VIP Forums Muzblog Chat Games Gallery. Форум, муздневники, чат, игры, галлерея.

Римская Республика Провинции

Альтернативы оформления власти Рима: клиентела или провинция?


Как известно, завоевать новые территории намного проще, чем удержать их. Наладить четкое управление и грамотную эксплуатацию покоренных земель - задача нелегкая. В этом плане особый интерес представляет завоевательная политика Римской республики. Расширяя свои владения в Италии, Рим продолжал оставаться полисом. Италийская федерация представляла собой систему разноранговых союзников и подданных во главе с Римским полисом. В условиях Италии такая система себя вполне оправдывала.

Однако, после расширения римских владений за пределы Апеннинского полуострова, римляне столкнулись с серьезными проблемами. Оставленные "на царство" местные династы далеко не всегда были лояльны Риму. Иностранная клиентела не могла обеспечить жесткого контроля на местах, слабо пополняла государственную казну, не давала прочной привязки покоренных народов к Риму. И, наконец, она отдавала власть над соседями и материальную выгоду от власти не столько римскому сенату, сколько отдельным нобилям - патронам завоеванных земель.

Вместе с тем, обращение Сицилии в римскую провинцию наглядно продемонстрировало все преимущества именно провинциальной системы управления.

1. Налоги и дешевый хлеб поступали в государственную казну.

2. Контроль над территорией и населением стал постоянным и более надежным.

3. Материальную пользу стал получать больший круг нобилей: проконсулы и пропреторы в качестве наместников обогащались, обирая провинциалов. Все квириты теперь могли приобретать землю в Сицилии, участвовать в откупах.

4. В перспективе появилась возможность "привязать" новые земли к Риму политически, экономически, культурно.

5. Поглощение соседей и непосредственное их включение в состав своего государства - это признак более развитой агрессии. Таким путем создаются более жизнеспособные военно-территориальные государства.

Тем не менее, переход к провинциальной системе управления произошел далеко не сразу - не ранее середины II в. до н.э. Сказывался сугубый римский традиционализм, подспудное нежелание резких перемен. Должна была появиться психологическая привычка к новым отношениям с покоренными территориями. Противились устройству провинций сильнейшие нобильские фамилии, не желающие терять статус патронов целых стран и народов. Как справедливо отмечает Х. Скаллард, именно патронат был основой политического влияния нобилитета во всех сферах: законодательной, экономической и политической. Разрушение внешней клиентелы совпало по времени с начинающимся кризисом римского полиса.

После торжества провинциальной системы управления положение провинциалов стало только хуже - они подвергались жесткой эксплуатации римским государством, наместниками, публиканами. Провинции долго оставались всего лишь объектами ограбления. Это, действительно, было политикой государственной эксплуатации (Р. Бэрроу). Видимо, лишь примерно к началу I в. до н.э. римляне осознали, что грабят, по сути, сами себя. Сенат стал создавать условия для интегрирования провинций в экономическую жизнь Республики.

Этот процесс был грубо прерван эпохой гражданских войн, когда провинции подвергались особенно беззастенчивому ограблению конкурирующими между собой полководцами. Только после окончания гражданских войн и становления принципата появилась возможность для экономического подъема окраин римской державы.

Провозглашенная Августом идеология Pax Pomana помимо всего прочего предполагала вовлечение представителей провинциальной аристократии к более широкому участию в управлении государством. Сенат постепенно стал пополняться выходцами из провинций. Росло экономическое значение и финансовое благополучие торговой верхушки окраин. Наметившейся экономической и политической интеграции мешал чисто юридический фактор: перегрины не имели гражданских прав, что существенно ограничивало их возможности. При Августе граждане составляли не более 10 % населения римского государства.

Поэтому полное слияние могло произойти только после 212 г. н.э. (эдикт Каракаллы о даровании гражданских прав всему свободному населению империи). Юридически все стали равны: и римляне, и потомки покоренных ими народов. Кстати, сам по себе эдикт свидетельствовал о далеко зашедшей романизации провинций. Фактически, население западной половины империи к тому времени уже стало римским по языку и культуре. А в течении ближайших последующих десятилетий - и по самосознанию. Этнические границы размывались, и все стали римлянами.

Вообще для окончательного и полного решения этнических проблем существует только два пути. Первый - резервация и раздельное существование. Второй - совместная жизнь и ассимиляция. Лишь переход к провинциальной системе, уничтожившей замкнутые этнические анклавы государств - клиентов (тип резервации) позволил осуществить самую широкую ассимиляцию покоренных народов.

Таким образом, когда к середине II в. до н.э. перед Римом возникла альтернатива: внешняя клиентела или провинции, победа провинциальной системы стала неизбежной. Такая система была оправдана военно-стратегически, политически, экономически. Только она позволила, пусть не сразу, всесторонне интегрировать и инкорпорировать завоеванные земли в единый государственный механизм Римской державы. Любой другой путь оказался бы бесперспективным.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Дела о злоупотреблениях во втором веке до н. э. и в первой четверти первого века до н. э., до начала деятельности Цицерона.


Дела о злоупотреблениях во втором веке до н. э. и в первой четверти первого века до н. э., до начала деятельности Цицерона.

Последствия не заставили себя долго ждать. Однако же вплоть до начала практической деятельности Цицерона мы можем чаще всего лишь констатировать, что в таком-то году такой-то привлекался к ответственности. О сути процесса и обвинения информация есть не всегда.

Благодаря Титу Ливию мы осведомлены также о некоторых случаях, когда ещё в первой половине второго века до н. э. сенат вынужден был принимать решения по поводу жалоб населения провинций в связи с неправомерными действиями римских должностных лиц. [43] Здесь интересно отметить, что, чем древнее тот или иной интересующий нас факт, тем быстрее, оперативнее и по существу принималось решение. По мере же развития законодательства и появления первых правовых норм, призванных по идее ограничить злоупотребления, рассмотрение дел стало затягиваться и решения по ним стали приниматься не столько по существу, сколько с оглядкой на превходящие, внеюридические факторы.

Если же говорить конкретно, то мы осведомлены из Тита Ливия о следующих фактах:
В 187 году претор Галлии Марк Фурий Красипп без каких-либо серьёзных на то причин отобрал оружие у верного Риму племени ценоманов. Депутация галлов отправилась в Рим с жалобой на противозаконные действия претора и смогла добиться решения в свою пользу. После всестороннего разбирательства вопроса, оружие ценоманам было возвращено, а претору было приказано покинуть провинцию. [44]

В 183г. до н. э. наместник Галлии Марк Клавдий Марцелл спровоцировал конфликт с одним галльским племенем, настроены м к Риму весьма лояльно. Галлы эти имели намерение поселиться на территории Италии. Наместник же не просто воспротивился этому, но отобрал у галлов всё оружие и вещи, с которыми они - не споря в принципе с римлянами - собирались даже уйти из Италии. Галлы послали депутацию в сенат, где встретили взаимопонимание и получили от сенаторов вполне благоприятное для себя решение. Галлам предписывалось уйти из Италии, однако наместник должен был вернуть им все забранные у них вещи и оружие. [45]

В том же 173 году произошло столкновение римлян с лигурийскими племенами на севере Италии. Римляне одержали победу, однако консул Марк Попилий Ленат подверг репрессиям не только тех, кто восстал против Рима, но и тех, кто сохранял верность Риму. Действия консула стали известны сенату. В результате было принято специальное решение о восстановлении лигурийцев в правах свободных людей и о возвращении им имущества. [46]

Большое количество информации по интересующему нас вопросу содержится в 43-тьей книге Тита Ливия, описывающей события 171-169гг. до н. э. Он сообщает прежде всего о громком деле большого количества должностных лиц испанских провинций по делам о вымогательстве. [47] Поводом для разбирательства стали посольства представителей нескольких племён Испании с жалобой на алчность деятелей римской администрации. История, рассказываемая Титом Ливием в общей форме, является первым в римской истории примером настоящего судебного разбирательством по всей форме деятельности в провинциях должностных лиц.

С историко-правовой точки зрения весьма важно отметить, по какой именно процедуре происходило это разбирательство. Дело слушалось перед судьями рекуператорами [recuperatores, т.е. буквально "возвращающими утраченное"], занятыми в принципе рассмотрением дел между Римом и иностранными физическими и юридическими лицами. [48] Подобного рода судьи выбирались, или назначались для рассмотрения конкретного дела. Сторона, подававшая жалобу, должна быть представлена своего рода адвокатом "патроном" (patronus) [49]

По сообщению источника, судьбы обвиняемых - у Тита Ливия названо в общей сложности пять имён - были разными. Кто-то был оправдан, кто-то - отправлен в изгнание. Мы не знаем до конца, как именно был разрешено скандальное дело. Чтение Тита Ливия оставляет во всяком случае ощущение, что дело было не столько решено, сколько замято. Так, переходя к описанию того, чем кончилась эта история, Тит Ливий пишет: ita praeteritis silentio obliteratis, in futurum consultum tamen ab senato (est).... ["Итак, предав прошлое забвению, на будущее сенатом было принято решение".] Далее Тит Ливий, указывает, наконец, правда, без детализации, обвинения в адрес римских должностных лиц. Это - махинации с ценами на хлеб; произвольное установление цен, по которым должна была продаваться одна двадцатая урожая в счёт налогов; а также - насколько можно понять - вымогательства при сборе налогов в отдельных конкретных городах. [50]

Рассмотренные примеры из Тита Ливия оставляют в известном смысле двойственное впечатление. С одной стороны, всё вроде бы обстояло прекрасно, так как сенат оперативно и весьма благосклонно реагировал на жалобы провинциалов, передавая дело для рассмотрения либо одному должностному лицу, который затем докладывал о сути вопроса сенату, или же - передавая дело в суд. Однако, при внимательном чтении источника становится видно, что проблема по существу не решалась никак. Наказание отдельно взятого виновного не устраняло саму причину конфликтов, заключавшейся в отсутствии какого-либо контроля за деятельностью наместника и в отсутствии законов, регламентирующих исполнение им служебных обязанностей. [51] Уже примеры из Тита Ливия показывают, что возможностей для самоуправства и личного обогащения у должностного лица в провинции было достаточно. Последующие истории это лишь подтверждают.

Что же касается оперативного и любезного рассмотрения любых посольств, приезжавших в Рим с жалобами или просьбами в сенат, то таков был в целом стиль работы республиканского сената. Тит Ливий фиксирует все случаи посольств, приезжавших в Рим регулярно по очень разным вопросам со всех стран Средиземноморья. Вопросы решались, как правило, быстро, оперативно и благосклонно по отношению к просителям. Однако было бы ошибочным думать, что делалось это из филантропических соображений. Всегда и во всех случаях Рим поступал так, исходя из собственных политических интересов, ибо роль вселенского - по тем масштабам - арбитра была очень важна и выгодна, как для государства в целом, так и для его правящей элиты в частности. Именно поэтому осуждение должностных лиц, на которых поступали жалобы из провинций, означало всё же скорее не защиту провинциалов, а защиту самих себя от таких людей, которые действовали во вред государственным интересам.

Для второго века до н. э. говорить о "государственной идее", идеологии государства в полной мере, возможно, ещё и рано, ибо в те годы Рим ещё только подступал к решению политических дел и на западе, и на востоке Средиземноморья одно- временно, однако роль "вселенского арбитра" была, судя по всему, весьма быстро осознана как крайне важная. Одновременно в эти же годы сформировались, как можно думать, и первые ростки столь характерной для времени гражданских войн двойственности политического сознания. [52] Последнее же выражалось в очень распространённом явлении, которое затем давало и даёт себя знать в политической практике многих государств различных эпох - формально провозглашённая, красивая и на словах очень правильная правовая норма имеет совершенно иной, скрытый от глаз подтекст, или же - является "трескучей фразой", на деле ничем не обеспеченной.

Уже тот же Тит Ливий позволяет привести вполне конкретные примеры именно такого подхода к делам. История войн с Македонией сопровождалась действительным освобождением Греции от македонского владычества. Однако римляне поступали так не для греков, а для самих себя. При этом римские представители весьма умело использовали внешний пропагандистский эффект от своей борьбы с Македонией. В 196 году римляне торжественно объявили на Истмийских играх о свободе греческих городов. [53] Внешний эффект события, похоже, заслонил от его участников тот факт, что практически сразу же "освободитель" Тит Квинкций Фламинин, наряду с другими римскими представителями, стал устраивать дела в Греции по своему, то есть римскому, пониманию. [54] Естественный конец событий не заставил себя ждать очень долго. Через 50 лет, в 146 году, Греция была полностью подчинена Риму.

О том же говорят и приводившиеся выше примеры из Тита Ливия, характеризующие взаимоотношения государства и жителей провинций. Эффективная защита интересов провинциалов была реальностью, но очень формальной по своей сути - самое благосклонное рассмотрение конкретной жалобы не сопровождалось по настоящему устранением той причины, которая привела к этой жалобе.

Подобное закономерно привело в конце концов к убеждению, в провинциях допустимо если не всё, то многое до тех пока провинциалы не жалуются. Единственным, что могло в какой-то мере в условиях второго века до н. э. сдерживать стремление к наживе в завоёванных территориях (провинциях) была традиционная система ценностей римского общества, сохранявшая ещё в это время своё влияние, как показывает целый ряд громких судебных дел второй половины второго века до н. э.

Если посмотреть на всю ситуацию с историко-правовой точки зрения, то после 149 года, года создания специального органа для рассмотрения дел о вымогательствах в провинциях [quaestio de rebus repetundis] происходит на первый взгляд парадоксальная вещь. Облегчения и ускорения рассмотрения дел, количество которых заметно возрастает, не происходит, и в разрешении конфликтных ситуаций всё более возрастает роль аргументов, мягко говоря, далёких от любых норм права. К сожалению, информацию о конкретных делах этого периода приходится восстанавливать буквально по крупицам из разных источников.

В 149 году к ответственности был привлечён Сервий Сульпиий Гальба, [55] пропретор Дальней Испании. Юридическая формулировка обвинения неизвестна, причина же привлечения к ответственности известна. В 150 году он обманным путём, при помощи ложных обещаний, окружил и разоружил племя лузитан. При этом очень большое количество лузитан было убито или обращено в рабство. Дело стало известным в Риме и в 149г. трибун Луций Скрибоний Либон возбудил дело и оно должно было рассматриваться в сенате. Однако же обвиняемый избежал какого- либо наказания, прибегнув к неожиданному поступку. Он появился перед народом, в ходе народного собрания, со своими детьми и, обильно проливая слёзы, произнёс в свою защиту столь патетическую речь, что ему удалось переломить в свою пользу негативный настрой собравшихся в народном собрании. В результате Сервий Сульпиций Гальба был прощён и суда над ними не было. [56]

В 141г. по жалобе провинциалов обвинён в вымогательстве претор провинции Македония Децим Юний Силан. Данный эпизод был, судя по всему, уникальным в истории Рима. Когда делегация жителей провинции прибыла в Рим и стала в сенате перечислять разнообразные формы вымогательства, к которым прибегал наместник в провинции, в дело вмешался отец Децима Юния Силана, сенатор Тит Манлий Торкват. Последний, попросив сенате разрешения разобраться с этим делом дома, рассмотрел дело в узком семейном кругу за закрытыми дверьми. После того, как сенатор убедился в виновности сына, он от него отрёкся, а сам Деций Юний Силан повесился. Все источники сообщают, что отец не принял участия в похоронах сына, а продолжал заниматься своими обычными повседневными делами. [57]

В 139г. был привлечён к ответственности по делам о вымогательстве Луций Цецилий Меттел Кальв, консул 142 года до н. э. Упоминания об этом процессе в источниках достаточно обрывочные и мы по сути дела не можем сказать, чем было вызвано обвинение и насколько оно было обосновано. Во всяком случае, можно предположить, что Луций Цецилий был обвинён скорее вследствие политических интриг, чем реальных злоупотреблений. [58]

Несколько более определённа информация, относящаяся к обвинению в 138 году Луция Аврелия Котты. Человек, наделавший долгов, он стремился получить пост наместника Дальней Испании. Точно неизвестно, смог ли он его получить, ибо в источниках сохранилась лишь информация о противодействии этому назначению со стороны Сципиона Эмилиана. Видимо, всё-таки он смог добиться этого поста, ибо в 138г. Луций Аврелий Котта был привлечён к ответственности за вымогательство. [59] В источниках сохранилась информация о том, что Луций Аврелий Котта был оправдан. [60]

В 124 и 97гг. к ответственности за вымогательство привлекались двое представителей семейства Аквилиев. В 124 году до н.э., или чуть ранее, был обвинён в вымогательстве консул 129г. до н. э., один из организаторов провинции Азия, Маний Аквилий. О сути обвинения в источниках информации нет и нам остаётся лишь гадать, был ли в действиях бывшего консула состав преступления, или же он был привлечён к ответственности в результате политических интриг. [61] Другой представитель этого же семейства, с тем же именем, был проконсулом в Сицилии и подавлял второе сицилийское восстание рабов. Сохранившиеся источники позволяют утверждать, что этот Маний Аквилий был привлечён к ответственности за действительно имевшие место вымогательства в Сицилии. Ситуация, правда, разрешилась в пользу Мания Аквилия благодаря нестандартному, и лежащему за пределами закона, поступку адвоката обвиняемого. Адвокат, во время слушания дела специально разорвал тунику на груди Мания Аквилия, чтобы все могли видеть полученные им во время войн в защиту римских интересов рубцы. Аргумент оказался весомым. Маний Аквилий был оправдан. [62]

В 119г. к ответственности был привлечён Гай Папирий Карбон, характеризующийся в источниках как известный оратор. О сути обвинения информации нет. В одном из источников даётся понять, что ему было предъявлено весьма серьёзное обвинение, что даёт основания подумать именно о стандартном обвинении в вымогательстве после исполнения обязанностей в провинции. О многом говорит также и следующий факт. Цицерон сообщает, что Гай Папирий Карбон спас себя от обвинения добровольной смертью. [63]

В 114 году привлекались к ответственности по делам о вымогательствах Гай Порций Катон и Марк Эмилий Скавр. Первый из них был наместником в провинции Македония. Вина его, однако, заключалась даже не в вымогательствах как таковых, а в серьёзном военном поражении от фракийского племени скордисков. Источников о деле Гая Порция Катона немало, однако все они недостаточно информативны. Так, мы не можем в данном случае установить, что было (или могло быть) поводом к обвинению, а что - именно причиной. Есть основания считать, что военное поражение было лишь поводом для привлечения к ответственности Гая Порция Катона, а истинной причиной - традиционные вымогательства в провинии. Есть также информация о том, что Гай Порций Катон привлекался к ответственности в связи с подкупами Югуртой многих римских деятелей. [64]

Что касается Марка Эмилия Скавра (отца), то о сути обвинения информации практически нет. Не исключено, что обвинение было результатом политических интриг, а не каких-то реальных противоправных действий. Исследование биографии Марка Эмилия Скавра (отца) позволяет скорее утверждать, что человек этот относился к так называемым "римлянам старой закалки", являвшихся честными людьми и честными политиками в любой ситуации. [65] К сожалению для римского государства, поколение людей, пришедших в политику в начале первого века до н. э. было уже во многом иным. Об этом, в частности, свидетельствует и поведение Марка Эмилия Скавра (сына), о котором речь подробнее пойдёт на следующих страницах.

В 111 году привлекался к ответственности Луций Кальпурний Пизон Цезонин и Квинт Цецилий Метелл Нумидийский, в последствии - победитель Югурты. В информации о судебных преследованиях этих лиц много неясностей и можно, видимо, с уверенностью сказать, что речь шла о политических интригах. [66]

В 103г. привлекался к ответственности Гай Меммий, трибун 111г. Он и его брат Луций были инициаторами многих обвинений против первых лиц государства, поддавшихся на подкупы со стороны нумидийского царя Югурты. У Валерия Максима говорится непосредственно о привлечении Гая Меммия к ответственности по делам о вымогательстве. Факт обвинения косвенно подтверждает и Цицерон. О сути обвинения ничего неизвестно. [67]

В 92 году привлекался к ответственности Публий Рутилий Руф. Это был редкий для римской судебной практики случай обвинения в вымогательствах по настоящему невиновного. Рутилий был легатом в провинции Азия. [68]

В 79 году привлекался к ответственности за вымогательства в Сицилии Марк Эмилий Лепид, оставшийся в памяти, правда, более вследствие своего антигосударственного восстания. Как бы там ни было, в 81г. он был наместником в Сицилии и по отдельным намёкам Цицерона и Саллюстия видно, что оставил он там по себе самые удручающие воспоминания. [69] Источники, к сожалению, не позволяют уточнить, что именно и как делал Лепид в провинции. Мы можем судить лишь по аналогии и получается, что, судя по всему, у Гая Верреса был достойный учитель.

Этот невольно краткий обзор событий от 149гдо н. э. до 79г. показывает дальнейшее развитие тех тенденций, которые уже видны в сообщениях Тита Ливия. Несмотря на то, что период этот освещён в источниках не очень хорошо, заметно, что количество дел о вымогательстве возрастает. О причинах этого уже вкратце говорилось выше: формальное разрешение жалоб провинциалов не сопровождалось решением их проблем по существу, а наместник же в провинции оставался практически бесконтрольным. Тот факт, что наместник практически всегда принадлежал к римской знати, гарантировал ему в конце концов свободу от судебного преследования, ибо, сталкиваясь с обвинениями в коррупции, правящая элита Рима чем дальше, тем больше сталкивалась с непростой дилеммой: соблюдение закона, или - сословная солидарность. В тех случаях, когда возмущение провинциалов не было уж очень сильным, предпочтение тем или иным способом отдавалось в пользу именно не права, а сословной солидарности.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Законы "о вымогательствах". Их направленность и роль


Отчасти отмеченные выше эксцессы поведения наместников провинций, отчасти - и устрашающие для самого факта римского господства примеры сверхэксплуатации провинций стали приводить римскую политическую элиту к пониманию необходимости существенных изменений во внутренней политике - во взаимоотношениях с провинциями.

Как уже отмечалось, в рассматриваемое время - во II-Iвв. до н. э. - понимание это было ещё абстрактным и в основном ограничивалось красивыми рассуждениями. В конце концов в эпоху республики римляне ещё могли себе позволить просто порассуждать о справедливом стиле внутренней политики, ибо перманентное состояние от войны от Гракхов до Августа (как внутренней, гражданской, так и с внешними противниками) в известной мере загоняло все противоречия вглубь. Однако и в республиканское время было принято несколько законов, обеспечивавших известную защиту провинциалов, хотя о сути их можно спорить, ибо мы не всегда реально пред-ставляем и их содержание, и их направленность.

По существу мы можем как-то судить лишь о первом законе - законе 149г. до н. э., ибо он сохранился в виде надписи, точнее в виде одиннадцати фрагментов одной надписи, сочетающихся в более или менее связный текст - CIL, I, 198. [165] Документ явля-ется ценным источником по истории римского права, ибо в тексте весьма детально расписано, как следует рассматривать те или иные дела "о вымогательстве", по отношению к к кому следует или, наоборот, не следует применять закон. [166] С исто-рической точки зрения ценность документа несколько меньше, ибо текст закона не содержит ничего, кроме детального описания юридических норм процедуры рассмотрения дел соответствующего профиля.

Эта разработанность процедурных моментов рассмотрения дела оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, законодатель совершенно определённо хотел достичь желаемого результата. рассмотрения делу по существу. Однако же, как показывают уже приведённые примеры, процессуальные тонкости не решали и не могли разрешить тех проблем, что способствовали возникновению самого преступления. Как же работал, или, наоборот, не работал этот и подобные ему законы на практике? По косвенным признакам кое-что сказать на эту тему мы можем.

комментарии

[165] Изданий текста существует много, как велика и литература, касающаяся этого памятника, что легко объяснимо ввиду важности документа. (Fontes iuris romani antiqui. Edidit C. G. Bruns. Pars prior Leges et negotia. Lipsiae, 1893, pp.55-73; C. Nicolet. L'ordre йquestre а l'йpoque rйpublicaine (312-43 av. J.-C.). Tome 1. Dйfinitions juridiques et structures sociales. Paris, 1966, pp.487-515; Mattingly H. B. Two republican laws of the Tabula Bembina // JRS, vol. 59, 1969, pp. 129-143; Mattingly H. B. The extortion law of the Tabula Bembina // JRS, vol. 60, 1970, pp. 154- ; Sherwin-White A. N. The Date of the Lex Repetundiarum and its consequences // JRS, vol. 62, 1972, pp. 83-105; Linntott W. The leges de repetundis and Associate Mesures under the Republic // ZSS., vol. 98, 1981, SS. 162-212; Richardson J. S. The purpose of the Lex Calpurnia de Repetundis // JRS, vol.77, 1987, pp.1-12.)

[166] Так, обращает на себя внимание формулировка о том, что закон "О вымога-тельстве" не применяется по отношению к магистратам, находящимся при испол-нении служебных обязанностей - De heisce, dum mag(istratum) aut imperium habebunt, ioudicium non fiet.~ Dic(tator), cos., pr., mag. eq., cens., aid., tr. pl., q., IIIvir cap., IIIvir a. d. a., tr. mil. leg. IIII primis aliqua earum, dum mag(istratum) aut imperium habebit, nei in ious educitor. (Текст цитируется по - Fontes Iuris Romani Antiqui edidit C. G. Bruns. Pars prior. Leges et negotia. Lipsiae, 1893 , p. 60.)

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Испанские рудники.


Минеральные богатства Испании издавна привлекали чужеземцев. Особенно активно они стали разрабатываться после римского завоевания. Во времена империи испанские рудники принадлежали императору. Золотые рудники Севера и Северо-Запада непосредственно разрабатывались имперской администрацией. Серебряные, медные, железные и свинцовые сдавались в аренду отдельными копями, но оставались под контролем прокуратора. Система управления и аренда таких рудников хорошо видна в двух надписях из Випаски, датируемых адриановским временем. Одна содержала более общий закон, а другая - конкретное распоряжение по этому руднику. Но так как это последнее было, вероятно, составлено по определенным правилам, его положения можно распространить и на другие рудники.

Надписи свидетельствуют, что крупным арендаторам (кондукторам) сдавались в аренду проведение аукционов, сбор косвенных налогов или те или иные службы. Сами же копи сдавались сравнительно мелким арендаторам - колонам. Колон покупает одну или несколько копей, но не делается их собственником, а лишь приобретает право на получение половины дохода. Колон обладает правом иметь компаньонов, а также продавать свои копи, но только под надзором прокуратора и лишь другим колонам данного рудника. Последнее право как будто отвечает общим правилам античной гражданской общины, но в действительности существует принципиальная разница между отношениями внутри общины и в рудниках. Владелец копей находится в зависимости от собственника, каким остается император. Такие колоны юридически похожи на сельскохозяйственных колонов в императорских имениях, но реально они занимают другую социально-экономическую нишу, являясь представителями "среднего класса".

В качестве рабочей силы в випаскских надписях выступают рабы, отпущенники и наемники. Часть рабов и отпущенников принадлежала непосредственно самим колонам. В первое время после римского завоевания существовала еще одна категория рабочей силы - туземцы, официально остающиеся свободными людьми, но принуждаемые к определенному труду в интересах победителя. После распространения на всех испанцев латинского права, те из них, кто оставались на месте (а мобильность в этих регионах была невелика), превратились в наемников.

Власть в рудниках полностью находилась в руках прокуратора, в распоряжении которого имелся штаб его помощников и вооруженная сила. Ни кондукторы, ни колоны не образовывали общины, коллегии. Но колоны могли объединяться в societates, то есть объединения капиталов для совместной аренды и эксплуатации рудников, либо отдельных копей, и не являющиеся юридическими лицами.

Таким образом, в рудных округах возникла социально-политическая структура иного типа, чем городские или квазигородские общины. Здесь не существовало самоуправляющегося коллектива граждан, обладающих собственностью на средства производства в качестве членов данного коллектива. В этих округах вся власть сосредотачивалась в руках собственника, осуществляющего ее через назначенного им полномочного представителя. Собственник и администратор в этих случаях совпадали. В золотых рудниках Северо-Запада собственность и хозяйственность вообще были объединены. В большинстве других случаев они были разъединены, и хозяйствовали арендаторы, находившиеся в зависимости от собственника до тех пор, пока они этим хозяйствованием занимались.

Рудники были расположены преимущественно в Центральной, Западной и Северо-Западной Испании, то есть в зоне, где интенсивность романизации была много меньшей, чем на юге и востоке Пиренейского полуострова. В этой зоне наряду с античным укладом, представленным муниципальными и квазимуниципальными структурами, существовали и другие сектора социально-политической жизни, как обязанные римскому присутствию, так и возникшие из туземных организаций. К этому сектору, связанному с римским завоеванием относились и рудники.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Историография кризиса античного общества в Испании


Испанская историография древности вообще и кризиса античного общества в частности оставалась на довольно низком уровне. В то время как в Германии, Англии, Франции, России создавались подлинно научные исследования, выдвигались теоретические концепции, испанские работы оставались на уровне ренессансных и пост ренессансных эрудитов, а археологические публикации представляли в лучшем случае своды памятников.

Первое научное исследование кризиса античного общества в Испании, точнее в провинции Бетике, было проведено во Франции. Оно явилось частью монографии Р. Тувено "Исследование римской провинции Бетики", опубликованной в Париже в 1940г. Тувено утверждал, что Бетика в течение всей эпохи империи была процветающей провинцией, в том числе и в III в., хотя признавалось, что в некоторых секторах, как, например, в рудном деле , и наблюдался кризис.

В самой Испании первое серьезное исследование проблем кризиса предпринял в 50гг. М. Таррадель, который установил ряд результатов кризиса: новый вид городов; общее обеднение страны; прогрессирующая аграризация экономики; исчезновение мелкой и средней земельной собственности и замена ее крупной; духовный кризис приведший к распространению христианства. Все это, по его мнению, явилось следствием мощного германского вторжения в середине III в. С этого времени эта точка зрения стала преобладающей в испанской историографии, хоть высказывались и другие точки зрения.

Так, К. Виньяс в работе, вышедшей в 1972г., высказал мысль, что опорой всей античной испанской экономики было скотоводство, что облегчило в будущем быстрое завоевание и заселение страны германцами, которые тоже были пастушеским народом. В то же время в Испании сохранялось большое количество муниципальных собственников, существование которых препятствовало превращению вилл в латифундии. И поэтому кризис в Испании был гораздо менее интенсивным, чем в Италии и Галлии.

Очень много над проблемами кризиса античного общества работал А. Балиль. Он полагал, что уже гражданская война между Севером и Альбином привела к росту напряженности в отношениях между классами, росту расходов высших слоев на личную роскошь, что привело к инфляции. Это увеличение в роскоши создало в археологии эффект процветания, которое разумеется было только кажущимся. Толчком же к настоящему кризису послужили все же германские вторжения, причем апогей кризиса падает на 70 гг. III в., что было связано с узурпациями Броноса и Прокула в Галлии, ростом пиратства и новыми германскими вторжениями. Балиль рассматривал кризис в испанских провинциях в тесной связи с событиями во всей империи, меньше уделяя внимания тщательному исследованию собственно провинциальных явлений.

Другой ученый, наряду с проблемами античности много занимающийся вопросами кризиса, - Х.М.Бласкес. признавая, что объединение страны и первые кризисные явления в испанской экономике обнаруживаются иже во времена Северов, начало собственно кризиса он относит к середине III в., видя его причину опять же в германском вторжении 259-260гг. В результате многочисленных разрушений, вызванных этими вторжениями, происходит упадок городов, распространение вилл, концентрация собственности, крестьянские волнения, нарушение нормальной торговли, резкое снижение активности в горном деле.

Кризис III в. был предметом специального внимания М. Вихиля. Он сочетал конкретные исследования с постановкой широких теоретических проблем. По его мнению, основными факторами упадка в Испании были те же, что и в остальной империи: варварские вторжения и внутренний распад, а последний был вызван противоречиями внутри общества. Явными следами распада раннеимперского общества были упадок мелкой и средней собственности. Резкий рост латифундий, закабаление ранее свободных крестьян, превращаемых в колонов, замена колонатом рабства, рост тенденций к самоснабжению населения. Кризис III в. был не просто эпохой хаоса и напряжений, а моментом общего кризиса античного мира, открывшим путь к появлению средневекового общества.

В последнее время вопросы кризиса подробно рассматриваются в общих работах по истории древней Испании. Историки стремятся в первую очередь выявить социальные корни кризиса. В Испании после падения франкизма многие историки, особенно сравнительно молодые, обратились к марксизму и пытаются выявить основные черты кризиса, исходя из формационной теории К. Маркса. При этом решающее значение они предают отношениям города и деревни, видя в эволюции этих отношений ключ к пониманию крушения античного мира. Кризис практически растягивается до начала V в, а V-VIII вв. рассматриваются как "поздняя античность". Большинство испанских историков древности имеет археологическое образование, но оно сочетается с глубокими филологическими и историческими знаниями. Это позволило испанской науке, в том числе и при исследовании проблем кризиса античного общества, встать в один ряд с работами ученых других стран.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

К вопросу о двойственности римского политического сознания


К вопросу о двойственности римского политического сознания

Однако здесь есть и ещё один аспект проблемы. Дело в том, что позиция Цицерона в рассмотренном вопросе была не только его личной. Рассмотренные взгляды Марка Туллия являются отражением и римского общественного мнения, римского политического сознания рассматриваемого времени. Иными словами, изложенный материал подводит нас к необходимости ответа на вопрос, осмысляли ли римляне, и если да, то как именно, собственную политику в провинциях и отмеченную выше специфику. Что представляло собой римское политическое сознание времени конца республики.

Все рассмотренные факты позволяют говорить о двойственности римского политического сознания и, соответственно, римской политической идеологии. Действительно, хорошо известные факты показывают, что отношение римлян к провинциалам в эпоху республики определялось следующими двумя в принципе взаимоисключающими факторами. Это, во-первых, высокомерие людей, убеждённых, что все, кроме них самих варвары. Во-вторых, здесь следует назвать озабоченность хорошим мнением о самих себе и искренняя убеждённость в собственной цивилизаторской миссии. [148]

В хрестоматийно известной первой главе первой книги о Галльских войнах Гая Юлия Цезаря нельзя не заметить, что дикость или культурность галльских племён оказывается прямо пропорциональной удалённости зоны их проживания от римских владений, а также - от интенсивности их связей с античным миром. Как уже отме-чалось, именно с высокомерием практически о всех жителях провинций пишет Цицерон. [149]

И в то же самое время в сочинениях авторов первого века до н.э. можно встретить высказывания совсем иного характера, в первый момент поражающие, ибо приводимые в первом разделе примеры практических действий римских должностных лиц говорят сами за себя.

Ниже следует несколько цитат из разных сочинений, написанных во второй половине первого века до н. э. Приводимые слова сказаны персонажами, действовавшими в совершенно различных обстоятельствах и даже столетиях, однако их объединяет время, общность же высказываемых мыслей очевидна.

У Тита Ливия можно встретить следующую фразу, которая выдаёт политические идеи времени написания историком своего труда, хотя и произносит её один из персонажей римской истории четвёртого века до н. э.
Livius, VIII, 13, 16: certe id firmissimum longe imperium est, quo oboedientes gaudent - "естественно та власть является самой прочной, по поводу которой подчиняющиеся радуются." [150]
Известный моралист Гай Саллюстий Крисп, являвшийся одновременно одним из крупнейших казнокрадов времени правления Цезаря, [151] писал следующим образом.
Sallustius, Bellum Jugurthinum 102, 6: Ad hoc populo Romano iam a principio melius visum amicos quam servos quaerere, tutiusque rati volentibus quam coactis imperitare. "До сих пор римскому народу - и при этом с древнейших времён - казалось, что предпочительнее искать друзей, а не рабов и [римский народ] счёл, что безопаснее управлять желающими подчиниться, чем принуждаемыми". [152]
Наиболее важные для темы исследования высказывания по рассматриваемому вопросу принадлежат Цицерону. [153] Они являются логическим завершением тех мыслей, которые можно встретить у Ливия и Саллюстия.
Cicero, De officiis, II, 23 - Omnium autem rerum nec aptius est quidquam ad opes tuendas ac tenendas quam diligi nec alienius quam timeri.
"Из всех способов нет ничего более подходящего для сохранения и удержания власти - быть любимым, самое несообразное - внушать к себе страх".

II, VIII, 26....quam diu imperium populi Romani beneficiis tenebatur, non iniuriis, bella aut pro sociis aut de imperio gerebantur; exitus erant bellorum aut mites aut necessarii; regum, populorum, nationum portus erat et refugium senatus; nostri autem magistratus imperatoresque ex hac una re maximam laudem capere studebant si provincias et socios aequitate et fide defendissent.
"....пока власть римского народа строилась на благодеяниях, а не на противозакониях, и пока войны велись либо в защиту союзников, либо за [римскую] власть, и исход войны был либо мягок, либо соответствовал необходимости, то гаванью и прибежищем для царей, народов и племён был сенат, а наши магистраты и императоры старались снискать величайшую похвалу уже за одно то, что они справедливо и верно защищали провинции и союзников."

(27) Itaque illud patrocinium orbis terrae verius quam imperium poterat nominari. Sensim hanc consuetudinem et disciplinam iam antea minuebamus, post vero Sullae victoriam penitus amisimus.
"Вот почему это следовало бы назвать скоре покровительством можно было бы с большим основанием говорить о нашем покровительстве над земным кругом, чем о владычестве. От этого обыкновения и от этих правил мы постепенно отказывались уже и ранее, но после победы Суллы утратили их полностью".

(28) Itaque vexatis ac perditis exteris nationibus.....
"Итак, после того, как чужеземные народы были истерзаны и погублены....."

Nisi enim multorum impunitia scelera tulissemus.....
"Ведь если бы мы не оставили преступлений многих людей безнаказанными.."

(30) Certum igitur hoc sit idque et primum et maxime necessarium, familiaritates habere fidas amantium nos amicorum et nostra mirantium
"Следовательно, несомненно одно ( и это - прежде всего и есть самое необ-ходимое): надо располагать верой любящих нас друзей и восхищающихся нашими [достижениями]".

IX, 31 Summa igitur et perfecta gloria constat ex tribus his: si diligit multitudo, si fidem habet, si cum admiratione quadam honore dignos putat.
"Итак, наивысшая и совершенная слава зависит от следующих трёх условий: если народ любит нас; если он нам доверяет; если он, наряду с некоторым восхищением нами, считает нас достойными магистратур". [154]
Приведённые мнения различных авторов по вопросу о характере римской власти, в сочетании с различными фактами, рассмотренными в первой части работы, позволяют многое понять в теории и практики римской политической жизни.

Перед нами типичный случай имперской идеологии, всегда являющейся двойственной по своей природе. В государствах типа Рима, быстро выраставших путём поглощения и завоевания обширных территорий, идеология - идейное обеспечение завоеваний и качественных изменений в государстве - невольно была и всегда есть сложной по своему составу. С одной стороны, представители правящей элиты не могут не понимать военную составляющую успеха завоеваний. С другой стороны - те же представители господствующей элиты не могли и не могут себе позволить не понимать, что обеспечение прочности и стабильности господства невозможно без создания положительного образа завоевателя. В реальности, правда, это всегда означало и означает политику лавирования между устрашением и поощрением. Успех же такой идеологии и основанной на ней политической деятельности становится гарантирован лишь в случае нахождения правильной пропорции между тем и другим. [155]

В полной мере всё это относится и к Риму рассматриваемого времени. Быстрый и в общем успешный рост римского государства во вторых-первых веках до н. э. естественно ставил римлян перед необходимостью оценки и осмысления происходящего. Надо сказать, наиболее краткая и точная характеристика случившегося встречается у человека, далёкого от политики, у лирического поэта Проперция. [156]
Famam, Roma, tuae pudet historiae
Nam quantum ferro, tantum pietate potentes
stamus: victrices temperat ira manus

Слава твоя, Рим, не стыдна [для] истории,
Ибо насколько железом, настолько и доблестью, могущественные
Мы стоим: руки победителей усмиряют гнев.
В реальной же жизни успешные территориальные приобретения и полнейшее отсутствие практики управления провинциями привело к тому, что сперва управление провинциями представляло собой не более чем хаотический набор мер, не столько вырабатывавшихся, сколько тщательно и методически переносившихся из практики управления одного города (Рима) на управление больших территорий.

Опыт этот, с одной стороны, оказался неудачным в том плане, что, так на практике можно было создать лишь нормы обеспечивавшие военное господство Рима и благодатное поле деятельности для всякого рода авантюристов, желавших любыми способами обогатиться, [157] но не для эффективного управления провинциями, как показывают приведённые выше примеры. С другой стороны, этот опыт был всё же и успешным в том плане, что некоторые традиции собственно римского управления завоёванными территориями были созданы и воплощались в жизнь, хотя и с немалыми издержками. Как уже отмечалось, римляне практически не вмешивались во внутреннюю жизнь местного населения провинций и никак не затрагивали те нормы локального гражданского права, по которому жили провинциалы.

На первых этапах развития римской внутренней политики необходимость хотя бы минимального диалога с провинциалами и местными элитами воспринята в Риме не была и, как показывает разбиравшийся пример из речи Цицерона в защиту Марка Эмилия Скавра, отношение к народам, населявшим государство, было очень различным, причём различие это определялось степенью интегрированности (или - готовностью к таковой) провинциалов и античной культуры. Преобладающим же в эпоху республики отношением к провинциям было откровенное потребительство.

Рассмотрение представленного материала ставит ещё одну интересную проблему. Как и в какой степени римляне воспринимали особенности собственной политики и как они воспринимали собственную "небезупречность"? Ответ на этот вопрос большой сложности не представляет. Перед нами прошла галерея портретов деятелей римской элиты, вознаграждённых за исполнение своих обязанностей по отношению к Городу. [158] В разной степени все они преданно служили Риму и деятельность их была ничем иным, как именно служением римским интересам. Что же касается рассмотренной "специфики" служения, то она в глазах римлян была отчасти вполне извинительной, ибо с позиций римской официальной идеологии отношение к разным народам вполне могло быть различным, а до тех пор, пока провинциалы готовы были терпеть, или до тех пор, пока ситуация в провинциях не становилась критической, [159] отдельные эксцессы во внутренней политики были de facto вполне простительными для римского общественного мнения.

С другой стороны, надо, конечно, отметить, что никогда ни на каком официальном уровне отмеченные в предыдущих разделах эксцессы внутренней не были одобрены сенатом и официально признанной линией внутренней политики государства не являлись.

Всё происходило вроде бы само собой: отсутствие в принципе разработанной политики в вопросе управления провинциями тянуло за собой отсутствие законодательства. Следствием отсутствия законодательства со всей очевидностью становились злоупотребления, ибо соблазн поживиться в сочетании с недостатками законодательства создавал благодатную почву для злоупотреблений как сознательных, так и бессознательных. Как уже отмечалось, отсутствие разработанного законодательства способствовало тому, что практически каждый шаг наместника провинции, или откупщиков-публиканов, мог быть, да и чаще всего оказывался, ущемлением прав провинциалов.

Скорее всего, именно в этом и заключена ещё одна причина нежелания Цицерона разрабатывать вопрос о том, что конкретно следует сделать для того, чтобы жители провинций чувствовали себя beatissimi (счастливейшими). Вторжение в эту область означало вторжение в нечто принципиально новое, что даже наиболее передовые мыслители и политики своего времени, как Цицерон, или Октавиан Август, ещё и сами не вполне по настоящему осмысляли. Цицерон понимал важность проблемы в теории. [160] Как будет показано ниже, Октавиан Август делал на ощупь первые шаги по воплощению в жизнь новой политики взаимоотношений Рима и провинций, однако на рубеже эр время диалога на равных "центра" и провинций ещё не наступило.

Отсюда - и двойственность политического сознания, теории и практики времени конца республики, когда общество и правящая элита лишь подошло в конце концов к осознанию необходимости существенных изменений во внутренней политике - в том, что касается управления провинциями.

Эта двойственность политического сознания - правда, уже с несколько иными нюансами - находит своё отражение во многих источниках более позднего времени. Авторы эпохи Империи, описывающие либо современные им события, либо - эпоху республики, будучи весьма преданными интересам Рима, позволяли себе немало критических замечаний в адрес римской провинциальной политики.

Интересный в этом отношении пример есть у Тита Ливия. Историк описывает заседание Этолийского союза, происходившего в 200г до н. э., с обсуждением вопроса - вступать ли в союз с Римом против Филиппа, царя Македонии. В этой связи Тит Ливий приводит речи афинян, македонян и римлян, дающих немало ценной информации о рассматриваемых вопросах.

Здесь, правда, возникает особый вопрос: к какому времени относятся те оценки римской политики в отношении провинций, которые можно прочесть у Тита Ливия? Сам Тит Ливий, как известно, писал при Августе. Его сочинение изобилует речами, написанными по всем правилам ораторского искусства, историчность которых сомнительна. Хорошо известно, что для античных авторов нормальным было придумывать речи своих героев, даже если речь шла об очень известных политиках. [161]

Иными словами, эпизод, о котором речь пойдёт чуть ниже, следует, вероятнее всего, расценивать как взгляд образованного человека эпохи Августа на события двухсотлетней давности. При этом было бы ошибочным видеть в описании Тита Ливия лишь риторическое упражнение на заданную тему. [162] Осведомлённость и начитанность автора очевидна и поэтому, вероятнее всего, текст Тита Ливия в данном случае представляет собой сплав свободного пересказа того, что знал автор с идеями более позднего времени.

По словам Тита Ливия, на заседании Этолийского союза сперва выступали македоняне. В речи одного из послов содержится точная в своей основе характеристика принципов римской провинциальной политики. Говоря о Сицилии, македонский представитель говорил следующее: "Неужели вы думаете, что римляне созывают сицилийцев на совет в Сиракузах, Мессане или Лилибее, как вас созывают на совет в Навпакте вами же избранные должностные лица - во исполнение ваших же законов, дабы свободно решать, дабы свободно решать, кто вам друг, а кто враг, с кем заключить мир, кому объявить войну? Там совет ведёт римский претор и, подчинённые его власти, сходятся посланцы городов; с высокого помоста, вознесённый над ними, окружённый ликторами, вершит он суд и расправу; их собственным спинам грозят розги, шее - топор, и по жребию каждый год присылают к ним нового повелителя." [163]

Заслуживает внимания также и ответная речь римского посла, приводимая Титом Ливием. [164] Римский представитель весьма пространно рассуждает о том, что римляне в своей политике по отношению к Сицилии и Греции никогда не руководствовались ничем иным, кроме стремления освободить греческие города от того или иного тирана и наказать то или иное беззаконие.

Мы, как уже говорилось, не можем до конца доверять самой речи как таковой, но в принципе ситуация вполне реальна, как и высказываемые послом соображения.
комментарии

[148] Одна из самых известных формулировок цивилизаторской миссии римлян принадлежит Вергилию. В конце шестой книги Энеиды (Verg. En, VI, 851-853) поэт пишет о том, что предназначение римлян - устанавливать обычай мира, пощада подчиняющихся и наказание высокомерных.

[149] О галлах - Pro Font., 27-36; о греках - Pro Flacco 9, 16, 57, 61; epist. ad Quintum fratrem 1, 1, 6; 1. 2, 4. Pro Sest. 141; Pro Lig., IV, 11; о сирийцах и иудеях - De prov. cons - V, 10.

[150] Из речи в сенате в 338г. до н. э. консула Луция Фурия Камилла.

[151] Dio Cass., XLII, 9, 2. Саллюстию за злоупотребления в Африке грозил суд с обвинением в вымогательствах. Судя по сообщению Диона Кассия, Саллюстия от суда спас лично Цезарь.

[152] Из речи Суллы, адресованной нумидийскому царю Бокху в годы Югуртинской войны. Перевод этой фразы в издании В. О. Горенштейна ( Гай Саллюстий Крисп. Сочинения. Перевод, статья и комментарии В. О. Горенштейна. М., 1981, с. 100) выглядит следуюшим образом: "Кроме того, римский народ, поначалу слабый, предпочёл искать себе друзей, а не рабов и решил, что безопаснее править людьми, подчиняющимися добровольно, а не по принуждению". Судя по всему, В. О. Горенштейн использовал иную редакцию текста.

[153] Анализ идей Цицерона о власти и государтве встречается у многих авторов. См., например: Brunt P. A. Laus imperii // Imperialism in the Ancient World. The Cambridge University Research Seminar in Ancient History. Edited by P. D. A. Garnsey and C. R. Whittaker. Cambridge, 1978, pp.159-191; 319-330 (примечания). О взглядах Цицерона можно также прочесть в любой научной биографии оратора, каковых много. Из числа последних публикаций на русском языке, отметим: Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1973; П. Грималь. Цицерон. М., 1991.H. Gelzer. Cicero. Ein biographischer Versuch. Wiesbaden, 1969.

[154] Использовано следующее издание: Цицерон. О старости, о дружбе, об обязанностях. Издание подготовили В. О. Горенштейн, М. Е. Грабарь-Пассек, и С. Л. Утченко. М., 1975, с.105-107.

[155] События уже последующего периода - эпохи Принципата - показывают, что в целом Рим в этом преуспел. Подробнее см. ниже, а также - Браунд, 1999, с. 83. (Издание указано в прим. 19).

[156] Propert., III, 22, 21. В этом стихотворении слава Рима занимает для поэта су-щественное место.

[157] Неудачи этих переносов объяснялись ещё и тем, что нормы, прекрасно дей-ствовавшие в рамках одного города, не работали в рамках уже мировой державы.

[158] Как уже отмечалось, назначение в провинции было своего рода политической традицией в Риме. Туда назначали после исполнения той или иной должности в Риме в качестве своего рода награды.

[159] Именно таковой была ситуация в Сицилии после наместничества Верреса, именно такой была ситуация в провинции Азия перед радикальными реформами Лукулла.

[160] У Цицерона в трактате "О законах" есть интересное, но опять же абстрактно-теоретическое определение того, что такое управление: De leg., III, 2: Videtis igitur magistratus hanc esse vim, ut praesit prescribatque recta et utilia et comiuncta cum legibus. - "Вы следовательно видите, что сущность управления состоит в руководстве и предписании правильного, полезного и согласующегося с законами". Далее в трактате у Цицерона идёт перечисление всех магистратур с кратким указанием, кто из должностных лиц чем занимается. Однако вся эта информация относится только к своего рода идеальному городу, мыслимому, естественно, по образцу Рима.

[161] Реальность была более сложной и в каждом отдельно взятом историческом сочинении античной литературы следует различать речи заведомо фиктивные и своободно перелагаемые. К сожалению, чаще всего мы не в состоянии во всех случаях провести различие между обеими видами речей, ибо критерием установления подлинности речи может быть только находка той же речи (или цитаты из неё) у другого автора, или же - находка текста речи в виде отдельной надписи. Отметим также, что прямое цитирование чужих мыслей вызывает доверие лишь у авторов типа Авла Геллия. О речах в сочинении Тита Ливия и их историчности см. подробно: Кнабе Г. С. Рим Тита Ливия - образ, миф и история // Тит Ливий. История Рима от основания Города. Том III. М., 1993, с.600-605.

[162] Элемент риторитки во всём этом конечно есть, ибо нельзя не заметить, как у Тита Ливия следуют одно за другим два полярных суждения о римской политике.

[163] Liv., XXXI, 29, 8-9.

[164] Liv., XXXXI, 31, 1-20.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!

Муниципальный строй в Римской Галлии


Как и в других западных провинциях римского мира, города, строившиеся в Римской Галлии, получали муниципальное устройство, которое должно было придать им социально-политическую организацию типа римской цивитас или греческого полиса.

Чтобы разобраться в особенностях муниципального устройства Римской Галлии, следует разделить все галльские общины римского времени на две категории: группа общин, называвшихся римскими колониями и общинами латинского права, и группа общин, которые подобных титулов не имели.
Общины первой группы имели римско-латинский тип социально-административного устройства, который они получали от императора в виде Lex coloniae. Это была латинская коллегиальная система управления городом: дуумвиры, эдилы, квесторы.

Однако, городские общины с римским и латинским правом занимали лишь незначительную часть галльской территории. Четыре пятых всей страны были заняты галльскими общинами, которые сложились во времена независимости, сохранили прежние названия, прежнюю территорию и границы, и в момент присоединения к империи не получили муниципального устройства от императорского правительства, сохранив также и прежнюю социально-административную организацию.

Правда, сразу же начался процесс трансформации галльских государственных образований в общины римского типа (civitates). Следует различать две стороны в этом процессе: введение коллегиальной латинской системы в управление галльскими общинами, а также перестройку взаимоотношений города и окружающей его сельской территории по римскому образцу.

Реформа высшей магистратуры в галльских общинах была осуществлена достаточно быстро. Результат ее становится особенно очевиден, если учесть, что имеются свидетельства о наличии двойной высшей магистратуры не только в городах Нарбоннской Галлии, раньше и быстрее всего романизировавшейся галльской провинции, но и у целого ряда племен в Трех Галлиях, где римская колонизация в I в. н. э. была очень незначительной.

Гораздо более медленно и постепенно происходил в галло-римских общинах процесс, упорядочивавший отношения города и территории общины, цель которого состояла в том, чтобы эти отношения перевернуть - утвердить господство города над окружавшей его сельской территорией по образцу римской civitas, а не наоборот, как это было в Галлии периода независимости. Преобразование галльской общины в римскую civitas приблизилось к своему завершению, когда по эдикту Каракаллы между 212 и 217 гг. все подданные римской империи получили права римского гражданства. С этого времени исчезло различие в статусе жителей главного города общины и сельской территории. Однако, последствия эдикта Каракаллы не сказались немедленно на устройстве галло-римских общин. Для этого потребовалась большая административная реформа, предпринятая в конце III, в начале IV в. императорами Диоклетианом и Константином.

Последним и весьма показательным моментом в реформе галло-римской общины явилось наименование общины, которое давалось двумя способами: или по названию городского центра, или по имени галльского племени, населявшего общину. Эти два способа свидетельствуют о продолжении существования двух традиций (римской и галльской) в организации общин, по-разному проявлявшихся в разных частях Галлии.

Перенос названия города на все население общины свидетельствует очевидно о более сильном притяжении городского центра. Так дело обстояло в Нарбоннской Галлии, где интенсивная колонизация расчленяла кельтские племена, и из-за этого раздела имя народа теряло всякое значение и всякое основание для своего существования. В Трех Галлиях ввиду незначительности римской колонизации галльские общины остались целостными. В связи с этим там долгое время не было причин менять старинные названия общин, носившие имена населявших их галльских имен, на новые, соответствующие новым городам, еще не имевшим большого влияния на кельтский этнос.

__________________
- Который час? - Лучшее время моей ЖИЗНИ-))!