населения (269 015 или 257 231).

171 до н.э. – сенат начинает (найдя casus belli) войну с Персеем, царём Македонии: римлян раздражало его быстрое усиление и симпатии к нему эллинов. Персей стремится до войны не доводить, но она всё же начинается. Причём первую победу одерживает Персей над Публием Лицинием Крассом, после чего отправляет к тому послов для переговоров о мире, обещая дать многое из того, что не уступал отец его Филипп. Однако Красс отказывается.

168 до н.э. – иллирийцы как союзники Филиппа. Сражение с Персеем при Пидне. Македония разделена на 4 самостоятельные области. Триумф Луция Эмилия Павла (Македонского). «Когда он был на вершине благополучия, божество позавидовало его счастью. Из бывших у него четырёх сыновей старших (родившихся в первом браке), Максима (Квинт Фабий )

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!