VIP Forums Muzblog Chat Games Gallery. Форум, муздневники, чат, игры, галлерея.

КЛАССОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ В VI-IV ВВ. ДО Н.Э.


1 Смена первобытно-общинной формации рабовладельческой, ста-
новление и укрепление последней во всех областях древней Италии
растянулись на несколько столетий. ^Раннерабовладельческие обще-
ства в Италии в VII-VI вв. до н.э. представляли собой не чисто
рабовладельческие государства с четко выраженным делением на
массы, а сочетание новых прогрессивных рабовладельческих отно-
шений с сильными пережитками родовых обычаев и учреждений.
Но мере дальнейшего развития общественных отношений укрепля-
лось и внедрялось рабовладение, с одной стороны, разлагались и

-исчезали остатки первобытных отношений, с другой, j

УР?эные области Италии перешли от родового устройства к клас-
совому раннерабовладельческому обществу не одновременно. Рань-
ве всего этот переход завершился в этрусских городах и греческих
колониях (VIII в. до н.э.). В Риме и некоторых латинских городах
хмесовый строй оформился в VI в. до н.э. У самнитов, осков и дру-
гих горных и отсталых племен разложение первобытных отношений
Проходило медленнее.) Зарождение государственного аппарата начи-
налось у них в IV в. до н.э.

Разложение родового строя и становление рабовладельческих
отношений наиболее удобно проследить на примере эволюции обще-
ственного строя и государственных учреждений Рима.

ГОсяовными классами раннеримского общества были патриции,
плебеи и рабы^ которые одновременно были и сословиями, т.е. они
различались друг от друга не только наличием или отсутствием соб-
ственности на средства производства, но и различными юридиче-
скими правами: 7 всей полнотой прав обладали патриции, плебеи
пользовались меньшими правами, а рабы были полностью лишены
каких-либо пра^<Известно, - писал Ленин, - что в рабском и фео-
дальном обществе различие классов фиксировалось и в сословном
делении населения, сопровождалось установлением особого юриди-
ческого места в государстве для каждого класса. Поэтому классы
рабского и феодального (а также и крепостного) общества были
также и особыми сословиями> '.

Рабы. В у1-III вв. до н.э. рабский труд проникает в различные
отрасли производственной деятельности в Риме - рабы обрабаты-
вают поля, трудятся в ремесленных мастерских, в домашнем хозяй-
стве. В рабов обращали военнопленных, рабами становились кабаль-
ные должники, существовало и домашнее рабство. ^Запрещение дол-
гового рабства в Риме в 326 г. до н.э. сделало порабощение плен-
ных основным источником пополнения класса рабов.

Раннерабовладельческие отношения называют патриархальным
рабством и отличают их от развитого классического рабства. При
патриархальном рабстве производство направлено на создание не
товаров, а лишь средств существования рабовладельцев, господствует
натуральное хозяйство, а товарное производство находится в зача-
точном состоянии. Поскольку связи с рынком слабые, а необходи-
мость в прибавочном труде раба ограничена потребностями рабо-
владельца и его семьи, то эксплуатация раба не достигала крайних
пределов. ^Несмотря на использование рабов в разных отраслях про-
изводства, их было еще мало, они еще не стали основными произво-
дителями. Рядом с рабами трудились свободные.^ Зачастую бок о
бок с рабом трудился и сам хозяин и его дети.
PРаб еще не рассматривался в качестве вещи, за ним сох^мммись
некоторые (хотя и самые минимальные) права человеческой лично-
сти. Раба не включали в инвентарь имения, рабы отвечали за неко-
торые поступки перед судом (в более поздний период его наказы-
вал хозяин), могли выступать поручителями и быть усыновленными.
Рабы имели право участвовать в некоторых религиозных культах
и празднествах. Согласно религиозным представлениям, рабам
предоставлялся отдых в праздники, а слишком жестокое обращение
с рабами, напрасное пролитие крови признавалось неугодным богам. ^

Грань между свободой и рабским состоянием не была резко^
она смягчалась и затушевывалась существованием переходных от
рабства к свободе разных категорий зависимости: клиентской связи,
домашнего рабства, кабального должничества.

Самым бесправным и низким было положение рабов - военно-
пленных, поскольку рабовладельца не связывали с ними ни племен-
ные, ни родственные, ни религиозные, ни какие-либо другие отноше-
ния^ Поэтому и классовые противоречия рабов и рабовладельцев не
обнажились, были еще скрыты, тесно переплетались с социальными
антагонизмами других зависимых прослоек^ населения: обедневших
плебеев, кабальных должников, клиентов.

От периода VI-III вв. до н.э. не дошло известий о массовых
восстаниях рабов; они еще не выступали самостоятельно, а вели
борьбу в скрытых формах (бегство, порча орудий) или принимали
активное участие в волнениях полусвободных и разоряющихся слоев
населения. Так, в Риме рабы принимали участие в захвате Аппием
Гердонием, стремившемся к восстановлению царской власти, кре-
пости Капитолия в 460 г. до н.э., в волнениях должников в начале
IV в. до н.э., в массовом народном движении 342 г. до н.э.

^Клиенты. В раннеримском обществе многочисленной прослойкой
были клиенты-несостоятельные и политически бесправные люди.
Клиентами могли быть или отпущенные на волю рабы или пересе-
лившиеся в Рим иноплеменники^ которые были вынуждены искать
защиту и покровительство у патрициев и поступали под их патро-
нат. Клиенты вступали как бы в родовую организацию патрициев
на прарах зависимых членов, получали родовое имя своих покрови-
телей. ^На них накладывались обязанности работать на землях пат-
ронов и выполнять различные повинности: сопровождать своего пат-
рона в походе, на выходах в город. Имущество клиента, если он не
оставлял завещания, после его смерти наследовалось патроном.
В случае неповиновения патрону клиента по решению суда могли
обратить в рабство.; В свою очередь, патрон был обязан защищать
клиента от притеснений других знатных лиц, представлял его инте-
ресы в суде. Клиенты, входившие в род своих патронов, связанные
с ними различными, в том числе религиозными, обязательствами
были отделены от плебеев и в социальной борьбе, происходившей
в Риме в V-IV вв. до н.э. Но ослабление родовых связей в патри-
цианских родах и развитие рабовладельческих отношений посте-
пенно изменяло положение клиентов. jK^JII в. до н.э. большая часть
их уже полностью освободилась от своей зависимости от патронов,
получив от государства землю, и превратилась в свободных мелких

зевредельцев.

Плебеи. Один из основных классов-сословий раннего Рима со-
ставляли плебеи, ведшие ожесточенную борьбу с патрицианским со-
словием. Часть плебеев была принята в патрицианские роды в каче-
стве зависимых клиентов, но большинство плебса стояло вне общест-
венной организации коренных граждан-патрициев и было лишено
всех гражданских прав, хотя и считалось, в отличие от рабов и
мнентов, юридически свободным. Эта пришлая масса людей,

порвавшая все связи со своей прежней родиной и стоящая вне родо-
вой организации Рима, оказалась особо благоприятной средой для
развития частнособственнических и рабовладельческих отношении^ а
ее борьба с патрициями, связанными с отжившими родовыми уч-
реждениями, была исторически прогрессивной.

Плебеи обрабатывали небольшие участки земли, занимались тор-
говлей и ремеслами. В их среде довольно быстро происходило рас-
слоение и выделился зажиточный слой. Общее гражданское беспра-
вие объединяло всех плебеев на борьбу с патрициями. Однако если
масса плебеев добивалась получения земли и отмены кабального
рабства, то зажиточные и богатые плебеи боролись в первую оче-
редь за политическое равноправие с патрициями. 1

Борьба плебеев с патрициями. Ожесточенна^ социальная борьба
стала движущей силой общественного развития Рима в V-IV вв.
до н.э. <История всех существовавших до сих пор обществ, - пи-
сали К. Маркс и Ф. Энгельс, - была историей борьбы классов. Сво-
бодный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер
и подмастерье, короче, угнетатель и угнетаемый, находились в
вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую,
то явную борьбу...> ^

Особенно четко вырисовывались антагонистические противоре-
чия между старой патрицианской знатью, стремившейся сохранить
и укрепить древние родовые обычаи и учреждения, и плебеями, за*
интересованными в ликвидации родовых и развитии рабовладельче-
ских отношений.

Вторая линия борьбы отражала антагонизм оформляющихся
классов рабов и рабовладельцев (как патрициев, так и богатых
плебеев); в этот ранний период она только складывалась и не по-
лучила заметного проявления на фоне острых столкновений пле-
беев с патрициями. Требования плебеев сводились к трем основным
пунктам: 1) допуск плебеев к общественной земле, ограничение
патрицианского землевладения, наделение плебеев земельными уча-
стками, т.е. решение аграрного вопроса; 2) отмена долговой кабалы
и ограничение долгового процента; 3) политическое равноправие,
т.е. участие во всех собраниях и право избрания на все государст-
венные должности.

Поскольку земля была основным видом богатства, а земледе-
лие - главным занятием населения, то аграрный вопрос лежал в
основе всех требований плебса.

Как и в греческих городах-государствах, в Риме землей могли
владеть только полноправные граждане, поэтому решение земель-
ного вопроса было тесно связано с получением гражданских прав,
и плебеи добивались, прежде всего, политического равноправия.

Борьба плебеев с патрициями, начавшись в середине VI в. до
н.э., закончилась только в начале III в. до н.э. В ее истории вы-
деляются три главных этапа: 1) середина VI в. до н.э.-494 г.-
от реформы Сервия Туллия до установления народного трибуната;
2) 494 - 444 гг. до н.э.-от учреждения должности народных три-
бунов до законов Канулея; 3) 385-287 гг. до н.э.-от движения
Манлия и законов Лициния - Секстия до плебисцита Гортензия.

До середины VI в. до н.э. плебеи считались чужеродным эле-
ментом и им не доверяли даже службу в войске. Однако увеличе-
ние числа плебеев, с одной стороны, и расширение военной актив-
ности - с другой, сделало необходимым привлечение их в ряды
ополчения, что и было закреплено реформами Сервия Туллия. Пле-
беи были включены, таким образом, в состав римской общины,
стали гражданами, получив не все права, а лишь право проливать
кровь за римское государство.

В начале V в. плебеи уже составляли основную часть римского
войска, в котором патриции занимали все командные посты.; Опи-
раясь на большинство граждан-воинов, плебеи повели борьбу за
свои права, угрожая уйти из Рима и основать новый город. (Та-
кие уходы плебеев из Рима получили название сецессии от лат.
secessio-уход, удаление). В моменты серьезных военных ослож-
нений плебейское войско предъявляло патрициям свои требования
и удалялось па Священную гору.

Удаление из Рима большей части воинов, естественно, ставило
государство в катастрофическое положение, и патриции вынуждены
были, вступив в переговоры с плебеями, идти на уступки. Важней-
шей из них было создание новой магистратуры (должности) -на-
родных трибунов, которые могли приостанавливать все решения
патрицианских магистратов, произнося слово veto (запрещаю)

(494 г. до н.э.).

Борьба плебеев с патрициями была ожесточенной и кровопро-
литной. Она проходила с переменным успехом. Если плебеи вы-
рвали у патрициев должности народных трибунов, то им не уда-
лось провести аграрные законы, которые были предложены Спурием
Кассием (486 г. до н.э.). Он предложил раздать нуждающимся пле-
беям завоеванные у герников земли. Однако его законопроект не про-
шел, сам он был обвинен в стремлении к царской власти и казнен.
В 454 г., по предложению народного трибуна Нцилия, были разде-
лены земли на Авентине (в то время пригородный район Рима)
среди беднейших граждан.

Драматические события разыгрались в середне V в. до н.э. Под
давлением плебеев патриции были вынуждены создать комиссию из 10
человек (decem viri-десять мужей) для записи судебных поста-
новлений. Должностные лица в Риме проводили суд, руководствуясь
обычаями, восходящими еще к родовому прошлому и уже устарев-
шими. К тому же магистраты - патриции злоупотребляли в судах,
опираясь на свое толкование обычного права, которое не было опуб-
ликовано и не могло быть проверено. Комиссия децемвиров при-
ступила к выработке письменных законов. Однако в процессе

03

работы ее члены стали злоупотреблять полученной ими неограничен-
ной властью, что вызвало возмущение плебеев и повторное удаление
их на Священную гору (449 г. до н.э.- так называемая вторая
сецессня). Патриции снова пошли на уступки: был установлен за-
кон, по которому каждый осужденный на смерть римский гражда-
нин мог обращаться за защитой к народному собранию. Одновре-
менно были опубликованы письменные законы. Они были записаны
на XII медных досках и выставлены для обозрения на центральной
площади Рима-форуме. Законы XII таблиц оказали огромное
влияние на последующее развитие римского общества и права. Ста-
рый, связанный с родовым устройством обычай был заменен пи-
саным правом, закрепляющим и освящающим частную собствен-
ность, рабство и неравноправие. Всякое посягательство на частную
собственность каралось, виновных подвергали суровому наказанию
или даже казнили.

В законах XII таблиц было зафиксировано правовое различие
патрициев и плебеев, патронов и клиентов, свободных и ра^ов.
Важным завоеванием плебеев было ограничение ссудного процента
до 1 унции или 8Уз% в год. (Год в Риме V в. до н.э. состоял из
12 месяцев). Однако патриции добились включения в текст законов
ряда пунктов, ущемляющих права плебеев: их браки с патрициями
запрещались, в законах закреплялся институт клиентелы, выгодный,
прежде всего, патрицианским родам.

В том же 449 г. до н.э. консулы Валерий и Гораций провели
в интересах плебеев еще три закона: подтверждалась неприкосно-
венность личности народных трибунов, осужденный патрицианским
магистратом на смерть или телесное наказание римский гражданин
получал право апелляции к народному собранию и самое важное -
решения плебейских собраний получали силу закона, обязательного
и для патрициев. Через пять лет (444 г. до н.э.) закон Канулея
признал законность браков плебеев с патрициями и тем самым за-
ложил основы для слияния богатой плебейской верхушки с патри-
циями в одно сословие.

Было удовлетворено важное требование плебеев занимать высшую
должность, однако патриции добились того, что представители пле-
беев получили право выбираться не на должность консулов, а воен-
ных трибунов с консульской властью. В течение ряда последующих
лет консулы не выбирались, а во главе управления стояли военные
трибуны, выбиравшиеся не только из патрициев, но и богатых пле-
беев. В 443 г. до н.э. была учреждена новая должность цензоров, на
которую могли избираться только патриции.

Рим 80-60-х годов IV в. до н.э. становится ареной острых
столкновений и опасных для патрициев волнений закабаляемых дол-
жников. Первая попытка добиться смягчения долгового права была
предпринята Марком Манлием в 80-х годах IV в. до н.э.; она окон-
чилась неудачей. Марк Манлий погиб в борьбе, но волнения не
прекратились. По преданию, 10 лет плебеи во главе с народными
тбунами Секстием и Лицинием не складывали оружия и в 367 г.
н. э- патриции были вынуждены уступить. По предложению Ли-
цциния и Секстия были приняты очень важные законы, которые
^удовлетворяли главные требования плебеев: если раньше патриции
..погли занимать (оккупировать) любое количество государственной
земли, и тем самым сокращали земельный фонд для наделения
плебеев, то по закону Лициния - Секстия было запрещено оккупи-
ровать более 500 юг. (125 га) земли. Частично был решен и долго-
вой вопрос. Законодатели не пошли на полную отмену (кассацию)
долгов, но значительно уменьшили задолженность путем следую-
щего перерасчета: уплаченные проценты высчитывались из основ-
ной суммы долга, а оставшаяся часть выплачивалась на льготных
условиях в течение трех лет. Третий закон упразднил должность
военных трибунов с консульской властью, а вместо них стали изби-
рать двух консулов, один из которых должен быть обязательно пле-
беем.

Законодательство 367 г. до н.э. нанесло сильнейший удар по
привилегиям патрициев и в последующее время плебеи быстро до-
бились новых успехов. Для удовлетворения земельного голода мало-
земельные римские граждане стали выводиться в колонии, основан-
ные в разных частях Италии. За время с 334 до 287 г. до н.э.
римляне основали 18 колоний, т.е. больше, чем за всю предшест-
вующую историю, и аграрная проблема временно была частично
решена.

В 326 г. до н.э. плебеи добились очень важной реформы. По
закону трибуна Петелия долговая кабала для римских граждан и
членов их семей была отменена. С этого времени римский гражда-
нин отвечал за задолженность только своим имуществом. В рабов
теперь можно было обращать преимущественно военнопленных. Это
усиливало агрессивность римского рабовладельческого общества по
отношению к соседним народам. -

Большую роль в борьбе патрициев и плебеев сыграли реформы
Аппия Клавдия-цензора 312 г. до н.э. Он построил первую мо-
щеную дорогу, водопровод, которые положили начало знаменитым
римским дорогам и акведукам. Он включил в состав сената тех
магистратов, отцы которых были вольноотпущенными. Верховный
орган управления Рима пополнился новыми людьми, деды которых
были рабами. Аппий Клавдий покровительствовал тем плебеям, ко-
торые занимались ремеслом и торговлей и не имели земельной соб-
ственности и не особенно нуждались в ней: по его предложению
римские граждане, нс имеющие земельной собственности, могли го-
лосовать не только в городских территориальных округах, но и в
сельских, т.е. их политическое влияние возросло.

В 300 г. до н.э. были приняты законы, допускавшие выбор
плебеев в состав жреческих коллегий. Наконец, в 287 г.
До н.э. вновь было подтверждено, что плебисциты (т.е. ре-
шения плебейских собраний) суть законы, обязательные для всех
3 Зак, 1411 ^

граждан, в том числе и для патрициев (закон диктатора Гортензия).
287 г. до н э" считается последним годом долголетней борьбы пле-
беев с патрициями за свое политическое равноправие.

В процессе борьбы плебеев с патрициями были ликвидированы
остатки родового строя и рабовладельческие отношения получили
более благоприятные условия для своего развития. С конца V в. до
н.э. начинает бурно развиваться частная земельная собственность
как на землях плебеев, так и патрициев и складываются условия
для ее концентрации. Отмена долгового рабства перенесла центр
тяжести на рабство иноплеменников и усилила агрессивность рим-
ского общества^

С другой стороны, удовлетворение основных требований плебеев
способствовало консолидации римского общества; сословная борь-
ба, раздиравшая и ослаблявшая изнутри римское государство, за-
тухает; перед лицом внешнего врага в начале III в. до н.э. Рим
предстает сильным и монолитым, что не могло не способствовать
его военным успехам, ^равнение в правах плебеев с патрициями
изменило классовую и социальную структуру римского общества.
Патриции и плебеи перестали быть разными классами-сословиями.
Верхушка плебса объединилась теперь с патрициями и образовала
новое сословие-нобилитет (oTirobilis-лучший, знатный), со-
стоявший из крупных рабо- и землевладельцев^из среды которых
пополнялся сенат, избирались на государственные должности ма-
гистраты.

{Зажиточная прослойка римских граждан, связанная с торговлей
и ремеслами, образовала сословие всадников. Все прочие составляли
плебс - это были свободные крестьяне, мелкие ремесленники и
торговцы.

Нобилитет и всадничество были господствующим классом земле-
и рабовладельцев, который противостоял классу свободных мелких
собственников - плебсу. Однако противоречия между плебсом и
нобилитетом не носили антагонистического характера. Оба класса
объединяли некоторые общие интересы^ нескольку -и те и другие
противостояли формирующемуся классу рабов, который превра-
щается в основной производящий класс.^

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

РЕФОРМЫ БРАТЬЕВ ГРАКХОВ В ОЦЕНКЕ ПЛУТАРХА


Плутарх (родился в 46 г. н. э. в Херонее в Беотии) сын богатых родителей, образование получил в Афинах; неоднократно ездил в Рим, где выступал публично. В эпоху Траяна получил звание консуляра, был провозглашен почетным гражданином Афин. При Адриане исполнял должность прокуратора. Умер Плутарх в 126 г. н. э. Таковы основные события его жизни.
Плутарх написал 227 сочинений, из которых дошло до нас около половины. Наибольший интерес представляют его «Сравнительные жизнеописания», в которых параллельно излагаются биографии греков и римлян. Задачей труда Плутарха, по его собственным словам, было показать историческую правомерность завоевания Греции Римом. Плутарх считает, что биографический жанр может дать гораздо больше, чем историческое сочинение. В биографии Александра Плутарх пишет: «Часто незначительный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека», поэтому он уделяет много внимания моральным качествам того или иного героя и значительно меньше - ходу исторических событий. Большое влияние оказали на него эллинистические теории, в которых содержалось обоснование и прославление монархии. Плутарх очень суеверен, он сообщает бесконечное количество всяких примет, доверяет предсказаниям оракулов.
Плутарх разделяет взгляд своей эпохи на рабов и проповедует, что нужно относиться к ним гуманно. Он пишет: «В отношениях с домашними рабами ни одну из страстей не надо укрощать в такой мере, как гнев». Конечно, не надо думать, что Плутарх был противником рабства, наоборот, он был типичным рабовладельцем своей эпохи, видевшим в «чутком» обращении с рабами более верное средство для извлечения из них большей пользы. Эти воззрения Плутарха целиком согласовались с политикой императоров эпохи Антонинов, которые запрещали убивать и жестоко наказывать рабов.
Характеристики исторических деятелей у Плутарха носят субъективный характер, поэтому к сообщаемым им сведениям нужно относиться критически.

Отнятую у соседей во время войны землю римляне частью продавали, частью обращали в государственную собственность, давали в пользование неимущим и бедным гражданам, платившим в государственную казну небольшой оброк. Когда богатые стали увеличивать оброк и выгонять с земли бедных, был издан закон, запрещающий владеть более чем 500 югерами земли (1). Это постановление, сдержав на некоторое время алчность богатых, помогло бедным, которые продолжали оставаться на сданной им в аренду земле и обрабатывать свою часть, полученную каждым с самого начала. Позже богачи при посредстве подставных лиц стали арендовать участки бедняков сами, и в конце концов уже открыто заняли большую часть участков. Тогда бедняки, выгнанные со своей земли, перестали охотно принимать участие в походах, небрежно относились к воспитанию своих детей, так что скоро по всей Италии стал ощущаться недостаток в свободнорожденных людях, она была наполнена рабами-иноземцами, при помощи которых богатые, выгнав граждан, обрабатывали свои поместья. Друг Сципиона, Гай Лелий (2), пробовал помочь беде, но вследствие протеста со стороны оптиматов испугался поднявшегося шума и отказался от своей попытки...
Будучи назначен народным трибуном, Тиберий Гракх тотчас же принялся за осуществление того же плана, [что и Лелий]... Брат Тиберия, Гай, в одном из своих сочинений рассказывает, что Тиберий, отправляясь в Нуманцию (3), проездом черев Этрурию видел запустение страны, видел, что ее обрабатывают или пасут на ней стада чужеземные рабы-варвары, и ему тогда запала мысль о реформе, послужившей источником бесчисленных бедствий для обоих братьев. Впрочем, сам народ зажег в Тиберии большую энергию и честолюбие, побуждая его своими надписями в портиках, на стенах и на надгробных памятниках вернуть беднякам общественную землю.
Тем не менее Тиберий не сам составил проект своего закона, но воспользовался в этом деле советами граждан, отличавшихся своими нравственными качествами и пользовавшихся славой; в числе их были понтифик Красс (4), юрист Муций Сцевола (5), бывший тогда консулом, и Аппий Клавдий, тесть Тиберия. И, кажется, никогда еще не составлен был проект закона более кроткого и мягкого против такой несправедливости и такого корыстолюбия. Их следовало судить за непослушание, оштрафовать и отнять у них ту землю, которой они пользовались противозаконно. Между тем, по закону Тиберия, им приказано было уйти, получив вознаграждение, с тех земель, которыми они владели несправедливо, и передать их нуждающимся в помощи гражданам. Богачи и собственники, движимые своим корыстолюбием, относились с ненавистью к закону, гневались на законодателя, хотели выступить его соперниками. Они пытались убедить народ не принимать закона, так как Тиберий хочет ввести передел земли с целью нарушить государственный порядок и вызвать общую сумятицу. Но богачи не достигли своей цели. Тиберий боролся за свой прекрасный и справедливый проект с таким красноречием, что оно могло бы представить в красивом свете и плохое дело. Тиберий был опасным и неодолимым, когда он в присутствии народа, окружавшего трибуну, говорил в защиту бедных; «Дикие звери, - говорил Тиберий, - рыскающие по Италии, имеют норы и логовище для ночлега, те же люди, которые сражаются и умирают за Италию, имеют только воздух и свет. У них нет постоянного места жительства, с детьми и женами ведут они бродячую жизнь; полководцы уговаривают солдат сражаться с врагами за могилы предков и храмы, а у скольких римлян нет ни отчего алтаря, ни могил предков! Солдаты сражаются и умирают за чужую роскошь и богатство, солдаты, которых навывают владыками вселенной, а между тем у них нет ни одного клочка собственной земли».
... [Противники Тиберия], отказавшись сами говорить против него, обратились к одному из народных трибунов, Марку Октавию... близкому другу Тиберия. Из стыда перед ним Октавий сначала отказался; но когда многие оптиматы стали усиленно просить его, он, как бы уступая их настояниям, выступил против Тиберия и стал откладывать проведение закона... Раздраженный этим, Тиберий взял обратно свой закон и предложил другой, еще более приятный для народа, но уже более суровый для тех, кто попирал его права. Он потребовал, чтобы они оставили те земли, которыми владели в обход прежних законов. Почти ежедневно происходили споры на трибуне между Тиберием и Октавием... Тиберий видел, что вносимый им закон задевает и Октавия, который владел большими участками общественной земли. Он просил его прекратить сопротивление, обещая заплатить ему из своих средств, далеко не блестящих, стоимость земли. Когда Октавий и на это не пошел, Тиберий издал эдикт, по которому запрещалось всем должностным лицам ставить что-нибудь на голосование до тех пор, пока не вынесено будет постановление относительно предложенного им закона... Тогда богачи сняли свои богатые одежды и стали ходить по форуму в жалком и приниженном виде. Между тем тайно они злоумышляли против Тиберия и подговаривали людей, которые убили бы его...
Когда наступил день для голосования и Тиберий стал приглашать народ, богатые утащили урны, что произвело большое смятение. Правда, сторонники Тиберия могли, опираясь на толпу, прибегнуть к насилию, и они побуждали ее к этому, но бывшие тогда консулами Манлий и Фульвий, бросившись к Тиберию, со слезами держали его за руки и просили отказаться от своего намерения. Так как он не представлял еще себе всех будущих ужасов, то, из уважения к Манлию и Фульвию, спросил их: что же они приказывают ему делать? Они ответили, что не способны дать ему совет, а рекомендуют и просят передать дело на рассмотрение сената. Тиберий был убежден ими поступить так. Сенат собрался, но не мог ничего сделать, так как богатые имели в нем большую силу. Тогда Тиберий прибег к мере незаконной и неблаговидной - отрешить Октавия от его должности: иначе он не мог довести свой закон до голосования (6). Сначала Тиберий на виду у всех просил Октавия, говорил с ним ласково, брал его за руку, прося согласиться уступить народу, требующему справедливого, народу, который получит в таком случае малое за великие труды и опасности, [им понесенные], Октавий отклонил просьбу. Тогда Тиберий заметил Октавию, что невозможно миновать войны, коль скоро оба народные трибуны, обладающие равными полномочиями, расходятся во мнениях в делах столь важных; что он усматривает одно только средство - это, чтобы один из них сложил свою должность. Он предложил Октавию сначала дать народу высказаться путем голосования о нем, о Тиберии, обещая, что, если граждане решат, он немедленно откажется от должности и станет частным человеком. Октавий не соглашался; тогда Тиберий сказал, что, если он, подумав, не переменит свое решение, он сам проведет голосование относительно его, Октавия.
На этом Тиберий тогда и распустил народное собрание. На другой день, когда оно собралось снова, Тиберий, взойдя на трибуну, снова пытался подействовать на Октавия путем убеждения. Когда тот остался непреклонным, Тиберий внес предложение лишить Октавия звания народного трибуна и предложил гражданам немедленно подавать голоса. Триб было 35. 17 подали свои голоса; оставалось подать еще одной трибе, и тогда Октавий должен был стать частным лицом. Тиберий сделал перерыв, снова стал упрашивать Октавия, обнимал и целовал его на глазах народа, горячо упрашивая не доводить себя до бесчестья, а на него, Тиберия, не навлекать обвинения в столь тяжком и печальном политическом акте. Говорят, Октавий не оставался вполне неумолимым и недоступным к этим просьбам. Его глаза наполнились слезами, и он долго молчал. Но когда он посмотрел на собравшихся богатых собственников, он, повидимому, из уважения к ним и страха прослыть в их глазах бесславным, храбро пошел на все ужасы и советовал Тиберию поступать, как он хочет. Когда, таким образом, предложение Тиберия было утверждено народом, он приказал одному из вольноотпущенников стащить Октавия с трибуны... Когда его насильно стали тащить, это зрелище возбудило еще большую жалость к Октавию. Народ бросился к нему, но сбежавшиеся богачи отвели тех, (которые хотели схватить Октавия). Октавий спасся с трудом, скрылся и таким образом убежал от толпы. Но у верного его раба, стоявшего впереди и защищавшего его, выкололи глаза, и все это происходило против воли Тиберия, который, узнав о происходящем, очень быстро прибежал на шум.
После этого аграрный закон был утвержден, и для разбора и раздела земли избраны были три лица: сам Тиберий, его тесть Аппий Клавдий и брат Гай Гракх... Спокойно, без какой-либо помехи, Тиберий исполнил свою обязанность... Всем этим оптиматы были недовольны; они боялись усиления влияния Тиберия и поносили его в сенате. Он просил себе, по обычаю, палатки на казенный счет, чтобы жить в ней во время раздела земель. Ему ее не дали... На расходы ему назначили ежедневно по 24 асса (7). Все это было проведено по предложению Публия Назики (8), который питал к Тиберию беспощадную вражду; сам Назика владел очень большим количеством участков казенной земли и был разочарован тем, что должен был отказаться от них. А страсти народа стали разгораться еще сильнее. Внезапно умер один из друзей Тиберия, причем на его теле появились подозрительные пятна. Народ стал кричать, что здесь имело место отравление... Этот случай побудил Тиберия еще более возбуждать страсти народа. Он надел траурное платье, вывел перед народом своих детей и просил народ позаботиться о них и об их матери, так как сам он отчаялся в своём спасении.
После смерти [пергамского царя] Аттала Филометора (9) пергамец Евдем предъявил его завещание, по которому римский народ назначался наследником царя. Тиберий, в качестве трибуна, внес законопроект, по которому царские деньги, после того как они будут доставлены, должны пойти на приобретение земледельческих орудий и пособий для граждан, получивших земельные участки...
Друзья Тиберия, видя, что враги его угрожают составить заговор против него, полагали, что ему следует выставить свою кандидатуру на должность народного трибуна на следующий год. Тиберий, в свою очередь, старался склонить на свою сторону народ новыми законами: он предложил уменьшить срок военной службы, предоставить народному собранию право аппелировать на решения судей, назначавшихся тогда из сенаторов, и прибавить к ним такое же число судей из всадников. Вообще он всячески старался уменьшить силу сената... Во время голосования было заметно, что противники Тиберия одерживают верх - собрался не весь народ. Тиберий распустил народное собрание и приказал ему собраться на следующий день...
Сначала дело шло блестяще для Тиберия. Когда он прибыл [в народное собрание], народ тотчас встретил его радостными криками, радушно принял его, когда он всходил на трибуну, и столпился вокруг него, чтобы никто незнакомый не мог приблизиться к нему...
[Но когда началось голосование], никакого результата оно не дало из-за шума, поднявшегося в крайних рядах, [где происходила толкотня]. В это время сенатор Фульвий Фланк стал ва видном месте и, так как его нельзя было расслышать, стал делать Тиберию знаки рукою, что он хочет наедине что-то сказать ему. Тиберий приказал народу расступиться, Флакк с трудом добрался до Тиберия и объявил ему, что во время заседания сената богатые оказались не в состоянии склонить консула на свою сторону и потому решили сами убить Тиберия и подготовили для этой цели многих рабов и своих друзей.
Когда Тиберий рассказал об этом своим сторонникам, последние немедленно, подпоясали свои тоги и стали ломать копья прислужников, сдерживавших толпу, передавать их друг другу, чтобы тем самым показать, что они обломками их будут защищаться против нападающих... Тиберий коснулся рукою головы, указывая этим на грозившую ему опасность, голоса его нельзя было расслышать. Противники его, увидав это, побежали в сенат и там объявили, что Тиберий требует себе царской диадемы, что знаком этого и было то, что он коснулся своей головы. Все пришли в смущение. Назика, [бывший тогда верховным понтификом], просил консула [Публия Муция Сцеволу] притри на помощь государству и уничтожить тирана. Консул кротко заметил, что он не будет действовать насилием и убивать кого-либо из граждан без суда, но если народ, под влиянием убеждения со стороны Тиберия или принуждения с его стороны, постановит что-либо противозаконное, он, консул, не утвердит этого постановления. Тогда Назика сказал: «Так как должностное лицо предает государство, все желающие притти на помощь законам следуйте за мною». С этими словами... он пошел по направлению к Капитолию... Некоторые из сопровождавших его несли взятые из дому дубины и палки, другие с обломками и ножками скамей, сломанных бежавшею толпою, шли на Тиберия, причем били ими защищавшихся. Началось общее бегство и резня. Кто-то схватил Тиберия за его тогу. Он сбросил ее, побежал в одной тунике, споткнулся и упал на груду убитых раньше него. Когда он хотел встать, его первым, на глазах у всех, ударил ножкою скамьи Публий Сатурей один из сотоварищей Тиберия по должности. Второй удар нанес Люций Руф. Из прочих его приверженцев пало свыше 300 человек, пораженных деревянными обломками или камнями, но ни один не был поражен железом.
Это, как повествуют, было первое, после свержения царской власти, восстание, разрешившееся кровавым убийством граждан. Все остальные [восстания], хотя и не незначительные и по ничтожным причинам возникавшие, оканчивались взаимными уступками: оптиматы боялись народа, народ уважал сенат. Повидимому, и тогда Тиберий без труда дал бы себя уговорить и еще-легче уступил бы своим противникам, не доводя дело до убийства и ран: ведь у него приверженцев было не более 3000 человек. Но, кажется, движение против Тиберия произошло скорее из-за раздражения и ненависти против него со стороны богатых... Ясное доказательство этому - те кровожадные и противозаконные надругательства, которым подвергся его труп... Вместе с другими трупами его бросили в реку...
Сенат, заискивая пред народом, не противился теперь разделу земли и предложил выбрать вместо Тиберия другое лицо... Народ же был раздражен смертью Тиберия и явно выжидал удобного времени выступить мстителем за него.

(Плутарх, Гай Гракх, 4-18).

Гай Гракх внес два законопроекта: первый воспрещал выставлять свою кандидатуру на государственные должности тому, кто лишен был народом права занимать их, второй предоставлял народу право привлекать к суду должностное лицо, изгнавшее гражданина без суда. Первый закон направлен был против Марка Октавия, исключенного Тиберием из числа народных трибунов, второй касался Попилия, изгнавшего, в качестве претора, сторонников Тиберия. Попилий, не дождавшись суда, бежал из Италии. Первый же закон сам Гай взял обратно, объявив, что он не хочет причинять неприятностей Октавию, склоняясь на просьбы своей матери Корнелии...
Из законов, которые предложил Гай в угоду народу и с целью подорвать авторитет сената, один касался основания колоний и распределения общественной земли беднякам, другой имел в виду солдат, которым Гай предложил выдавать казенную одежду, не вычитая стоимости ее из солдатского жалованья, а также не зачислять в ополчение лиц моложе семнадцатилетнего возраста. По третьему закону италийцы должны были получить одинаковые права с римскими гражданами. Хлебный закон приказывал продавать бедным хлеб по дешевой цене. Судейский закон лишал сенаторов значительной части принадлежавшей им власти... К числу трехсот судей из сенаторов Гай прибавил триста всадников.
Когда народ не только принял судейский закон Гая, но и разрешил ему набрать судей из числа всадников, его власть стала до известной степени властью единоличной, так что и сенат стал спокойно выслушивать его советы. А советовал Гай всегда, что, по его мнению, надлежало делать. Так, например, вполне благоразумным и прекрасным предложением его было предложение относительно хлеба, посланного из Испании пропретором Фабием (10). Гай убедил сенат продать хлеб и вырученные деньги отослать в города, [откуда он был собран], а Фабию сверх того предъявить обвинение в том, что он делает власть Рима тяжелой и невыносимой для населения. За это Гай снискал себе великую славу и расположение в провинциях. Затем внес предложение выслать колонии в города, провести в них дороги, устроить продажу хлеба.
...Когда наступили консульские выборы... консулом был избран Гай Фанний [Страбон], Гай же выбран был во второй раз народным трибуном, хотя он и не выставлял своей кандидатуры и не искал звания трибуна; сам народ приложил старание, [чтоб он был трибуном]. Так как Гай видел, что сенат относится к нему враждебно, Фанний же неэнергично и без особого расположения [поддерживает его], он снова привлек на свою сторону народ новыми законопроектами. Он внес предложение послать колонии в Таревт и в Капую и дать латинам права римского гражданства. Сенат испугался, что с Гаем совершенно нельзя будет бороться... и старался соперничать с ним в угождении народу во вред своим интересам. В числе сотоварищей Гая по трибунату был Ливии Друз... К нему и обратились знатнейшие из граждан и советовали ему вступить в борьбу с Гаем, ополчиться на него вместе с ними, но не прибегать к насилию и не противиться народу...
Гай предложил вывести две колонии и послать в них наилучших из граждан... Ливии же хотел основать 12 колоний и в каждую из них послать по 3000 неимущих граждан и нашел в этом поддержку сената. Сенаторы ненавидели Гая, как льстеца, за то, что он, распределив землю между бедными, приказал каждому из них вносить оброк в государственное казначейство, а Ливии, хотя он и не брал этого оброка за наделы, пришелся сенаторам по сердцу...
Народ стал вполне верить в расположение к нему Друза, в его справедливое к нему отношение... Когда Гай уехал в Африку для основания там колонии, Друз, в отсутствие его, еще более старался привлечь на свою сторону народ, привязать его к себе...
Вернувшись в Рим, Гай прежде всего переехал с Палатинского холма в место, расположенное ниже форума и населенное по большей части низшим и бедным классом. Собрался отовсюду народ, но сенат убедил Фаиния прогнать всех, кроме лиц, имевших право римского гражданства... В своих товарищах по должности Гай возбудил негодование по следующей причине. Народ собирался смотреть на форуме гладиаторов. Большинство должностных лиц устроило вокруг платные места. Гай приказал сломать их, чтобы бедные могли со своих мест смотреть бесплатно на зрелище. Так как никто не исполнил его распоряжения, Гай дождался ночи, предшествующей зрелищу, собрал всех бывших у него на постройках рабочих, сломал места для зрителей и таким образом сделал на другой день места свободными для народа. Народ увидел в Гае энергичного человека; зато сотоварищей по должности Гай оскорбил своею решительностью и насильственным образом действий. Поэтому-то Гай и не получил должности трибуна в третий раз; хотя голосов за него и было подано очень много, но его сотоварищи при провозглашении и объявлении имен избранных, поступили нечестно и по-мошеннически. Впрочем, это вопрос спорный...
Когда консулом стал Опимий... он намеревался уничтожить законы Гая. В этот день, после того как Опимий принес жертву, один из его ликторов Квинт Антиллий... был убит... Народ был смущен этим убийством, но настроение вождей [обеих партий] было противоположное. Гай был раздражен и бранил своих приверженцев за то, что они дали противникам его давно ожидаемый повод к жалобам. Опимий же ухватился за него и побуждал народ к мести.
Начавшийся тогда дождь заставил всех разойтись. Рано утром консул созвал заседание сената... Сенаторы постановили и приказали консулу Опимию спасать государство всеми имеющимися в его распоряжении средствами, чтобы уничтожить тиранов. Консул приказал сенаторам взяться за оружие, а каждому из всадников привести утром двух вооруженных рабов...
Рано утром [сторонники Гая], угрожая и крича, бросились занимать Авентинский холм. Гай не хотел вооружиться, но, как бы собираясь идти на форум, вышел в тоге, привесив к поясу небольшой меч...
Гай, как говорят, хотел итти убеждать сенат... Но, Опимий спешил дать битву... Никто не видел, что Гай принимал в ней участие. Возмущенный происходящим, он ушел в храм Дианы и там хотел убить себя. Однако наиболее преданные ему его друзья... воспрепятствовали ему сделать это: они оставались при нем, отняли меч и заставили его бежать...
Во время бегства противники преследовали Гая и настигли его около деревянного моста. Двое из друзей советовали ему бежать далее, сами же остановили преследующих Гая и вступили с ними в бой пред мостом, никого не пропуская, пока не были убиты. Вместе с Гаем бежал и его раб Филократ. Все, как бы во время состязания, подбадривали друг друга, но никто не пришел на помощь Гаю, не хотел даже, несмотря на его просьбы, дать ему коня, - преследующие были уже близко. Гай все-таки едва-едва успел бежать в священную рощу Фурий и там погиб, причем Филократ сначала убил его, а затем заколол себя самого... [Трупы погибших в битве]- их было 3000 человек - были сброшены в реку; их имущество было конфисковано. Женам погибших запрещено было носить траур по ним, а жену Гая, Лицинию, лишили даже ее приданого...
Народ тогда находился в подавленном состоянии и пал духом, но немного спустя он показал, какую горячую любовь питал он к Гракхам. Он поставил посвященные им статуи на видном месте, сделал священными те места, где они были убиты, приносил им начатки всех плодов. Многие даже ежедневно приносили им жертвы и ходили на те места, как бы в храмы богов...

Перевод взят из «Хрестоматии» под ред. В. В. Струве, т. II, изд. 1936 г.

1. Имеется в виду закон Лициния и Секстия (см. прим № 1 на стр. 89).
2. Гай Лелий - народный трибун 151 г. до н. э. Составил проект аграрного закона, но не пожелал выдвинуть его на обсуждение, за что получил прозвище «Мудрого».
3. Нуманция - город в Тарраконской Испании. В 133 г. после долгой осады был захвачен Сципионом Эмилианом.
4. Публий Лициний Красс Муциан был другом Тиберия Гракха. В 131 г. до н. э. исполнял должность консула.
5. Публий Муций Сцевола был консулом в 133 г. до н э.
6. Народный трибун Марк Октавий по римскому законодательству имел право наложить запрет на законопроект, внесенный Тиберием Гракхом.
7. Асс - мелкая медная монета в Риме.
8. Публий Корнелий Сципион Назика - противник программы Гракхов, исполнял должность консула в 138 г. до н. э. Во время вторичных выборов Тиберия Гракха был великим понтификом.
9. См. прим. № 2 на стр. 76.
10. Квинт Фабий Максим Сервилиан подавлял первое сицилийское восстание рабов, в данное время исполнял должность пропретора Испании, с которой собирал громадные подати.
Content-Disposition: form-data; name="sort" 50

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Рим в период заморских завоеваний III II вв. до н.э. Классическое рабство


Трансформация хозяйства и общества Рима и Италии в период заморских завоеваний III II вв. до н.э.

Создание Римской Средиземноморской державы оказало глубокое воздействие не только на завоеванные и подчиненные страны и народы, но и на самих завоевателей. Если до заморских завоеваний Италия была захолустьем Средиземноморья, то после них к середине II в. до н.э. она стала одной из передовых стран античного мира.

Особенно быстро меняется ее облик во II в. до н.э., в период завоевания и подчинения Восточного Средиземноморья. В это время на каждые три года в Риме приходилось два триумфа, то есть торжественных празднования самых крупных побед. В Рим и Италию хлынули громадные средства в виде захваченной на войне добычи (в том числе массы дешевых рабов), громадных контрибуций, налогов и других доходов из провинций и подарков от дружественных царей.

Не случайно именно в это время (в 167 г. до н.э.) было отменено взимание трибута с римских граждан, а те из них, кто жил в самом Риме, в особенно удачные годы стали получать хлебные раздачи от государства: хлеб им либо отдавали даром, либо продавали за бесценок. После Ганнибаловой войны и подчинения Цизальпинской Галлии проходили также массовые раздачи земли римским гражданам и италийским союзникам.

Землю, отобранную у галлов, отвели под колонии, в которых ветераны из рядовых легионеров получали небольшие земельные участки, а бывшие офицеры и кавалеристы более крупные наделы. Со временем их хозяйства начинают снабжать полуостровную Италию хлебом, свининой и шерстью, получая взамен оливковое масло (в Цизальпинской Галлии теплолюбивая маслина не росла) и высококачественную ремесленную продукцию.

На земли, отнятые у италийских союзников, перешедших на сторону Ганнибала, в Кампании и Южной Италии, крупных колоний почти не выводили, поскольку власть Рима была там и так достаточно крепкой. Вместо этого они были включены в состав общественного поля и отданы по праву оккупации в наследственную аренду за минимальную плату богатым римским и италийским землевладельцам, которые завели там процветающие земледельческие хозяйства (рабовладельческие виллы), организованные по последнему слову науки, или громадные скотоводческие поместья (латифундии), в которых под надзором рабов-пастухов паслись многотысячные стада овец, коз и лошадей. Зимой они занимали обширные пастбища Южной Италии, а на лето их перегоняли за многие сотни километров на горные пастбища Самния. По всей видимости, латифундий в это время было еще немного, поскольку и сам этот термин появляется значительно позже.

II в. до н.э. это время небывалого строительного бума в Италии, эпоха жадно строящихся. В этом столетии римляне осуществили переворот в строительном деле: они изобрели бетон и начали все более широко использовать обожженный кирпич. Без этих строительных материалов невозможно себе представить современное строительство.

Если раньше стены строили из гладко обтесанных каменных блоков с кладкой насухо, то теперь из обожженного кирпича и бетона. Это дало громадный выигрыш как в прочности, так и в дешевизне строительства и открыло новые конструктивные возможности: римляне отныне широко используют при постройке мостов, акведуков, храмов и базилик арочные перекрытия и купольные своды.

Более 350 мостов, построенных римлянами в разных областях их громадной державы, до сих пор служат людям, вызывая восхищение своим техническим и эстетическим совершенством. Построенный в середине II в. до н.э. Марциев водопровод длиной в 90 километров до сих пор снабжает Рим водой.

Во II в. до н.э. в основном завершается строительство целой сети прекрасных дорог, охватывающей Апеннинский полуостров и Цизальпинскую Галлию, и начинается дорожное строительство в заморских провинциях. Появляются новые и расцветают старые города с великолепными храмами, базиликами, крытыми рынками, театрами и амфитеатрами, со множеством статуй, вывезенных из Греции и Македонии.

В городах местная землевладельческая знать строит себе роскошные особняки, в которых причудливо соединялись традиционные римско-италийские и новые эллинистические черты: в передней части дома находился надменный атрий зала для приема клиентов и официальных церемоний, а за ней располагался заимствованный у греков перистиль окруженный со всех сторон колоннадой и жилыми помещениями тенистый дворик, в котором среди цветов и украшенных статуями фонтанов отдыхали и пировали домочадцы и близкие друзья хозяина.

Быстрее всех остальных городов растет Рим: за полтора столетия его население увеличилось более, чем вдвое, а сам он, по словам Цицерона, поднялся кверху и повис в воздухе, включая теперь в себя, кроме массы богато украшенных храмов, общественных зданий и особняков, многоэтажные жилые дома (инсулы). Для его снабжения построили грандиозные хлебные склады на берегу Тибра и несколько водопроводов, обеспечивавших город водой из отдаленных рек и источников.

Аристократы (нобили) возводили не только роскошные особняки на Палатине и других римских холмах, но и окруженные парками великолепные дворцы в своих поместьях, вызывавшие у современников восторг и изумление, а у потомков восхищение простотой и непритязательностью быта великих предков.

Вместе с дорогами, городами и рабовладельческими поместьями (виллами) расцветают ремесло и торговля, растет роль денежных расчетов. В конце III в. до н.э. серебряный денарий, примерно равный по стоимости греческой драхме, становится в Риме и Италии основной денежной единицей.

Во II в. до н.э. в большинстве союзных италийских общин исчезает своя монетная чеканка. Римский денарий постепенно получает широкое распространение в странах Средиземноморья. О его популярности во всем античном мире до сих пор напоминают монеты некоторых современных азиатских и европейских государств, называющиеся динарами.

Если раньше ремесло было в значительной мере домашним: в крупных хозяйствах имелись свои ткачи, гончары, кузнецы, а в деревнях то, что не под силу было сделать самим, приобретали у сельских ремесленников (причем не обязательно за деньги), то теперь городские ремесленники, жившие в деревянных хижинах (табернах), служившим им одновременно и лавкой, и мастерской, обеспечивали своей продукцией и города и сельскую округу, а владельцы вилл продавали вино и оливковое масло не только на местных городских рынках, но и за пределами Италии.

В III в. до н.э. предметы роскоши: высококачественные ремесленные изделия, лучшие сорта вин и оливкового масла приходилось ввозить из Греции и эллинистических стран. Во II I вв. до н.э. изделия италийских ремесленников и земледельцев не уступали греческим. Высококачественные италийские вина и оливковое масло, а также расписная керамическая посуда, покрытая лаком, продавались не только в Италии и Западном Средиземноморье, но с I в. до н.э. и в самой Греции.

Судя по многочисленным останкам кораблекрушений в бассейне Средиземного моря (особенно в западной его половине), после 200 г. до н.э. резко выросли как объем морской торговли, так и грузоподъемность торговых кораблей. Если раньше в большинстве своем они перевозили по несколько десятков тонн грузов, то теперь по несколько сотен.

Римские и италийские негоциаторы успешно вели свои дела во всех странах Средиземноморья. Особенно большим размахом отличались действия компаний публиканов, самые крупные из которых, по словам самих римлян, напоминали государство в государстве. Они обладали не только громадными капиталами, но также общей казной и общими собраниями, высшими должностными лицами, массой служащих, зданиями в Риме и провинциях, собственными почтой, флотом и войском.

Они занимались не только откупами разных государственных доходов, но также ростовщичеством, работорговлей, банковскими операциями. Во главе их стояли самые богатые представители всаднического сословия. Однако в число акционеров входило также множество богатых и влиятельных людей из других сословий, в том числе и сенаторов, действовавших через подставных лиц.

В конце III в. до н.э. на римских монетных дворах ежегодно чеканили один-два миллиона серебряных денариев, а сто лет спустя уже 14 миллионов. Поскольку такое резкое увеличение в обращении денежной массы не вызвало инфляции, можно предположить, что объем производства и торговли также вырос за это время в несколько раз. Это очень высокие темпы экономического роста для доиндустриального общества.

Меняется образ жизни и характер потребления городской землевладельческой знати и богатых негоциаторов. То, что в конце III в. до н.э. считалось богатством, сто лет спустя рассматривалось лишь как скромный достаток. В Риме принимают законы против роскоши, суровые, но совершенно бессильные. Катон Цензор обвинял современников в отказе от скромной простоты и чистых нравов предков, предсказывая гибель городу, в котором за рыбу платят больше, чем за пахотного вола, и вместе с тем превозносил тех, кто за свою жизнь многократно приумножил унаследованное от родителей состояние.

Растет уровень потребления даже рядовых тружеников-горожан. Вместо воды, иногда разбавленной медом, и полбяной каши, за которую греки прозвали римлян кашеедами, их ежедневной пищей становятся печеный пшеничный хлеб и вино. Гораздо чаще, чем раньше, они едят мясо.

Из многочисленных преобразований этой эпохи главным, во многом обусловившим все остальные, был переход Рима от натурального хозяйства к простому товарному производству, от патриархального рабства к классическому.

Классическое рабство.

В отличие от патриархального рабства, присущего всем древним и многим средневековым обществам, классическое рабство существовало только в рамках античной гражданской общины, где свободному полноправному гражданину противостоял бесправный и приравненный к вещи раб. Наиболее развитым и зрелым классическое рабство было в тех античных обществах, в хозяйстве которых товарно-денежные отношения играли достаточно заметную роль.

Своего наивысшего развития и распространения классическое рабство достигло в древнем Риме. Во II I вв. до н.э. оно постепенно вытесняет патриархальное рабство и начинает оказывать глубокое воздействие на все области жизни древнего Рима: его хозяйство, общество и культуру. Начиная с этого времени, Рим можно с полным правом называть рабовладельческим обществом.

Утверждение и быстрое развитие классического рабства в Риме было обусловлено как внутренними, так и внешними причинами. Победа плебеев в борьбе сословий привела к отмене в 326 г. до н.э. по закону Петелия долгового рабства для римских граждан и к ограничению долговой кабалы, тем самым был поставлен предел эксплуатации зависимых и неполноправных работников внутри римской общины.

Главной фигурой среди такого рода работников становится отныне приравненный к вещи раб-чужеземец, эксплуатацию которого не ограничивает ни закон, ни обычай. По принятому в первой половине III в. до н.э. закону Аквилия убийство чужого раба, так же как и чужого быка, рассматривалось не как уголовное преступление, а лишь как причинение имущественного ущерба. Провинившийся должен был только заплатить хозяину раба или быка их стоимость. Раб, таким образом, считается частью хозяйственного инвентаря. В агрономическом трактате Теренция Варрона выделяются три вида орудий, входящих в инвентарь поместья: немые (плуги, телеги), полуговорящие (волы, ослы) и говорящие (instrumenta vocalia, то есть рабы).

Нормы эксплуатации рабов зависели не только от их происхождения, обычаев и законов, но также и от условий и характера их труда. Патриархальное рабство предполагает натуральное хозяйство, в условиях которого рабы производили продукцию для непосредственного потребления господина, его домочадцев и работников, то есть то, что экономисты именуют потребительской стоимостью. Поэтому не было особой необходимости в интенсификации хозяйства, в постоянном количественном и качественном росте производимой продукции, а значит и в усилении эксплуатации рабов

Классическое рабство нормально функционирует в хозяйстве, связанном с рынком, в условиях простого товарного производства, когда товаром становится все, кроме рабочей силы, поскольку она не принадлежит работнику. В этом случае рабы производили меновую стоимость, то есть товар, и, следовательно, их господа были заинтересованы в постоянной интенсификации производства и в усилении эксплуатации рабов до предела.

В экономике Рима товарно-денежные отношения утверждаются и развиваются уже в III в. до н.э., но особенно быстро и интенсивно со II в. до н.э. в связи с заморскими завоеваниями и созданием Римской империи. Вместе с ними быстро развивается и проникает во все области жизни классическое рабство.

По подсчетам современных ученых, во II I вв. до н.э. в Италии было два-три миллиона рабов, составлявших примерно треть всего ее населения. Поскольку доля работоспособных людей, участвующих в производстве, то есть так называемого самодеятельного населения среди рабов была гораздо выше, чем среди свободных, а рабы, как правило, были заняты в самых передовых типах хозяйства и в ключевых областях общественной жизни, то их значение в развитии хозяйства и общества было намного больше, чем их относительная численность.

Таким образом, хотя раб считался вещью или в лучшем случае человеком, стоящим вне общества, фактически он являлся ключевой фигурой этого общества, без которой его дальнейшее развитие было невозможным.

Рабовладельческая вилла. Все рабы подразделялись на сельских и городских. Римляне называли их соответственно сельской и городской фамилией, а их господина нередко именовали отцом семейства (pater familias).

Большая часть рабов была занята в сельском хозяйстве, главной отрасли производства. В земледелии основным типом рабовладельческого хозяйства было связанное с рынком поместье средних размеров рабовладельческая вилла. Ее расцвет в Италии приходится на II в. до н.э. I в. н.э.

Отличие виллы от крестьянского хозяйства заключалось в том, что она позволяла помещику и его домашним не участвовать ни в производстве, ни в постоянном управлении хозяйством, а только осуществлять общий контроль над управлением. На вилле они бывали только наездами, а большую часть времени проводили в городе.

Нижняя граница между виллой и крестьянским хозяйством проходила на уровне 40 50 югеров, то есть 10 12 гектаров. Меньшее по площади хозяйство принадлежало уже не мелкому помещику, а зажиточному крестьянину. Верхняя граница между виллой и латифундией, отделяющая богатого помещика от могущественного магната проходила на уровне примерно 1000 югеров. Вилла в отличие от латифундии была легкообозримой и управляемой.

Наиболее рентабельной и распространенной была вилла площадью в 200-300 югеров, которую обрабатывали полтора-два десятка рабов. В таком поместье, как правило, сочетались элементы товарного и натурального хозяйства: одна из отраслей была ориентирована на рынок, а остальные на обеспечение собственными продуктами семьи и рабов помещика.

В главной отрасли хозяйство велось по последнему слову науки хорошо подготовленными рабами-специалистами с самыми лучшими орудиями труда. Производилась продукция высокого качества, востребованная рынком, например, вино или оливковое масло. В остальных отраслях ограничивались самыми необходимыми денежными затратами и трудовыми усилиями.

Всю ремесленную продукцию и большую часть работников хозяину приходилось приобретать на рынке. Таким образом, без постоянных рыночных связей и развитого городского ремесла вилла не могла бы существовать как особый хозяйственный организм.

Хозяйство на вилле было организовано рационально и научно с учетом богатого опыта, накопленного не только римскими, но также греческими и карфагенскими агрономами. Многие римские землевладельцы заимствовали из-за границы, а также выводили в своих экспериментальных питомниках новые сорта растений и породы домашних животных, разрабатывали на практике вместо старинного двуполья сложные севообороты, учились восстанавливать почвенное плодородие с помощью удобрений. Римские агрономические трактаты использовались в качестве руководства европейскими агрономами вплоть до XIX века.

Римляне проявили необыкновенное мастерство в организации труда занятых на вилле рабов, составлявших сельскую фамилию. Она включала в себя три вида рабов: 1) администраторов управляющего поместьем вилика и надсмотрщиков; 2) специалистов квалифицированных пахарей, виноградарей, ветеринаров и т. д.; 3) чернорабочих. Такой состав работников позволял использовать на вилле преимущества рациональной организации труда, специализации и кооперации. В этом отношении вилла превосходила как крестьянское хозяйство, так и хозяйство земледельца-арендатора, трудившегося в появившейся с I в. до н.э. земледельческой латифундии.

Римские агрономы рассчитали необходимые затраты времени на каждый вид работы, например, сколько трудодней требовалось, чтобы вспахать поле площадью в 20 югеров. Вилики обязаны были следить, чтобы рабы всегда укладывались в назначенные сроки. По подсчетам современных ученых, нормы выработки рабов значительно превышали принятые в крестьянском хозяйстве. Это было связано не только с использованием труда специалистов и применением более дорогих высококачественных орудий, но и с хищнической эксплуатацией рабского труда.

Рабочий день раба в среднем продолжался 14-15 часов в сутки, а во время летней страды доходил до 16-17 часов. У них не было ни перерыва на обед, ни выходных дней. И хотя в праздничные дни, посвященные почитанию богов, запрещалось трудиться не только свободным и рабам, но даже рабочему скоту, помещики находили способы обойти этот запрет. Они руководствовались правилом Катона Цензора, автора первого римского агрономического трактата О земледелии: Раб должен или работать, или спать.

На вилле рабы спали в жалких маленьких каморках по несколько человек на одном топчане. Самые опасные и непокорные из них жили в эргастуле, поместной тюрьме, расположенной обычно в подвале. Некоторые из них и спали, и работали в колодках. У сельских рабов, за исключением вилика и одного-двух привилегированных управленцев или специалистов, не было возможности вести семейную жизнь, заводить и растить детей. Кроме вилики сожительницы управляющего-вилика и одной-двух ее помощниц, женщин на вилле не было.

Катон рекомендует хорошему хозяину заботиться о своем рабочем скоте и о рабах: Рабам не должно быть плохо, они не должны мерзнуть и голодать. Судя по рекомендациям римских агрономов, во время полевых работ рабы получали достаточно солидный паек, не уступавший пайку римского легионера, у них была грубая, но удобная теплая одежда, заболевших рабов освобождали от работ и лечили.

Вместе с тем Катон советует, чтобы не держать в хозяйстве ненужного хлама, продавать задешево старого и болезненного вола или раба. По предположениям современных ученых, возраст дряхлости и болезней для сельского раба наступал гдето после 30 лет.

Рабы не были единственными работниками на вилле. В период сбора урожая, когда потребность в рабочих руках резко возрастала, помещики привлекали к сельским работам свою городскую фамилию, а также нанимали батраков из разорившихся безземельных крестьян.

Кроме того, часть земли могла сдаваться арендаторам-издольщикам из числа малоземельных соседей, не способных прокормиться с собственного надела. Римские агрономы рекомендуют сдавать соседям в аренду вредные для здоровья болотистые участки, чтобы не губить нужных в хозяйстве рабов. Судя по их советам, каждая вилла была окружена массой крестьянских хозяйств. Добрые отношения с их владельцами были для помещика залогом спокойной и удобной жизни.

Использование на вилле передовой агротехники, самого лучшего хозяйственного инвентаря, преимуществ, связанных с рациональной организацией труда, специализацией и кооперацией, а также доведенная до предела эксплуатация рабского труда позволяли до поры до времени компенсировать его коренной недостаток полную незаинтересованность работников в результатах своей деятельности.

Помещикам труднее всего было иметь дело с рабами-специалистами, знающими и инициативными работниками. Очевидно, для них рабская доля была особенно тяжкой. По словам одного из римских писателей-агрономов, проворство и ум в рабе всегда близки к неповиновению, тупость же и медлительность к добродушию и покорности. Агрономы жалуются, что наиболее умных и сведущих рабов приходится постоянно держать в эргастуле и выпускать на работу в колодках, заставить их добросовестно выполнять сложные трудовые операции, на которые, кроме них, никто не способен, невероятно тяжело.

Со временем помещики начали пытаться заинтересовать нужных им рабов в результатах своего труда с помощью разных льгот и привилегий. Они могли выделить вилику и немногим особенно ценным работникам в пожизненное пользование несколько коз или овец и даже небольшой участок земли. Такое рабское имущество называлось пекулий. Раб с пекулием мог иметь сожительницу и детей, вести какое-то подобие семейной жизни. Однако судя по постоянным сетованиям римских агрономов такие льготы мало помогали. Политика кнута представляется им более надежной в отношении непокорных рабов, чем политика пряника.

Хозяйство на вилле постепенно усложнялось и совершенствовалось, требования к качеству товарной продукции постоянно росли, а вместе с ними увеличивалась потребность в квалифицированных инициативных работниках. Но заставить их работать не за страх, а за совесть, не удавалось ни с помощью колодок, ни с помощью подачек. Это ставило жесткий предел развитию самого передового в условиях древнего мира, совершенного в отношении техники и технологии хозяйственного организма.

Тем не менее благодаря преимуществам, связанным с рабовладельческой виллой, первоначально удалось добиться хороших результатов. С I в. до н.э. по качеству товарной продукции италийское земледелие не уступало греческому. Урожайность зерновых была в среднем сам 10 (в крестьянском хозяйстве сам три, сам четыре), доходность виллы примерно шесть процентов годовых. Такому уровню урожайности и доходности могли бы позавидовать многие российские помещики, жившие две тысячи лет спустя.

Благодаря трудившимся на виллах рабам в течение нескольких столетий Италия переживала небывалый расцвет и, по словам современников, была так засажена деревьями, что казалась сплошным фруктовым садом. Постоянный рост товарной продукции земледелия стал основой для процветания городов и городского ремесла, а вместе с ними и античной городской цивилизации.

Рабы в скотоводческом хозяйстве. Занятые в отгонном скотоводстве рабы также мало походили на своих собратьев из рабовладельческих вилл, как суровые и воинственные горцы-скотоводы на живущих в долинах свободных крестьян.

Тысячи закаленных, крепких вскормленных мясом рабов-пастухов, с детства приученных скакать на лошадях и сражаться с волками и разбойниками, сопровождали насчитывавшие сотни тысяч голов стада, переходившие каждый год с летних пастбищ на равнинах Южной Италии на зимние в горах Самния. Многие из них никогда не видели владевших этими стадами богатых и могущественных магнатов и не были приучены гнуть спину перед кем бы то ни было.

От их мужества, находчивости и знаний зависело благосостояние их хозяев. Крупномасштабное отгонное скотоводство было очень выгодным и вместе с тем чрезвычайно рискованным занятием, поэтому господа стремились расположить к себе рабов-пастухов. Их охотно наделяли пекулиями (обычно несколькими головами скота) и подругами-сожительницами, поскольку свое имущество и своя семья, перспектива со временем выкупиться на волю могли надежнее всего привязать их к господскому хозяйству, заставить работать не за страх, а за совесть.

Суровые и храбрые рабы-пастухи представляли собой ценный капитал и вместе с тем очень опасную силу. По мнению многих римлян, все они были свирепыми разбойниками и смутьянами. Уже в начале II в. до н.э. из-за волнений рабов-пастухов в Южную Италию пришлось послать войско во главе с претором, который подавил эти выступления и приговорил к смерти семь тысяч их участников.

Городская фамилия. В пору роста и процветания городов Италии значительную и наиболее активную часть их жителей составляли рабы и вольноотпущенники. Семья, у которой не было слуг-рабов, по меркам этой эпохи считалась бедной.

Роскошные особняки аристократов обслуживали целые толпы нарядных статных и невероятно наглых рабов. Перед теми из них, кто находился в фаворе у своих влиятельных господ, лебезили послы дружественных царей и свободных городов, вручая им богатые подарки в ответ на обещание оказать содействие. Когда Сципион Эмилиан, отправляясь в зарубежную поездку, взял с собой всего семерых рабов, все римляне были в изумлении от такой скромности и неприхотливости.

Однако большая часть рабов обслуживали не особняки аристократов, а дома и наемные квартиры людей более скромного достатка. Даже небогатые торговцы и ремесленники, некоторые из которых сами были рабами, нередко имели по два-три раба, являвшихся для них одновременно и помощниками в их деле, и слугами.

Положение рабов, находившихся в домашнем услужении, было несравненно легче, чем их собратьев, трудившихся на виллах. Ссылка в деревню была для них тягчайшим наказанием. У многих из них были пекулии, постоянные сожительницы из рабынь и оставалось свободное время, которым они могли распоряжаться по собственному желанию.

Негодные, с точки зрения римлян, рабы проводили его в театрах, харчевнях и публичных домах, а хорошие и дельные посвящали тому, чтобы всякими правдами и неправдами приумножать свой пекулий и со временем выкупиться на волю вместе со своей подругой и детьми. Когда некий римский аристократ узнал, что один из его юных рабов, вместо того, чтобы проедать скудные средства, выдаваемые ему на пропитание, кормится объедками, а деньги под грабительские проценты ссужает своим товарищам по рабству, он стал выделять его из числа прочих, давать ему важные поручения, а со временем отпустил на свободу, и тот, впоследствии став сборщиком налогов, разграбил целую провинцию, обогатив и себя самого, и своего патрона и начальника.

У жизни рабов под одной крышей с хозяевами была и оборотная сторона. Абсолютная власть одних людей над другими развращала и властителей и подвластных.

До нас дошло немало историй о господах, свирепствовавших над своими рабами и поплатившихся за это жизнью. Такие случаи были, по всей видимости, скорее исключением, чем правилом. Но даже и обычные порядочные люди нередко вымещали свое раздражение на собственных рабах. Римский врач Гален сообщает, что ему нередко приходилось лечить своих богатых друзей от ушибов, которые они сами себе причиняли, избивая в гневе прислуживавших им рабов.

Рабы со своей стороны не упускали случая, чтобы обмануть или обворовать господина (это одна из постоянных тем римской комедии), нередко пускались в бега. У римлян недаром бытовала поговорка: Сколько рабов, столько врагов.

Катон Цензор, являвшийся, по мнению римлян, не только идеальным гражданином, но и идеальным господином, чтобы обезопасить себя от козней своих рабов, постоянно стравливал их друг с другом. Когда, действуя в качестве судьи в своем домашнем суде, он приговаривал провинившегося раба к смерти, в число его советников входили остальные рабы, находившиеся в доме, и приговор выносился только единогласно. Не случайно слуг Катона ставили в пример всем остальным слугам-рабам.

Среди рабов, принадлежавших к городской фамилии, имелись особо привилегированные, участь которых была более легкой, чем у остальных. Кроме фавориток и фаворитов, к ним относились самые близкие к господину слуги, пользующиеся его любовью и доверием: его няня-кормилица и ее дети (молочные братья и сестры господина), суровый и ворчливый дядька-наставник (вроде Савельича из Капитанской дочки), его учителя, врачи, секретари и управляющие, посвященные во все его тайны. Они нередко получали от господина подарки, в том числе и свободу.

Многие из таких рабов, обычно греков по происхождению, были образованнее своих господ и потому наиболее им полезны. Во II I вв. до н.э. они составляли немалую долю живших и творивших в Риме и Италии педагогов, писателей, врачей, актеров и художников. Современные историки иногда называют их рабской интеллигенцией. Трудно представить себе, как развивалась бы римская культура в эпоху Поздней республики без их активного участия.

Немалую ценность для господ представляли также грамотные и инициативные рабы-специалисты: квалифицированные мастера-ремесленники, оборотистые торговцы и предприниматели, опытные управленцы. Таких рабов, так же как представителей рабской интеллигенции, невозможно было заставить работать в полную силу из-под палки. Господа нередко ставили их во главе своих предприятий, выплачивая им солидное жалованье, если те приносили доход. В этом положении, например, находились служащие компаний публиканов, почти поголовно являвшиеся рабами. Квалифицированных ремесленников могли сдавать внаем, оставляя им часть заработанной ими платы.

Нередко такого рода рабов переводили на пекулий, предоставляя им практически полную хозяйственную самостоятельность в обмен на выплату обусловленного оброка. Это принципиально отличало их от рабов с пекулием, также имевших некое подобие имущества, а иногда и семьи, но трудившихся под надзором своего господина или его управляющих и надсмотрщиков.

Рабы на пекулии. По словам римских юристов, рабский пекулий находился в составе имущества господина, но принадлежал рабу. Он мог представлять собой выделенную господином рабу определенную сумму денег, ремесленную мастерскую или лавку, торговый корабль и даже поместье с другими рабами.

Раб на пекулии обязан был отдавать господину значительную долю своего дохода, но все, что оставалось сверх оговоренной суммы, оставлял себе. Работая не за страх, а за совесть, он мог со временем стать владельцем процветающего предприятия, накопить немалые средства и выкупиться на волю вместе со своим пекулием, сожительницей и детьми. В состав пекулия оборотистого и удачливого раба нередко входили другие рабы, которые назывались викариями, то есть заместителями. Выкупаясь на волю, он обычно оставлял господину вместо себя раба-викария.

Рабы на пекулии и образом жизни, и всеми своими интересами были теснее связаны со свободными коллегами, чем с другими рабами из своей фамилии. Они входили в одни и те же профессиональные и соседские коллегии [1] с полноправными гражданами, участвовали в общих празднествах, пирах и священнодействиях и нередко занимали там высшие выборные должности.

Формально господин мог в любой момент отнять у раба данный ему пекулий, но такое случалось крайне редко, поскольку самому господину было невыгодно убивать курицу, несущую ему золотые яйца, а, кроме того, общественное мнение не приветствовало такие действия. Если господин продавал или дарил такого раба, то, как правило, вместе с пекулием. Вывод раба на пекулий был одним из самых эффективных средств его эксплуатации. Он свидетельствует о значительной гибкости системы классического рабства. Однако и раб на пекулии, пользовавшийся нередко солидным достатком и немалыми привилегиями, оставался юридически бесправным и лично незащищенным, а это ограничивало его хозяйственные возможности. Иное положение было у раба, выкупившегося или отпущенного господином на волю и вошедшего тем самым в особое сословие вольноотпущенников (либертинов). Вольноотпущенники. Значительная доля рабов, входивших в городскую фамилию, со временем получала свободу и римское гражданство. Во II I вв. до н.э. в Риме и других городах Италии жили сотни тысяч вольноотпущенников, составляя значительную долю городского населения. Македонский царь Филипп V считал даже, что наделение вольноотпущенников римским гражданством было причиной могущества и многочисленности римлян. Однако вольноотпущенники не были полноправными гражданами. Именно из-за множества правовых ограничений, связанных с их статусом, римляне причисляли их к особому неполноправному сословию либертинов. Вольноотпущенники не имели права служить в легионах, привилегированных частях римской армии. На военную службу их призывали редко и только во флот, который, по мнению римлян, был самым подходящим местом для всякого сброда. При голосовании в народном собрании вольноотпущенники не имели почти никакого значения, поскольку их всех зачисляли в четыре городские трибы, имевшие всего четыре голоса против 31 у сельских триб. Кроме того, вольноотпущенники не могли входить ни в сенаторское, ни во всадническое сословия и вступать в законный брак с членами этих привилегированных сословий. Наконец, они не могли занимать магистратуры ни в самом Риме, ни в муниципиях. В отличие от свободнорожденных граждан, их разрешалось допрашивать под пыткой. Правда на детей вольноотпущенников все эти ограничения и утеснения уже не распространялись, а сами они считались свободнорожденными. Дополнительные стеснения были обусловлены тем, что вольноотпущенники становились клиентами своих бывших господ. Они были должны оказывать почтение патронам и их семьям. Это не только обязывало их проявлять внимание и предупредительность, но и ограничивало в правах: они не могли выступать против патрона в уголовном суде, а также затевать против него имущественную тяжбу без разрешения претора. Патрон, который, как считалось, заменял вольноотпущеннику отца, мог безнаказанно побить его, когда был чем-то недоволен, если же вольноотпущенник отвечал тем же, то это рассматривалось как тягчайшее преступление. Если вольноотпущенник получал свою свободу не за выкуп, а как подарок, он служил патрону бесплатными отработками, продолжая хотя бы и в ограниченном виде выполнять по отношению к бывшему господину свои старые обязанности. В случае, когда вольноотпущенник умирал бездетным, половину его имущества получал по наследству патрон. Таким образом, отпуск на волю позволял добиться от самых инициативных и квалифицированных рабов, чтобы они трудились не за страх, а за совесть. Кроме того, за полученный выкуп можно было купить нового раба, а если свободу предоставляли без выкупа, то бывшего раба можно было продолжать эксплуатировать иным образом, не тратясь при этом на его содержание. Наконец перспектива получить свободу заставляла многих рабов из городской фамилии терпеть тяготы своего положения в надежде на лучшую долю. Они, как правило, не принимали участия в могучих восстаниях рабов, которые приходятся на период Поздней республики. Поэтому вряд ли можно согласиться с теми историками, которые считают массовый отпуск рабов на волю признаком кризиса римского классического рабства. Наоборот, он свидетельствует о гибкости и прочности этой системы отношений.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Римская Республика Армия

Военное дело у римлян во времена Цезаря


Организация войска. Оружие и амуниция.

Основным ядром (rabur) римской армии была тяжеловооруженная пехота - легионы, которые набирались из римских граждан со времени Мария исключительно из числа бедных граждан, так как люди зажиточные в эпоху Цезаря уклонялись от рядовой службы и предпочитали поступать в contubernales ("сопалатники") полководца, у которого они были ординарцами и под его руководством обучались военному делу. Набор производил сенат или наместник в своей провинции, обыкновенно через легатов. Рекруты приносили присягу (sacramenum) на все время службы.

Нормальный состав был шесть тысяч солдат, но Цезаревы легионы обычно не превышали трех-четырех тысяч. Легион делился на десять когорт, в каждой когорте было три манипула с их архаическими названиями hastati, principes, triarii, в манипуле было две центурии. Когорта в эту эпоху была тактической единицей, но у нее не было ни особого знамени, ни особого командира.

Цезарь начал Галльскую войну во главе четырех легионов, с которыми он и победил гельветов и Ариовиста. К концу войны их число дошло до одиннадцати, причем 1-й легион был уступлен ему Помпеем. Излюбленным его легионом был 10-й.

Главнейшим наступательным оружием легионера был меч (gladius) и метательное копье (pilum). Меч был короткий, обоюдоострый, с тонким острием, так что им можно было и колоть и рубить. Он был в ножнах (vagina); его носили на перевязи (balteus) на правом боку. Pilum состояло из толстого деревянного древка и железной части с острием, в общем около полутора-двух метров длины. Цезарь приказывал закалять только острие; таким образом копье, пробив щит, загибалось и делалось негодным к употреблению, а неприятеля лишало щита. Это копье можно было бросить метров на тридцать.

Оборонительным оружием был прежде всего щит (scutum). Он имел полуцилиндрическую форму и был в вышину около 1,025 метра и около 0,8 метра в ширину. Его деревянный остов был покрыт кожей и обит по краям металлом. На походе щиты вкладывались в чехлы и вешались на спину.

Шлем был металлическим: galea у легионеров, cassis у всадников. Во время похода он висел на груди.

Сверх этого легионеры носили кожаный панцирь (lorica), обитый металлическими пластинками. Под ним солдаты носили шерстяную тунику, а поверх него плащ (sagum), застегивающийся на правом плече пряжкой.

Кожаные солдатские сапоги, оставлявшие пальцы открытыми, назывались caligae.

Свой багаж (sarcina), состоявший из запаса хлеба на несколько дней, котелка для варки пищи, двух или нескольких палисадин и рабочих инструментов для постройки лагеря, легионер носил за плечом и был тогда impeditus; противоположен ему был expeditus, сложивший с себя багаж.

Кроме основной легионной пехоты, римская армия заключала в себе и вспомогательные войска (auxilia), пешие и конные.

Пешие вспомогательные войска назывались alarii (В.G, I, 51). Первоначально они находились на флангах (ала), но во времена Цезаря образовали особые отряды. Под auxilia Цезарь разумел или все вспомогательные отряды, или только пешие. Их поставляли союзные государства (напр., в 52 году эдуи поставили десять тысяч солдат), или же они набирались в провинции, или, наконец, из жителей покоренных стран; иногда они нанимались и у независимых народов. К auxilia принадлежали, между прочим, стрелки с Крита, пращники с Балеарских островов ( они пускали свинцовые продолговатые пули, так называемые glandes), нумидийцы и, наконец, германские всадники. Эти отряды являлись с национальным вооружением и в противоположность тяжело вооруженным легионам образовали так называемые levis armatura. Во главе их стояли местные князья или римляне с титулом praefecti.

Во вспомогательных войсках, конных и пеших, легкое копье снабжалось amentum, то есть ременной петлей на древке, в которую всовывалась рука; благодаря этому дротик мог пролетать на восемьдесят метров.

Конницы из римских граждан во времена Цезаря уже не было. Он пользовался наемными германцами, испанцами и нумидийцами, которых было человек по двести-триста при каждом легионе. Кроме этой постоянной легионной конницы, Цезарь имел при себе специально около четырех-пяти тысяч человек от дружественных галльских племен. Конница делилась на alae, заключавшие в себе десять turmae (около тридцати человек в каждой), каждая turmae имела 3 decuriae: отдельными decuriae командовали decuriones; большими отрядами - или местные князья, или римские praefecti.

Каждый манипул имел свое знамя (signum). Обыкновенно знамена представляли собой древко с различными серебряными украшениями; иногда, кроме них, привешивался к древку кусок материи (vexillum). Особое красное vexillum было у полководца. Военным значком всего легиона был орел (aquila), обыкновенно серебряный, прикрепленный к древку.

Сигнал к наступлению и отступлению обыкновенно давался прямой металлической трубой (tuba). Этот главный сигнал передавался далее рожками манипулов (cornu).

Что касается содержания войска, то рядовой легионный солдат получал из государственного казначейства сто двадцать денариев в год жалованья (stipendium), центурион вдвое больше, вспомогательные войска меньше, но сколько, - неизвестно. Со времени гражданской войны Цезарь назначил рядовым солдатам двести двадцать пять денариев с соответственным повышением жалованья прочим разрядам - центурионам и военным трибунам. Солдаты получали подарки, иногда очень богатые, и имели долю в добыче. По окончании военной службы им давались либо денежная сумма, либо земельные наделы. Солдаты питались главным образом пшеницей, которую они получали зерном и сами размалывали на ручных мельницах для приготовления особого рода сухарей, мясо ели реже и не так охотно.

Цезарь не упоминает о врачах, но они, несомненно, были при армии. Мы слышим о выздоровлении тяжело раненых, о многочисленных больных и т.д.

Особых инженерных войск у Цезаря не было, так как всю работу производили его легионеры. Они доставали фураж и хлеб, воду и дрова, устраивали бараки, укрепляли лагерь, воздвигали осадные сооружения, прокладывали пути, строили корабли и мосты и т.д. При всем том инженерное дело играло очень большую роль в тактике Цезаря. Несмотря на отсутствие инженерных частей, руководство инженерным делом поручалось особым лицам (praefecti fabrum), каким был неупоминаемый самим Цезарем Мамурра (ср. гневное 29-ое стихотворение Катулла по поводу того, что Мамурра сильно нажился на этой должности у Цезаря).

Для услуг офицерам и для ухода за лошадьми при войске была calones и muliones (погонщики мулов) - из рабов. Они принимали участие в фуражировках. При войске, обыкновенно перед лагерем, были также купцы (mercatores), свободнорожденные или вольноотпущенники.

Дополнением к регулярной и вспомогательной армии был флот. Он состоял у Цезаря из военных (naves longae) и грузовых судов (naves onerarie) и во время Галльской войны был весь выстроен в Галлии частью для войны с венетами, частью для похода в Британию. Но служил он больше для перевозки войск, чем для сражений. Да и главное морское сражение с венетами было выиграно преимущественно благодаря благоприятной погоде. В гражданскую войну флот Цезаря был гораздо слабее флота республиканцев.

Командным составом легиона были военные трибуны (tribuni militum) и центурионы.

Трибуны, в количестве шести на легион, происходили обычно из всаднического сословия. Ввиду их молодости и неопытности Цезарь не особенно доверял им, и потому в его армии они не пользовались старым правом командовать по очереди в течение двух месяцев легионом. Их функции были менее значительны: они исполняли приказы полководца и легатов, командовали небольшими отрядами, оберегали продовольствие, несли патрульную службу, сопровождали полководца в качестве адъютантов и участвовали в военном совете.

Центурионы выходили из рядовых, отличившихся храбростью, усердием и знанием службы. Центурион командовал центурией, то есть одной шестидесятой легиона. В каждом манипуле командир первой центурии (prior) был выше командира второй (posterior) и командовал всем манипулом. Первый центурион (1-й когорты) назывался primus pilus, или primipilus; самым младшим был центурион 2- й центурии 3-го манипула 10-ой когорты (decimus hastatus). Чтобы сделаться примипилом, надо было пройти все должности центурионов 2-й центурии, а затем 1-й центурии; за особые заслуги центурион повышался на несколько ступеней сразу. Центурион центурии триариев в каждой когорте командовал всей когортой. Эти командиры были primi ordines и принимали участие в военном совете, на который все центурионы приглашались только в виде исключения. Кроме обучения своих частей, центурионы заботились о дисциплине, знаком этого у центуриона была изогнутая трость (vitis), получали поручения определить место для лагеря, собирать добычу, были посредниками в сношениях солдат с полководцем; под их охраной были также орлы легионов и знамена манипулов. Поэтому они скорее приближались к младшему командному составу современных армий. Роль их была, однако, весьма важна, и Цезарь часто отмечает особые заслуги отдельных из них (Бакула, Бальвенция, Пулиона, Ворена). Тем не менее они вообще не могли делаться трибунами.

Ближайшими помощниками правителя провинции и главнокомандующего, кроме военных трибунов, были квестор и легаты, непременно из сенаторского сословия.

Квестор заведовал войсковой кассой и всей финансовой частью, но в случае надобности на него возлагались и чисто военные обязанности, как, например, командование легионом.

Легаты прикомандировывались сенатом к главнокомандующему сообразно с его желанием. Они обыкновенно исполняли наиболее ответственные поручения полководца - то в качестве командиров одного или нескольких легионов или всей конницы, то в качестве заведующих набором или постройкой флота и т.д. В Галльскую войну у Цезаря пребывало около двадцати легатов, из которых особенно выделялись Т. Лабиэн, бывший его единомышленник, изменивший ему в начале междоусобной войны, Красе, Кв. Цицерон, Котта, Сабин, Д.Брут, а к концу этой последней войны М.Антоний.

К главной квартире полководца принадлежали также молодые люди, так называемые contubernales, которые изучали под его руководством военное дело и входили в cohors praetoria; главным же образом ее составляли пешие и конные части, иногда многочисленные, и по всем признакам evocati - добровольцы-ветераны, специально вызванные полководцем; они получали повышенное жалованье и были свободны от караульной службы и шанцевых работ. Кроме того, при ставке находились писцы (scribae), квесторы, гадатели (haruspices), разведчики и курьеры (speculatores) и др.


Войско на походе.

Войско Цезаря двигалось очень быстро и этому в значительной степени было обязано своими успехами. В авангарде (primum agmen) шла обыкновенно конница в сопровождении легковооруженных. Передовые отряды этого авангарда назывались antecursores или exploratores, из которых высылались отдельные разведчики. Легионы обыкновенно двигались так, что за каждым из них шел его обоз; но если неприятель был близок, то обоз помещался в середине всего войска, причем около двух третей войска шло впереди, а одна треть образовывала арьергард (agmen novissimum); обыкновенно арьергардную службу несли молодые солдаты (tirones). В последнем случае войско называлось готовым к бою (expeditus). От этого надо отличать марш в боевом порядке (acies). Тогда солдат снимал с себя поклажу и изготовлял оружие к бою (expedire arma). Обыкновенный дневной марш солдат доходил до двадцати пяти километров; ускоренный марш по крайней мере - до тридцати; форсированные переходы (maxima itinera) доходили до сорока пяти километров. После каждого дневного марша разбивался укрепленный лагерь, так что самые марши считались по числу лагерей (напр., quinis castris, В. G., VII, 36). Отсюда выступали с рассветом (prima luce), но иногда и ночью, во вторую или третью стражу (в полночь или около трех часов утра).

Ночной караул сменялся четыре раза, и то время, которое он стоял, называлось стражей (vigilia); две смены были до полуночи, две остальные после полуночи. Понятно, что летние караулы были короче зимних. Римляне только с III века до н.э. стали пользоваться солнечными, а затем водяными часами. При этом римские часы отличаются от заката солнца, тогда как новейшие часы соответствуют истинному солнечному времени. Вследствие этого наиболее короткий зимний час у римлян (11 декабря) =44 минуты 30 секунд нашего часа. Нашему часу римский час равнялся только в дни весеннего равноденствия. Например, 16 августа солнце заходит в 7 часов 11 минут. С этого момента начинается первая стража; в 9 часов 36 минут вечера - вторая; в полночь - третья; в 2 часа 24 минуты пополуночи - четвертая, оканчивается она в 4 часа 49 минут, с восходом солнца.


Войско в лагере.

От обыкновенного лагеря, разбившегося после каждого дневного перехода, отличался лагерь постоянный (stativa), который строился главным образом на зиму (hiberna); к последнему был близок лагерь, сооруженный при осаде. Когда передовые рекогносцировочные отряды или центурионы находили удобное место для лагеря, то прежде всего определялись две его основные линии: cardo и decumanus (длина и ширина), обыкновенно одинаковой длины. Получался, таким образом, квадрат, одна часть которого назначалась для полководца, его штаба и лейб-гвардии, а другая для легионов и вспомогательных войск. Каждая сторона имела свои главные ворота: porta praetoria была обращена к врагу, против нее была porta decumana; боковые ворота назывались portae principales dextra и sinistra, правые и левые. От porta praetoria шла главная улица лагеря (via praetoria), которую пересекала via principalis. Главнейшим пунктом лагеря была ставка полководца. Перед ней было свободное пространство, на котором собирались солдаты, когда к ним говорил с возвышения полководец (suggestus).

По определении места для лагеря оно обводилось рвом (fossa), земля из которого употреблялась для устройства вала (agger, vallum); иногда проводился двойной ров.

Земляной вал был обыкновенно в три с половиною метра высотой и шириной и укреплялся дерном и брустверами (lonicae), состоявшими из плетеных щитов (plutei) с зубцами, что прикрывало всего бойца. Для усиления лагеря устанавливались также деревянные башни в несколько этажей.

Палатки солдат (tabernacula) были кожаными (поэтому иногда они назывались pelles); в зимних лагерях вместо них строили бараки с соломенной крышей.

Каждые ворота охранялись одной когортой (cohors in statione); ночью, если враг был близко, несли стражу и более крупные отряды (excubiae). Мелкие караулы и форпосты назывались vigiliae или custodiae.

Для полевого лагеря выбиралось по возможности такое место, поблизости от которого можно было добыть фураж, дрова и воду. Войско возвращалось в лагерь через porta decunana и выступало через porta praetoria. При множестве рабочих рук и большой опытности укрепление обыкновенного лагеря шло очень быстро, равно как и выступление из лагеря утром: по первому сигналу свертывались палатки, по второму укладывался багаж, по третьему войско выступало.

Войско в бою.

Обычным боевым построением была acies triplex.

Когорты легиона располагались в три ряда: в первом ряду (prima acies) стояли четыре когорты, во втором и третьем (secunda и tertia acies) по три в виде так называемого quincunx. Промежутки между ними равнялись длине фронта каждой когорты; три когорты второй линии сзади промежутков первой и в начале сражения могли легко соединиться с нею, а третья линия образовывала резерв. Реже применялась acies duplex в две линии по пять когорт. В случае надобности промежутки суживались; при энергичной атаке или обороне образовывали "круг", то есть каре, или "клин" (cuneus), или, наконец, "черепаху" (testudo). В этом случае первый ряд держал щиты перед собой, а второй и следующие - над головой.

Отдельные легионы стояли на небольшом расстоянии друг от друга; больше были промежутки между собственной acies и флангами, на которых стояли обыкновенно вспомогательные войска, особенно конница. Но она играла подчиненную роль, за исключением германской, перемешанной с легко вооруженными пехотинцами. Зато она была очень деятельна при преследовании разбитого врага.

Сражение начиналось большею частью с правого фланга, где обыкновенно помещался самый храбрый легион Цезаря, десятый. На врага шли ровным шагом, который затем переходил в беглый. Сначала пускали копья, а потом брались за мечи и старались оттеснить врага в рукопашном бою. Вообще Цезарь предпочитал сам атаковать врага. Оборонительным было, например, сражение с нервиями, а также при Бибракте и на реке Аксоне.


Крепостная война.

К лагерю почти всегда примыкали более или менее сильные полевые укрепления, валы с бруствером, рвы, волчьи ямы, редуты (castella) и т.п. - ср. особенно сложные сооружения под Алесией.

Укрепленные места (oppida) брались или блокадой (obsidio) или штурмом (oppugnatio), в последнем случае иногда с похода. В этом случае штурмующие быстро заполняли рвы фашинами, образовывали "черепаху" и взбирались на стену по лестницам, или же взламывали ворота. А если это было невозможно, то переходили к правильной осаде при помощи осадных верков (opera), соединяя ее по возможности с блокадой. На ровной местности воздвигали дамбу ( agger ), параллельно с частью стены и до ее высоты и старались сбить с нее защитников, чтобы облегчить себе ее пролом.

Если же приблизиться к стене было трудно, то насыпали дамбу в 60 футов шириной из земли, балок и камней и мало-помалу подводили ее к крепостному рву. Работавшие прикреплялись плетеными щитами (plutei) и подвижными галереями (vineae); далее сооружали подвижные башни из массивных бревен в несколько этажей для обстрела стены из метательных машин. Эти башни, как и vineae, подкатывались по дамбе на валиках или на катках. Для защиты от неприятельских снарядов башни покрывались матрацами и кожей. При приближении к городу нападающие укрывались за "черепахами", стоявшими по обе стороны башни. Пролом производился посредством острых крюков или стенных серпов (falces murales), чтобы выдернуть верхние ряды каменной кладки, а главным образом посредством тарана (aries), массивного бревна с обитой железом головкой, которое раскачивали на канатах в нижнем этаже башни или в "черепахе". Проводились и подкопы под стену.

Кроме того, пускалась в ход и артиллерия - военные машины (tormenta) для метания стрел, камней и балок, каковыми были баллисты, и более легкие катапульты и скорпионы.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Легионеры времен ранней Республики и их вооружение


Римские гастаты и принципы с пилумами.
Пилум.
Пилум был тяжелым дротиком, который стал стандартным вооружением римской пехоты. Его происхождение объяснялось по-разному, некоторые древние авторы связывают его происхождение с самнитами. Археологические находки позволяют предположить, что пилум был развит из более древних италийских дротиков, возможно этрусками. Римляне начали использовать пилум к началу 4-ого столетия, и он сыграл большую роль в победах Камилла над галлами после взятия Рима. Сначала пилум использовался лишь гастатами. Это кажется необычным, поскольку термином "гаста" называли ударное копье и логично предположить что именно "гаста" была первоначальным оружием гастатов. Но объяснение, кажется в том, что термин "гаста" мог первоначально включать и метательные копья. Самое раннее упоминание этого копья мы обнаруживаем в Анналах Энния, который говорит о "гастаты, которые метают гасты"; таким образом их название отражает период, когда только они использовали пилум. В середине 2-го в. до Р.Х. Полибий описывает принципов также вооруженных пилумом, но в начале описываемого периода они имели еще ударные копья, поскольку Дионисий Галикарнасский, описывая войны с Пирром, говорит, что они использовали "кавалерийские копья, держа их в середине двумя руками". Двуручных хват конечно мало реален при римском щите и это наверняка ошибка, но остальная часть сообщения наверняка восходит к надежному современному событиям греческому историку. Под "кавалерийскими копьями", он подразумевает, вероятно, длинные македонские ксистоны. В 223 г., однако, римский полководец, воюющий с галлами, распределил копья триариев среди передовых манипулов, из чего, кажется следует, что к этому времени только триарии все еще имели ударные копья. Римская чеканка между войнами с Пирром и Пуническими войнами показывает щит и меч, что подчеркивает меч как главное римское оружие. Если это верно, то свидетельствует о том, что большинство римской пехоты было уже вооружено пилумами, потому что легионер с пилумом - по существу рубака, в то время как меч у копейщика - вторичное оружие. Это позволяет предположить, что мечи гастатов были гораздо более эффективны против фаланги Пирра чем копья принципов, вооружение которых и было преобразовано в результате войн с царем Эпира. Полибий отличает два типа пилумов - "толстый" и "тонкий", говоря, что каждый воин имел дротики каждого типа. Образцы пилумов из Теламона (возможно, посвященных богам в ознаменование победы 225 г.) и из Нуманции в Испании подтверждают существование двух основных типов пилума. Оба имеют маленький наконечник в конце длинного железного стержня, прикрепленного к деревянному древку. Один тип соединен с древком углубленным в него стержнем. Другой имеет широкий плоский железный язык, приковываемый к утолщенной части древка. Приковываемый тип должен быть "толстым" пилумом Полибия, названным так из-за утолщения в месте соединения железной и деревянной частей дротика. Эта широкая часть могла быть квадратной или круглой в сечении и усилена маленьким металлическим ободком. Железный стержень значительно отличается по длине. Большинство экземпляров - приблизительно 30 дюймов (70 см.); самый длинный экземпляр найден в Нуманции, относящийся к "тонкому" типу, насчитывает 95 см. даже без пропавших (деревянных - ?) частей. В то время как железная часть пилума из Теламона насчитывает всего 26 см. Полибий говорит, что деревянное древко было в 3 локтя длинной (54 дюйма, 1,37 м.), а железная равная ей по длине, что кажется преувеличением. Вероятно немного более легкий "тонкий" пилум бросался сначала, затем бросался другой, и легионер доставал меч. Пилум мог пробить броню или щит, иногда сшивая наложившиеся щиты вместе. Щит, в который вонзился дротик, был фактически бесполезен, поскольку собственный вес оружия сгибал тонкий железный стержень, пригибая к земле и щит. Длинный наконечник не давал обрубить пилум.

Бросив пилум, легионер начинал рубиться. К концу описываемого периода он использовал испанский меч gladius hispaniensis. Более поздний лексикограф, возможно опираясь на утерянное описание Полибия войны с кельтиберами, говорит, что этот меч был заимствован от кельтиберов после войны с Ганнибалом. Однако он, конечно, уже использовался в 200 г. до Р.Х., когда, по описанию Ливия это оружие наносило македонянам ужасные раны. Армия в Греции в 200 г., возможно, была первой, которая получила этот меч как стандартное оружие, хотя воины в Испании, вероятно, заимствовали их и использовали ранее. Лезвие этого меча - приблизительно 20 дюймов (52 см.) длинной, сужающееся к острию. Его кельтиберское происхождение отражалось в первую очередь на его хорошей стали, возможно, это было самое важное различие между ним и более ранним мечом. Этот меч, предшествующий испанскому, нигде не описан, но, должно быть, был коротким колющим мечом, поскольку римляне часто описываются, как проскакивающие поближе во время замаха для удара галлом и наносящие удар в живот. Этот ранний меч был скорее всего греческого стиля, широко распространенным в Италии, иногда встречается дольше чем кельтиберский, с лезвием до 70 см. длинной, "имеющий форму листа", то есть расширяющийся к середине лезвия. Но gladius hispaniensis, должно быть, был лучше для уколов, и более удобен, так как был лучше сбалансирован. Мечи носились высоко справа на широком ремне. Также были распространены испанские кинжалы.

Щит.
Главным защитным снаряжением был щит, большой овальный щит, обычный в Италии. Часть римской пехоты всегда использовала щиты такого типа и приблизительно в 400 г. вид этого щита стал универсальным. Это был щит длинной 1.22 м и шириной 77 см, выпуклый, сделанный из двух деревянных досок, покрытый холстом и телячьей кожей. Как и у кельтов, щит имел длинное деревянное ребро жесткости, металлическую пластину умбона и одну ручку. Верх и низ щита (Полибий подразумевает, весь обод щита) были укреплены железными пластинами. Никакие эмблемы на щитах в то время еще не использовались. Единственный современный рисунок, в могиле Фабиев на Эквилинском холме показывает простой светло-коричневый щит, в то время как на раннем памятнике Эмилию Павлу также изображены простые щиты, в отличие от македонских щитов на том же самом памятнике и в отличие от римских щитов, изображенных на этом же памятнике в более позднее время. Силий Италик описывает пиценов (вооруженных в римском стиле, поскольку они используют пилум) с красными щитами.

Панцирь.
В 132 г. Полибий пишет, что римские солдаты в массе своей были слишком бедны для того, чтобы купить себе панцири. Они были защищены лишь маленьким бронзовым нагрудником - "пекторалью", квадратом со сторонами 23 см. Эта защита напоминает стиль осков, но немного меньше по размеру. Полибий ничего не говорит о защите со спины. Пектораль явно происходит от более древних панцирей бронзового века, которые часто были украшены декоративным рельефом, но поскольку теперь это дешевая государственная продукция, она не была как-то заметно украшена. Несколько круглых нагрудников из Нуманции могут быть римскими, но так как Полибий упоминает только квадратные, диски могли принадлежать италийским союзникам.
На рис. 3 изображен более богатый гражданин, единственный пережиток более ранней организации, согласно которой войска снабжались сами в соответствии со своим доходом состоял в том, что самые богатые граждане должны были обеспечивать себя железной кольчугой. Скорее всего таких воинов было больше среди принципов, чем среди гастатов, поскольку принципы были старше и в среднем лучше обеспечены.
Цельные панцири, хотя и не упоминаются в эту эпоху ни для кого кроме офицеров, возможно, все-таки носились. Конечно сокращение количества цельных панцирей и замена их кольчугой показывают находки с 1-го столетия до Р.Х., но попадаются и находки фрагментов цельных панцирей, датированные нашей эрой. Один панцирь, с широким итальянским поясом, как говорят, был найден в Тразименском озере, и был потерян возможно жертвой воинов Ганнибала.

Поножи.
Одна поножь носилась на левой ноге. Полибий четко говорит, что поножь была только одна, и Арриан подтверждает это, говоря, что древние римляне имели обыкновение носить поножь только на одной ноге. Кроме того, что поножь служила для защиты, она защищала ногу от натирания нижней металлической оправой щита. Силий Италик также упоминает Сабинов с одной поножью. Без сомнения, многие из тех, кто мог себе это позволить, фактически имели пару. Италийские поножи часто закреплялись ремнями, а не крепились за счет собственной эластичности.

Шлем.
Полибий говорит, что шлемы были из бронзы (вероятно история выпуска Камиллом железных шлемов в начале 4-го столетия полностью вымышлена), но шлемы афинского стиля, монтефортино и этрусско-коринфского стиля, изображенные на этих рисунках, соответсвенно все были популярны в Италии в это время и вероятно все использовались, как и более поздними римскими войсками. Не очень ясно изображенный шлем с Эквилинского холма может быть монтефортино. Этот тип был вероятно наиболее широко распространен, много экземпляров таких шлемов 2-го в. находят в Италии и Испании Они немного более просты и более грубы, чем ранние галльские экземпляры, без сомнения выпускаемые серийно для больших римских армий в это время. Полибий говорит, что шлемы были увенчаны плюмажем из трех вертикальных и трех горизонтальных перьев черного или темно-красного цвета высотой 46 см. Пол Коуссин интерпретировал это описание как описание гребня конского волоса и перья, по аналогии с практикой других италийских народов, и другие авторы следуют за ним, но это совершенно противоречит тому, что говорит Полибий, и римляне совершенно не обязаны следовать практике своих соседей. Полибий подразумевает, что плюмаж представлял собой единое целое.

Туника.
Одежда, шерстяная туника, была также государственного производства к 2-ому столетию, и еще раньше города в театре войны были обязаны обеспечить одежду римским армиям. Такие туники, возможно, уже были окрашены однородной красной краской, поскольку этот цвет был весьма популярен и в других италийских армиях и в эллинистических армиях.

Римские принципы и триарии с копьями.
Длинное копье, гаста, ведет свое начало с тех времен, когда римская армия была гоплитской по своему вооружению и тактике. Их все еще использовали принципы в начале описываемого периода, по крайней мере до периода, описываемого Полибием. Триарии, вероятно, использовали копье, пока не исчезла разница между типами легионеров, характерная для манипулярной тактики, т.е. до конца 2-го в. до Р.Х. Хотя некоторые римские писатели описывают период, когда и гастаты и принципы и триарии все имели пилум. Это может быть анахронизмом, но может быть указанием на период, когда триарии приняли пилум на короткое время, перед тем как окончательно утратить свои отличия.
Изображенная здесь фигура стоит в позиции, описанной Ливием - это триарий, стоящий в резерве, на одном колене, с выдвинутым вперед щитом и упертым в землю копьем, наклоненным вперед, что придает их линии вид палисада. Как самые старые воины армии, скорее всего среди триариев было наибольшее количество людей, способных купить себе кольчугу.

Римский ассенз, 340 г. до Р.Х.
Как отмечено в описании римской организации, характер и роль ассензов вызывает вопросы. Но если выдвинутая там интерпретация является правильной, и они действительно были чрезвычайной мобилизацией более бедных классов, этот рисунок показывает их вероятное снаряжение. Их роль в сражении при Сусса, где они изображали триариев, подразумевает, что они несли такое же копье и щит, и имели обычный шлем с гребнем (если отличительный римский гребень уже использовался в 340 г.). Однако они не были бы в состоянии снабдить себя панцирем. Совершенно невозможно предположить, что уже в это время в Риме производились и выдавались воинам панцири от государства. Но отсутствие брони не было бы видно позади щита, так что их враги не могли понять, что перед ними не настоящие триарии.
Например, когда пролетарии были мобилизованы для защиты городских стен от Пирра, они были снабжены мечами и щитами, но ничего не сказано о панцирях. Поэтому этот воин снабжен только дешевым и простым шлемом аттического типа.

Римский легкий пехотинец 4 в. До Р.Х.
Ливий описывает левисов армии 4-ого века как вооруженных копьем и дротиками, без упоминания меча или щита. Это - то же самое снаряжение, которое он описывает при освящении ранней, гоплитской армии. Вероятно так же были вооружены рорарии, если они были действительно легкими войсками. Они сменили свое вооружение в 211 г. до Р.Х.
Полибий описывает оборудование велитов во 2-ом столетии. Его единственная защита - шлем без гребня, иногда покрываемого волчьей или подобной шкурой, и для дополнительной защиты и для опознания отличившихся велитов. Он снабжен большим круглым щитом ("парма") - 90 см. в диаметре. Вооружение - испанский меч и несколько дротиков с 90 см. древками и длинными тонкими наконечниками, примеры которых были найдены в Нуманции. Большой щит и эффективный меч дали велитам преимущество перед большинством других легких войск, и они были хорошо подготовлены к борьбе с такими войсками.
Самое раннее упоминание о снабжении велитов щитами относится к 211 г., когда Ливий упоминает велитов, из которых каждый имел семь дротиков и круглый щит, действовали они вместе с римской конницей. Он утверждает, что в результате успеха легкая пехота впервые была включена в легионы. Как отмечено при описании римской организации, это не совсем верно, поскольку легионы давно содержали легкую пехоту, но могут отразить подлинную реорганизацию легиона, связанную с увеличением их численности. Кажется вероятным, что щиты упомянуты впервые, потому что они и мечи были введены во время этой реформы. Это объяснило бы, почему мечи и щиты, подчеркнутые в нескольких более поздних описаниях действий римской легкой пехоты (например перед Пидной и в Галатии в 189 г.) не упомянуты до 211 г., и почему римские застрельщики так скудно описаны в ранних фазах войны Ганнибала, и гораздо чаще упоминаются в более поздних конфликтах. Конечно, если мечи были введены в 211 г., то они по-видимому, сначала были италийским а не испанским оружием.

Римский "дисциплинарный" легионер, 216 г. до Р.Х.
В отчаянные дни после Канн Рим прибег с последнему средству, пытаясь понесенные потери. Было вооружено 6000 должников и преступников, которым были прощены их преступления за военную службу. Они были вооружены галльским оружием, захваченным при Теламоне и посвященным богам как трофей. Вряд ли там было много целых панцирей, но вполне достаточно шлемов, мечей, копий и щитов чтобы оборудовать все 6000, хотя различные галльские копья и дротики не являются точным подобием пилума или длинных копий триариев.

Римский всадник 4-го века до Р.Х.
Полибий говорит, что ранняя римская конница была слабо защищена. Они не носили никакой брони, хотя вероятно имели шлемы. Защищены были маленьким щитом "парма equestris", который Ливий упоминает как использовавшийся уже в конце 5-ого столетия. Этот щит был слишком легким, вдобавок мог сгнить при большой влажности. Полибий сравнивают его форму с формой круглого выпуклого пирога; это может быть щит с плоской оправой и выпуклым центром. Главным оружием было ударное копье, также неудовлетворительного типа. Оно легко ломалось и будучи сломанным было совершенно бесполезно, поскольку не имело втока.

Римский всадник 2-го века до Р.Х.
Из-за описанных выше дефектов вооружения римская конница приняла греческое вооружение. Это изображение сделано с копии имперского времени, 2-го века по Р.Х.. К сожалению, Полибий не дает дату этой реформы, но поскольку он говорит, что оборудование, используемое "раньше" было "скоро" заменено, замена, вероятно произошла в течение или вскоре после первого столкновения Рима с греческой конницей, в войне с Пирром. Более поздние войны с Македонией и Селевкидами находятся слишком близко ко времени написания труда Полибия, поскольку он подразумевает, что реформа была далеко в прошлом. Высказывалось также предположение, что Сципион Африканский ввел новое снаряжение для конницы в течении Второй Пунической войны. Хотя римская конница, возможно, действительно была более эффективна в конце войны чем в начале, близкие связи Полибия со Сципионами конечно должны были бы заставить Полибия упоминать любые деяния этого рода. Кроме того, он указывает греческое влияние, что было бы странным, если бы реформа была проведена в ходе боев с карфагенянами. В итоге период Пирра кажется наиболее вероятным.
Рисунок показывает короткий эллинистический пластинчатый кавалерийский панцирь и аттический шлем. Кроме панциря могла быть и кольчуга, как это изображено на уже упоминавшемся памятнике Эмилию Павлу. Щит стал больше, но хотя Полибий говорит, что римляне приняли "твердые и крепкие" щиты от греков, щит Меттия Кертия не соответствует никакому известному греческому типу, но кажется, вариант пармы equestris, немного больший чем раньше и с металлическим умбоном, расположенным в центре. Этот тип все еще изображен на монете времен Августа. Использовался также щит с ребром жесткости.
Рядом с всадником изображен щит всадника с римской монеты. На нем изображена буква "М". Определить смысл этой эмлемы пока не удалось. Когда я сначала увидел ее, я подумал, что это орел, но это было бы слишком грубое изображение для нашего периода. Силий Италик упоминает консула, щит которого был украшен гербом с Ромулом и волком, но это может быть простым поэтическим преувеличением. Копье теперь "устойчиво и крепко" и несет вток. Длину римского копья обычно определяют в 1.8 м. Конница конечно была вооружена испанскими мечами, и всадники на памятнике Эмилию Павлу имеет мечи справа, на поясе.

Римский музыкант
Этот рисунок основан на более поздней скульптуре в Осуна, в Испании, фактически 1-ое столетие до Р.Х, но этрусский рельеф 2-ого столетия показывает очень подобного музыканта. В Испании он идентифицирован по его итальийским поножам и как римлянин и как военный. Оригинал не несет никакого меча. Отметьте, что он не носит головной убор из шкуры животных, отличающий имперских музыкантов и знаменосцев; хотя использование таких головных уборов велитами предполагает, что они могли иметь раннее происхождение. Но они, кажется, еще не находятся в использовании. Кривая труба - из бронзы.

Никакие иллюстрации штандартов или знаменосцев этой эры, кажется, не сохранились. Как отмечено выше, знаменосцы вероятно не носили еще головных уборов их шкуры животных или вообще какое-то отличительное платье.
Штандарт слева - флаг, вероятно красный. Большой красный флаг поднимали в римской армии, отдавая приказ начать сражение. Они также использовались для передачи сигналов. Конница имела флаги, вероятно один в турме. В легионе 4-ого столетия каждую единицу из триариев, рорариев и ассензев назвали "знаменем" и давали такое знамя. В это время гастаты и принципы не имели никаких штандартов, их манипулы перегруппировывались только по штандартам тыловой линии; они таким образом и назывались antesignani, "перед штандартами". Это может быть причиной того, почему вошел в употребление штандарт, традиционно используемый в манипуле - пучок соломы, привязанный к копью. Его рудиментарный характер позволяет предположить, что это, возможно, был импровизированный значок, используемый, чтобы удовлетворить потребность манипула в собственном штандарте как сплачивающего элемента.
Ко времени Полибия каждый манипул имел двух знаменосцев, хотя он не описывает штандарты. Ранние имперские манипулы имели штандарты с навершием в виде ладони - Мануса. Плиний говорит, что к концу 2-ого столетия до Р.Х. легион имел пять штандартов с изображениями животных - орлом, быком, волком, лошадью и минотавром. Марий, приблизительно в 107 до Р.Х., установил орла как главный штандарт, но он только формализовал существующую практику, поскольку другие четыре обычно оставались в лагере. Это предполагает, что они были штандартами, дополнительными к манипулярным, поскольку использовались определенным образом, отмечая позиции легиона. Как предшественники более поздних орлов, эти штандарты были вероятно маленькими серебряными статуэтками.
Италийские союзнические войска имели по крайней мере один флаг в когорте, и, возможно, также имели штандарты для меньших единиц. Штандарты были уже объектом квазирелигиозного почитания; Плутарх говорит, что италийцы думали, что "преступно и нечестиво" потерять штандарт. Есть случаи, когда офицеры, и римские и союзные, использовали это, чтобы вдохновить отчаянные атаки, и швыряли штандарт подразделения в ряды врагов, заставляя тем самым воинов вернуть его. Пелигны, кажется, особенно любили этот прием. Офицер пелигнов при Пидне, например, бросил штандарт своей когорты в македонских пельтастов, но его мужественная попытка атаковать так же сариссофоров привело подразделение к полному разгрому.

Римский офицер
Это изображение основано на изображении, которое может быть единственное представляет римского офицера нашего периода, в картинах могилы Фабиев. Он несет обычный щит пехоты, и носит крылатый, вероятно монтефортино, шлем; панцирь очевидно пластинчатый, носится без птеригов как обычно в Италии; две поножи; и плащ. Искусство 1-ого столетия до Р.Х. показывает офицеров в эллинистическом панцире, это мускульный панцирь с птериками и лямками, увенчанным шлемом, и поясом на талии. Это снаряжение вообще должно быть связано с высоким чином, но к концу нашей эпохи многие римские офицеры выглядели примерно так и имели испанский меч. Так как офицеры сами обеспечили свое снаряжение, оно могло значительно различаться. Эмилий Павел сражался без шлема и панциря при Пидне, другой полководец сражался с охотничьим копьем.
Генералы носили красные плащи, хотя Силий Италик упоминает консула в пурпурном плаще, который конечно носился в церемониальных целях. Консул имел свиту 12 ликторов со связками прутьев и секирами, символизирующих его власть. Трибуны и выше, возможно, носили белые туники с пурпурной каймой, соответственно тогам, отличающим сенатскую аристократию, к которой они принадлежали. Центурионы, возможно, уже носили гребни шлема, расположенные поперек шлема, от уха до уха. Они носились в имперские времена; нет никакого прямого указания на такой гребень в описываемую эпоху. Самый ранний рельеф относится к 70-му году до Р.Х. Однако этруски использовали такие гребни, так что они, возможно, были приняты и римскими центурионами.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Одежда и амуниция легионера (Кован Р.)


Военная принадлежность солдат определялась не формой — солдатская туника и плащ мало отличались от гражданской одежды — а военным поясом («балтеус») и обувью («калиги»).

«Балтеус» мог иметь форму простого ремня, носимого на талии и украшенного серебряными или бронзовыми накладками, или двух перекрещенных ремней, связанных на бедрах. Время появления таких скрещенных ремней неизвестно. Они могли появиться ближе к периоду правления Августа, когда возникла дополнительная защита в виде кожаных полос на рукавах и талии («птеруги») (металлические накладки для таких полос были найдены недалеко от Калкризе, где потерпел поражение Вар). Вероятно, в период правления Тиберия стало широко применяться чернение по серебру, свинцу или меди при изготовлении декоративных поясных накладок со сложным мозаичным рисунком (Deschler-Erb, 2000). Такой пояс был свидетельством воинского статуса. Ювенал описывал солдат, как «вооруженных и опоясанных людей» (Ювенал. «Сатиры», 16, 48). Лишение «балтеуса» означало для солдата исключение из военного сословия. Пояс отбирали у обесчестившего себя солдата. В Риме в 69 г. н.э. имел место случай, когда какие-то шутники, используя остро наточенные ножи, срезали в толпе ремни с нескольких солдат. Когда солдаты поняли, что произошло, они пришли в неописуемую ярость и убили нескольких мирных людей, включая отца одного из легионеров (Тацит. «История», 2, 88).

Военная обувь «калиги» была другим важнейшим атрибутом принадлежности к солдатскому сословию. Точное время их введения неизвестно. Стандартной обувью для римских солдат они были со времени правления Августа до начала II в. н.э. Это были крепкие сандалии. Скрип подбитых гвоздями подошв, говорил о присутствии солдат также, как и позвякивание их поясов (Иосиф Флавий «Иудейская война», 6, 85). Археологические находки по всей территории империи свидетельствуют о большой степени стандартизации в форме «калиг». Это говорит о том, что модели для них, а возможно и других предметов военного снаряжения, утверждались самими императорами.

О цвете военных туник было много споров. Упоминания о центурионах, выступающих на параде в белых одеждах, могут говорить об использовании холщовых туник. Вероятно также, что в данном случае указывался цвет гребней и «птеругов» (Тацит. «История», 2, 89). Вполне вероятно, что центурионы также носили шерстяные туники, выкрашенные в красный цвет, а нижестоящие офицеры носили белые туники.

Снаряжение

Легионеры главным образом действовали в бою мечом. Они приближались к противнику и использовали мечи для нанесения преимущественно колющих, а не рубящих ударов (Вегеций. «О военном деле», 1, 12). Однако в начале боя использовать мечи могли только те солдаты, которые находились в первых рядах. Перед началом сражения часто сопровождались длительными перестрелками с использованием стрел и «пилумов».

«Пилум»

«Пилум» был одним из главных видов оружия римского легионера. В отличие от «гладиуса» — меча, который имел несколько четко выраженных и последовательных разновидностей, «пилум» на протяжении шести веков сохранялся в двух основных видах — тяжелый и легкий. Дротик общей длиной более 2 м был снабжен длинным железным стержнем с пирамидальным или двушипным наконечником. «Пилум» был оружием, которое использовали на короткой дистанции. С его помощью можно было пронзить щит, доспехи и самого вражеского воина. Для римской техники сражения мечами использование «пилума» было существенно, поскольку в начале сра»жения они вносили сумятицу в ряды противника и создавали легионерам хорошие условия для атаки с использованием мечей.

Сохранилось несколько «пилумов» с плоскими наконечниками и остатками деревянного древка, найденных в Обераденском форте Августа в Германии. Они могли весить до 2 кг. Однако те экземпляры, которые были найдены в Валенсии и относились к периоду Поздней Республики, имели гораздо более крупные наконечники и значительно больший вес. Некоторые «пилумы» были снабжены утяжелителями, вероятно, сделанными из свинца, но ни одного такого экземпляра не было обнаружено археологами. Такой тяжелый «пилум» в руках преторианца можно увидеть на сохранившейся панели от разрушенной арки Клавдия в Риме, которая была возведена в честь завоевания Южной Британии. Утяжеленный дротик весил, по меньшей мере, вдвое больше, чем обычный, и его нельзя было метать на большое расстояние (максимальная дистанция для броска составляла 30 м). Ясно, что такое утяжеление делалось для увеличения пробивной способности дротика.

Щит

Традиционным щитом легионера был изогнутый «скутум» овальной формы. Экземпляр из Фаюма в Египте, относящийся к I в. до н.э., имел в длину 128 см и в ширину 63,5 см. Он был сделан из деревянных планок, положенных друг на друга поперечными слоями. В центральной части такой щит имел небольшое утолщение (толщина здесь была 1,2 см, а по краям — 1см). Щит был обтянут войлоком и кожей теленка и весил 10 кг. В период правления Августа такой щит был модифицирован, получив изогнутую прямоугольную форму. Единствен»ный сохранившийся экземпляр такой формы дошел до нас из Дура Европос в Сирии и относится приблизительно к 250 г. н.э. Он был сконструирован так же, как и щит из Фаюма. В длину он достигал 102 см, в ширину — 83 см (расстояние между изогнутыми краями равнялось 66 см), но был гораздо легче. При толщине 5 мм он весил около 5,5 кг. Питер Конноли полагает, что более ранние образцы были толще в середине и весили 7,5 кг. (Connoly, 1981, р. 233).

Такой вес «скутума» означал, что держать его приходилось горизонтальной хваткой на вытянутой руке. Изначально такой щит был предназначен для наступления. Щит мог использоваться также для того, чтобы сбивать противника с ног. Плоские щиты наемников не всегда были легче, чем щиты легионеров. Прямоугольный щит с изогнутым верхом, найденный в Ход Хилл, весил около 9 кг.

Меч

Обычно римского легионера представляют вооруженным коротким и острым мечом, известным под названием «гладиус», но это неверное представление. Для римлян слово «гладиус» было обобщенным и обозначало любой меч. Так, Тацит использует термин «гладиус» для обозначения длинных рубящих мечей, которыми были воо»ружены каледонцы в сражении при Монс Граупиус. Знаменитый испанский меч, «гладиус хиспаниенсис», часто упоминаемый Полибием и Ливием, представлял собой колюще-рубящее оружие средней длины. Длина его лезвия достигала от 64 до 69 см, а ширина — 4—5,5 см (Conolly, 1997, р. 49—56). Края лезвия могли быть параллельными или слегка суженными у рукоятки. Приблизительно с пятой части длины лезвие начинало сужаться и заканчивалось острым концом.

Вероятно, это оружие было взято римлянами на вооружение вскоре после битвы при Каннах, состоявшейся в 216 г. до н.э. До этого оно было адаптировано иберийцами, взявшими за основу длинный кельтский меч. Ножны изготавливали из полосы железа или из бронзы с деталями из дерева или кожи. Вплоть до 20 г. до н.э. в некото»рых римских подразделениях продолжали использовать испанский меч (интересный экземпляр дошел до нас из Берри-Боу во Франции). Однако в период правления Августа он был быстро вытеснен «гладиусом», тип которого представлен находками в Майнце и Фулхэйме. Этот меч явно представлял собой более развитую ступень «гладиус хиспаниенсис», но имел более короткое и широкое, суженное у рукоятки, лезвие. Его длина составляла 40—56 см, при ширине до 8 см. Вес такого меча составлял около 1,2—1,6 кг. Металлические ножны могли быть отделаны оловом или серебром и украшены различными композициями, часто связанными с фигурой Августа.

Короткий «гладиус» типа того, что был найден в Помпеях, был введен достаточно поздно. Этот меч с параллельными краями лезвия и коротким треугольным острием совершенно отличался от испанских мечей и мечей, найденных в Майнце/Фулхэйме. В длину он имел 42—55 см, а ширина лезвия была 5—6 см. Пользуясь в бою этим мечом, легионеры наносили колющие и рубящие удары. Весил такой меч около 1 кг.

На смену прекрасно украшенным ножнам, подобно найденным в Майнце/Фулхэйме, пришли ножны из кожи и дерева с металлическими оковками, на которых гравировали, выбивали или чеканили различные изображения. Все римские мечи рассматриваемого нами периода крепились на поясе или вешались на перевязи. Поскольку на колонне Траяна чаще всего встречается изображение «гладиуса», подобного найденному в Помпеях, этот меч стал восприниматься как основное оружие легионера. Однако время его использования в римских подразделениях было очень недолгим, по сравнению с другими мечами. Введенный в середине I в. н.э., он вышел из употребления во второй четверти II в. н.э.

Рядовой римский солдат носил свой меч на правой стороне. «Аквилиферы», центурионы и вышестоящие офицеры носили меч слева, что являлось знаком их звания.

Кинжал

Другим заимствованием у испанцев был кинжал («пугио»). По форме он был похож на «гладиус» с суженным у рукояти лезвием, длина которого могла быть от 20 до 35 см. Кинжал носили с левой стороны (рядовые легионеры). Начиная с периода правления Августа, рукояти кинжалов и металлические ножны украшались искусной серебряной инкрустацией. Основные формы такого кинжала продолжали использоваться и в III в. н.э.

Доспехи

Большинство легионеров периода Империи носили тяжелые доспехи, хотя некоторые виды войск не пользовались доспехами вовсе. Цезарь использовал легионеров без доспехов («экспедити»), сражающихся в качестве «антисигнани». Это были легковооруженные легионеры, которые начинали перестрелку в начале боя или служили в качестве подкрепления для кавалерии (например, при Фарсале). На рельефе со здания штаб-квартиры легионеров (принципии) в Майнце изображены сражающиеся в плотном строю два легионера. Они вооружены щитами и копьями, но не имеют защитных доспехов — даже тяжеловооруженные легионеры могли сражаться «экспедити».

На двух других рельефах из Майнца можно увидеть доспехи установленного образца, которые использовались легионерами. На одном изображении — легионер в доспехах «лорика сегментата» (современный термин), сделанных из металлических полос и пластин, шагает следом за «сигнифером». Правда, использовались такие дос»пехи не повсеместно. Недавние находки, сделанные в Калкризе, на том месте, где армия Вара потерпела поражение (битва в Тевтобургском лесу), среди которых полностью сохранившийся нагрудник с бронзовой каймой, говорят о том, что такие доспехи появились в период правления Августа.

Другие детали доспехов были найдены в тех местах, где когда-то находились базы Августа, недалеко от Халтерна и Дангштетена в Германии. Панцирь обеспечивал хорошую защиту, особенно для плеч и верхней части спины, но, оканчиваясь на бедрах, оставлял открытым низ живота и верхнюю часть ног. Вероятно, что под панцирем носилась какая-нибудь стеганая одежда, смягчавшая удары, предохранявшая кожу от потертостей и способствовавшая тому, чтобы панцирь сидел как следует, а нагрудник и прочие пластины правильно располагались по отношению друг к другу. Реконструкция одного из таких доспехов показала, что он мог весить около 9 кг.

Еще один рельеф из Майнца изображает центуриона (его меч находится на левом боку), одетого в то, что на первый взгляд кажется туникой. Однако разрезы у рук и бедер свидетельствуют о том, что это кольчужная рубашка («лорика хамата»), разрезы которой необходимы для того, чтобы облегчить передвижение воина. На многих таких памятниках изображены детали в виде колец. Кольчуга была, вероятно, тем доспехом, который широко использовался римлянами. В рассматриваемый нами период кольчужные рубахи были с короткими рукавами или вовсе без рукавов и могли опускаться гораздо ниже бедер. Большинство легионеров носило кольчуги с дополнительными кольчужными накладками на плечах. В зависимости от длины и количества колец (до 30 000), такие кольчуги весили 9-15 кг. Кольчуги с наплечниками могли весить до 16 кг. Обычно кольчуги изготавливались из железа, но известны случаи, когда для изготовления колец применяли бронзу. Чешуйчатый доспех («лорика скуамата») был другим распространенным видом, дешевле и проще в изготовлении, но уступал кольчуге в прочности и эластичности.

Такие чешуйчатые доспехи носились поверх рубахи с рукавами, сделанной, вероятно, из холста, подбитого шерстью. Такая одежда способствовала смягчению ударов и не давала металлическим доспехам вдавливаться в тело легионера. К такому одеянию часто добавляли «птеруги» — холщовые или кожаные защитные полосы, при»крывавшие верхние части рук и ног. Такие полосы не могли уберечь от серьезных ранений. До конца I в. н.э. центурионы могли носить наголенники, да и то, вероятно, не во всех случаях. Шарнирные доспехи для рук использовались в рассматриваемый нами период гладиаторами, но в войсках они не вошли в широкое употребление до правления Домициана (81—96 гг. н.э.).

Шлем

Легионеры использовали различные виды шлемов. Во времена Республики большое распространение получили бронзовые, а иногда железные, шлемы типа «Монтефортино», которые стали традиционными шлемами легионеров с IV в. до н.э. Они состояли из одной чашеобразной части с очень небольшим задним козырьком и боковыми пластинами, которые прикрывали уши и боковые части лица. Более поздние варианты шлемов, включая так называемый тип «Кулус», использовались до конца I в. н.э. Они были снабжены крупными пластинами для защиты шеи.

В начале периода правления Августа, а возможно даже в период галльских завоеваний Цезаря, римские кузнецы начали изготавливать для легионеров железные шлемы типа «Галлик Порт» и «Аген».

Эти так называемые «Галльские имперские» шлемы были очень высокого качества, снабжены передним и задним козырьком. К этому шлему также были добавлены крупные боковые пластины для защиты шеи. Ближе к середине I в. н.э. разновидность такого шлема изготавливалась в итальянских мастерских. Для их изготовления использовали железо и бронзу (что было шагом вперед по сравнению со шлемом типа «Монтефортино»).

Шлемы легионеров были достаточно массивны. Толщина стенок достигала 1,5—2 мм, а вес — около 2—2,3 кг. Шлемы и их боковые пластины имели войлочные прокладки, а устройство некоторых шлемов оставляло небольшое пространство между головой и куполом, что позволяло смягчить удар. Шлемы «Монтефортино» были снабжены широкими боковыми пластинами, которые полностью закрывали уши, но в новых шлемах типа «Галльский имперский» уже были предусмотрены вырезы для ушей. Правда, за исключением тех случаев, когда шлемы изготавливались для солдата на заказ, боковые пластины могли частично закрывать уши легионера. Боковые плас»тины хорошо закрывали боковые части лица, но могли ограничивать периферическое зрение, а открытая передняя часть лица становилась мишенью для противника. Батавианские и тунгрианские наемники, сражавшиеся при Монс Граупиус, поражали своих британских противников в лицо. Цезарь вспоминал, как центурион Крастин был убит в битве при Фарсале ударом меча в рот (Цезарь. «Гражданские войны», 3, 99).

Вес снаряжения

Помимо эмоционального напряжения во время боя, легионеру эпохи Августа приходилось нести на себе значительный вес боевого снаряжения. Доспехи «лорика сегментата» и использование изогнутого прямоугольного «скутума» позволяло уменьшить вес снаряжения до 23 кг. На марше вес, который приходилось нести легионеру, увеличивался за счет его багажа, включавшего утварь для приготовления пищи, сумку с провизией, запасную одежду. Все это имущество, вес которого мог превышать 13 кг, укладывалось в кожаную сумку с веревками и переносилось с помощью Т-образной жерди на плече. Иосиф Флавий отмечает, что при необходимости, легионеру приходилось переносить также и все снаряжение для земляных работ. Сюда входила кирка, топор, пила, цепь, кожаный ремень и корзинка для переноски земли (Иосиф Флавий. «Иудейская война», 3, 93—96). Не удивительно, что Юлий Цезарь следил за тем, чтобы определенная часть легионеров на марше не была обременена грузом и могла быстро среагировать в случае атаки противника (Цезарь. «Галльская война», 2, 22).

Таблица показывает вес боевого снаряжения, которое приходилось переносить легионеру эпохи Августа.Шлем «Монтефортино» 2 кг
Кольчуга 12 кг
Скрещивающиеся ремни 1,2 кг
Овальный «скутум» 10 кг
«Гладиус» с ножнами 2,2 кг
Кинжал с ножнами 1,1 кг
«Пилум» 1,9 кг
Всего30,4 кг


Достойна удивления способность легионеров проходить длинные дистанции с грузом, а затем сразу вступать в бой. Например, шесть легионов Вителлия, принимавших участие во второй битве при Кремоне, прошли 30 римских миль (около 60 км) из Хостилии в течение одного дня, а затем сражались всю ночь. Тацит замечает, что исход этой битвы мог бы быть иным, если бы эти солдаты были накормлены, согрелись и отдохнули, прежде чем вступили в сражение с флавианской армией (Тацит. «История», 3, 21-22). В конце концов, усталость легионеров Вителлия сказалась, и они были разбиты, когда, по ошибке, приняли клич III легиона Галлика, приветствовавшего восходящее солнце, за клич подразделений, идущих в качестве подкрепления флавианской армии. Утомление солдат часто влияло на исход сражений между римскими армиями, которые, как показывает вторая битва при Кремоне, могли продолжаться достаточно долго. Тяжесть доспехов и та энергия, которую приходилось затрачивать легионеру, действуя «пилумом», мечом и щитом, ограничивали продолжительность сражения, которое регулярно прерывалось для передышек.


Рис. 1
Ветеран XII легиона Антика, 32—31 гг. до н.э.

Неизбежная война между Антонием и Октавианом началась в 32 г. до н.э. Антоний двинулся на запад для обороны Греции и Македонии, но оказалось, что его флот блокирован Агриппой в заливе Амбрация. Полевая армия Антония, состоявшая из 19 легионов, была отрезана Октавианом на мысе Акциум в устье залива. 2 сентября 31 г. до н.э. Антонию и Клеопатре удалось прорваться сквозь заслон, но в этом сражении они потеряли большую часть своих кораблей. Флот был укомплектован солдатами четырех легионов, и 5 тыс. легионеров погибли в этом сражении. Уцелевшие сдались в плен, а полевая армия перешла на сторону Октавиана. После бегства в Египет Антоний покончил с собой, оставив Октавиану полный контроль над всей империей.

На иллюстрации показан ветеран-моряк, из чего следует, что XII легион Антика был одним из легионов флота. Октавиан переименовал этот легион в XIIлегион Фульмината.

Изображение этого легионера имеет приблизительное сходство с надгробным изображением Публиуса Гессиуса, который, вероятно, был легионером-цезарианцем (Keppie, 1984, р. 226). Его кольчуга и шлем «Монтефортино» С (1) с вклеенной внутри фетровой тканью соответствует снаряжению, которое использовалось легионерами, изображенными на надгробии Домиция Агенобарба (середина I в. до н.э.). Бронзовые бляхи ремня имеют аналогии на острове Делос (около 75 г. до н.э.). Кинжал соответствует экземплярам, найденным во время раскопок в Алезии (52 г. до н.э.) и Оберадене. Показаны два варианта меча, один с параллельными краями (2а), другой (26) с фигурной формой лезвия. Ножны имеют аналогии с находкой из Дангштеттена в Германии. Детали кольчуги (3) показывают способ ее изготовления: одно кольцо-заклепка соединяет четыре кольца. Трехслойный скутум (4) соответствует экземпляру I в. до н.э., найденному в Фаюме (Египет). Показаны также слои деревянных планок (4а), войлочная и кожаная облицовка. Синий цвет щита, туники и плюмажа на шлеме, по Вегецию, предназначался для моряков. Эмблема с носом корабля была выбита на динарии, выпущенном Антонием в честь этого легиона. XI легион Фретенсис имел такую же эмблему, поскольку сражался за Октавиана против флота Секста Помпея.

«Пилум» (5) снабжен тяжелым хвостовиком, в соответствии с экземплярами, найденными в Валенсии и Алезии (70 и 52 гг. до н.э.). Способ крепления хвостовика соответствует находкам на месте, где находилась крепость Августа у Оберадена в Германии.


Рис. 2
Битва в Тевтобургском лесу. Германия, осень 9 г. н.э.

Марк Целий (1), центурион XVIII легиона, ведет небольшой отряд ветеранов и колонов против вождя херусков Арминия. В этом трехдневном сражении были уничтожены три легиона (XVII, XVIII, XIX) и девять полков наемников.

Когда бывший союзник Арминий начал восстание против римского господства, Квинтилий Вар (не показан здесь), действуя по информации верного римлянам германца Сегеста, осенью 9 г. н.э. повел армию, чтобы подавить восстание на частично покоренной территории. Готовясь к бою с херусками, Вар попал в засаду, подготовленную Арминием в Тевтобургском лесу. Зажатая между лесистыми холмами слева и болотами справа, римская армия выдержала первую атаку, но, продвигаясь через «дружественную» территорию, она слишком растянулась и нарушила боевое построение. Постоянные атаки и отходы херусков усилили беспорядок и панику, и лишь немногим римским солдатам удалось спастись, переплыв через Рейн. Место сражения недавно было установлено близ Калкризе, недалеко от Оснабрюка.

Все показанное на иллюстрации снаряжение соответствует находкам из Калкризе. В основном это были обломки шлемов, доспехов, щитов, мечей, копий, поясных бляшек и шанцевого инструмента (Franzius, 1995).

Кольчуга и украшения доспехов Целия воссозданы по его надгробному изображению из Ксантена в Голландии. Награды в бою не снимались, но остается неясным, носили ли во время боя хрупкий венок из дубовых листьев. Поперечный гребень и посеребренные поножи говорят о ранге Целия. На нем шлем «Гальский имперский» D, датируемый второй четвертью I в. н.э. Части таких шлемов были обнаружены близ Калкризе. Там же были обнаружены и другие находки, среди которых была и «лорика сегментата», которую мы видим на ветеране слева от Целия (2). Эти находки свидетельствуют о том, что многие детали снаряжения использовались раньше, чем это предполагалось. На нем мы также видим «Гальский имперский» шлем, но более раннего образца, датируемый концом I в. до н.э. Ветеран (4) имеет более традиционный для легионера Августа вид. В его снаряжение входит кольчуга, бронзовый шлем «Кулус» и выгнутый «скутум».

На «векселариусе» (3) — знаменосце XVIII легиона ветеранов — под шлемом надета серебряная лицевая маска, одна из наиболее ярких находок из Калкризе. На самом деле эта маска могла принадлежать кавалеристу, но и знаменосцы легионов также носили подобные маски-шлемы в I в. н.э. Кирка—«долобра», которую сжимает в руках колон (4), также использовалась в сражении (Тацит. «Анналы» 3, 46), а военные рабы могли получать такое снаряжение для строительства походного лагеря (Иосиф Флавий. «Иудейская война», 3, 69—70, 78).


Рис. 3
Легионер II легиона Августа, Британия, 43 г. н.э.

В 41 г. н.э. Клавдий стал императором после того, как был убит его племянник Калигула. Для укрепления положения ему необходимо было добиться военных успехов. В 43 г. н.э., осуществляя планы своего пред»шественника, он отправился на завоевание Южной Британии. Его армия состояла из четырех легионов (II легион Августа, XIV легион Гемина и, вероятно, IX легион Хиспана и XX легион), а также войска наемников. Осуществив быстрое наступление, римская армия одержала важную победу у Камулодунума (современный Колчестер). Император с триумфом въехал в Рим верхом на слоне.

Во время вторжения II легион Августа находился под командованием Веспасиана. Он принял участие в 30 боях и захватил 20 укрепленных пунктов на холмах. На иллюстрации мы видим изображение легионера, снаряженного для похода, хотя многие легионеры могли иметь такое же снаряжение, каким располагали их предшественники в период Поздней Республики, состоявшее из бронзовых шлемов, кольчуг и «скутумов».

Его изогнутый прямоугольный «скутум» (1), вероятно, получил тогда более широкое распространение, но еще не стал снаряжением стандартного образца. Так же и его доспехи типа «Корбридж» А («лорика сегментата»), которые так часто встречаются на колонне Траяна, могли принадлежать только опытным и профессиональным воинам. Шлем относится к типу «Гальский имперский» F, но изображение 2 представляет собой современный ему «Италийский имперский» шлем С, сделанный из бронзы. Такой шлем носили многие легионеры, но конструкция его была хуже.

Утяжеленный свинцовым шаром «пилум» (3) имеет аналогии на рельефах арки Клавдия в Риме. Такой утяжеленный дротик мог появиться в армии в период правления Тиберия. «Гладиус» типа «Помпеи» (4) был коротким мечом с параллельными сторонами клинка. Вместе с этим мечом продолжали пользоваться и старыми мечами типа «Майнц» (5). Знаменитый меч этого типа (6), с изображенными на ножнах Ромулом, Ремом и волчицей, был найден в Темзе близ Фулхейма и относится к периоду завоевания Британии.

Подбитые гвоздями «калиги» (8) изображены по образцам, найденным в Калкризе и Ход Хилле. Заготовка обуви, изображенная выше (9), делалась из цельного куска кожи.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Организация и комплектование.


Римская армия состояла в первую очередь из легионов тяжелой пехоты, которые комплектовались из обеспеченных граждан. Эти граждане собирались не только из непосредственно области Рима, но и из различных городов, которые получали римское гражданство в результате завоевания или союза. В некоторых случаях это было право civitas sine suffragio, включающее все привилегии и обязанности гражданства, включая военную службу, но исключая право избирать и быть избранным как сказали бы сейчас.
Это частичное гражданство впервые было предоставлено этрусскому г. Цере в 353 г. После латинской войны 340 г. некоторые латинские города и аристократия Компании получили полное гражданство, другие латины и большая часть компанцев - civitas sine suffragio. Все они служили в регулярных легионах (так, Ливий упоминает воинов из Церы в армии в 302 г.), хотя выставляли иногда и отдельные части - компанская конница при Sentinum и в легионе, посланном гарнизоном в Регий во время войны с Пирром. Военнообязанная часть граждан Рима была в это время больше чем в любом другом отдельном городе. Полибий говорит, что перепись 225 г. "римлян и кампанцев", то есть римских граждан показала 250 000 пехотинцев и 23 000 всадников. Жертвы и восстание в Компании значительно уменьшили это число во время Второй Пунической войны, однако рост населения продолжался до 164 г., после чего начал медленно снижаться.
Кроме формирования войск из граждан Рим получал войска и от союзников - сначала от своих соседей - латинов, а затем и от всей Италии. Каждый римский легион сопровождался равными по численности или большим количеством союзников - за исключением разве что Латинской войны. Полибий исчисляет мобилизационные возможности союзников в 225 г. в 340 000 пехотинцев и 41 000 всадников. Этот не иссякающий источник мобилизационных резервов можно считать главной причиной возвышения Рима и его доминирования в Средиземноморье после объединения Италии. Скорее всего раньше критическим моментом можно считать присоединение Компании, которая дала городу мобилизационные ресурсы для объединения Италии.
Конечно не все эти огромные резервы могли быть мобилизованы сразу. В 4-ом столетии Рим мог выставить только 4 легиона для большинства войн, приблизительно 20 000 граждан и 20 000 союзников, где каждый консул командовал двумя легионами. Но уже в 225 г. был выставлен эквивалент 14 легионов, и в войне с Ганнибалом несколько лет видели более чем 20 мобилизованных легионов - 25 в 221 г., которые насчитывали четверть миллиона вооруженных воинов! По сравнению с этим армии по два легиона, которых было достаточно для побед над эллинистическими державами, кажутся совершенно не серьезными.
Результатом расширения военных потребностей, однако, было постепенное, но фундаментальное изменение в природе армии. Первоначально в армию набирали только adsidui, то есть тех, кто мог выйти в поход со своим собственным снаряжением. Не имеющие такой возможности пролетарии не играли никакой роли кроме как в страшно критическом положении. По существу это была армия свободных мелких землевладельцев, как любая греческая армия из гоплитов. Но большие армии, долго остающиеся собранными, необходимые для войны с Ганнибалом приводили к решительному понижению необходимого имущественного ценза - от 11 000 ассов в начале войны до 4 000. Позже, приблизительно в 130 г., ценз снова был понижен до 1 500 ассов. Многие из более бедных мужчин таким образом набирали в армию не смотря на то, что они не могли позволить себе должное снаряжение, и когда это было необходимо - снаряжение теперь оплачивалось государством. Армия, состоящая из свободных граждан все более и более отходила в область теории, а на деле превращалась в армию из пролетариев, фактически постоянную армию, ввиду постоянной необходимости держать полупостоянные силы за границей. В 107 г. Марий начал открыто принимать в армию граждан, не обращая внимание на их имущественный ценз. В действительности он не много более чем формализовал существующую ситуацию, тем более, что более преуспевающие граждане все чаще и чаще отказывались служить далеко от дома.
До этого низшие классы набирались лишь в критическом положении, таким образом не только старики, но и бывшие рабы были мобилизованы в 296 г., и пролетарии были вооружены государством, чтобы защитить город против Пирра. В 216 г., были приняты на службу 8 000 добровольцев из рабов (volones) и 6 000 преступников и должников.
Командование возлагалось прежде всего на двух консулов. Каждый из них обычно командовал отдельной армией. Когда требовалось более двух армий - остальными командовали преторы. В национальном критическом положении избирался диктатор как главнокомандующий, с командиром конницы (magistru equitum) в качестве помощника. К сожалению, эти два консула или диктатор и его заместитель часто могли быть личными или политическими конкурентами, что не помогало единству команды. Иногда для двух консулов компромиссом было командование через день. Так как срок полномочий всех этих магистратур исчерпывался одним годом, иногда было необходимо продлить командование генерала после того, как истек срок его гражданской магистратуры.

Легион
Легион (legio), не имел никакого единого командира, а управлялся шестью енными трибунами (tribuni militum), подчиненными главнокомандующему армии - который в большинстве случаев имел всего два легиона.
Мы имеем два описания организации легиона в этот период; Ливий описывает легион середины 4-ого столетия, Полибий середины 2-ого. Переход между ними не ясен. Легион Ливия имеет 5 000 пехотинцев. Принимая во внимание, что в более ранних армиях войска были разделены согласно снаряжению, которое они могли позволить себе, описываемая им орагнизация легиона уже подразумевала деление на основе возраста и опыта. Легион строился в три линии, первая из 15 манипул гастатов, "цвет молодых людей", с 20 застрельщиками, названными "leves" и приданными к каждому манипулу. Вторая линия имеет 15 манипул принципов, более старших мужчин. Вероятная численность манипула - 60 мужчин и два офицера, но поскольку гастаты, кажется, отборные из молодых людей воины, в то время как принципы были оплотом армии, манипул гастатов, возможно, первоначально был менее многочисленным. Третья линия имеет 15 ordines, каждый ordo разделен на три vexilla (знамени), каждое из которых состоит из триариев (ветеранов), и менее надежных рорариев и ассензов. Каждое знамя состояло из 60 воинов, под командованием двух центурионов, и при знаменосце. Сообщение Ливия было подвергнуто сомнению по многим моментам, не все они важные, но вопрос о рорариях, и ассензах представляет собой серьезную проблему. Ливий не упоминает о них больше нигде при описании тактики боя и говорит, что за триариями нет больше никаких резервов, хотя ранее говорит, что они находятся за триариями. Его описание этих классов казалось бы заставляет отнести их к разновидности триариев как тяжелой пехоты. Но другие источники (Варрон) говорят, что что рорарии - легкие войска; их называют быстрыми. Кажется ясным, что рорарии являются легкой пехотой, приданной к триариям таким же образом, как левисы к гастатам - если одно не является просто дублированием названия другого, что мало реально, поскольку у них разная численность.
Слово ассензы означает дежурных или сверхштатных работников; Варрон интерпретирует их именно так, и они очевидно не могут быть регулярной боевой частью легиона. Ливий упоминает их действия только однажды, в 340 г., и там они используются в уловке, которая может послужить ключом к их идентификации. Их присутствие очень удивило тогда их латинских противников, которые хотя бы организованы подобно римлянам, собственных accensi не имели.
Латинская война была страшным, критическим моментом для Рима, с превращением во врагов всех союзников, и кажется вероятным, что ассензы были выставлены в поле от самых бедных классов, ввиду критического положения и обычно не сражались.
Это объясняет их название, поскольку они были сверхштатными воинами в обычном легионе, объясняет, почему они были ненадежны, и почему латины не ожидали их. Латинская война, возможно, таким образом была единственным случаем, в котором они использовались.
Более поздний легион Полибия обычно имеет 4 200 пехотинцев. И если 5 000 солдат Ливия включают более чем 900 ассензев, которые были дополнительными бойцами, реально легион не изменился со времен Ливия. Он состоит из 1 200 гастатов в десяти манипулах по 120 человек, 1 200 принципов, организованных таким же образом, и 600 триариев также в десяти манипулах, но только по 60 воинов, как и в 4-ом веке в манипуле или "знамени". Каждый манипул имеет два центуриона, два оптиона как их подчиненные, и два знаменосца. Кроме того легион включал еще 1 200 воинов легкой пехоты, названной велиты, разделенной в административных целях на манипулы. Самые молодые и самые бедные мужчины служат велитами; как прежде, гастаты также молоды, принципы старшие, и триарии - ветераны. Когда необходимо, легионы могли быть больше, до 5 000 или даже (для кампании Пидны) 6 000 пехоты; в таком случае, численность триариев оставалась равной 600 воинам, в то время как другие разряды увеличивались в числе, таким образом легион в 6 000 человек будет иметь по 1 800 воинов каждого разряда.
Не ясно, когда организация Ливия уступила организации Полибия, было ли изменение постепенным или единовременным. Однако, реформа легкой пехоты, кажется, имеет место в 211 г. В том году, после успешного использования легкой пехоты совместно с конницей, Ливий утверждает, что велиты были включены в легионы впервые. Фактически он использует термин "велиты" для обозначения застрельщиков раньше этой даты и под любым названием застрельщики входили в легион в течение долгого времени. Но это - конечно, первый раз, когда мы слышим о снаряжении, ставшем впоследствии стандартным для велитов, и можем вполне отразить реальную реформу. Приблизительно в это время минимальная собственность для военной службы была уменьшена от 11 000 до 4 000 ассов. Это произвело бы много новичков, которые не могли позволить себе тяжелое снаряжение пехоты, таким образом вероятно, что меры были приняты, чтобы гарантировать, что более бедные новички будут служить как небронированные велиты. Снаряжение было без сомнения изменено в то же самое время. Однако, если ранее левисы и рорарии были легкими войсками, число застрельщиков в легионе осталось бы приблизительно 1 200 солдат.
По одному манипулу гастатов, принципов и триариев могли быть объединены в когорте (cohors). Они, кажется, сначала использовались приблизительно с 210 г. в Испании, как тактически целесообразные. В течение приблизительно одного столетия maniple и когорта сосуществовали, используемые согласно тактическим обстоятельствам, но ко временам Мария когорта была основной тактической и административной единицей. Различные роли гастатов, принципов и триариев таким образом исчезли. Марию современные авторы часто также приписывают отмену велитов, но Фронтин сообщает, что Сулла все еще имел их в 86 г. до Р.Х., таким образом они, возможно, исчезли лишь несколько позже этой даты.
Каждый легион имел 300 всадников в десяти турмах по 30 человек, во главе с декурионами, старший из которых командовал турмой в звании префекта. Каждый декурион выбрал опциона как заместителя. Эта организация вероятно не изменялась в течение всего нашего периода.

Итальянские союзники
В начале периода мы видим Рим, занятый серией войн для восстановления контроля над Латинским Союзом, который был разрушен в ходе галльского вторжения в 386 г. В 360 г., латинские города Тибур и Велитра даже объединились с галлами против Рима. Римская власть была восстановлена в 354 г. Латинский Союз предоставлял силы, аналогичные по числу, организации и снаряжению римским, и подчиненные римским полководцам. После латинского восстания в 340 г. большинство латинов получили права римских граждан, и Лига была расторгнута, заменена рядом двусторонних договоров между Римом и отдельными городами. Латинские колонии были основаны всюду по Италии, однако, и "союзники латинского названия", socii Latini nominis, имели большую автономию чем другие союзники. Они, кажется, обеспечивают большую часть союзнических сил. Ливия иногда можно понять так, как будто все союзные войска выставляли латины. Но поскольку владения Рима распространились по всей Италии, гораздо больше народов предоставляли союзнические контингенты - сабины, умбры, вольски, меруцции, пелигны, ферентаны, дауны и другие.
Отдельный случай представляли собой греческие города юга, которые были socii navales, вообще обязанные обеспечить суда, а не солдат. Знать Тарента упоминается во время борьбы с Ганнибалом, так что Рим, наверняка использовал и известную по всему свету тарентинскую конницу. Другим исключительным случаем были бруттии, которые после своей поддержки Ганнибалу были полностью демилитаризированы, и не выставляли союзников.
Полибий описывают организацию этих союзников. Каждый римский легион сопровождался латинским крылом, теоретически с тем же самым числом пехоты как римляне и в три раза большим конницы. Практически было часто больше союзников чем римлян - 20 000 пехоты, с которыми соединяются, 16 000 римлян при Треббии, или 15 000 союзников, прибывших к двум легионам в Испании в 180 г. Союзническими силами командовали офицеры, называемые praefecti sociorum, очевидно по три на крыло (Полибий предусматривает двенадцать таких офицеров, на все четыре легиона). Элитная сила экстраординариев была отобрана из лучших союзнических войск, одна треть конницы и одной пятой пехоты. Обособленно по-видимому от них, каждая союзническая единица была составлена из воинов от одного города или нации. Конница была организована по turmae, вероятно таким же, как у самих римлян. Хотя Полибий предполагает, что пехота разбивала лагерь по манипулам, когорты были стандартными единицами и для вербовки и для войны - по крайней мере уже во время Второй Пунической войны, прежде, чем эту единицу стали использовать римляне. Возможно, первоначально это была единица самнитов, поэтому некоторые римские союзники использовали ее еще до своего вхождения в римскую армию.
Встречаются упоминания о когортах в 460, 500 и 600 бойцов. Манипулы, вероятно, существовал как часть когорты.
Союзническое вооружение не определено - возможно потому, что римляне не устанавливали никаких правил для него. Конечно, латины была снаряжены в римском стиле, но много других италийских народов сражались более легко вооруженными Ливий полагал, что в 217 г. Рим традиционно использовал только гражданин и латинскую тяжелую пехоту, что может подразумевать, что другие союзники сохранили более им привычный более легкий стиль. Возможно постепенное принятие римского вооружения имело место. Плутарх, кажется, описывает пелигнов при Пидне, снаряженных как римляне, но к тому времени они были римскими союзниками в течение почти 150 лет, и даже если они приняли римское вооружение, это не должно означать, что все союзники сделали так. Союзнические крылья, кажется, включают некоторое количество легкой пехоты - застрельщиков, но возможно в меньшей пропорции чем в легионах; при Треббии было 6 000 легкой пехоты, из которой четыре римских легиона должны были обеспечивать более чем 4 000; но потери в бою при Тицино также могут это объяснить.

Вне Италии
Вне Италии, римские армии использовали широкое разнообразие иностранных вспомогательных отрядов, обычно местных. Первыми неитальянскими союзниками были галлы; 800 перешедших от Карфагена к Риму во время Первой Пунической войны. Галльские племена Северной Италии, были главным образом враждебны римлянам, но Cenomani были римскими союзниками, и боролись в Теламонской кампании и при Треббии, когда они остались верными, хотя другие галльские отряды покинули римлян. В том же самом году, галльская конница на службе союзника Рима Массалии боролась за Рим на р. Роне. В Теламонской кампании, кеноманы были объединены с венетами, людьми возможно иллирийского происхождения, живущих в области, которая до сих пор называется Венецией, которые долго были союзниками Рима. В отличие от их галльских соседей, Ligurians редко могут быть обнаружены на римской службе, хотя 2 000 человек были в армии, посланной в Грецию в 171 г. В Испании местные вспомогательные отряды использовались в крупном масштабе, начиная с 20 000 наемников кельтиберов, нанятых братьями Сципионами приблизительно в 212 г. Они покинули своих нанимателей, внося богатый вклад и в римское поражение и в репутацию испанцев как предателей. После этого большинство римских армий в Испании использовало только родные войска, 20 000 в Илипе, например, и 6 000 против кельтиберов в 181 г.
Широко использовалась нумидийская конница, и - как исключение из общего принципа, что иностранные войска должны быть использованы в своих родных краях. Их очевидно считали достаточно ценными чтобы использовать далеко от дома. Несколько отрядов испанцев и нумидийской конницы перешли на сторону Рима в 215 г., но первым крупномасштабным использованием было присоединение Масиниссы к Сципиону в Африке с 6 000 пехотинцев и 4 000 всадников.
После этого нумидийцев использовали вне Африки очень часто; 800 всадников в Лигурии в 193 г., 500 в войне с Антиохом III, 2 200 всадников и 1 000 пехотинцев в Греции в 171 г. Нумидия также предоставляла большинство слонов Рима; первые, немногие, которые использовали против Македонии в 200 г., были захвачены Римом у Карфагена, но к ним скоро присоединились десять посланных Масиниссой из Нумидии. Слоны использовались римлянами в сражении при Магнезии, Пидне, в Третьей Пунической войне и при осаде Нуманции в 134 г., когда они сопровождались лучниками и пращниками.
Риму отправляли свои войска и несколько дружественных греческих государств. Сиракузы послали 500 критских лучников и 500 или 1 000 другой пехоты, названных по-разному: пращники и пельтофоры (таким образом пращники с пельтами?) которые сражались при Треббии. Анатолия и Пергам сотрудничали с Римом во время Первой Македонской войны и во время Второй. Этолийцы послали 6 000 пехотинцев и 400 превосходных всадников к Киноскефалам (где также служили 500 критских лучников, 300 апполонийцев, так же вооруженных и 1200 афаманской пехоты). Этолия была враждебна римлянам в течение войны с Антиохом III, но Эвмен II Пергамский выставил неоценимую поддержку - 3000 пельтастов, 500 критян, 500 траллов и 800 всадников (включая некоторые войска Ахейского союза, уже служащие с армией Пергама). В войне с Персеем, Пергам послал 6 000 пехоты (включая критян, мисийцев и других застрельщиков) и 1 000 всадников (включая 200 галатов) в Грецию в 171 г., хотя большинство их ушло домой перед сражением при Пидне. Также в армии в 171 г. была этолийская конница, 1 200 ахейских лучников, 300 всадников и 100 пехотинцев от Аполлонии, и 300 фессалийских всадников. Ахайя была частым союзником; армия Ахейского союза проводила кампанию с Римом против Спарты в 192 г., и 100 пращников помогли в осаде Амбракии в 189 г. Даже Филипп V Македонский стал римским союзником после Киноскефал, помогал против Селевкидов, и позволил вербовку 2 000 македонцев и добровольцев фракийцев, которые сражались при Магнезии.
В 229 г. Рим приобретал протекторат на Иллирийском побережье. Войска этой области были использованы против Персея Македонского в 168 г. - 2 000 всадников и 2 000 пехотинцев плюс войска от прибрежных греческих городов Аполлонии и Диррахия.
Артиллерия Рима также главным образом поставлялась союзниками, поскольку Рим не сделал никакой попытки создать большой государственный арсенал. Таким образом греческие города в Сицилии поставляли машины для Сципиона в Африке в 204 г., и Пергам обеспечивал машинами римлян в 200 г.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!